 |
| Нескучный сад | Священник Андрей Постернак | 08.07.2005 |
— Когда появились диаконисы как церковный чин?
— Церковного чина диаконис в ранней Церкви, в I—II вв.еках, не существовало, он возник лишь в III веке. Поэтому упоминание о служительнице Фиве (память 3/16 сентября) в Послании апостола Павла к римлянам (около 58 года) не следует рассматривать как устоявшийся термин: «Представляю вам Фиву, сестру вашу, диаконису церкви Кенхрейской. Примите ее для Господа, как прилично святым, и помогите ей, в чем она будет иметь нужду у вас, ибо и она была помощницей многим и мне самому» (Рим. 16, 1−2).
Женский организованный диаконат на Востоке впервые упоминается в «Западной Церкви», каноническом сборнике, составленном в III веке в Сирии или Северо-Восточной Палестине. На основании «Дидаскалии» в IV веке были созданы «Постановления святых апостолов». Благодаря этим источникам мы и узнаем о служении диаконис.
— Чем занимались диаконисы?
— В церковной иерархии диаконисы стояли ниже диакона, который являлся их непосредственным руководителем. Новое служение было введено для того, чтобы в Церкви существовали посредницы между мужским клиром и женской частью общин, поскольку диаконисы для соблюдения благопристойности помогали при крещении женщин: после помазания елеем лба крещаемой остальные части тела помазывала диакониса, также она являлась и восприемницей вновь крещаемой. Диаконисы присутствовали при частных беседах женщин со священнослужителями; ухаживали за больными христианками; следили за порядком на женской половине храма; являлись руководительницами вдов и дев; могли выполнять какие-то поручения церковного характера. В эпоху императора Юстиниана определенное количество диаконис полагалось при каждом храме. Посвящение они получали через возложение рук, тем самым включаясь в число низших клириков — церковнослужителей, не совершавших таинств.
— Когда институт диаконис прекратил свое существование и почему?
— Исчезновение женского диаконата объясняется частично изменением церковной практики, так как Трулльский собор признал «Постановления апостольские» — основной сборник, регламентировавший деятельность диаконис, — затронутыми ересью. Кроме того, главная функция диаконис — помощь при крещении — постепенно утратила свой смысл с распространением практики крещения младенцев. Как кажется, главную роль в упразднении этого чина сыграло распространение женского монашества. Диаконисы хранили целомудрие и избирались из дев или однобрачных вдов не моложе 40 лет, фактически являлись монахинями или ставились в один ряд с последними.
Впрочем, предположительно с VIII—IX вв.еков функции диаконис сильно изменились и могли непосредственно соприкасаться с некоей литургической практикой, аналогичной диаконской, поскольку женщине на шею возлагался орарь и в алтаре она брала в руки Чашу. Это могло вызвать со стороны Церкви опасения в возникновении ереси. А в ХII веке слово «диакониса» уже в полной мере превратилось в почетное звание.
Западная Церковь не знала женского диаконата в той развитой форме, в какой он существовал на Востоке. На Западе диаконисам предписывалось строгое безбрачие, ими становились вдовы, возможно, и девы. Посвящение диаконис, очевидно, производилось через возложение рук. В раннесредневековую эпоху слово «диакониса» стало почетным званием настоятельницы женского монастыря, аббатисы. Отсутствие разработанности данного чина и раннее его запрещение, относящееся к V веку, можно объяснить опасением Западной Церкви того, что женщины превысят свои полномочия и будут претендовать на священнические функции. Для этого были основания, потому что, в частности, уже святой Ириней Лионский писал о некоем еретике Марке, последовательницы которого совершали Евхаристию.
— А чем, например, современная требная сестра, которая помогает священнику при работе в больнице — рассказывает больным о Церкви, присутствует при совершении таинств, — отличается от диаконисы?
— Конечно, в чем-то служение требной сестры и диаконисы пересекается, но тут очень важно понимать, что женский диаконат являлся именно церковным чином: женщина получала посвящение через возложение рук и ее служение вполне сопоставимо со служением чтецов, алтарников.
— Как была устроена жизнь диаконисы?
— Диаконисы давали обет целомудрия, много молились Богу. Предание донесло до нас житие сподвижницы Иоанна Златоуста, святой Олимпиады (конец IV — начало V века, память 25 июля/7 августа). Олимпиада, женщина знатного происхождения, была поставлена в диаконисы после ранней смерти мужа. Святой Иоанн любил Олимпиаду за добродетели и не только духовно наставлял ее, но порой умерял ее излишний пыл. В 404 году, после изгнания Златоуста, в Константинопольском храме случился пожар, и Олимпиада была обвинена в поджоге. Кроме того, она не пожелала подчиниться новому архиепископу. Изгнанная из Константинополя, Олимпиада удалилась в Кизик. Диаконисе приходилось бороться с большим унынием, и святой Иоанн, утешая ее, отправил в Кизик 17 писем, дошедших до нас. Он напоминал о трудах, которые она переносила ранее: «С первого возраста до настоящего дня ты непрестанно питала алчущего Христа, напояла жаждущего, одевала нагого, гостеприимно принимала Его странником, посещала больного…»
— Остались ли какие-то достаточно подробные описания, свидетельства, уставы диаконис?
— Я уже назвал «Дидаскалию» и «Постановления святых апостолов». В греческих рукописях сохранился чин поставления в диаконисы IX века. А вообще, сообщения о диаконисах очень фрагментарны, однако имеется современная подборка, составленная западными исследователями.
Вообще эта тема очень хорошо изучена, особенно на Западе, поскольку источников мало. В России до революции была издана замечательная книга С.В. Троицкого «Диакониса в Православной Церкви».
— Известны ли святые диаконисы?
— Кроме святой Олимпиады, Нонна — мать святого Григория Богослова, известны и другие.
— Почему институт диаконис прекратил свое существование? Может быть, потому, что женщины злоупотребляли своими функциями, слишком активно вмешивались в жизнь Церкви?
— Это скорее логический вывод, чем документально зафиксированный.
В одном из памятников XII века есть такое упоминание об упразднении этого чина: в нем говорится не о том, что служение запрещается, а о том, что диаконис давно не рукополагают. В Церкви многое меняется не формально, а является следствием развития живого церковного организма. Уже к XI—XII вв.екам в связи с массовыми крещениями младенцев перестали крестить взрослых (во всяком случае, это было редкостью). Перестало соблюдаться и разделение на женскую и мужскую половины храма, отпала практика присутствия третьего человека при исповеди. Теперь помогать могли просто благочестивые прихожанки или монахини.
— Были ли попытки возродить служение диаконис?
— В новое время, в XIX—XX вв.еках, в протестантской церкви служение было возрождено, но уже на другой основе, сохранилось только название. В первой половине XIX века пастор Теодор Флиднер в Германии создал ряд отделений общины диаконис, которые стали разрастаться и превратились в мощную структуру, наследницей которой является диаконическая служба в Германии до сих пор. Диаконисы в таких общинах помогали женщинам, вышедшим из мест заключения, падшим женщинам, воспитывали маленьких детей. Подобное служение возникло и в англиканской Церкви в середине XIX века, можно сказать, из него выросло современное женское священство, не соответствующее никаким нормам жизни древней Церкви.
В нашей Русской Церкви в XIX веке было несколько попыток восстановить служение диаконис, но они оказались бесперспективными. Архимандрит Макарий (Глухарев), известный миссионер, хотел возродить это служение для проповеди христианских идей в инородческой среде. Синод, в частности митрополит Московский Филарет, отклонил это предложение. Следующим был также не реализованный проект петербургского священника Александра Гумилевского по реформированию Крестовоздвиженской общины сестер милосердия. Самой известной стала попытка святой преподобномученицы Елизаветы Федоровны, предложившей Синоду восстановить это древнее служение в Церкви.
— Почему же у Елизаветы Федоровны не вышло возродить институт диаконис? Что, собственно, она хотела возродить?
— На мой взгляд, эта попытка была связана с тем, что Елизавета Федоровна хотела зафиксировать в церковной жизни того времени статус Марфо-Мариинской обители. Она смотрела на свою обитель не просто как на общину сестер милосердия, в которой более строгий устав, близкий к монашескому, но как на новую церковную структуру, которая должна развиваться, расширяться, модернизироваться. И для того чтобы ее зафиксировать, Елизавета Федоровна хотела присвоить сестрам обители звание диаконис. Надо сказать, при жизни марфо-мариинских сестер их так и называли — диаконисами. Некоторые опасались, что это служение выйдет за рамки дозволенного. Поскольку сама Елизавета Федоровна была немкой по происхождению, то она, может быть и не осознанно, ориентировалась не на древние церковные образцы, а на те формы социального служения, которые уже существовали в Германии, те же общины Теодора Флиднера. Кто-то почувствовал в этом протестантское влияние, которое решили пресечь. Вопрос был отложен до Поместного собора, на котором он так и не был рассмотрен.
— Нужны ли диаконисы сейчас?
— Как я уже сказал, Церковь сама отсекает то, что становится ненужным. Сейчас возникают новые формы женского служения, которых не было до революции, — нынешние сестричества. Это очень специфическое, новое явление, отражающее реалии современной православной церковной жизни, когда сестры могут быть замужними, не дают строгих обетов, ухаживают за больными на добровольных началах, должны вести неформальную церковную жизнь, требующую духовного подвига. Можно сказать, что современные общины сестер милосердия в полной мере берут на себя наиболее необходимые для современной Церкви функции диаконис. Создание нового церковного чина было бы неправильным, потому что церковная иерархия предполагает все-таки не социальное, а церковное служение. Безусловно, и сейчас может встать вопрос о женском священстве. В свете того что в англиканской церкви уже имеются и женщины-священники, и женщины-епископы, этот вопрос приобретает явно ненормальную направленность. То, что Церковь много веков назад естественным образом от себя отсекла, — это, наверное, справедливо.
Христианство поставило образ женщины на небывалую высоту в сравнении с другими религиями, но в то же время установило естественные пределы различным формам женской активности. В этом есть особая мудрость, охраняемая церковной традицией.
Беседовала Вероника БУЗЫНКИНА
