 |
| Российская Федерация сегодня | Владимир Милосердов | 18.01.2005 |
Ослабить, чтобы победить
Глобалисты понимают, что выгодное только им беспрепятственное движение в мире товаров, капитала, ресурсов возможно лишь при слабых государствах, при их политической раздробленности. В таких как раз и нуждается новый мировой порядок. Для ослабления, разложения суверенных держав трудятся в поте лица транснациональные силы. При этом все средства хороши: военная мощь, идеология, подкуп. Будучи помощником секретаря ЦК КПСС, я прочитал однажды шифрограмму, поступившую из США. В ней говорилось, что Буш (тогдашний директор ЦРУ) подготовил президенту Рейгану записку, где предлагал треть средств, выделяемых для подрыва советской экономики, тратить на подкуп конкретно политиков, хозяйственных работников, ученых, средств массовой информации. Рейган тогда, кажется, не отреагировал на записку. Следующим президентом США стал Буш. Тут уж комментарии излишни.
Сегодня разрушение национальных государств идет, что называется, полным ходом. Глобализация — необратимый процесс, затрагивающий всех и каждого. Но это не значит, что надо идти по воле волн, как поступают наши правительственные чиновники. Дескать, государство не умеет эффективно управлять экономикой, а потому чем его тут меньше, тем лучше. И надо быстрее «сдавать» управленческие функции.
Главная цель программы «Административная реформа», подготовленной Минэкономразвития, как раз и есть дальнейшее сокращение сферы вмешательства государства в экономику. Что в полной мере отвечает интересам глобалистов. Это не касается их самих. Государство там играет все возрастающую роль. В 20-е годы прошлого столетия в США расходы госбюджета составляли примерно 10 процентов национального дохода. В начале 90-х — более трети, а в Японии и ФРГ они превысили 50 процентов. Политические деятели и ученые этих стран считают, что принцип невмешательства государства в экономику и наивен, и опасен. Рынок и государство взаимосвязаны.
Наши же приверженцы «невидимой руки» рынка, похоже, уверовали в то, что государство — всего лишь ночной сторож. Частному предпринимательству должна быть предоставлена полная свобода, общество не имеет права налагать на него никаких стеснений. Подобная теория оборачивается свободой безграничного произвола. Что и происходит сегодня. С разрушением государственности все большую роль в управлении экономикой начинают играть так называемые надстрановые институты. Россия еще не вступила в ВТО, а ей уже продиктовали дискриминационные условия. Ставки ввозных пошлин на продовольственные товары ниже, чем для многих стран-членов этой организации. Субсидии агропромышленному комплексу должны быть в десятки раз меньше, чем у них. Запрещается стимулировать внутренний спрос, упрощаются нормы и процедуры, связанные с техническими барьерами в торговле, и т. д. Мировые финансовые рынки получили возможность навязывать нам свои законы и предписания. Любое отступление ведет к незамедлительным и жестким карательным мерам. Словом, цена, которую Россия платит за возможное вхождение в ВТО, огромна.
При создании этой организации многие надеялись, что на мировой арене появится больше «равных торговых партнеров». Но, как оказалось, для одних ВТО — свободный выбор, для других — жесткий удар судьбы. Неукоснительность продиктованных России условий привела к тому, что интервенция продовольствия достигла запредельных объемов (мяса — около 2,5 млн тонн). Мы вышли на первое место в мире по импорту мяса птицы, второе — свинины, третье — говядины. Российским товаропроизводителям, по существу, поставлен заслон на собственный рынок. Ибо наше сельское хозяйство, доведенное неразумной политикой демократов до глубочайшего кризиса, не может конкурировать с зарубежным, щедро поддерживаемым государством.
Бюджетные субсидии за рубежом занимают до 50 и более процентов общих затрат на производство продукции. Например, в Норвегии они составляют 3,5 тыс. долл. на гектар, в Финляндии — 1,6 тыс., Швеции — 800 долл. Без таких спасительных «зонтиков» производство было бы для них просто невозможно. Дотации нашему селу составляют лишь 15 долл. на гектар.
Вместе с тем идет великая война за создание единого наднационального энергетического «сосуда». Поскольку он не так велик, чтобы удовлетворить потребности всех, глобалисты беспощадно борются за контроль над естественными и природными запасами. Чтобы, как они говорят, избежать риска их разбазаривания по национальным квартирам. Американцы, составляя 6 процентов населения, используют около трети мировых природных ресурсов и хотят еще и еще. При том, что кладовые планеты оскудевают. Потребляя в десятки раз больше других, страны «золотого миллиарда» во столько же крат больше и загрязняют планету, вызывая ее потепление, экологические бедствия. Земля, биосфера уже на грани «перегрузки».
Вопрос, как остановить этот процесс, насколько хватит ресурсов, словно дамоклов меч висит над мировым сообществом. Особенно обеспокоены этим развитые страны. А США объявили территории, богатые ископаемыми, зоной своих национальных интересов. Там не забыт энергетический кризис 1973 года. Он показал, какую опасность несет нехватка сырья. «Дорога жизни» западной экономики сегодня пролегает через Персидский залив. Война в Ираке, стоящая США сотен миллиардов долларов и унесшая не одну тысячу жизней, — война за контроль над нефтяными запасами.
Наши природные ресурсы представляют для глобального капитала особый интерес. Есть тому причины. По данным экспертов ООН, оцениваются они в 30 трлн долл., что значительно превышает богатства США (8 трлн), Китая (6,5 трлн), Европы (0,5 трлн), вместе взятых. Однако эффективность использования значительно хуже, чем в развитых странах. Например, энергоемкость ВВП в 3,1 раза выше, чем в Европе. Климат суровый, и требуется много топлива, а в жилищно-коммунальной сфере потери тепла достигают 60−70 процентов. Глобалисты заявляют, что в условиях дефицита ресурсов непозволительно плохо их расходовать. Потому делается вывод о прямом вмешательстве в этот процесс.
Один западный политик сказал как-то: «Зачем России 150 миллионов человек? Чтобы добывать природные ресурсы, поставлять их нам, достаточно и пятидесяти миллионов». Похоже, эта, казалось бы, бредовая мысль может осуществиться и без видимого вмешательства извне. За последние 10 лет население России сократилось на 9 млн человек. Идет отток крупных ученых и квалифицированной рабочей силы в страны с более высоким уровнем заработной платы. Создан своего рода конвейер по производству и поставке на Запад самого дефицитного и востребованного интеллектуального «сырья», способного к творчеству и систематическому генерированию принципиально новых идей.
«Кадры решают все»
У нас, кажется, забыли этот старый проверенный лозунг. О какой конкурентоспособности экономики (даже в перспективе) может идти речь, когда лучшие специалисты покидают страну. Кто будет эффективно управлять современными машинами, технологиями, тем более государством?
Правительственные чиновники говорят о нехватке рабочей силы, а поддержание темпов экономического роста напрямую связывают с широким привлечением так называемых гастарбайтеров. Без них, мол, не обойтись. Причем, опять же, ссылаются на развитые страны.
Но там сначала ускоренными темпами укрепляли материально-техническую базу сельского хозяйства, внедряли новейшие ресурсосберегающие технологии. Благодаря этому производительность труда росла быстрее, чем в других отраслях. Численность занятых в этой сфере сократилась до 1,5−3 процентов от общего количества. Источник пополнения рабочей силой городов и промышленных центров иссяк. Лишь после этого стали использовать мигрантов.
У нас иная ситуация. На селе проживает 39 млн человек (27 процентов населения страны). Причем из-за отсутствия рабочих мест большая часть трудоспособных там практически не у дел. Или же заняты личным подсобным хозяйством, которое имеет крайне низкий уровень товарности. В советское время крестьяне мощно пополняли рабочий класс. Было где руки приложить. Как грибы после дождя росли фабрики, заводы, строились города и промышленные центры, проводилась ускоренная индустриализация, укреплялась обороноспособность страны. Города, в общем, окрестьянивались. Власть брала на себя сложную организаторскую работу. Проводила оргнабор кадров, создавала профтехучилища, всеобуч и т. д.
Нынешнее Правительство не хочет заниматься этим «неблагодарным», по его мнению, делом. Только и слышишь: государство не в состоянии эффективно управлять экономикой, потому она и тащится как скрипучая телега, от одного ухаба до другого. А кто же должен, грубо говоря, смазывать эту телегу? Кто завтра будет жить в России? Сохранится ли она? Настораживает и пугает позиция некоторых политиков: «Жизнь возьмет свое. Придется открыть границы для мигрантов. А коренному населению смириться с объективной реальностью: в течение двух следующих поколений этнический состав России изменится».
Нам предлагают
«потесниться»
Внутренние лозунги России, такие, как движение земли от неэффективных собственников к эффективным, приобретают межгосударственный аспект. В докладе Пентагона президенту США говорится, что через 15 лет угроза международного терроризма уйдет на второй план, а на первый выйдет борьба за пашню, за «жизненное пространство» с регионами, где много земли, но относительно мало народу. К числу первых относят Китай, Индию, Пакистан, вторых — Россию.
Не случайно в определенных кругах Запада муссируется идея «несправедливой» принадлежности России сибирских и северных земель. Вот, мол, на Японских островах скучено более 100 млн человек, а тут пустуют огромные площади. Общечеловеческие ценности, говорят, выше национальных! Европа и Азия — общий дом.
Наши теперешние руководители не предпринимают мер, чтобы предотвратить эту угрозу. Наоборот, созданы невыносимые условия для граждан, проживающих за Уралом. Особенно в районах Крайнего Севера. Сложившаяся в советское время система завоза энергоносителей и продовольствия разрушена. Закон «Об основах государственного регулирования социально-экономического развития Севера» признан утратившим силу. Миллионы жителей Сибири и Дальнего Востока побежали на «материк». Но, как говорят, свято место пусто не бывает. Со стороны соседей идет ползучая интервенция. Уже миллионы китайцев, вьетнамцев хозяйничают в сибирских регионах.
Особенность сельскохозяйственного производства — пространственность, потребность в значительных земельных площадях. Поэтому необходимо осваивать Сибирь и Дальний Восток не только через добычу природных ресурсов, но и развивая аграрный сектор.
К сожалению, в экономическом блоке нашего Правительства иные считают, что вообще не следует заниматься сельским хозяйством. Находимся в северных широтах, всегда будем затрачивать больше энергии на единицу продукции. Видимо, из-за такой идеологии государственные вложения в АПК за годы реформ сократились более чем в 30 раз. Руководители государства списывают десятки миллиардов долларов другим странам, но не хотят списать долги с собственных крестьян. Хотя образовались они в значительной мере из-за разрушительной политики Правительства.
Наш аграрный сектор переживает один из самых трудных периодов своей истории. Миллионы крестьян оказались без работы. Следовательно, без средств существования, в полной социальной безысходности. Отсюда и деградация личности, «воспроизводство» себе подобных, демографическая катастрофа. Кризис производства достиг такого размера, когда его возрождение без существенной поддержки государства становится все менее возможным. Но пока что у Правительства нет сколько-нибудь серьезных планов реанимации аграрного сектора.
Закон «О развитии сельского хозяйства и агропродовольственного рынка в Российской Федерации», даже существенно выхолощенный Правительством, лежит в Государственной Думе без движения. Около сотни принятых актов не действуют. Иные высокопоставленные чиновники Минэкономразвития считают ненаучным любой прогноз более чем на два года. Чушь. Цивилизованные страны пытаются смотреть хотя бы на 5−10 лет вперед. Сегодня у нас бюрократов стало в 1,5 раза больше, чем в Советском Союзе. Чем же они занимаются? Еще Ф. Достоевский писал: «…в государстве, изведавшем известные потрясения, не думай слишком много о текущих потребностях, сколько бы сильно ни вопили они, а думай лишь об оздоровлении корней».
Учитывая состояние нашего сельского хозяйства, западные радетели рекомендуют вообще им не заниматься. Мол, у вас много нефти, газа… Предлагают бартер. Нам — продовольствие, им — природные ресурсы. И вот уже Герман Греф в унисон им говорит: «ВТО выгодна нашей стране, ведь мы теряем миллиарды прибыли от неучастия в ней. И я продолжаю стоять на том, что нам не следует производить товары, заведомо худшие по качеству, — мы должны закрыть неконкурентоспособные предприятия».
Политикам такого масштаба никак нельзя доверяться эмоциям, плыть по воле волн. Неконкурентоспособно, пожалуй, большинство отраслей народного хозяйства. Закрыть их — большого ума не надо. Но куда пойдут десятки миллионов здоровых россиян?
На заседании Президиума Госсовета в Саратове Президенту была высказана просьба поддержать отечественных поставщиков сельхозпродукции путем ограничения импорта. Он сказал: «…не надо спекулировать на безопасности. Мол, караул, нас окружают. Надо собственное производство делать более эффективным». Вот и все. Сначала довели его до развала. Теперь бросили на произвол судьбы.
В мире осуществляется свободное перемещение не только товаров, капитала, природных, трудовых ресурсов, но и всевозможной информации. Идет в буквальном смысле загрязнение духовной среды. Глобальный капитал преуспел и в экспорте революций.
Что ждет нас в будущем, что год наступивший нам готовит? Думает ли об этом Правительство? Или, по мнению его высокопоставленных представителей, «прогнозирование за пределами двухлетнего периода ненаучно»?
Владимир МИЛОСЕРДОВ, академик РАСХН
