 |
| Православие.Ru | Андрей Мельков | 30.04.2004 |
В настоящем исследовании, основываясь на опыте Церкви, главным образом суждениях святых отцов, и рассмотрении теории эволюции в ее научном воплощении я попытаюсь решить вопрос о степени правомерности эволюционной теории в ее претензиях на свое изложение как единственно верного и истинного учения о происхождении и развитии мира и человека.
НАУКА И БОЖЕСТВЕННОЕ ОТКРОВЕНИЕ
Каков источник наших истинных знаний о первозданном мире, и насколько он отличен от науки? Православная Церковь учит нас следующим образом: «Без всякого сомнения, Бог есть Творец всех видимых и невидимых тварей. Прежде всего, он произвел мыслию Своею все небесные Силы… После того сотворен Богом из ничего сей видимый и вещественный мир. Напоследок Бог сотворил человека, который составлен из невещественной разумной души и вещественного тела, дабы из одного, сим образом составленного человека, видно уже было, что он есть Творец и обоих миров, и невещественного и вещественного».[i] Эти слова, исходящие из уст Матери-Церкви, основаны не на пустом мудровании отягощенного страстями и грехом мирского разума, а на основании Божественного Откровения и святоотеческого опыта, на творениях отцов высочайшей духовной жизни. Дополним начатые рассуждения словами св. Исаака Сирина, который говорил о восхождении души к Богу на основании собственного духовного опыта: «И отсюда уже возносится умом своим к тому, что предшествовало сложению мира, когда не было никакой твари, ни неба, ни земли, ни ангелов, ничего из приведенного в бытие, и к тому, как Бог, по единому благоволению Своему, внезапно привел все из небытия в бытие, и всякая вещь предстала пред Ним в совершенстве».[ii]
Из этого видно, что святые подвижники постигали первозданный мир, будучи в состоянии Божественного созерцания, которое находится за пределами естественного знания. Так св. Григорий Синаит утверждает, что «восемь главных предметов созерцания» в состоянии совершенной молитвы суть следующие:
1) Бог;
2) Порядок и строй жизни разумных сил;
3) Устройство существующего (мира);
4) Домостроительное схождение Слова;
5) Общее воскресение;
6) Страшное второе Христово пришествие;
7) Вечное мучение;
8) Царство Небесное.[iii]
Для чего бы ему «порядок и строй жизни разумных сил» и «устройство существующего» включать с другими объектами Божественного созерцания, относящимися к сфере богословского знания, а не науки? Не потому ли, что есть такой аспект и состояние творений, который находится вне сферы научных знаний и может быть увиден, как и сам преподобный Исаак Сирин некогда видел Божие творение, созерцательно по милости Божией? Объекты такого созерцания можно увидеть и понять. Св. Григорий Синаит говорит, что, «тот устами… изрекает премудрость и размышление сердца — знание (Пс. 48: 4) кто ясно…разумом усматривает в вещах оттиски первообразов и устами при содействии живого слова проповедует мудрость от мудрости, сердце же освещает силой обновительного духовного ведения».[iv]
КОНФЛИКТ МЕЖДУ БОЖЕСТВЕННЫМ ОТКРОВЕНИЕМ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИЕЙ
В чем же лежит причина спора между святоотеческим пониманием книги Бытия и эволюционным учением? Последнее пытается понять тайны Божьего творения посредством натурального знания и мирской философии, не допуская даже, что в этих тайнах есть что-то, что ставит их вне возможностей этого знания. Ведь сама книга Бытия — это повествование о Божием Творении, увиденном в Божественном созерцании боговидцем Моисеем, а увиденное им подтверждается и опытом позже живших святых отцов. И хотя откровенное знание выше натурального, все же мы знаем, что не может быть противоречий между истинным Откровением и истинным натуральным знанием. Но может быть конфликт между Откровением и человеческой философией, которая часто ошибочна. Таким образом, нет несогласия между знанием о творении, содержащимся в книге Бытия, как она толкуется нам святыми отцами, и правдивыми знаниями о твари, приобретаемыми современной наукой через наблюдения. Но здесь, конечно, существует неразрешимый конфликт между знанием, содержащимся в книге Бытия, и пустыми философскими спекуляциями современных ученых, не просвещенных Верой, о состоянии мира в течение шести дней Творения. Зная о том, что между книгой Бытия и современной философией существует подлинный конфликт, и стремясь постигнуть правду, мы должны принять учение святых отцов и отвергнуть ложные мнения философов от науки. Ведь современный мир настолько заражен суетной современной философией, выдающей себя за науку, что даже очень немногие православные могут или хотят исследовать этот вопрос бесстрастно и выяснить, чему в действительности учили святые отцы, а затем принять святоотеческое учение, даже если оно представляется неверным и «темным» для пустого мудрования мира сего.
СВЯТООТЕЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ СОТВОРЕННОГО МИРА
Относительно истинного святоотеческого видения первозданного мира, самым удивительным является то, что святые отцы понимают текст Священного Писания, «как написано», но в тоже время они не позволяют нам толковать его свободно или аллегорически. «А ведь многие „современно образованные“ православные привыкли связывать такую интерпретацию с протестантским фундаментализмом, и боятся, что их сочтут „наивными“ умудренные философы науки; но ведь ясно, с одной стороны, насколько глубже святоотеческое толкование по сравнению с таковым фундаменталистов, которые никогда не слышали о Божественном созерцании и чье истолкование лишь иногда случайно совпадает со святоотеческим; а с другой стороны, насколько глубже святоотеческое толкование, чем-то, которое некритически воспринимает спекуляции современной философии, как будто это истинное знание».[v]
Первозданный мир до преступления Адама был нетленным, т.к. в этом мире не было еще смерти, ибо «Бог смерти не сотворил» (Прем. 1:13). Современный православный христианин может понять, каким образом нетленность первозданного мира находится вне компетенции научных исследований, если он рассмотрит факт нетленности, так, как он представляется через Божие действие даже в нашем нынешнем тленном мире. Мы не можем найти более высокого проявления этой нетленности, чем у Пречистой Божией Матери, о которой мы поем: «Без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем». Богородичны наших православных богослужений наполнены этим учением. Св. Иоанн Дамаскин указывает, что в двух отношениях это «нетление» находится вне законов природы:…"а что без отца, это выше естественных законов рождения… а что безболезненно, это — выше закона рождения".[vi] Что сказать православному, когда современный неверующий, под влиянием современной натуралистической философии, настаивает на том, что такое «нетление» невозможно, и требует, чтобы христиане верили только в то, что можно доказать или наблюдать научно? Следует держаться Святой Православной Веры, которая есть откровенное знание, несмотря на т.н. «науку» и ее философию, и объяснять акт нетленности, как сверхъестественные дела Божии. Не напрасно св. Иоанн Златоуст тесно связывает правильное и строгое истолкование Священного Писания (конкретно книги Бытия) с правильностью догматов, насущно необходимых для нашего спасения. Говоря о тех, кто истолковывает книгу Бытия аллегорически, он пишет: «Но мы, прошу, не станем внимать этим людям, заградим для них слух наш, а будем верить Божественному Писанию, и, следуя тому, что в нем сказано, будем стараться хранить в душах своих здравые догматы, а вместе с тем и вести правильную жизнь, чтобы и жизнь свидетельствовала о догматах, и догматы сообщали жизни твердость… если мы… живя хорошо, будем нерадеть о правых догматах, не можем ничего приобресть для своего спасения. Если хотим мы избавиться от геенны, и получить царство, то должны украшаться тем и другим — и правотою догматов, и строгостью жизни».[vii]
Есть еще один вопрос, касающийся состояния первозданного мира, который может возникнуть: а что есть эти «миллионы лет» существования мира, которые наука «знает как факт»? Ведь уже доказана ошибочность «радиоуглеродного метода"[viii] и других «абсолютных» системы датирования, так что остается признать, что эти «миллионы лет» тоже вовсе не факт, а опять философия, некоторая версия о длительности доисторической эпохи. Сама идея миллионного существования Земли не возникала до тех пор, пока люди, под влиянием натуралистической философии, не начали верить в эволюцию, а раз эволюция — это правда, то и возраст мира должен исчисляться миллионами лет. И вот где причина обмана: так как эволюцию никогда не наблюдали, то она мыслится только при предположении, что бесчисленные миллионы лет могли вызвать процессы, слишком «мелкие», чтобы современные ученые их могли фиксировать. Если исследовать этот вопрос объективно и бесстрастно, отделяя подлинные доказательства от предположений и философии, то легко заметить, что нет фактических данных, которые бы заставили нас считать, что земле более 7500 лет (я, как историк по первому образованию, убедительно уверился в этом еще на первом курсе Университета). Поэтому взгляды ученых на возраст нашей планеты полностью зависят от их философского отношения к Творению.
Подвести итог обзору святоотеческого учения о первозданном мире будет уместно божественными словами св. отца, который настолько просиял в молитве, что его третьего вся Православная Церковь называет «Богословом». Это — св. Симеон Новый Богослов. В своем 45-м Слове он говорит от святоотеческого предания, а также, вероятно, из собственного опыта, следующее: «Бог в начале, прежде чем насадил рай и отдал его первозданным, в пять дней устроил землю и что на ней, и небо и что в нем, а в шестой создал Адама и поставил его господином и царем всего видимого творения. Рая тогда еще не было. Но этот мир бысть от Бога, как бы рай некий, хотя вещественный и чувственный. Его и отдал Бог во власть Адаму и всем потомкам его… «И насади Бог рай во Едеме на востоцех. И прозябе Бог еще от земли всякое древо красное в видение и доброе в снедь» (Быт. 2: 9), с разными плодами, которые никогда не портились и никогда не прекращались, но всегда были свежи и сладки и доставляли первозданным великое удовольствие и приятность… После преступления Адама не проклял Бог рая… а проклял лишь всю прочую землю, которая тоже была нетленна и все произращала сама собою… Тому, кто сделался тленным и смертным по причине преступления заповеди, по всей справедливости надлежало и жить на земле тленной и питаться пищею тленною… Не подобает телам людей облекаться в славу воскресения и делаться нетленными, прежде вся тварь сотворена нетленною, а потом из нея взят и создан человек, так надлежит и опять прежде всей твари сделаться нетленною, а потом обноситься и стать нетленными и тленным телам людей, да будет снова весь человек нетленен и духовен и да обитает в нетленном, вечном и духовном жилище… Видишь, что вся эта тварь в начале была нетленною и создана Богом в чине рая? Но после Богом подчинена тлению, и покорилась суете человеков. Познай также и то, что это за прославление и светло-сиянность твари будет в будущем веке? Ибо когда она обновится, то не будет опять такою же, какою была создана в начале. Но будет такою, каким, по слову божественного Павла, будет наше тело… Вся тварь по повелению Божию имеет быть, по всеобщем воскресении, не такою, какою была создана — вещественною и чувственною, но имеет быть пересоздана и соделаться неким невещественным и духовным обиталищем, превысшим всякого чувства».[ix]
Может ли быть более ясное учение о состоянии первозданного мира до преступления Адама?
ПРАВОСЛАВНЫЙ ВЗГЛЯД НА ПРИРОДУ ЧЕЛОВЕКА СВ. ГРИГОРИЙ ПАЛАМА
Теперь следует подойти к последнему и самому важному вопросу, поднимаемому перед православным богословием современной эволюционной теорией: о природе человека, и, в частности, о природе первосозданного человека Адама. Это учение о человеке — антропология — касается самым тесным образом богословия, и здесь, вероятно, наиболее возможным становится выявить богословски ошибку эволюционизма. Хорошо известно, что Православие совершенно по-иному, чем римо-католичество, учит о природе человека и Божественной благодати. Иными словами, богословский взгляд на природу человека, подразумеваемый эволюционной теорией, это неправославный взгляд на человека, но точка зрения, близкая римо-католической антропологии.[x] Это есть лишь подтверждение того факта, что теория эволюции, о которой не учит ни один православный отец, есть просто продукт западного апостасийного образа мышления и даже, несмотря на тот факт, что первоначально это была «реакция» на римо-католичество и протестантизм, глубоко коренится в папистской схоластической традиции. Этот святоотеческий взгляд очень хорошо высказан великим отцом-исихастом св. Григорием Паламой, когда он был вынужден защищать православное богословие и его духовный опыт конкретно от западного рационалиста Варлаама, который хотел свести духовный опыт и знание исихазма к чему-то достижимому наукой и философией. Отвечая ему, св. Григорий в своем знаменитом труде «Триады в защиту священно-безмолствующих"[xi] выдвигает общие принципы, вполне применимые в наши дни, когда ученые и философы думают, что они могут понять тайны творения и природы человека лучше, чем православное богословие. Он пишет: «Начало премудрости — быть достаточно мудрым, чтобы различить и предпочесть мудрости низкой, земной и суетной — истинно полезную, небесную и духовную, исходящую от Бога и приводящую к Нему, и сотворяющую угодными Богу приобретающих ее».[xii]
Он учит, что только вторая мудрость блага в себе, а первая и блага, и зла:
«Знание различных языков, сила риторики, исторические знания, открывание тайн природы, различные методы логики… все это одновременно и благо и зло, не только потому, что оно проявляется соответственно идее тех, которые им пользуются, и легко принимает форму, которую придает ему мнение тех, кто им владеет, но также и потому, что изучение его хорошо лишь до той степени, которая придает зраку души проницательность. Но оно худо для того, кто отдается этим исследованиям так, чтобы оставаться в них до старости».[xiii]
Кроме того, даже «если один из отцов говорит то же, что внешние, это согласие только словесное, а мысли совершенно различные. Первые, по Павлу, имеют «ум Христов» (1 Кор. 2: 16), а вторые выражают в лучшем случае человеческое разумение. «Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших», говорит Господь (Ис. 55: 9). К тому же, если бы даже мысли этих людей были порой теми же, как у Моисея, Соломона или их подражателей, какая им от этого польза? Какой человек в здравом уме и принадлежащий к Церкви, может из этого вывести, что их учение от Бога?».[xiv]
От мирского знания, пишет святитель Григорий, «мы абсолютно не можем ожидать какой-либо точности в познании вещей божественных; ибо невозможно почерпнуть из него какого-либо определенного учения о божественном. Ибо «Бог его объюродил» «.[xv]
И это знание может быть вредным и враждебным истинному богословию:
«Сила этого разумения, объюродившего и несущего, вступает в борьбу против тех, кто принимает предание в простоте сердца; оно презирает писания Духа, следуя примеру людей, которые обращались с ними небрежно и восстановили тварь против Творца».[xvi]
Вряд ли может быть дана лучшая, чем эта, оценка того, что современные «христианские эволюционисты» попытались сделать, считая себя мудрее святых отцов, и применив мирское знание для извращения учения Священного Писания и святых отцов. Разве не видно всякому, что рационалистический, натуралистический дух воззрений еретика средневековья Варлаама вполне подобен духу современного эволюционизма?
ТЕОРИЯ ЭВОЛЮЦИИ: НАУКА ИЛИ ФИЛОСОФИЯ?
Следует отметить, что св. Григорий говорит о научном знании, которое, на своем уровне, истинно, и становится ложным, только воюя с высшим, богословским знанием. Истинна ли теория эволюции хотя бы научно? И здесь надо задаться вопросом: почему мы должны относиться к творениям современных ученых и философов «просто», веря им на слово, когда они говорят о чем-либо, что это истинно — даже если принятие их высказывания вынуждает нас менять наши богословские взгляды? Напротив, нам следует быть очень критичными, когда современные мудрецы говорят нам, как мы должны истолковывать Священное Писание. Нам следует критически воспринимать не только их философию, но и т.н. «научные свидетельства», которые, как считается, говорят в пользу современной неоязыческой философии, ибо часто «научные свидетельства» сами по себе являются таковой философией.
Особенно это верно в отношении ученого иезуита Тейяра де Шардена, ибо «он не только построил самую проработанную и влиятельную философско-богословскую систему, основанную на понятии эволюции, но и был тесно связан с открытием и интерпретацией почти всех ископаемых свидетельств в пользу «эволюции человека», найденных за время его жизни».[xvii]
А теперь мы зададимся элементарным научным вопросом: каковы доказательства «эволюции человека»? Обучаясь на историческом факультете университета, я имел возможность изучать историю первобытного общества, и вспоминаю, как преподаватель рассказывала нам красивые истории о различных «предках человека», коих насчитывалось в пределах двух десятков. Но я никак не мог понять, где же реальные доказательства действительного существования в далеком прошлом всех видов этих животных: их студентам никто не предоставил.
На самом деле научные ископаемые «свидетельства» в пользу «эволюции человека» состоят из: ископаемых останков неандертальца (много экземпляров); синантропа (несколько черепов); так называемых яванского, гейдельбергского и пилтдаунского «людей» и находок в Африке (все они крайне фрагментарны) и из немногих других останков. Т.о., все ископаемые свидетельства «эволюции человека» можно уместить в ящик размером с небольшой гроб, и происходят они из далеко удаленных одна от другой местностей, при отсутствии надежных указаний хотя бы на относительный (а уж тем более «абсолютный») возраст, и без всяких указаний на то, как эти разные «люди» связаны между собой родством или происхождением.
Кроме того, один из этих «эволюционных предков человека», «пилтдаунский человек», как выяснилось позже, представлял собой намеренную подделку. Интересно, что иезуит Тейяр де Шарден был одним из «открывателей» «пилтдаунского человека» — факт, который можно найти в большинстве учебников. Он «открыл» клык этого сфабрикованного создания — зуб, который уже был подкрашен, с намерением ввести в заблуждение относительно возраста находки. Это «открытие» конечно, и было тем, чего требовалось для «недостающего звена» между человеком и обезьяной, потому-то и пилтдаунская подделка состояла именно из человеческих и обезьяньих костей. Тейяр де Шарден имел отношение к открытию, а главное — к интерпретации некоторых находок «яванского человека», которые были фрагментарными. Собственно, где бы он ни был, он находил «свидетельства», которые в точности отвечали его ожиданиям — а именно, что человек «произошел» от обезьяноподобных созданий.[xviii]
Если изучить объективно все ископаемые свидетельства в пользу «эволюции человека», то, обнаружится, что убедительных или хоть сколько-нибудь разумных доказательств этой «эволюции» нет. Все научные работы по этой проблеме сводятся к полуфантастическим домыслам, с неправдоподобной реконструкцией устройства и быта древнечеловеческого общества, не подтвержденных реальными археологическими находками и иными документальными источниками.[xix] Но все же общепринято, что есть доказательства эволюции, потому что люди хотят в это верить; они веруют в атеистическую материалистическую философию, которая требует, чтобы человек произошел от обезьяноподобных тварей. Из всех ископаемых «людей» только неандерталец (и, конечно, кроманьонец, который есть просто современный человек) представляется подлинным; но и он — просто homo sapiens, не более отличный от современного человека, чем современные люди различаются между собой. А вот картинки неандертальского человека в учебниках по истории первобытного общества являются измышлением художников, у которых предвзятые представления о том, как должен выглядеть «примитивный человек», исходя из эволюционной философии.[xx]
В итоге мы приходим к следующим выводам:
1) Эволюция — совсем не научный факт, а философская система,
2) Эволюция — ложная философия (любящая не мудрость, а отца лжи), изобретенная на секуляризованном Западе, в качестве реакции на католическо-протестанскую теологию, и замаскировавшаяся под науку, чтобы обманывать людей, которые согласны на веру принять якобы научный факт.
СВЯТООТЕЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О ТВОРЕНИИ И О СОЗДАНИИ ЧЕЛОВЕКА
Куда обратиться православному христианину, если он пожелает узнать истинное учение о сотворении мира и человека? Святитель Василий Великий нам ясно говорит: «О чем говорить прежде? С чего начать толкование? Обличать ли суетность язычников? Или возвеличить истину нашего учения? Эллинские мудрецы много рассуждали о природе, и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым: потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествовавшее. Посему нам нет нужды обличать их учения; их самих достаточно друг для друга к собственному низложению».[xxi]
Следуя примеру святителя Василия, «внешние учения оставляя внешним, возвратимся к учению церковному».[xxii] Как и он, станем «исследовать состав мира, рассматривать вселенную не по началам мирской мудрости, но как научил сему служителя Своего Бог, глаголавший с ним «яве, а не гаданием» (Числ. 12: 8)».[xxiii]
Возвращаясь к святым отцам, следует признать, что эволюционистские взгляды на происхождение мира и человека в действительности не только ничему не учат нас о происхождении человека, а наоборот — ложно говорят о человеке.
Православное учение о человеческой природе наиболее сжато изложено в «Душеполезных поучениях» Аввы Дорофея. «Эта книга принята в Православной Церкви как азбука, основной учебник православной духовности; это первое духовное чтение, которое дают православному монаху, и оно остается его постоянным спутником в течение всей жизни, читаемое и перечитываемое. Чрезвычайно важно, что православное учение о человеческой природе излагается на первой же странице этой книги, так как учение это является основанием всей православной духовной жизни».[xxiv]
Что это за учение? Авва Дорофей пишет в первых же строках своего Поучения Первого: «В начале, когда Бог сотворил человека (Быт. 2: 20), Он поместил его в раю, как говорит божественное и святое Писание, и украсил его всякою добродетелью, дав ему заповедь не вкушать от древа, бывшего посреди рая. И так, он пребывал там в наслаждении райском: в молитве, в созерцании, во всякой славе и чести, имея чувства здравые, и находясь в том естественном состоянии, в каком был создан. Ибо Бог сотворил человека по образу Своему, т. е. бессмертным, самовластным и украшенным всякою добродетелью. Но когда он преступил заповедь, вкусивши плод древа, от которого Бог заповедал ему не вкушать, тогда он был изгнан из рая (Быт. 3), отпал от естественного состояния и впал в противоестественное, и пребывал уже в грехе, в славолюбии, в любви к наслаждениям века сего и в прочих страстях, и был обладаем ими, ибо сам сделался рабом их через преступление…[xxv]
(Господь Иисус Христос) принял самое естество наше, начаток нашего состава, и сделался новым Адамом, по образу Бога, создавшего первого Адама, обновил естественное состояние и чувства сделал опять здоровыми, какими они были и в начале…[xxvi]
А чада смиренномудрия суть: самоукорение, недоверие своему разуму, ненавидение своей воли; ибо чрез них человек сподобляется прийти в себя и возвратиться в естественное состояние чрез очищение себя святыми заповедями Христовыми».[xxvii]
ПОВРЕЖДЕНИЕ ПЕРВОЗДАННОЙ ПРИРОДЫ ВСЛЕДСТВИЕ ГРЕХОПАДЕНИЯ И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЕЕ ХРИСТОМ СПАСИТЕЛЕМ
Святые отцы ясно учат, что, когда Адам согрешил, человек не просто утратил нечто, что было прибавлено к его природе, но скорее сама человеческая природа изменилась, подверглась порче в то самое время, как человек утратил благодать Божию. Богослужения Православной Церкви, которые являются основой нашего православного догматического учения и духовной жизни, ясно учат нас, что человеческая природа не естественна для нас, а находится в испорченном состоянии: «Исцеляя человеческое естество, древним преступлением истлевшее, без тли нов рождается Младенец, и в Твоих недрех, яко на престоле, седит, Безневестная, Отеческого не оставль соседения Божеством» (Минея 22 декабря, Богородичен 6-й песни канона на утрени).[xxviii] «Спасти хотя от тли истлевшее человеческое естейство Зиждитель и Господь, во утробу очищенну Святым Духом вселився, неизреченно вобразися» (Минея 23 января, Богородичен 5-й песни канона на утрени).[xxix]
И в таких гимнах все наше православное понятие о воплощении Христа и о нашем спасении через Него связывается с надлежащим пониманием человеческой природы, как она была в начале, и которую Христос восстановил в нас.
Справедливо пишет профессор Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле И.М. Андреев: «Христианство всегда рассматривало современное состояние материи, как результат грехопадения… Грехопадение человека изменило всю его природу, в том числе и природу самой материи, которую проклял Бог (Быт. 3, 17)».[xxx] Соглашаясь с этим заявлением, мы делаем вывод, что эволюционное учение не только отвергает описанный в книге Бытия акт Творения, но так же отвергает идею греха, сам грех, отвергает великий опыт покаяния, накопленный Христианством в течение двух тысяч лет.
Поэтому, логично сделать следующий вывод: эволюция противоречит учению святых отцов, т. е. не вписывается в рамки святоотеческого учения о Творении и создании человека.
Из опыта сожития с нашим тленным телом нам невозможно понять состояние нетленного тела Адамова, не имевшего естественных нужд, как мы знаем, евшего «от всякого древа» в раю без выделения каких-либо отходов, и не знавшего сна (пока прямое действие Бога не заставило его уснуть, чтобы Ева была создана из ребра). А насколько менее способны мы понять еще более возвышенное состояние наших тел в грядущем веке! Но мы достаточно знаем о природе первозданного мира и жизни первых людей в раю из Священного Писания и Предания, т. е. из учения Церкви, чтобы опровергнуть всех тех, кто считает, что может понять эти тайны через научное знание и мирскую философию. Состояние человека в раю и первозданного мира навсегда вынесено за пределы научного знания барьером адамова прегрешения, изменившего саму природу первозданного человека и всей твари, а также и природу самого знания.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Согласно православному учению, которое исходит от Божественного созерцания, природа Адама в раю была отличной от нынешней человеческой природы, и по телу, и по душе, и эта возвышенная природа оживлялась Божьей благодатью. А согласно латинской доктрине, основанной на рационалистических дедукциях из нынешнего падшего естества, человек по природе тленен и смертен, каков он и есть сейчас, а его состояние в раю было особым, сверхъестественным даром. Все это показывает, насколько искажается чудесное святоотеческое видение Адама и первозданного мира, когда подходят к этому с позиции мудрости падшего мира. Ни наука, ни логика ничего не могут нам сказать о рае; «и все же многие православные настолько обмануты современной наукой и ее рационалистической философией, что боятся прочесть серьезно первые главы Книги Бытия, зная, что современные «мудрецы» находят там столько «сомнительного» или «запутанного», или такого, что подлежит «новой интерпретации», или что можешь получить репутацию «фундаменталиста», если посмеешь читать этот текст просто «как написано», как все святые отцы читали».[xxxi]
Здравое чувство православного христианина подсказывает отвернуться от «глубокой» модной точки зрения, что человек произошел от обезьяны или любого другого низшего создания. Поэтому справедливо, когда св. отцы выражают свой праведный гнев на тех, кто пытается доказать, что человек — это обезьяна, от которой, как они хвалятся, они произошли. Такова точка зрения православной святости, которая знает, что творение не таково, как им его описывают современные мудрецы с их пустой философией, но как Господь открыл его Моисею «не гадательно», и как святые отцы видели его в Божественном созерцании. Человеческая природа отлична от обезьяньей и никогда с ней не смешивалась. Если бы Господь Бог, ради нашего смирения, пожелал бы произвести такое смешение, то святые отцы, которые видели самый «состав видимых вещей» в Божественном созерцании, знали бы это.
«Сколько еще православным оставаться в плену у этой пустой западной философии?"[xxxii] - взывает к нам величайший подвижник современности иеромонах Серафим (Роуз). И не только он один. Много было сказано о «западном пленении» православного богословия;[xxxiii] когда же мы поймем, что в еще более отчаянном «западном пленении» находится сегодня каждый беспомощный пленник «духа времени», преобладающего течения мирской философии, растворенной в самом воздухе, которым мы дышим в богоотступном, богоненавистном обществе? Православный, который не борется сознательно против пустой философии века сего, а просто принимает ее в себя и находится с нею в мире, потому что собственное его понимание Православия искажено, не сообразуется со святоотеческими установлениями.
Изощренные в мирском мудровании смеются над теми, кто называет эволюционизм «ересью». Действительно, эволюционизм, строго говоря, не ересь, но эволюционизм это идеология, глубоко чуждая православному христианскому учению, и она втягивает в такое множество неверных учений и мнений, что было бы намного лучше, если бы это была просто ересь, которую можно было бы легко опознать и обличить. Эволюционизм тесно сплетен со всею апостасийною ментальностью секуляризованного «западного христианства», он является орудием «новой духовности» и «нового христианства», в которое сатана ныне стремится погрузить последних истинных христиан. Эволюционизм предлагает объяснение Творения, противное святоотеческому, он подводит православных под такое влияние, чтобы они читали Священное Писание и не понимали его, автоматически «подгоняя» его текст под предвзятую мирскую натурфилософию. Приняв эволюционизм, невозможно не принять также альтернативного объяснения и других частей Божественного откровения, автоматической «подгонки» других текстов Священного Писания и святоотеческих творений под научную «мудрость».
Современная наука знает только то, что наблюдает, и что можно разумно вывести из наблюдений: ее догадки о самых ранних временах творения имеют значение не большее и не меньшее, чем мифы и басни древних язычников. Истинное знание об Адаме и первозданном мире, насколько нам полезно знать, доступно только через Божественное Откровение и в Божественном созерцании святых.
Библиографический список
1. Библия. Книги священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1997.
2. Аввы Исаака Сирина слова подвижнические. М., 1993.
3. Зеньковский В.В. (прот.). Основы христианской философии. М., 1996.
4. Иеромонах Серафим (Роуз). Православный взгляд на эволюцию. М., 1997.
5. Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского избранные творения. Беседы на книгу Бытия. Т.1. М., 1993.
6. Макарий (Булгаков). Православно-догматическое богословие. Спб. 1868.
7. Минея. Декабрь. М., 1994.
8. Минея. Январь. Ч. 2. М., 1983.
9. Научное знание и христианская истина. Нью-Йорк, 1974.
10. Преподобный Авва Дорофей. Душеполезные поучения. М., 2002.
11. Преподобный Григорий Синаит. Творения. М., 1999.
12. Преподобный Симеон Новый Богослов. Творения. Т.1. Св.-Тр. Сергиева Лавра, 1993.
13. Св. Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолствующих. М., 1995.
14. Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. М., 2000.
15. Тейяр де Шарден П. Феномен человека / Пер. с франц. М., 1987.
16. Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарии Капподокийской // Беседы на Шестоднев. Ч.1. М., 1845.
[i] Макарий (Булгаков). Православно-догматическое богословие. СПб. 1868. С. 352.
[ii] Аввы Исаака Сирина слова подвижнические. М., 1993. С. 101.
[iii] Преподобный Григорий Синаит. Творения. М., 1999. С. 72−73.
[iv] Там же. С. 76.
[v] Иеромонах Серафим (Роуз). Православный взгляд на эволюцию. М., 1997. С. 53−54.
[vi] Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. М., 2000. С. 301.
[vii] Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского избранные творения. Беседы на книгу Бытия. Т.1. М., 1993. С. 107.
[viii] См.: Глеб Каледа (прот.). Плащаница Господа нашего Иисуса Христа. М., 1995.
[ix]Преподобный Симеон Новый Богослов. Творения. Т.1. Св.-Тр. Сергиева Лавра, 1993. С. 367−382.
[x] Более подробно об этом см. Зеньковский В.В. (прот.). Основы христианской философии. М., 1996. С. 8−22.
[xi] Св. Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолствующих. М., 1995.
[xii] Цит по: Иеромонах Серафим (Роуз). Православный взгляд на эволюцию. М., 1997. С. 60.
[xiii] Там же. С. 61.
[xiv] Там же.
[xv] Там же.
[xvi] Там же.
[xvii] Иеромонах Серафим (Роуз). Православный взгляд на эволюцию. М., 1997. С. 63.
[xviii] См.: Тейяр де Шарден П. Феномен человека / Пер. с франц. М., 1987.
[xix] См., например: Алексеев В.П. Становление человека. М. 1984.; Ламберт Д. Доисторический человек. СПб., 1995.; Семенов Ю.И. Как возникло человечество. М., 1966.
[xx] См., например: Матюшин Г. Н. Археологический словарь. М., 1996.; История древнего мира: Учебн. для 6 кл. средн. шк.М., 1993.: Энциклопедия для детей: Т.1. (Всемирная история). М., 1994.
[xxi] Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарии Капподокийской // Беседы на Шестоднев. Ч.1. М., 1845. С. 3.
[xxii] Там же. С. 45.
[xxiii] Там же. С. 95−96.
[xxiv] Иеромонах Серафим (Роуз). Православный взгляд на эволюцию. М., 1997.С. 68.
[xxv] Преподобный Авва Дорофей. Душеполезные поучения. М., 2002. С. 19.
[xxvi] Там же. С. 21.
[xxvii] Там же. С. 25.
[xxviii] Минея. Декабрь. М., 1994. С., 173.
[xxix] Минея. Январь. Ч. 2. М., 1983. С. 282.
[xxx] Научное знание и христианская истина. Нью-Йорк, 1974. С. 69.
[xxxi] Иеромонах Серафим (Роуз). Православный взгляд на эволюцию. М., 1997. С. 93.
[xxxii] Там же. С. 94.
[xxxiii] См.: Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.
