Россия и Чечня: личность и тейп

Четвёртые сутки за окнами вагона плывёт, меняя осенние цвета, вздуваясь и опадая, заливаемая дождём и осиянная солнцем панорама Великой России. Лимонно-золотую берёзовую осыпь Западной Сибири сменяют чёрные еловые гребни Урала, ржаво-сиеновые дубки Уфы отступают перед мелкой вязью совсем ещё по-летнему зелёных саратовских акаций, а на подъезде к Волгодонску в небо острятся пирамидальные тополя. Большие и малые города, придорожные деревни, хутора, переезды — и глаза, расширенные глаза на перронах и вдоль вокзалов. Всеобщее внимание к двум прицепным вагонам, из которых размяться, покурить и позвонить выскакивает с полсотни крепких парней и мужиков в трико и камуфляже. Мальчишки восторженно вышёптывают жёлтые буквы с чёрного шеврона: «ОМОН». Две овчарки, одурев от табачных тамбуров, мечутся кругами, вынюхивая возможную взрывчатку, и испуганные торговки высоко поднимают свои сумки с пирогами и сосисками.

Моздок. Пересадка и перегрузка. Вещи и груз в стальные кунги «уралов», личный состав — на построение перед бронепоездом. Это состав из десятка обычных почтовых и плацкартных вагонов, перемежающихся платформами с танками и зенитками, прикрытый, правда, с обоих концов теми же платформами с песком. Толстый майор в засаленном мундирчике безбожно уплотняет ОМОНы и СОБРы, то пугающе пыхтит, то жалобно умоляет. Нас немного спасает присутствие провожающего генерала, но всё равно — все уже в разгрузках, с бронежилетами и касками, теснотища невообразимая, и, как назло, день обещает быть очень солнечным.

Мало того, что скорость никак не зашкаливает за тридцать километров, так ещё и стоим на каждом полустанке, ожидая разрешающего сигнала от движущейся впереди минной разведки. Разморённый духотой вагон дремлет, даже на «подкидного» нет сил. За неоткрывающимися пыльными стёклами русские названия станиц, около вокзальчиков чуть шевелятся небритые, чёрные, как грачи, чеченцы, вяло имитируя трудовую деятельность. На всех разводах плотные вереницы цистерн с нефтью, длиннющие товарники с лесом, бетоном, кирпичом, металлоконструкциями. Понятно, всё это для восстановления разрушенного войной хозяйства. С кучи гравия какой-то подонок в милицейской гимнастёрке, хохоча, целится «калашниковым» в вагон, рядом второй орёт в рупор ладоней: «Аллах акбар»! От такой наглости сон отлетает, Женя-снайпер аж с голоса сходит, как флейту выщупывая свой «инструмент» вспотевшими пальцами: «Ни фига себе! Да пару лет назад…».

Ханкала — это ветер. Серая степь безостановочно пылит над тремя линиями круговой обороны, забивая мельчайшим песком и высохшей травяной шелухой доты и вкопанную бронетехнику. Ветер рвёт звук от четырёх «вертушек» беспрестанно контролирующих периферию необозримого скопления длинных бараков, сараев и ангаров, напоминающего временные города нефтяников или золотоискателей. Ветер плещет знамёнами над штабами, свистит в проводах, солит глаза и прибивает дальние белые дымы учебных атак. А ещё Ханкала это полковники. Сколько же их тут, поддато бравых и похмельно суровых! Вэвэшные и вэдэвэшные, летуны и фейсбники…

Заглатывая вихрящуюся пыль в бронированные кунги, с весёлым рёвом несёмся по раздолбанной трассе. Через несколько минут камуфляжи, каски, сумки и лица одинаково серы. Только бы не чихнуть! — пойдёт цепная реакция. На въезде в Грозный между бетонных плит стоят очень серьёзные круглолицые и узкоглазые бойцы. «А, япон-омон.» — Скалятся уже бывавшие в командировках. — «Это якутский ОМОН. Всё как прежде».

Насколько видно в щель под откидной крышкой — город особо не отстраивается. Южная зелень прячет наскоро подчищенные частные домики, над которыми высятся эффектно разбитые и пробитые авиационными бомбами и снарядами панельки. В изуродованных многоэтажках выборочно белеют новые пластиковые рамы, на крышах торчат тарелки. По обочинам сплошь столики с пятилитровыми банками самогонного бензина. Красный — значит 76-ой, а жёлтый — ну, никак не меньше 95-го. Почти на каждом перекрёстке сияют зазывными плакатами автомойки и автосервисы. И ещё один очень запоминающийся огромный плакат от недавних выборов: «НЕТ — зачисткам, террору, войне»! Одно из требований явно лишнее.

Площадь «Минутка» со снесёнными по кругу зданиями похожа на гигантскую стройплощадку, кажется такой сонной и мирной.

Резкий поворот. «Дома»!

База — это трёхэтажное заводоуправление разрушенного войной и разграбленного химзавода. Перед фасадом даже сохранился садик с облупившимся фонтаном и доской почёта. И розами. За два года, после передислоцирования из чернореченской базы к автовокзалу, наши ОМОНовцы вычистили от мусора, укрепили и переоборудовали здание, опоясав его окопами с дотами, замкнув необходимое для жизни пространство колючей проволокой, превратили его в достаточно неприступную крепость. Перекрытый бетонным сводом ход-тоннель (в народе — «прямая кишка») от основной территории выводит на блокпост, над которым крупно написано предупреждение: «ОМОН НЕПОБЕДИМ». Основная задача — «контроль ситуации в зоне перекрёстка перед автовокзалом, досмотр транспорта с целью выявления краденых автомобилей, перевозки оружия или наркотиков, выявление и задержание лиц, объявленных в розыск». Для этого отряд укрепляется специалистами из ГИБДД, паспортно-визовой службы, следователями, экспертами-криминалистами, кинологами.

«ОГ ВОГОиП МВД РФ Октябрьского района

ОМОН при УВД ХМАО

ОМОН Новосибирской обл.

ОМОН Курганской обл.

ОМОН при УВД Краснодарского края

СОМОН УВД Ярославской области

ОМОН МВД Кабардино-Балкарской Республики

ОРИЕНТИРОВКА

В ВОГОиП МВД России поступила информация о том, что братья Атабаевы Таур и Алхазур, бывшие члены БГ, проживающие в пункте временного размещения беженцев в г. Грозный, ведут антироссийскую агитацию и поиск лиц, готовых к вооружённому сопротивлению против ФВ.

НЕОБХОДИМО:

1. По данной информации ориентировать личный состав.

2. Активизировать досмотр автотранспорта и граждан проходящих через КПП.

3. Во время досмотра автотранспорта и граждан соблюдать меры личной безопасности.

4. Осуществлять контроль за прилегающей территорией.

5. При получении значимой информации незамедлительно сообщать в КМ ОГ ВОГОиП МВД РФ Октябрьского района г. Грозного.

Начальник КМ ОГ ВОГОиП МВД РФ

Октябрьского района г. Грозного

подполковник милиции NN »

«… В конце апреля текущего года полевыми командирами бандформирований было принято решение об активизации диверсионнотеррористической деятельности, проведении на территории Чечни ряда террористических актов. Объектами определены подвижные составы, объекты инфраструктуры железной дороги, автотранспорт Федеральных сил, объектов жизнедеятельности, ППД (ПВД) воинских частей и подразделений МВД. Одним из основных районов проведения диверсионно-террористических актов определён Наурский район.

НЕОБХОДИМО:

1. Командирам подразделений донести до личного состава о готовящихся террористических актах.

2. Исключить формализм при досмотре автомашин, лиц, находящихся в ат.

3. В обязательном порядке проверять причастие лиц к НВФ по компьютерной базе данных „розыск“, а также проводить тщательные проверки всех автомашин, проходящих по оперативным сведениям, сверкам.

4. Постоянно ориентировать личный состав на выявление членов НВФ, БП и лиц, находящихся в розыске, за судом и следствием…»

И далее, далее:

«…имеется информация о том, что в г. Грозный якобы для участия в терактах в качестве „смертниц“ прибыли несколько женщин, прошедших соответствующую подготовку, одним из мест проведения ДТА террористами рассматривается дорога из г. Грозного в аэропорт „Северный“ по которым проходит маршрут движения военной техники 46 ОБРОН ВВ МВД РФ. С целью предотвращения террористических актов в г. Грозном и других районах ЧР необходимо:

1. Командирам подразделений довести информацию до личного состава.

2. Исключить формализм при досмотре автомашин, лиц, находящихся в ат.

3. Во время досмотра транспорта и задержания подозрительных лиц соблюдать меры предосторожности».

«… поступила информация о том, что 15.07.04 года самовольно оставил расположение воинской части N 98 311 младший сержант Бахаев Александр Юрьевич, при себе имеет оружие АКС N 1 259 666 особые приметы: на правой кисти, на внешней стороне имеются свежие швы, при себе вместо военного билета имеет справку.

НЕОБХОДИМО:

1. Информацию довести до личного состава.

2. Проводить более тщательный досмотр автотранспорта и лиц находящихся в нём…».

«По имеющейся информации боевиками действующим в Гудермеском районе, планируется проведение ДТА с применением СВУ, заложенного возле здания военкомата, не исключено, в г. Гудермес. Указанную акцию бандиты планируют заснять на видеокамеру.

С целью предотвращения террористического акта, задержания преступников необходимо:

1. Проводить тщательный досмотр автомашин…».

«Проводить более тщательный досмотр автотранспорта и лиц, находящихся в нём…», «при задержании соблюдать меры личной безопасности…», а главное — «исключить формализм», — наверняка глубокоуважаемый подполковник NN, подписывая ориентировки со всем этим казённым словоблудием, горько морщится, ибо прекрасно понимает, до какой степени можно «исключая формализм» проводить всё более и более, и более, и более тщательный досмотр. Изо дня в день, по четыре часа на посту, четыре на отдыхе, в ночь по три через три, — а ещё же и окопы, и хозработы, да постираться б — и всё без единого выходного за шесть месяцев! Шесть месяцев — потому, что у МВД нет средств делать пересменки чаще, ну, хотя бы через месяца три. У страны нет средств просто подцепить пару вагонов к проходящему поезду… Впрочем, приказ есть приказ, и каждый перед отъездом писал рапорт о полной добровольности.

Возле въездных ворот относительно сохранилось ещё одно двухэтажное здание, что-то подсобно-бытовое, так как внизу сплошь бывшие душевые. Одно время в нём квартировали солдатики, а теперь через пустые оконные проёмы по сумраку осторожно гуляет сырой ветерок. С крыши хорошо просматривается «промзона». Разглядываю в бинокль руины нефтеперерабатывающего, растянувшиеся на несколько километров: таких гигантов в СССР было только два, здесь да в Омске. И если в кампанию 95-го наши завод как могли берегли, то во вторую войну бомбили без жалости — всё равно прибыль от него была только Яндарбиеву, Масхадову да Аушеву. Завод невосстановим, сейчас там одни бетонные развалины — весь металл вырван, вырезан и продан. Декорации для съёмок фантастических ужастиков. Посредине мёртвой «зоны» задиристо блестит новая цинковая крыша мечети.

Ближе и левее, над тёмно-зелёными кронами поднимается обильный пар, это горячие источники, на которых стираются местные чеченки. Прямо под нами остатки частных домов, плотно заросшие акациями, орехом и самшитом, это отсюда по ночам удобно обстреливать базу. Мимо ворот по изгибающемуся асфальтному спуску проходят «чехи», так «федералы» называют чеченцев: муж впереди, ковыряя в носу, в двух шагах позади жена — в каждой руке по сумке, ещё одна через плечо, вокруг прыгают и верещат ребятишки. Одеты хорошо.

Утро набирает силу. Смотрю в другую сторону: далеко-далеко, над туманящимся горизонтом чуть засвечиваются величественные белки Сунженского хребта. Красота. «Воздух чист, как поцелуй ребёнка». Где-то лениво перебрёхиватся собаки, допевают последние петухи. Неожиданно — несколько очередей, потом взрывы и снова удаляющиеся очереди. Ну, вот, хотелось вспомнить что-либо хрестоматийно лермонтовское, а теперь в черепе только Гумилевское: «Та страна, что могла быть раем, Стала логовищем огня…».

Наши в Грозном с 13 января 1995-го, когда только начиналась трудная и от этого чрезмерно кровавая наука побеждать в новых, непредсказуемых формах войны, когда спецназы впервые стали главной её силой. Именно на тех ребятах, что прошли ту школу выживания и побед, основывается дух товарищества в отряде, от их явной и, тем более, тайной постоянной заботы о «молодых», ещё не обстрелянных, исходит удивительная нравственная красота взаимоотношений воинского братства. Это высокие, громкие слова, но ими только и годится выражать благодарность тем, кто из своих тридцати-тридцати пяти уже десять лет защищает нас. Светлые, чистые лица, сильные, тренированные тела — да, любой кулаком прогнёт дверку «уазика», но при этом — у половины высшее и среднеспециальное, да и сейчас девятеро — студенты. У всех семьи, дети. А у страны нет средств просто подцепить пару вагонов к проходящему поезду, нет средств делать пересменки чаще, хотя бы через три месяца.

Основанная по распоряжению генерала А.П. Ермолова в 1818 на берегу правого притока Терека реке Сунже крепость «Грозная» являлась важнейшим звеном Сунженской линии, закрывая выход с гор через Ханкальское ущелье. Здесь проходили военную службу М.Ю. Лермонтов (1840) и Л.Н. Толстой (1851−54). К 1870-му году, утратив стратегическое значение, крепость была преобразована в город Грозный Терской области. На рубеже 19−20 столетий быстрому росту города способствовали проведение железной дороги из Беслана на Баку и начало освоения месторождений Грозненского нефтяного района. С 1922 года Грозный — столица Чеченской, с 1934 — Чечено-Ингушской АО, в 1936 преобразованной в АССР. В 1944−57 Грозный — центр Грозненской области. В 1957−92 столица Чечено-Ингушской АССР, а после распада СССР, с 1992 — только Чеченской республики. В центре преобладала застройка 1940−50-х гг., по мере удаления располагались кварталы одно- и двухэтажных домов, окружённых фруктовыми садами. В юго-западной «промзоне», где находились нефтеперегонные и нефтехимические заводы, стояли районы многоэтажек постройки 1960−80-х. В 89 году в Грозном насчитывалось без малого 400 тысяч жителей, естественно, — две трети русских, на которых и держались заводы, промышленность, НИИ, медицина, образование, культура.

Отношения России с Кавказом от времён Алексея Михайловича были крестоношением. Защита православной Иверии, присоединение Алан, спасение христианской Армении — это, естественно, войны, войны, войны. С Турцией, Ираном, их сатилитами. Двести лет великих и малых сражений, славных и горьких, исторических и безвестных. И сотни тысяч могил…. И зачем? Ради достижения естественных географических пределов? Сегодня именно эти бесконечные бои, набеги и карательные экспедиции кажутся основной формой Русского присутствия, и, естественно, активно трактуются как великодержавные амбиции, споткнувшиеся о чьё-то маленькое, но гордое бесстрашие. Горцы-страдальцы: вначале в долины их не пускали тюрки, потом ногайцы. А с восемнадцатого века — русские. Только, что ж, мы и в самом деле пришли на Кавказ как колонизаторы, жаждущие дармовых ресурсов и дешёвых работников, раздвигая границы своей империи и религии в «пустоту», под тяжестью «Бремени белого человека», ну, по Киплингу:

Неси это гордое Бремя —

Родных сыновей пошли

……………………

На каторгу ради угрюмых

Мятущихся дикарей —

Наполовину бесов,

Наполовину людей…?

Бред. В русском языке нет адекватного перевода даже для знаменитого немецкого «untermensch «, наше «нелюди» — это совсем другое. Где у писавших о Кавказе Пушкина, Лермонтова, Толстого можно найти хотя бы тень от чувства превосходства «белого человека» над «мятущимися дикарями»? Мы же русские, чем нам возноситься над другими? Разве что этими самыми Пушкиным, Лермонтовым и Толстым. И за двести пятьдесят лет здесь, кроме доброй воли самих осетин, по принуждению никто православия не принимал. Ибо не было такого принуждения. А было: защита православной Иверии и спасение христианской Армении. И ещё было: как только персы и турки смирились со своими потерями, немедленно появилось зудящее желание как-нибудь бы да забыть про Россию — у православной Грузии и христианской Армении. Эх….

Главный вопрос европейской христианской цивилизации — это вопрос о личности.

Только у последователей Христа есть реализованная во плоти идеальная Личность Богочеловека, только перед нами поставлена задача осознать Её и перестроить себя в подражание Ей. «Аз есмь истина», — свидетельствует о себе Иисус, и наша обязанность разгадать, уразуметь, что такое человек истинный. Личность — центр этого мира.

Но христианская мысль православия и католицизма по-разному ищет понимания устроение человека, поэтому в истории европейской цивилизации осуществились два подхода к социальному устройству: общественный договор на западе и соборность на востоке. Западная мысль искала понимания Бога от антропологических моделей, а Восточная шла к пониманию человека от боговидения, отсюда западные понятия личности-«персоны» не тождественны восточному понятию личности-«ипостаси».

Греко-римская традиция оставила в наследство католицизму понятие «persona «- социальная маска: в античности первые театральные представления были связаны с погребальными мистериями, где надевание маски означало вызывание умершего с помощью этрусского бога смерти Persu (маска — душа усопшего). Именно такое представление о личности, как о как социальная роли или функции человека, и разрабатывали западные христианские мыслители — дойдя до формулы Фомы Аквинского «persona est relatio «. Это близкое к понятию «кармы» воззрение и обуславливает принципиальную возможность «просчитывать» социальную значимость того или иного человека.

Согласно же восточной святоотеческой трактовке, изначально сотворённый человек — совершенная физическая, душевная и духовная личность, как Триипостасный Бог, по образу Которого он и сотворен. Преподобный Нил Синаит даже говорил, что совершенный монах «всякого человека почитает как бы богом после Бога». Но реального, исторического человека следует рассматривать как отпадшее от Бога существо с испорченной природой, и восстановление образа и подобия Божия в человеке — и есть восстановление его личности, «обоженье» природы, возможное благодатию Божией.

(Эта идея замечательным образом сохранилась и унаследовалась даже атеистической советской психологией. А. Н. Леонтьев определял личность как «субъект деятельности»: «Личность не есть целостность, обусловленная генотипически: личностью не родятся, личностью становятся…»).

Но, при всех разногласиях, христианский мир и Запада и Востока не мыслил и не мыслит никакого простого или сложного государственного устройства, которое не опиралось бы на свою главную, неизменную единицу — личность. «В центре вселенной бьется сердце человека» — утверждал богослов Владимир Лосский, а философ Николай Бердяев ёмко определял: «Личность есть универсум в индивидуально неповторимой форме. Она есть соединение универсально-бесконечного и индивидуально-особого». Именно такое понимание бесценности жизни каждого человека сделало европейскую цивилизацию в культурном плане светильником для остальных народов, а в научно-техническом — образцом к подражанию.

И ещё. От учения Платона (у которого даже идеи являются живыми конкретными лич ностями), через Аристотеля, Плотина, от отцов церкви и мыслителей сред невековья, через философию Фихте, Шеллинга и Гегеля, Хомякова и Тихомирова, определение личности невозможно вне нравственности. У Соловьева нравственность вообще основа самосознания: «Основные чувства стыда, жалости и благоговения исчерпывают область возможных нравственных отношений человека к тому, что ниже его, что равно ему и что выше его. Господство над материальной чувственностью, солидарность с живыми существами и внутреннее добровольное подчинение сверхчеловеческому началу — вот вечные незыблемые основы нравственной жизни человечества».

Советскому и постсоветскому человеку трудно помнить, что история России писалась именами не только князей, фельдмаршалов, поэтов и философов, но и именами святых. Точнее — прежде всего святых, среди которых были и фельдмаршалы, и философы. Я скажу патетично, но это лишь ради простоты и краткости: Православие — дух России, её суть и смысл. Потому что, в конце концов, Государство — это только забор вокруг Церкви.

Православие — идеологическая матрица, в которой отлилась Россия. Православие, унаследованное Москвой от Византийской Империи, сотворило Империю Российскую. Империю, в которой, на основе восточнохристианских пониманий добра и зла, правды и неправды, мер свободы и принуждения, на тысячу лет на величайших просторах состоялась сложнейшая симфония и великих и малых религий, и этносов — кочевых и оседлых, бесчисленных каст, сословий, цехов и общин. Именно православие на протяжении веков обуславливало политические и военные союзы России, объясняло её симпатии и войны, жёсткость или уступчивость. Сколько крови стоили России православные Грузия, Молдова, Болгария… Христианская Армения…

Вот, вспомнились второе четверостишье:

Та страна, что могла быть раем,

Стала логовищем огня.

Мы четвёртый день наступаем,

Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного

В этот страшный и светлый час

Оттого, что Господне Слово

Лучше хлеба питает нас.

Литературный язык чеченцев принадлежит к нахско-дагестанской семье, где отношения между чеченским и ингушским языками ближе, чем между русским и украинским. Диалектное членение гораздо сложнее, лоскутнее: некоторые горные диалекты чеченского ареала (например, чеберлоевский) вообще ближе к ингушскому языку, чем к чеченскому.

Происхождение русского названия «чечены» не установлено, тюркские народы Кавказа называют их «сасан», кабардинцы «шашан», осетины «цацан», лезгины «чачан». Интересно, что в Иране «сасаны» были кастой воинов-всадников, давшей название знаменитой династии. Сами же чеченцы себя называют «нохчий» (во множественном числе), в единственном числе «нохчо». Но в памяти народа еще хранится, что горские группы термин «нохчий» относили только к обитателям равнин, ибо он значил «пахари». Скорее всего, в древности народы Северного Кавказа были одновременно и «горцами» и «степняками», а разделение связано с приходом в равнины тюркских, а позднее и калмыцких кочевников. Так что, деление чеченцев на «ламро» («горцы») и «чехаранах» («народ внутренней части») — локально-этнографическое, а не этническое. Однако сегодня горные чеченцы сами себя предпочитают называть «нохчиймохкой».

«Вайнахи» — общепринятое внутренние название чеченцев, ингушей и части дагестанцев, т. е. просто соседствующих народов, без определения этнической принадлежности. Древними родовыми объединениями лингвистически единых чеченцев и ингушей считаются «тукхумы», точное количество неизвестно, например, есть точка зрения, что у чеченцев их 9, а ингуши — это только один из 13-ти вайнахских тукхумов. Сегодня основной «единицей» чеченского этноса является «тейп». Причём некоторые из тейпов явно иноплеменного происхождения: дагестанского (Акхшой, Алмакхой, Мелардой, Шолардой и др.), грузинского (Ардалой, Мехалой и др.), русского (Орси) и горноеврейского «татского» (Жугтий). Выходцем из татов являлся Джохар Дудаев.

Тейп, в свою очередь, дробится на «гары» (ветви), а «гары» на «некъе» (патронимические семьи). Некоторые гары (а порой и некъе) стремятся объявить себя тейпом. Так что, если в середине прошлого века насчитывалось чуть более 30 тейпов, то теперь их около 160. Но только шесть или семь тейпов объединяют свыше 100 тысяч человек, проживающих как непосредственно в Чечне, так и в России, Турции, Иране, Эмиратах. В сельской местности женатые братья стремятся поселиться поблизости друг от друга и поддерживать общие хозяйственные интересы. По-чеченски они называются «ца» — «люди одного дома», слово этимологически восходит к названию очага.

Стремление горцев держаться вместе, их чувство крови феноменально. Тейп, гар, некье — родовое тело, только находясь в котором чеченец ощущает свою полноценность. Зигмунд Фрейд под «идентификацией» подразумевал отождествление личности ребенка с личностью одного из своих родителей. Развиваясь далее в позитивистски ориентированной психологии, «идентификация» как процесс породила понятие «идентичность» — некое измеримое качество, позволяющее говорить о возникновении социальной и этнической идентичности. Личность, идентичная родовому телу — это восприятие биологической непрерывности этноса, предполагающая участие предков в жизни их потомка, и обратную ответственность его перед ними. Для представителя тейпа вершиной этики являются условия процветания его родового тела, в котором он неотъемлемая, невынимаемая частица. Специалисты-этнографы признают, что менталитет чеченца четко поляризован по принципу «свои — не свои». Для него нравственно всё, что приносит тейпу благо, безотносительно остального мира. Однако слишком мелкое, в сравнении с теми же тюрскими или славянскими этносами, родовое тело тукхума или тейпа не является полноценным «организмом» с развитой кастовой и сословной организацией, узаконенной иерархией. Это, скоре, сгусток плазмы с примитивной демократией, перманентно делегирующей те или иные права и обязанности своим «частицам» в виде реакции на внешнее раздражение. Отсюда и увеличение числа тейпов последних лет: когда количество членов родового тела излишествует, то, вместо того, чтобы социально структуироваться, примитивный организм просто разделяется. Жизненная сила тейпа в единочувствии одноклеточного, где каждая его «частица» воспринимает мир неким телескопическим, многосоставным общественным зрением, и осмысляет его коллективном сознанием, единящим живых (совет) и умерших (традиции) родственников. Лишающее личностной свободы субъективного «я», такое «муравьиное» виденье и мышленье взамен защищает сознание от этических фобий: чеченец совершенно «прав», реализуя двойные стандарты поведения по отношению к «своим — не своим». Например, жертвенно защищая честь девушки своего рода, он спокойно развращает или насилует «инородку», с суеверным почтением относясь к своей матери, не смущаясь, бьёт кастетом «чужую» старуху. Разрыв или изгнание за преступление по отношению к родственникам для горца равны смерти. Этот ужас перед одиночеством породил у горцев такое явление, как абречество: «абрек» — духовный мертвец, ищущий смерти физической. Убивая всех подряд, он не жаждет славы и не пользуется награбленным, ибо своей предельной агрессивностью он только выплёскивает разъедающий его самого кошмар: кара за преступление против тейпа падает не только на самого провинившегося, но проклятие возлагается на его отца и деда, детей и внуков. Поэтому даже помыслить худое против своего тейпа — для горца сумасшествие. И находясь многие годы за тысячи километров от родового аула, горец продолжает идентифицировать себя с тейпом, чувствуя себя амёбной ложноножкой, выдвинутой во враждебную среду.

Отсюда легко объяснимо, почему из всего многоцветья ислама чеченцы приняли именно суфизм. Посредниками между Аллахом и горскими мусульманами — муршидами — из века в век становились шейхи Термола, Берса, Бети и Мансур, имам Авко, шейхи Уди-молла и Кунта-хаджи, Умалат-хаджи и Абу-шейх… Чиммирза, Юсуп-хаджи… Узун-хаджи…

Гностическое учение, основанное на психосоматической практике, всегда критически позиционировало себя к массовым мусульманским конфессиям, образовывая тайные братства-«вирды» на семейных принципах. И тейповое сознание просто идеально подлегло под устаз (учительство) секты: само суфийское поминание имени Бога в его отрицательной форме «Ла Иллах-Иллала — нет бога кроме Аллаха» («ла» — отрицание), соответствовало древнему этикетному отказу говорить от собственного имени. Даже суфийские позы сидения на пятках, скрестив ноги, охватив левой рукой правое запястье для контролирования тела, удивительно соответствует самостоятельно развившейся горской телесной культуре отдыха. Религиозное уничижение «я» продвигающегося по пути (тарика) приближения к Богу, слилось с традиционным виденьем себя только временной частицей вечного родового тела, и в этом менталитете суфийское медитативно-форсированное выдыхание «ху», обратилось совсем уже языческим заклинанием жизни: если в семье умирали мальчики, то вновь родившимся давали имена на «ху» или «ха» — Хусейн, Хамад, Хас-Магомед, Хазрат.

В казахской ссылке суфийское братство сторонников Вис-хаджи, ввиду опасности из-за сокращения рождаемости (Советская власть, да и сами казахи жестоко казнили молодых чеченцев, попытавшихся наладить традиционное воровство скота и грабежи соседей) объявило благословенным институт многожёнства. Оставшиеся в поселениях старики обязывались спать со всеми «свободными» женщинами и девушками. Поэтому возвращение в 57-ом за тринадцать лет трижды (!) увеличившегося числа горцев на «историческую родину» не было бесконфликтным: скотоводство и мелкое воровство не могли прокормить стольких вернувшихся.

А теперь ещё добавился и ваххабизм…

Обоснованный исторически (родовая замкнутость) и идеологически (религиозная секта) двойной стандарт поведения по оси «свои — не свои» является базой рабовладения. Моральное право на господство человека над человеком, народа над народом «подтверждается» и «первородством» чеченцев, которые, согласно своим преданиям, единственные на Земле ведут непересекающуюся родословную от Ноха (Ноя) с момента высадки того на Арарате. Рабовладение — устоявшаяся основа экономики горцев. Здесь мы сталкиваемся с ещё одним достаточно редким феноменом, когда физическая работа, ремесленное мастерство и даже торговля воспринимаются сильными, молодыми мужчинами как проклятье. Воевать — в виде разбоя или, наоборот, в форме милицейской службы — да, а копать землю — грех. Горец неполноценен в глазах родственников, если он не имеет рабов и делает что-то своими руками. Поэтому со стороны всех тех, кого «первородные» по возможности обращают в рабство, «тейп» может характеризоваться не только как этническая единица, но и как социальный институт, специализирующийся на экономическом паразитировании.

Я понимаю, как рискую, выстраивая подобные параллели, но…

Вот « Краткий толковый словарь тюремного мира»: «Воровской закон (т) — свод неписаных правил, норм, обязательных для воров . В 20 — 50-е годы воровской закон с его правильными понятиями не распространялся на всю массу заключенных, оставаясь сугубо корпоративным способом организации жизни. Весь мир согласно воровскому закону был поделен на своих и чужих, причем чужие имели лишь ту единственную ценность, что за их счет могли существовать и выживали свои».

Там же о «ворах в законе»: «В 40−50-е годы количество воров достигало десятка (возможно, более) тысяч человек, а вместе с окружением («блатными») — 40−50-ти тысяч человек. К концу 50-х — началу 60-х годов корпорация практически перестала существовать. Но неожиданно она возродилась в начале 80-х годов, когда количество воров в законе по сведениям МВД достигало 500−600 человек. Однако сейчас в нормах и законах корпорации воров в законе появились некоторые изменения. Исчезли многие запреты, о которых речь шла выше, в частности, и запрет на контакты с работниками МВД. Кроме того, стали появляться кланы и группировки, сформированные по национальному признаку (например, чеченская группировка) ».

Уголовщина — форма устойчивого психического извращения, достаточно массового, с которым приходится считаться всем, даже самым цивилизованным и материально благополучным государствам. Полиэтническим империям знакомы и «группировки, сформированные по национальному признаку» (те же сицилийская мафия, цыганские баронства), ставящие перед собой не только экономические, но и политические цели. Однако почему нигде вслух не произносится, что вот такие рабовладельческие секты, существующие в виде национально замкнутых сообществ — есть классический фашизм?

Почему? Да потому, что фашистские паразиты на теле (точнее — в теле) ослабленной России являются важнейшим оружием в руках её неисчислимых врагов.

«26.06.04. Похищен Мурцихамов Аюп Мушиевич 1971 г. р. Похищен на 2-х а/м ВАЗ-2106 белого цвета, у одного а/м г/н 629».

«27.06.04. В 16−10 с улицы Плановая 29 был похищен Измаилов Абдул Харжлевич 1980 г. р. Одет: белая футболка, спортивные брюки бирюзового цвета. похитители были в камуфлированной форме с авт. оружием на двух авт/моб.: иномарка белого цвета г/н 935 и ВАЗ-21 099 серебристого цвета г/н 962».

«04.09.04. На ул. Никитина 3были похищены двое: гр. Мордамигнов Ибрагим Хасанович, 83 г. р. и Можалиев Исламбек. Похитители были на 2-х а/м: УАЗ белого цвета без г/н и ВАЗ 2107 белого цвета без г/н. похитители были в камуфлированной форме, масках, с авт. оружием. Похитителей было около 10 человек».

«30.09.04. А/м БМВ чёрного цвета, трое вооружённых преступников в камуфлированной одежде, один с бородой. В г. Шали похищена девушка, движутся в г. Грозный».

А, может быть, всё дело в том, что горцы — это люди ссуженного горизонта? Просто их кругозор ограничивается сумрачной долинкой меж пустынных ледяных скал. Не от этого ли сознание албанцев, басков, непальцев, западэнцев, курдов и пуштун просто не вмещает мыслей о вселенных и гармониях на одну шестую суши? Не от этого ли пути этих народов не светятся Гомерами, Авиценнами, Рафаэлями, Магелланами, Сервантесами, Ньютонами, Моцартами, Гегелями, Чайковскими, Васнецовыми и Маркесами? А родословная «древнейшего» народа исписана только именами уголовников-абреков?.. Разве что украшена одним педерастом-танцором…. Но вот рядом с чеченцами живут дагестанцы. Те же горы, тот же климат, близкий язык и вера — вайнахи. Но от Китая до Испании знаменито кубачинское чеканное серебро, знатоки ковров коллекционируют их «килимы» и «сумахи», а великая литература России гордится гамзатовской поэзией.

Почему?

Перекрёсток изо дня в день повторяется в событиях и ситуациях до мелочей. Через некоторое время уже узнаёшь лица, автомобили, даже прогнозируешь поведение. Под постепенно набирающем злую силу солнцепёком шестеро бойцов, разбившись попарно, осматривают проезжающие КАМАЗы, «Волги», «Газели», «девятки». Из-за самопального бензина иномарок в Грозном мало, долго не выживают. Пока один проверяет документы, сверяет номера двигателя и заглядывает в багажник, напарник отслеживает ситуацию. Четыре часа полного внимания — в первую же ночь недалеко от блокпоста скинули труп забитого чеченца. Так, небольшая провокация, большая где-то впереди.

Слабенький с утра, к полудню поток машин заполняет воздух рёвом, выхлопами и пылью. Сфера, бронежилет, разгрузка с двойным БК, да ещё не пропускающая влагу «шелестяшка» — шея, спина, живот, подмышки и промежность преют и чешутся. Но, полное внимание! Сопровождающий колонну самосвалов с гравием «чех» в виде рукопожатия суёт «полтинник»: «Э, командир, не задерживай, спешим»! Зло затыкает деньги обратно в нагрудный карман, и зудит обиженным комаром, пока тщательно досматривается груз. Это тоже маленькая провокация.

В городе нет ни одного светофора, на изредка развешанные «кирпичи» и «стопы» никто не обращает внимания. Что уж там, когда не все придерживаются правостороннего движения. Джигиты по любому поводу перегазовывают, сигналя, разворачиваются только с тормозным визгом, подрезая и обгоняя справа, смело прыгают по колдобинам и ямам. Почти все новенькие «девяностодевятки» и «десятки» серебристого металлика, это освобождение от комплексов: когда был жив Кадыров-старший, только его личная охрана ездила на таких «девяностодевятых» без номеров. Почти десять тысяч этих «охранников» внимательно следили, чтобы кто-то не из их тейпа не завёл себе такую машину. А когда попадался чужак, то его просто выкидывали из экспроприируемого автомобиля, при попытке сопротивления — расстреливали.

При всём внешнем хаосе и лихачестве, аварий мало: тут за многое рискуют не деньгами, а жизнью. Разборки страшные — мгновенно вокруг собираются родственники с обеих сторон, столпотворение, ругань, крики переходят в махание кулаками и клацанье затворов. Хорошо, если всё случается возле какого-нибудь русского блокпоста. Вот так же до нас на «шестёрке» едва успел дотянуть рядовой милиции, не уступивший дорогу на автовокзальном повороте «кадыровцам». Четверо заросших до глаз щетиной, в чёрных футболках и чёрных беретах, увешенные оружием наподобие матросов-анархистов из «оптимистической трагедии» (и как это они с таким арсеналом размещаются в салоне?), стали, зло косясь на торчащий с нашего бруствера ствол пулемёта, горячо объяснять в чём перед ними провинился вооружённый только «калашом» бестолковый мент. Тот, потупившись во вдруг так неладно запузырившемся новеньком сером мундире, что-то ответно бормотал, вставляя в чеченские оправдания русское «прости». Кадыровцы, выставив цену за моральный ущерб, похлопали дверками, с визгом развернулись и умчались по своим президентским делам, а озадаченный рядовой долго не мог справиться с педалями.

— Успел. Если бы где в другом месте прижали, то, в лучшем случае, отлупили. — Комвзвода Сергей отпустил приклад РПК. — А ведь все они — «духи», ну, почти все кадыровцы воевали с нашими. На них крови по локти. Но трогать ни-ни — комендатура просто умоляет: «Никаких конфликтов! Терпеть любые провокации». Ладно, потерпим.

«Никаких конфликтов»! Лишь «проводить более тщательный досмотр автотранспорта и лиц, находящихся в нём…» и при этом «исключить формализм при досмотре».

Саша-гаишник через окошечко шепчется с сидящем возле компьютера криминалистом-подполковником: восемнадцатилетний пацан не просто ехал на «волге» без доверенности, но и номера на двигателе явно перебитые. Мальчишка ведёт себя нагло: «Я брат милиционера! Это его машина, и вы не имеете права меня задерживать»! Подполковник выходит, заглядывает под капот. Возвращается довольный — действительно перебиты, причём очень лениво, небрежно, из-под новых виднеются настоящие. Но когда протокол почти закончен, «брат милиционера» вдруг суёт ему ксерокопию с заключением местного эксперта о том, что «номера заводские». Заключение заверено подписью замначальника Октябрьского РОВД, забито тремя печатями. Мальчишка довольно хмыкает, наблюдая, как вздуваются желваки на посеревшем от оскорбления худом лице подполковника. Хмыкает и оттого, что к ОКПМ подъехал «дядя», еще на подходе поднимающий над головой корочки помощника главы местной администрации. Почему-то одновременно появляется и вызванный час назад «чех"-гаишник. Дядя и гаишник забирают задержанного и за ближайшим углом торгуются о цене вопроса.

«Проводить более тщательный досмотр автотранспорта и лиц, находящихся в нём…».

Быть милиционером в Грозном дело прибыльное, кроме того, что зарплата чеченского мента в три раза больше русского (сержантский состав — 18−20 тысяч), он получает и легальное оружие, которое при разумном «крышевании» приносит доход… ну, уж не меньший, чем оклад. А ещё он смело покупает за 30−40 тысяч рублей ворованную «девятку» с местной регистрацией и такой вот справкой о «заводских номерах». Правда, за территорию Грозного на ней выезжать не рекомендуется, а всё равно красиво! И, если не соваться в чужие интересы, то, по окончании контракта, через несколько лет можно будет перевестись куда-нибудь в Ставрополье или под Ростов. Туда, где не круглые сутки стреляют. Вот поэтому, чтобы стать рядовым милиции в Грозном, нужно заплатить не менее тысячи долларов сразу, ну, и потом откидывать ежемесячно….

Конечно, за хорошее приходится рисковать:

«26.06.04 г. В домовладении по адресу: г. Грозный, Октябрьского района, ул. Садовая 81, на полу в жилой комнате обнаружен труп с внешними признаками насильственной смерти старшего сержанта милиции Шабиханова Муссы Наксмудиновича, милиционера ППСМ ОВД Заводского р-на. Преступниками похищены сл. уд. сери 4РЕ N 25 351, пистолет ПМ серия КО N 8317, 1999 г. выпуска с 1-м магазином и 16-ю патронами, АКМС калибра 7,62 мм за N 174 298 1976 г. выпуска с 1-м магазином и 30-ю патронами, гранаты РГО — 6 шт.».

Труп обнаружен потому, что хорошо или просто жить милиционеру можно только при очень «разумном крышевании» — попробуй кто в форме ППС оказаться около центрального рынка!

«27.07.2004 года в 00:00 часов 4 неизвестных лиц, одетых в камуфляжную форму, в масках, вооружённые автоматическим оружием, ворвались в домовладение по адресу г. Грозный ул. Балтийская дом N 40, принадлежащего Идигову Беслану Саид-Эминовичу, 1976 г. р., лейтенанту милиции, работает инспектором ДПС отдельного батальона ГИБДД МВД ЧР, между собой разговаривали на чеченском языке, под угрозой применения автоматического оружия завладели его оружием АКМ — 7,62 мм, серия ОА N 658, 1965 г. в. с 4 магазинами — 120 патронов, штык ножом, компьютером — системный блок, монитор, клавиатура, деньгами в сумме 25 000 руб., 2500 долларов США, после чего скрылись на автомобиле ВАЗ — 2199, стального цвета, без гос. номера, на багажнике имеется спойлер».

Вот-вот, бедолага лейтенант копил, копил, отказывал себе в самом насущном, хотел стать старшим лейтенантом…

То и дело отжимаемые вправо москвичи азартно матерят летящие мимо под сирены и проблески чёрные колонны своих правителей, но видели бы они, как ездит по Грозному глава администрации Октябрьского района! Более мощное сопровождение из воющих и трещащих, с вращающимися и пульсирующими огнями, белых и серых «волг», из тонированных окон которых коротко торчат стволы автоматов и пулемётов, наберётся разве что у главы Ленинского района. Впрочем, даже когда просто начальник какого-нибудь РОВД отправляется в гости к начальнику другого РОВД, испуганные автобусы и КАМАЗы выскакивают на тротуары. Да даже тот самый рядовой милиции не позволит себе проехать перекрёсток, не включив звуковое предупреждение: как же, мужчина на должности!

«Чеченская республика» — циничное пародирование государственности. Одноклеточные тейпы не складываются в единый организм ни на равных условиях, ни при попытках одного из них подчинить себе другие. Кремль просчитался, выдав кадыровцам ярлык на княжение, то есть на крышевание нефтедобычи. Даже если сегодня этот тейп может выставить до 17 000 своих бойцов, то это всё равно ничтожно мало — из аулов, станиц и городов по призыву на грабёж всех и вся в один час поднимутся свыше 40 000 других «милиционеров», «охранников» и просто «безработных». К которым, не нужно и гадать, сразу же присоединятся и эти семнадцать. Кремлю нужно было создать 160 республик, со 160-ю президентами, чтобы в каждом ауле был свой Совмин, охрана и милиция.

«Столица Чеченской республики» — циничное пародирование идеи государственности. Тейпы, «гары» и «некъе» покупают в московских «распределителях» своим представителей ВСЕ должности, потом перепродают, иногда отнимают силой.

Да и само «восстановление» Грозного — пузырь, ибо кому нужны эти заплатанные дороги, разведённые по полуруинам и новеньким дворцам свет и газ? Чем собирается существовать и кормиться этот город без своего нефтезавода?

(Опять же Киплинг: сегодня Грозный очень напоминает заброшенный, захваченный джунглями город, по которому на купленных на пособия и компенсации или честно сворованных автомобилях снуют шустрящие и промышляющие… ну-ну, «чехи», конечно «чехи».)

Забавляет, хотя, иногда и достаёт, постоянный горский выпендрёж. Джигит перед джигитом — ну, уж совсем джигит. У нас тоже есть определённый возрастной период, когда парни выделываются и хорохорятся, но это именно в возрасте брачевания, когда все красивые позы и смелые поступки совершаются вовсе не друг перед другом, а с посылом на женскую сторону. И кончаются эти юношеские соревнования свадьбой, семьёй, чадорождением. У горцев же, где женщина просто никто, функция воспроизводства, джигиты между собой петушатся до смерти. Забавляет, хотя, иногда и достаёт.

Кто помнит, как наши политологи потешались над агитками «чеченского Геббельса» Мовлади Удугова? А зря. Появившееся ещё в конце восьмидесятых движение «Барт» (Единство) сразу поставило своей целью «политическое просвещение народа», учредив газету, первые номера которой печатались в типографии Народного фронта Латвии. Финансировала газету чеченская диаспора в Москве во главе с Хожей Нухаевым, завоз тиража в республику осуществлялся студентами московских вузов. Далее сторонники Дудаева рассылали гонцов в горные села для агитации, добавляя к печатному слову видеоролики о русских зверствах в отношении вайнахов. И, наконец, в действие вступил многодневный митинг-зикр на площади Шейха Мансура — суфийская раработка, уже опробованная форма воздействия на толпу в Армении, Азербайджане, Молдавии и Литве.

Движение Удугова проповедовало идею превосходства чеченцев над остальными кавказскими народами (не говоря о славянах) и исторической миссии по утверждению своей гегемонии. Наши политологи потешались, но именно тупость и примитив призывов оказались как раз на нужном уровне восприятия безграмотного населения аулов. Горцы селем хлынули с гор, и Россия получило своё Косово.

В то время мы все были заняты только Москвой, мы наблюдали или даже участвовали в агонии СССР: 12 июня 1990 года первый Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, а ровно через год, 12 июня 1991, на выборах президента РСФСР в первом же туре победу одержал Борис Николаевич Ельцин. 11 августа — ГКЧП…. 8 декабря — Беловежская пуща…. Вы помните что-либо ещё? Разве Центру, да и всей России было до того, что в конце ноября девяностого где-то там, на южной окраине, какой-то генерал-майор объявил о появлении «суверенной Нохчи-Чо»? Нохчи-Чо, которая уже в июле 1991 года задекларировала своё невхождение в состав СССР и РСФСР.

По данным Центризбиркома Чечено-Ингушетии, в президентских выборах 27 октября 1991 г. приняли участие 72% избирателей, из них за Д. Дудаева проголосовали 90,1%. Эти голоса он собрал именно в горах.

Казачество — нераздельность крестьянства и воинства. Винтовка и плуг, шашка и борона, седло и хомут…. Казачество было той силой, которой Православная Россия отстаивала и отстраивала свои границы. Вполне самодостаточной силой. И как же тогда казаки просили у Кремля хоть какого-нибудь оружия! Хоть какого-нибудь. Ведь в 1991 году, до захвата бандитами армейских складов, ещё можно было отбиться самим, можно было не допустить «показательной казни» атамана Сунженского отдела Терского казачьего войска Александра Подколзина, мученической смерти настоятеля Православной Церкви в Урус-Мартане отца Анатолия, зверского убийства казачьих старейшин в станице Червленой….

А дальше произошло то, чего никак не должно было случиться. 27 ноября 1991 г. Джохар Дудаев издал указ о национализации вооружения и техники воинских частей, находящихся на территории республики, и начался захват военных городков, вооружения и имущества армии и ВВ. 8 июня 1992 федеральные войска окончательно покинули Чечню, оставив, кроме 400 тысяч единиц стрелкового вооружения, «42 танка, 34 БМП, 14 БТР, 139 артиллерийских установок, 101 единицу противотанковых средств, 27 зениток, 270 самолетов (5 боевых), 2 вертолета, 27 вагонов боеприпасов, 3.050 тонн горюче-смазочных материалов, 38 тонн вещевого имущества, 254 тонны продовольствия…».

Но, главное, Российское государство оставило, бросило своих граждан.

Вчитайтесь в эти свидетельства:

В. Кобзарев, проживал в Грозненской обл.: «7 ноября 1991 года трое чеченцев из автоматов обстреляли мою дачу, я чудом остался жив. В сен­тябре 1992 года вооруженные чеченцы требовали освободить квартиру, бросили гранату. И я, опасаясь за свою жизнь и жизнь родных, вынужден был выехать из Чечни с семьей».

Т. Александрова, проживала в г. Грозном: «Моя дочь вечером возвращалась домой. Чеченцы ее затащили в машину, избили, порезали. Мы вы­нуж­дены были уехать из Грозного».

В. Осипова: «Уехала из-за притеснений. Работала на заводе в Грозном. В 1991 году на завод приехали вооружен­ные чеченцы и силой выгоняли русских на выборы. Затем для русских были созданы невыносимые ус­ловия, на­чались повальные ограбления, взорвали гаражи и забрали автомашины. В мае 1994 г. сын, Осипов В. Е., выезжал из Грозного, вооруженные чеченцы не давали грузить вещи. Потом тоже было со мной, все вещи объявлялись «достоянием республики».

А. Федюшкин, 1945 г. р.: «В 1992 г. неизвестные лица, вооруженные пистолетом, отобрали автомобиль y моего кума, проживающего в ст. Червленная. В 1992 или в 1993 г. двое чеченцев, вооруженных пистолетом и ножом, связали жену (1949 г. р.) и старшую дочь (1973 г. р.), совершили в отношении их насильственные действия, забрали телевизор, газовую плиту и скрылись. Нападавшие были в масках. В 1992 г. в ст. Червленная ограбили мою мать какие-то мужчины, забрав икону и крест, причинив телесные повреждения. Сосед брата, проживавший в ст. Червленной, на своем автомобиле ВАЗ-2121 выехал из станицы и пропал. Автомобиль нашли в горах, а его самого спустя 3 месяца обнаружили в реке».

М. Храпова, проживала в г. Гудермесе: «В августе 1992 года нашего соседа, Саркисяна Р.С., и его жену, Саркисян З. С., пытали и заживо со­жгли».

А. Лотникова: «Зимой 1992 г. у меня и моих соседей чеченцы отобрали ордера на квартиры и, угрожая автоматами, приказали выселиться. Я оставила в г. Грозном квартиру, гараж, дачу. Мои сын и дочь были свидете­лями убийства чеченцами соседа Б. — его расстреляли из автомата».

М. Портных: «Весной 1992 г. в г. Грозном на ул. Дъякова полностью разграбили винно-водочный магазин. В квартиру заведующей этим магазином была брошена боевая граната, в результате взрыва которой погиб ее муж, а ей ампутировали ногу».

В. Минкоева: «В 1992 г. в г. Грозном на соседнюю школу было совершено нападение. Детей взяли в заложники, и было совершено групповое изнасилование всего класса и жителей. В 1993 г. украли мою однокласс­ницу М. Летом 1993 г. на перроне ж/д вокзала на моих глазах чеченцами был расстрелян мужчина».

В. Доронина: «В конце августа 1992 г. увезли внучку на автомашине, но вскоре отпустили. В ст. Асиновская в дет­ском доме вооруженные чеченцы изнасиловали всех девочек и воспитателей. Сосед Юнус угрожал мо­ему сыну убийством и требовал, чтобы он продал ему дом. В конце 1991 г. в дом к моему родственнику, ворвались вооруженные чеченцы, требовали деньги, угрожали убийством, сына убили».

Р. Акиньшина: «25 августа 1992 г. около 12 час. на даче в районе 3-й горбольницы г. Грозного четверо чеченцев в возрасте 15−16 лет потребовали вступить с ними в половую связь. Я возмутилась. Тогда один из чечен­цев ударил меня кастетом».

Коврижкин: «В октябре 1992 г. Дудаев объявил мобилизацию боевиков в возрасте от 15 до 50 лет. Во время ра­боты на железной дороге русских, и меня в том числе, чеченцы охраняли как заключенных».

Н. Лобенко: «В подъезде моего дома лица чеченской национальности застрелили 1 армянина и 1 русского. Рус­ского убили за то, что заступился за армянина».

А. Витьков: «В 1992 г. застрелили Т. В., 1960 г. р., мать троих малолетних детей. Замучили соседей, пожилых мужа и жену, за то, что дети отправили вещи (контейнер) в Россию. МВД Чечни отказывалось искать преступни­ков ».

Пройдя через кризисы декабря 1992 и марта 1993, политический конфликт между Верховным Советом и президентом России завершился Указом Б.Н.Ельцина N 1400 от 21 сентября 1993 о прекращении полномочий Парламента. Последовало двухнедельное противостояние Кремля и Белого Дома. И показательный штурм.

«Виктор Степанович!…Мы там видели детей, женщин. Там где-то пятьсот или шестьсот трупов. Остановите эту бойню!» — 4 октября. 15:00. Кремль. Призыв к Черномырдину на совещании Правительства и субъектов Федерации.

Когда, после убийства «Витязем» около двухсот невооружённых демонстрантов возле Останкино, когда под аплодисменты и свисты собравшейся на шоу публики пьяные «таманские» и котенёвские БТРы и танки с наёмниками прямой наводкой отстрелялись по Парламенту, и когда молодая демократия, при полном понимании и одобрении давным-давно просвещенной Европы и Америки, обмывала свою победу, у Грозненского Дома печати вывесили плакат: «Русские, не уезжайте, нам нужны рабы»:

А. Кочедыкова, проживала в г. Грозном: «Я выехала из г. Грозного в феврале 1993 года из-за постоянных угроз действием со стороны воору­жен­ных чеченцев и невыплаты пенсии и заработной платы. Бросила квартиру со всей обстановкой, две авто­машины, кооперативный гараж и выехала с мужем. В феврале 1993 года чеченцы убили на улице мою соседку. Ей пробили голову, переломали ребра, из­насиловали. Из квартиры рядом была также убита ветеран войны Елена Ивановна. В 1993 году жить стало там невозможно, убивали, кругом. Машины подрывали прямо с людьми. С работы русских стали увольнять без всяких причин. В квартире убили мужчину 1905 года рождения. Девять ножевых ран нанесли ему, дочь его изнаси­ло­вали и убили тут же на кухне».

И. Чекулина: «Из Грозного уехала в марте 1993 г. Моего сына 5 раз грабили, снимали с него всю верхнюю одежду. По дороге в институт моего сына чеченцы сильно избили, проломили ему голову, угрожали ножом. Меня лично избили лишь потому, что я русская. Был убит декан факультета института, где учился мой сын. Перед на­шим отъездом убили друга моего сына, Максима».

М. Олев: «В октябре 1993 г. нашу сотрудницу А. С., отправителя поездов, изнасиловали около 18 часов прямо на вокзале и избили несколько человек. В это же время изнасиловали диспетчера по имени Света. Ми­лиция поговорила с преступниками по-чеченски и отпустила их».

В. Карагедин: «Убили сына 8.01.95, ранее чеченцы 4.01.94 убили младшего сына».

Н. Колесникова, проживала в г. Гудермесе: «2 декабря 1993 года на остановке «36 участок» Старопромысловского района г. Грозного 5 чеченцев взяли меня за руки, отвели в гараж, избили, изнасиловали, а потом возили по квартирам, где насило­вали».

Я. Рудинская: «В 1993 г. вооруженные автоматами чеченцы совершили разбойное нападение на мою квартиру (ст. Новомарьевская). Вынесли ценные вещи, мать пытали ножом, причинив ей телесные повреждения. Весной 1993 г. на улице (г. Грозный) были избиты мои свекровь и свекор».

В. Бочкарева: «Дудаевцы взяли в заложники директора училища ст. Калиновская Беляева В., его заместителя Плот­ни­кова В. И., председателя колхоза «Калиновский» Ерина. Требовали выкуп в 12 млн руб. Не получив выкупа, убили заложников».

А. Федоров: «В 1993 г. чеченцы обворовали мою квартиру. В 1994 г. у меня украли машину. Обратился в мили­цию. Когда увидел свою машину, в которой находились вооруженные чеченцы, также сообщил об этом в мили­цию. Мне сказали, чтобы я забыл о машине. Чеченцы угрожали и говорили, чтобы я уехал из Чечни».

Б. Ефанкин, проживал в г. Грозном: «В мае 1993 года в моем гараже на меня напали вооруженные автоматом и пистолетом двое чечен­ских парней и пытались завладеть моей машиной, но не смогли, т.к. она находилась в ремонте. Стре­ляли у меня над головой. Осенью 1993 года группа вооруженных чеченцев зверски убила моего знакомого Болгарского, кото­рый отказался добровольно отдать свою автомашину «Волга». Подобные случаи носили массовый характер. По этой причине я выехал из Грозного».

О. Шепетило: «В г. Грозном проживала до конца апреля 1994 г. Работала в ст. Калиновская Наурского р-на дирек­то­ром музыкальной школы. В конце 1993 г. я возвращалась с работы из ст. Калиновская в г. Грозный. Авто­буса не было, и я пошла в город пешком. Ко мне подъехала машина «Жигули», из нее вышел чече­нец с автоматом Калашникова и, угрожая убийством, запихнул меня в машину, отвез на поле, там изна­силовал и избил».

И. Удалова: «2 августа 1994 г. ночью в мой дом (г. Гудермес) ворвались двое чеченцев, матери порезали шею, нам удалось отбиться, в одном из нападавших узнала соученика по школе. Я подала заявление в мили­цию, после чего меня стали преследовать, угрожать жизни сына. Я отправила родных в Ставрополь­ский край, потом уехала сама. Мои преследователи взорвали мой дом 21 ноября 1994 г.».

Д. Гакуряну, проживал в г. Грозном: «В ноябре 1994 года соседи-чеченцы угрожали убийством с применением пистолета, а затем вы­гнали из квартиры и поселились в ней сами».

Е. Хобова, проживала в г. Грозном: «31 декабря 1994 года моего мужа, Поготина В., и брата, Еремина А., убил чеченский снайпер в тот мо­мент, когда они убирали на улице трупы русских солдат».

Это выдержки навскидку Я не выбирал из свидетельств ничего «особенного» или «характерного"….

В конце концов даже там, за океаном до некоторых стало доходить понимание нашей трагедии. Робин Диксон («Таймс»): «Лена, похищенная из дома своей русской мамы в Грозном, столице Чечни, стала одной из жертв наиболее ужасающей чеченской индустрии — торговли заложниками и рабами. Тысячи людей были уничтожены этим конвейером, опустошающим Россию с 1994 года. То, что происходило с похищенными, сумевшими выжить, напоминает о дикой, полузабытой эре всемогущества феодалов и варварском беззаконии. Жертвы содержались в ямах или в подвалах, стены которых зачастую были исцарапаны инициалами десятков прежних заложников. Их использовали как рабов на тяжелых земляных работах или на строительстве роскошных домов для родственников похитителей. Известно, что похитители увечили своих рабов, даже детей, отрезая, например, им уши и пальцы. Бандиты снимали на видеокассеты мучения своих жертв и отправляли их родственникам похищенных, чтобы запугать их и вынудить заплатить выкуп».

Всего из суверенной Чечни бежало более 200 тысяч русских. 200 из 293….

С 1991 по 1999 гг. горцами было захвачено более 100 тысяч квартир и домов. При этом ими убито (не считая погибших во время военных действий) более двадцати одной тысячи человек, около сорока шести тысяч либо обращено в рабство, либо использовано на принудительных работах. По данным МВД России к 2000 году в Чеченской республике оставалось менее тридцати тысяч русских, из них восемнадцать — беспомощные старики.

Двести девяносто тысяч людей, преданных Великой Родиной, уже никогда не вернутся на малую. С восемнадцатого века их предки возделывали эти поля и разводили сады, строили города, станицы, тянули дороги, возводили мосты. Русские украшали эту землю, учили своих и соседских детей, главное, они трудно, но решительно замирили разнородный христианский, мусульманский и языческий Кавказ, а сами, по первому же призыву далёкой столицы, шли на турецкие, японские, германские фронты. Законность, просвещение и процветание — Грозный был форпостом Русского Мира на Кавказе. Город в 1970—1980-е годы являлся культурным центром Северного Кавказа. Здесь работали известные театральные труппы, филармония, университет, знаменитый на всю страну нефтяной институт, несколько академических институтов. А ещё русские смогли вырвать из-под тейповничества уже достаточное число чеченцев, создавших свою собственную интеллигенцию. Тысячи бывших горцев вышли в Русский Мир, при этом оставаясь нохчий и мусульманами.

Просматривая материалы по геноциду мирного русского населения Чеченской долины, ищу, честно ищу понимания и раскаянья в сотворённом хотя бы у тех, кто своим интеллектом и книжностью, своей «цивилизационностью» обязан осознать и хоть как-то, хоть вполголоса выразить чувство национальной вины перед невинно убитыми, ограбленными и надруганными, но больно ударяюсь о вот такие высказывания:

Абузар Айдамиров, писатель: «Независимость — мечта чеченского народа. Но она должна достигаться через внутреннее развитие. Прежде всего, через образование».

Вахид Межидов, бывший ректор Грозненского нефтяного института: «Сегодня более могущественной силой стали знания, профессионализм, мастерство. Они вернее защищают от противника, надежнее обеспечивают благосостояние. Поэтому у цивилизованных народов господствует не культ силы и смелости, а приоритет знаний, профессионализма…. В наш век побеждает не храбрый народ, а умный. Мы имеем самый низкий уровень образования среди народов Кавказа и только поэтому бедны, несчастны и не раз оказывались на грани гибели этноса. Только культ образования способен вынести нас из трагической полосы».

«Независимость — мечта чеченского народа» — и «только культ образования способен вынести нас из трагической полосы». Странное упорство: те самые люди, чья учёность есть наученость от Русского Мира, кто самим умением связно выражать свои мысли обязан великому Русскому языку, продолжают лелеять в себе чувство соперничества к России, видя в полученных знаниях только возможность победы… над своими учителями. Не уж-то действительно трудно признаться, самим себе признаться в том, что их пресловутая независимость не в силе, — физической ли, интеллектуальной ли, — по отношению к другим народам и, прежде всего, к русскому, а во внутреннем освобождении личности из-под тейпового сознания.

Такое невозможно без национального покаяния. Без личного покаяния за нацию.

14 июня 1995: Чеченские сепаратисты захватывают 2000 заложников в больнице города Буденовска. Погибло более 100 человек.

9 января 1996: Сепаратисты захватывают 3000 человек в больнице города Кизляра в Дагестане. После переговоров нападавшие с заложниками начали отход в Чечню, но были остановлены российскими войсками. В боях погибло около 80 человек.

16 ноября 1996: В девятиэтажном жилом доме для семей офицеров в дагестанском Каспийске произошел взрыв. Погибли почти 70 человек.

19 марта 1999: Взрыв на рынке во Владикавказе. Погибли 53 человека, более 80 получили ранения.

7 августа 1999: Более 400 боевиков вошли в Ботлихский район Дагестана. Во время боев погибли 73 человека, 259 получили ранения.

31 августа 1999: В торговом центре «Охотный ряд» под Манежной площадью Москвы произошел взрыв. Один человек погиб, 40 ранены.

5 сентября 1999: Около двух тысяч перешли границу Чечни с Дагестаном и заняли позиции в Новолакском районе республики. Бои продолжались до 15 сентября.

4 сентября 1999: Город Буйнакск в Дагестане. Взрыв бомбы у многоквартирного дома, в котором жили семьи военнослужащих. 64 погибших.

9 сентября 1999: Взорван девятиэтажный жилой дом на улице Гурьянова в Москве. Погибли более 90 человек, пострадали более 260.

13 сентября 1999: В результате взрыва жилого дома на Каширском шоссе в Москве погибли 118 человек.

16 сентября 1999: Взорван жилой дом в городе Волгодонск Ростовской области. 18 человек погибли, более 200 получили ранения.

9 июля 2000: Взрыв у центрального рынка Владикавказа. Восемь человек погибли, 20 ранены. В этот же день взорвана бомба в универмаге в Ростове-на-Дону. Два человека погибли, еще двое получили ранения.

8 августа 2000: Взрыв в подземном переходе у станции метро «Пушкинская» в центре Москвы. 13 человек погибли, более 90 получили ранения.

24 марта 2001: Почти одновременно взрываются бомбы в городах Минеральные Воды, Ессентуки и в деревне Адыге-Хабл в Карачаево-Черкессии. 28 человек погибли, более 150 получили ранения.

19 апреля 2001: Взрыв бомбы на рынке в Астрахани. Семь человек погибли, 41 ранен.

10 ноября 2001: Взорвалась бомба на рынке Владикавказа. Пять человек погибли, 60 получили ранения.

28 апреля 2002: Взрыв бомбы на рынке во Владикавказе. 8 человек погибли, 40 ранены.

9 мая 2002: В центре дагестанского города Каспийск взрыв во время торжеств 57-й годовщины победы в Великой отечественной войне. Погибли 43 человека.

23 октября 2002: Чеченские террористы захватывают около 800 человек в московском Театральном центре на Дубровке. В ходе штурма с применением отравляющего газа погибли все нападавшие (41 человек) и 129 заложников.

27 декабря 2002: Два начиненных взрывчаткой грузовика врезались в Дом правительства Чечни в Грозном. Погибли 83 человека, еще около 200 получили ранения.

5 июня 2003: Смертница привела в действие взрывное устройство рядом с автобусом. Погибли более 10 человек.

5 июля 2003: В результате двух взрывов во время рок-фестиваля «Крылья» на Тушинском аэродроме в Москве, погибли 16 человек.

1 августа 2003: «КамАЗ», груженный взрывчаткой и управляемый террористом-смертником, взорвался у здания военного госпиталя в Моздоке. В результате теракта погибли 50 человек и более 80 получили ранения.

3 сентября 2003: Под вагоном электрички «Кисловодск — Минеральные воды» произошли два взрыва. Шесть человек погибли.

5 декабря 2003: Неподалеку от города Ессентуки прогремел взрыв в переполненной студентами электричке маршрута «Кисловодск — Минеральные воды». 42 человека погибли, около 100 получили ранения.

9 декабря 2003: В Москве женщина-самоубийца взорвала себя около гостиницы «Националь». Погибли 6 человек, более 10 получили ранения.

6 февраля 2004: В час пик сработало взрывное устройство в вагоне московского метро, следовавшего от станции «Автозаводская» к «Павелецкой». Погибли 39 человек, 134 получили ранения.

9 мая 2004: В результате взрыва на стадионе в Грозном погиб президент Чеченской республики Ахмад Кадыров, председатель госсовета республики Хусейн Исаев и еще 5 человек.

22 июня 2004: Группа боевиков совершила рейд на город Назрань (Ингушетия) и другие населенные пункты. Погибли более 90 человек, более 100 получили ранения.

24 августа 2004: Смертницами одновременно взорвано два самолета, вылетевшие из Домодедово — один в районе Ростова-на-Дону, другой — около Тулы. Погибли 89 пассажиров и членов экипажей.

31 августа 2004: Около станции метро «Рижская» в центре Москвы произошел взрыв. 11 человек погибли, около 40 получили ранения.

1 сентября 2004: Захват школы N 1 в городе Беслане в Северной Осетии. В заложниках — более полутора тысяч детей, родителей и учителей….

В ШКОЛЕ УБИТЫ ДЕТИ:

Абросимова Екатерина 1988 г. р., Адырхаев Альберт 2001 г. р., Айлярова Светлана 1998 г. р., Алкаев Сергей 1989 г. р., Арчинов Ахсар 1997 г. р., Бадтиева Анжела, Базрова Дзерасса 1990 г. р., Баландин Александр 1995 г. р., Баскаева Диана 1989 г. р., Батагов Тимур 1991 г. р., Бахромов Амирхан 2001 г. р., Берёзова Ирина 1995 г. р., Бзыкова Агунда 1994 г. р., Биганошвили Сослан 1995 г. р., Бициев Заурбек 1994 г. р., Биченов Казбек 1995 г. р., Богазова Фатима 1989 г. р., Болоева Залина 1993 г. р., Болоева Мадина 1995 г. р., Болотаева Эльвира 1991 г. р., Будаева Валерия 2001 г. р.… в первую неделю были опознаны 270 из 323 человек…

Да что там писал Достоевский о единой слезинке ребёнка?

И кому он писал?..

Октябрь, а солнце после обеда палит как у нас в июле. Мы сидим с Иссой во внутреннем дворе базы, поджидаем выхода генерала. Я, млею в слабых токах жаркого Кавказского эфира, заполненного чириканьем воробьёв из кроны подвядающей акации, а Исса, то откидываясь на горячую спинку выкрашенной синим лавочки, то вновь сильно клонясь к коленям, говорит и говорит, наскоро излагая новому слушателю краткий курс истории несчастий и горестей великого и гордого чеченского народа. Как полагается, ругает Николая Первого, Александра Второго и Сталина, хвалит СССР, Хрущёва и Завгаева, в аппарате которого он когда-то служил. Но как-то вся история у него получается безнадёжной — сплошь войны, набеги и грабежи, и главные герои — абреки, насильники и серийные убийцы. Я молчу, чуть кивая в такт, и на меня беспрепятственно грузятся не на один десяток раз уже, наверное, произнесённые на этой скамейке словесные блоки. Года три назад наши омоновцы спасли от бандитов семью Иссы, и теперь он, промышляющий извозом на старенькой «волге», ответно помогает отряду, выполняя мелкие поручения за небольшую плату. Он — «мирный», хоть и всё равно мутный.

-…Понятно, грузины всегда на чеченцев обижались: наши ходили к ним и брали скот. Коров там, овец. Грузины, конечно, смешные воины, трусы, но иногда всё-таки сопротивлялись. Приходилось их убивать…. Наши абреки ходили в Грозный, брали банк. Казаки, понятно, сопротивлялись. Приходилось их убивать… приходилось убивать… приходилось….

Через Джохара Дудаева информационный поток вдруг причудливо выгибается к Григорию Климову, потом опять стекает к Ельцину и Березовскому. Войдя в роль, Исса понемногу начинает эмоционировать: да сколько же сил из века в век ополчалось против одного маленького народа! И тогда чеченцам «приходилось», «приходилось», «приходилось». Искоса смотрю на сильного, чуть за сорок, крупноголового мужчину, отца четверых детей, и не решаюсь поднять тему Беслана. Но распалившийся Исса вдруг сам вспоминает про недавнее:

— Вот и опять на нас валят, а кто там был? Кто? Непонятно. Толи арабы, толи ингуши. Ничего же не доказано! — Это «не доказано» вылетает с уже совсем излишним азартом, забывшись, он заглядывает мне в лицо — глубоко посаженные глазки весело сверкают, узкие губы подрагивают в улыбке. Меня начинает тошнить.

«…наши ходили к ним и брали скот. Коров там, овец…».

«19.09.04. В Ставропольском крае, Степной район, совершено разбойное нападение. Похищена отара овец в кол-ве 1100 голов. Подозреваемые скрылись на 5-ти КАМАЗах и а/м ВАЗ-21 099».

«…сопротивлялись. Приходилось их убивать…».

В Грозненском университете не нашлось и пятисот студентов, желающих попозировать перед телекамерами с аккуратно натрафареченными плакатиками против изуверов в Беслане. Но как только заговорили о возможной амнистии полковника Буданова, мгновенно собралось 10 000.

«26.06.04. Для совершения диверсионно-террористического акта активными членами бандподполья подготовлена террористка-смертница и а/м, начинённый в-в. вероятное направление движения террористки Ачхой-Мартановский р-н., Урус-Мартановский р-н., н.п. Асиновская, н.п. Шали, г. Грозный, г. Аргун, г. Гудермес».

Свободословные тивишники обожают показывать картинки с чеченскими смертницами. Наверное, такая особо извращённая психопатология, как женщина — убийца детей, возбуждает работников «голубого экрана». Особо муссируется, что это де наше, местное явление джихада, неизвестное правоверному исламу. На фоне этих эффектных картинок невнятные оправдания знатоков Корана ещё более выглядят нелепо. Мол, это не «воительница Аллаха», а сумасшедшая грешница. Как же «не», когда вот оно, с арабскими буквами на лбу!

Оно-то оно, да только дело в том, что террористка-смертница — действительно не «воительница Аллаха», а ещё одно уродливое порождение тейпового сознания.

У чеченцев есть предания о девушках, участвовавших в сражениях — об одетых в белое и сидящих на белом коне «Малх Азни» (голос солнца несущая) — их платье и головной убор считались знаменем, и об «Мехкари» (страж земли) — девушках-первенцах, носивших мужскую одежду, которым только после совершения какого-либо подвига разрешалось выйти замуж. Но смертница современной Чечни — вдова в чёрном. И тут же, с помощью всё тех же тивишников, творится свежая красивая легенда: это месть за погибшего мужа. За любимого мужа. Но какую-такую «любовь» можно хотя бы заподозревать в неграмотном, неразвитом сознании пятнадцатилетней девочки, отданной замуж решением родителей, и потом до старости рожающей каждый год, стирающей руками в источнике, колющей дрова, носящей тяжести, чистящей навоз и готовящей, моющей и шьющей, но при этом не смеющей даже поднять глаза, не то, что открыть рот, если не спрашивают? Да из всех чувств это полудикое, забитое создание знает только страх. Страх не угодить своему мужу-хозяину, чем-либо провиниться в его глазах или в глазах его родственников, иначе её просто вышвырнут на улицу, лишив детей и всякого будущего, кроме прислуживания или проституции. Нет, тейповое сознание рачительно, женщина для родового тела — это, прежде всего, воспроизводящая матка, а вдова — обуза, и её, уже не «приносящую пользу», просто применяют в последний раз. Пояс шахидки и взрыватель в руке — отправленная тейпом к кафе или на концерт, она знает только одно — теперь её дети и родители будут иметь долю от «общака».

Вообще показательны лица задержанных террористов. Странно смотреть на эти сдувшиеся резиновые шарики, опустошённые, трусливо трясущиеся — ведь это же они совсем недавно хвастливо позировали с автоматами и ножами, геройски пытали и резали беззащитных. Что произошло? А вынутые из банды, лишённые оболочки тейпа, они — теперь никто. И ничто.

И ещё вопрос: почему взрывают метро, электрички, автобусные остановки и панельные дома? Почему не трогают Большой театр, Рублёвку или Смольный? Да потому, что это до революции, при «царском тоталитаризме», уголовники терроризировали непосредственно власть имущих, а теперь, при «демократии», они давят на «ректорат». Цель уголовного террора против избирателей — это шантаж избранных.

По ночному радиоэфиру ленивая перебранка «федералов» и «чехов» периодически переходит на совместный полив Ханкалы. А что такое Ханкала? Пыль, ветер, полковники. А ещё она — безразмерная, безмерная воронка, чёрная дыра нашего бюджета, сравнимая, разве что, с Советским БАМом. Все магазины Грозного забиты товарами, предназначенными для солдат, а это же так, мелочь, ведь есть лес, цемент, металл. И всё — составами…. На ханкальском КПП на пальцах у пропитанных серой пылью солдат-контрактников сверкают огромные золотые печатки. У простых солдат, которые и могут-то, что загнать «чехам» пару обойм и ведро соляры…. Впрочем, о министерских коррупционерах и штабных предателях тема особая, здесь неподъёмная.

Прощаясь, оставляю отряду икону святого праведного Фёдора Ушакова, флотоводца Российского и крохотную, пропитанную мирром Богородицу Иверскую — от той самой, чудотворной, из Америки.

Всё, мне пора домой.

А каковы же впечатления?

1. Никакого «международного» терроризма в Чечне нет. Вернее, его очень мало.

Есть уголовный шантаж государства сырьевыми мафиями методом небывалого «беспредела». Ибо ни у каких «зарубежных центров» не хватило бы средств ни на первую, ни на вторую, ни на готовящуюся через год-два третью Кавказскую войну. Да, несомненно, арабские вливания существуют, и пара-тройка сотен засланных к нам боевиков живёт на их средства, но всё же основные деньги преступников — это деньги, украденные на территории России. И беда в том, что следующая, оплачиваемая нами уже сегодня, война будет проходить не на территории Чечни, а по всем крупным городам, где уже освоились представители тейпов.

2. Ни о каком «сепаратизме» чеченцев не может быть и речи.

Есть Россия, граждане которой, согласно «воровскому закону» (тейповому сознанию) поделены на «своих» и «чужих», где «чужие» для имеют одну единственную ценность — «за их счет могут существовать и выживать «свои»». Мы до сих пор не знаем, чего хотели в 1995-ом и 99-ом. Нефть? Землю? А они хотят нас: «Русские не уезжайте, нам нужны рабы».

3. Государство, не смотря на всё произошедшее, вполне способно быстро и окончательно уничтожить эти «кланы и группировки, сформированные по национальному признаку».

Если решится. И, начав зачистку с Ханкалы, Москвы, Санкт-Петербурга, Ростова, Тюмени, вернёт вооружённым казакам земли, станицы и города Чеченской долины.

А решиться может, только вспомнив, что Православие — идеологическая матрица, в которой отлилась Россия, и что само Государство — это только забор вокруг Церкви.

Уже на посадке, под гул продуваемых старой «тушкой» турбин, Гумилёвское стихотворение вспомнилось полностью:

Та страна, что могла быть раем,

Стала логовищем огня.

Мы четвёртый день наступаем,

Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного

В этот страшный и светлый час,

Оттого, что Господне Слово

Лучше хлеба питает нас.

И залитые кровью недели

Ослепительны и легки,

Надо мною рвутся шрапнели,

Птиц быстрей взлетают клинки.

Я кричу, и мой голос дикий,

Это медь ударяет в медь.

Я, носитель мысли великой,

Не могу, не могу умереть.

Словно молоты громовые

Или воды гневных морей,

Золотое сердце России

Мерно бьётся в груди моей.

И так сладко рядить Победу,

Словно девушку, в жемчуга,

Проходя по дымному следу

Отступающего врага…