 |
| Русское Воскресение | Александр Сегень | 18.01.2005 |
В эту ночь всеобщего веселья в городе Грозном совсем иначе встречали Новый год. Иные там стояли свист и грохот. И лилось не пенистое шампанское, а горячая кровь.
Молодой министр обороны Павел Грачёв верил в удачу. 1 января 1995 года ему исполнялось сорок семь лет.
У него имелись все основания верить в свою судьбу. Лихой десантник, за два года в Афганистане он заслужил высшие награды Родины — ордена Красного Знамени, Красной Звезды, два ордена Ленина и звание Героя Советского Союза. Далеко не каждый так отличился в эту войну, которую потом все дружно прокляли.
Наступили новые времена. Большинство товарищей Грачёва не смогли в них вписаться. А он смог. Стал главным военным советником компании «Росвооружение», разбогател. За своё пристрастие к иномаркам получил прозвище «Паша Мерседес». А летом того же 1991 года кто-то вовремя подсказал Паше Мерседесу, каков реальный расклад сил. И вот уже 20 августа он вместе с маршалом Шапошниковым, генералами Ачаловым и Громовым переметнулся на сторону противников ГКЧП, выдав им все планы незадачливых гэкачепистов. 3 октября 1993 года министр обороны Грачёв ввёл войска в Москву, руководил расстрелом и штурмом здания парламента. И вот, спустя два года, пришла пора ему получить и вторую звёздочку, на сей раз — Героя России. Его хозяин Ельцин, был уверен, что блицкриг в Чечне принесёт ему эту награду. Удивительно — на чём строилась подобная преступная самоуверенность? На неведении, какими силами и каким вооружением располагает генерал Дудаев? Не исключено. Ведь, подумать только, что лишь 12 января 1995 года был получен документ-справка о количестве и видах вооружений, оставшихся на территории Чеченской Республики после вывода оттуда последних подразделений российской армии. Судя по этому документу, в Чечне оставалось практически всё штатное вооружение мотострелковой дивизии, дислоцируемой в Грозном. Число получалось немалое. В 1992 году в Чечне было оставлено более тридцати тысяч единиц стрелкового оружия — автоматов и пулемётов. Это позволило Дудаеву вооружить пятнадцать тысяч солдат и офицеров своей регулярной армии и столько же добровольцев.
Вот эта справка из «Войскового вестника», приложения к журналу «На боевом посту», N 4, 1995 года: «Ко времени ввода федеральных сил в Чеченскую Республику вооружённые формирования дудаевцев составляли: вооружённые силы; национальная гвардия; народное ополчение; личная охрана и отряды, действующие в интересах высокопоставленных лиц; воинские формирования Конфедерации народов Кавказа (батальон специального назначения „Борз“, „абхазский“ батальон и т. д.); части, подчинённые МВД и ДГБ Чечни (ОПОН и полк пограничной и таможенной службы). Так называемые вооружённые силы Чечни (национальная армия) к лету 1994 года включали в себя: танковый, артиллерийский и зенитно-артиллерийский полки, горно-стрелковую бригаду, мусульманский истребительный полк, два учебных авиационных полка, подразделения специального назначения и несколько учебных центров (баз). В них насчитывалось 42 танка Т-62 и Т-72, 48 БМП (в том числе 12 БМП-2 КШ); 30 БТР и БРДМ; 153 артсистемы (в том числе 18 установок БМ-21. 30 122-мм гаубиц Д-30, пять самоходных артиллерийских установок); средства ПВО — 44 единицы (среди них восемь ЗСУ „Шилка“ и по шесть ЗУ-23 и 57-мм пушек С-60)».
Неужели Грачёв и Ельцин не знали об этом? Невозможно поверить! И, тем не менее, лишь неведением можно объяснить столь слепое безрассудство.
Всё лето 1994 года шли попытки свергнуть Дудаева с помощью оппозиции, на самом деле — опереточной.
30 ноября Ельцин подписал указ о необходимости ввода войск в Чечню, а 11 декабря несколько полков Вооруженных Сил и МВД России перешли границу Чечни и по трём направлениям двинулись в сторону Грозного. Первое сопротивление войска встретили ещё на территории Ингушетии. Здесь же погиб и первый российский солдат этой войны, непогашенной до сих пор.
В первый же день появились и первые пленные российские солдаты. В Дагестане, под Хасавюртом толпа женщин и детей заблокировала колонну оперативного полка внутренних войск. А затем напали чеченские боевики. В итоге двадцать наших солдат были увезены в «подарок» Дудаеву.
14 декабря промяукал кот Леопольд — Правительство Российской Федерации обратилось к чеченцам с просьбой сложить оружие. 17 декабря Ельцин издал указ «О восстановлении Федеральных территорий органов исполнительной власти на территории Чеченской Республики». Всё пока ещё выглядело благополучно. Паша Мерседес самоуверенно объявил президенту Ельцину, что с одним полком десантников за пару часов без труда овладеет Грозным. Один полк против двух волчьих дивизий…
Генерал Джохар Дудаев, родившийся в 1944 году, тоже был героем Афганской войны. За несколько лет пребывания у власти в Чечне он создал настоящий диктаторский режим. 27 октября 1991 года Дудаев избран президентом Чечни, а уже с 1 ноября, согласно его указу, Чечня была объявлена полностью независимым государством. Вполне уместно добавить — рабовладельческим, потому что захват людей и превращение их в рабов стал наипопулярнейшим занятием. В течение только 1992 года в Чечне было убито свыше 700 русских, а около 25 тысяч стали беженцами. Ельцин вёл себя… как Ельцин. 7 ноября 1991 года он издал указ N 178 о введение чрезвычайного положения на территории Чечено-Ингушской Республики, и в течение полугода после этого указа из этой самой республики были полностью выведены все вооруженные силы России. По сути дела, президент России выполнил указ Дудаева о полном суверенитете Чечни. В июне 1993 года Дудаев подавил оппозицию, штурмом взял мэрию Грозного, разогнал парламент и жестоко расправился со своими противниками. Вся Чечня была охвачена кровавыми разборками. Тогда же к традиционному выкрику «Аллаху акбар!» прибавилось что-то новенькое: «Джохару акбар!»
Идея национального возрождения захлестнула горячие умы чеченцев в 1988 году. Началась мощная антироссийская пропаганда. В качестве символа для каждого чеченца был выбран волк — единственный хищник, который готов сражаться тогда, когда силы не равны, готов бросаться на врага, гораздо более сильного, чем он. Волк уселся на гербе Ичкерии. В Грозном на базе израильского автомата «Узи» была создана собственная модель «Борз», по-чеченски «Волк». Первый выпущенный экземпляр Дудаеву вручили 6 января 1992 года. Качество этого автомата было ниже среднего, зато — свой.
Мне довелось впервые побывать в Чечне осенью 1992 года. Тогда Дудаев организовал большую группу журналистов, нас возили по республике, доказывали, что Ичкерия способна жить без России. Само слово «Чечня» отвергалось, поскольку оно, мол, похоже на ругательство и нарочно придумано русскими для оскорбления национального достоинства чеченцев, которых следует называть «нохчи» или «жители свободной Ичкерии». Я своими ушами слышал, как генерал Дудаев говорил: «Нас один миллион. Русских сто миллионов. Каждый житель Ичкерии, прежде, чем погибнуть, убьёт сотню русских. И пусть нохчи исчезнут, зато вместе с ними исчезнут и русские! Миру станет легче дышать. Итак, война до последнего чеченца!»
Два безумца. Один готов за пару часов овладеть Грозным с полком десантников. Другой верит, что каждый чеченец способен истребить сотню русских и что с исчезновением русских и чеченцев мир вздохнёт с облегчением.
К концу декабря 1994 года войска с трёх сторон приблизились к Грозному Чем ближе был 1995 год, тем ярче разгоралось по всей Чечне пламя войны. Каждый шаг становился всё труднее. Мосты через Сунжу, на востоке на подступах к Гудермесу, на западе на подступах к Грозному, — они были взяты ценой тяжёлых боёв, ценой гибели ребят, смело, как в годы войны с фашистами, шедших умирать за Родину. И не важно — сталинскую, как тогда, или ельцинскую, как теперь, ибо она не бывает ни сталинской, ни ельцинской, а просто — Родина. Они шли потому, что здесь, в Чечне, был установлен антироссийский и античеловеческий режим. Потому что здесь, в рабстве у новых рабовладельцев томились тысячи наших соотечественников, обманутых или захваченных силой. И ещё потому, что народ Чечни, ставший нам братом, дудаевцы захотели превратить в лютого волка, в ненавистного врага. Бойцы и офицеры шли в бой, спасая товарищей, проявляя героизм. Ещё до штурма Грозного присваивались звания Героя России, как, например, рядовому Евгению Остроухову, который, обгорая, оставался в пылающем БТРе, обстреливая врагов, прикрывая своих. Указ о присвоении ему звания Героя был подписан 31 декабря 1994 года.
В этот день, который у всех нас ассоциируется с бодрым снежком, сверкающими нарядными ёлками, милой предпраздничной суетой, колонны бронетехники входили в город Грозный, и тысячи людей не знали, доведётся ли им жить в этом наступающем 1995-м.
«Да уж — Новый год! Время суток я помню, а вот какое число, какой день недели был… Ты понимаешь — день, ночь, день, ночь… Я на Грозный водил колонны. Мне показали рубеж по карте, правда, показали неточно. Я повёл добросовестно, как дурак…» — Эти слова полковника Александра Чикунова могли бы повторить многие участники того злосчастного штурма. «Я повёл добросовестно, как дурак…» — они все повели себя добросовестно, согласно приказу. Коварный и расчётливый хищник впустил их в центр города, и тогда начался ад — отовсюду летели снаряды, гранаты из ручных гранатомётов, шквал огня из пулемётов и автоматов, точные попадания снайперов. Несколько лет дудаевцы готовились к этой битве против ребят, которых швырнули в страшное пекло неподготовленными, в подарок господину Грачёву к дню рождения!
Бойцы «Скорпиона», подразделения спецназа одного из полков войск МВД, вспоминали, как их БТРы заманивали во дворы, и там расстреливали из гранатомётов со второго и третьего этажа. А в это время в уютных квартирах по всей стране из телевизора пела Пугачёва: «Эй, вы там, наверху! От вас опять спасенья нет!»
До этого считалось, что из гранатомёта РПГ-7 по-миномётному стрелять невозможно — сожжёт пятки. Чеченцы ко времени штурма Грозного научились это делать, стреляли из РПГ-7 из-за домов, из-за высоких заборов, навесными.
Настоящим героем первых дней войны стал генерал-лейтенант Лев Рохлин, тоже два года провоевавший в Афганистане. Будучи командиром 8-го гвардейского корпуса Северо-Кавказского военного округа, он был назначен командиром Северной группировки федеральных войск в Чечне, осуществлявших блокаду Грозного и вытеснение из него дудаевских боевиков. Он не отсиживался в безопасном месте, как Грачёв в Моздоке, а лично вёл за собой бойцов, шёл вперёд под шквальным огнём противника. Ему выпала тяжелейшая доля — на месте, в огне и дыму, исправлять ошибки тех, кто бросил их в это пекло. Уже с утра 31 декабря на территории консервного завода разместился штаб Рохлина.
Майор Григорий Высоченко вырос в Грозном. Со сводной группой спецназа ему довелось брать те самые улицы, по которым он гулял в детстве, по которым ходил в школу. 31 декабря он командовал штурмом городской больницы на пересечении улиц Лермонтова и Гикало. Эта больница была превращена дудаевцами в неприступную крепость. Когда её взяли, всюду на каталках для перевозки больных, лежали груды выстрелов для гранатомётов. Вот, как описывает майор Высоченко встречу Нового года: «Вернулись на базу, на консервный завод. Отметили, как смогли: собрались в кучку, между двух БТРов тент натянули, стол поставили. Еда ещё была — сухпай, колбаса, детского питания набрали на консервном заводе в майонезных баночках. Было у нас две фляги спирта — граммов по пятьдесят на каждого хватило. Все по-братски, поровну: офицеры, контрактник Бабаков, солдаты — все выпили по глоточку. Отметили Новый год. Пальба по всему городу, а потом, именно в полночь, минут на десять везде тишина. Видать, отпраздновали — наши и не наши, уж кто как сумел. Потом опять начали хреначить изо всего…»
«Броня горела, как дрова, мы — не сгорели!» — пелось в самой первой песне новой войны. Они вгрызлись в эти улицы, со всех сторон окружённые духами, во всём превосходящими их — и в численности, и в оружии, и в боеприпасах, и в первоначальном настрое, и в снабжении. Всю первую неделю Нового года шли тяжёлые бои, и всё — на сухом пайке, в полуголодном, полуобморочном состоянии. Этот страшный, позорный январь стал одновременно и героическим — наши бойцы доказали, что дух русского чудо-богатыря, которым восхищались Фридрих Великий и Наполеон, Бисмарк и гитлеровские генералы, остался таким же.
Лишь 7 января бойцам, сражающимся на улицах Грозного, доставили в термосах борщ — горячая пища впервые за неделю!
Кровавая новогодняя неделя. Месиво. На этой улице — наши, на соседней — дудаевцы, дальше опять — наши, и так по всему городу. «Вспомни Сталинград!» — летала среди бойцов присказка. Медленно, метр за метр, приближались к эпицентру боёв — к президентскому дворцу.
В эти страшные январские дни в Грозный прилетёл певец Юрий Шевчук, выступал перед бойцами, не боясь смерти. Уезжая, он говорил: «Ребята! Я готов перед вами на коленях стоять! Таких, как вы, я нигде не видел!»
9 января Правительство России приняло обращение к участникам незаконных вооружённых формирований с предложением сложить оружие, а с 8 часов утра 10 января был введён 48-часовой мораторий на ведение боевых действий для вывоза раненых и погибших из зоны боевых действий. По его истечении бои возобновились. В праздник Крещенья 19 января федеральными войсками был взят президентский дворец.
Впереди были ещё шестьсот дней этой первой чеченской. Она началась с предательства, когда по приказу Грачёва без должной подготовки начали штурм Грозного, и окончится предательством, когда другой афганский ветеран, генерал Лебедь, подарит врагу всё, что было завоевано п? том и кровью, что было оплачено жизнями сотен наших доблестных бойцов и офицеров. Началось с пленения двадцати наших ребят в Хасавюрте, и кончится там же, в Хасавюрте, постыдным сговором.
Грозный окончательно будет взят только к 20 февраля. Впереди будут тяжёлые бои за каждое селение, взятие Аргуна, Гудермеса, Шали, Самашек, Ассиновской, Бамута, Ведено, Шатоя, Ножай-Юрта, Урус-Мартана, Алероя, Центороя, Гехи, Махкеты…
Впереди будет ежедневное издевательство продажных средств массовой информации, представляющих дудаевцев в виде благородных борцов за свободу, а наших ребят — кровавыми палачами, душителями кавказской вольности.
Об этом точно сказал поэт Владислав Артёмов в стихотворении, написанном от лица русского солдата убитого в Чечне:
Вы ж меня прославили
После похорон —
Словно псы облаяли
С четырёх сторон.
Впереди будет взятие Шамилём Басаевым Будённовска, а Салманом Радуевым — Кизляра и Первомайского. И весь мир увидит, как эти «благородные борцы за свободу» способны прикрываться беременными женщинами и полуживыми старухами. Но всё равно Басаевы и Радуевы останутся в чести, а тех, кто продолжает воевать с этой нелюдью, будут поливать и поливать грязью.
Генерал Дудаев, который мог бы остаться в нашей памяти, как доблестный афганский герой, в феврале 1995 года будет объявлен вне закона, а в апреле 1996 года он будет убит в результате успешно проведённой спецоперации.
Генерал Грачёв выдержит суровую критику в свой адрес, но до 1996 года сохранит за собой пост министра обороны Российской Федерации. Героя России ему так и не дадут.
Генерал Рохлин, напротив, за проявленное беспримерное мужество будет представлен к званию Героя Российской Федерации, но откажется, заявив, что не имеет морального права получить награду за боевые действия на территории своей же страны. Лев Яковлевич будет бесстрашно выступать против планомерного развала вооруженных сил великой державы, и в ночь с 2 на 3 июля 1998 года его подло убьют в загородном доме.
Нелепая смерть постигнет генерала Лебедя, бесславно окончат свои дни Радуев и сменивший Дудаева на посту президента свободной Ичкерии Яндарбиев. Для многих других, пока ещё живых, виновников кровавых и страшных событий на Северном Кавказе уготован столь же бесславный, позорный конец.
Грозный Новый год ушёл в прошлое, стал историей. Чего в нём было больше — стыда или славы, подлости или героизма — об этом знает только Бог.
7.01.2005
