Беседы с Патриархом

Из Москвы вернулась маленькая, но представительная делегация Эстонии, которая встретилась с Патриархом всея Руси Алексием II и передала ему в дар картины, выполненные эстонским художником Аапо ПУККОМ.

Быть может, называть делегацией эту группу людей и не стоило бы. Просто собрались друзья, единомышленники, энергичные, талантливые, думающие люди. И создали, как говорит Рихард Сикк, издатель и депутат Таллиннского горсобрания, проект. Он сам, Рихард, фактически душа этого дела, его, так сказать, мотор. Впрочем, официальное, даже немного тяжеловесное слово «проект» не слишком, наверное, подходит к этому удивительному замыслу…

Художник Ааво Пукк, известный не только в Эстонии, но и за ее пределами, увидел Патриарха во время его осеннего визита в Эстонию. И был покорен этим человеком. Портреты Патриарха — а их два: один на фоне Пюхтицкого монастыря, а другой — вместе с его насельницами — он создал не с натуры. Патриарх ему, конечно, позировать не мог, и он писал по собственным воспоминаниям, впечатлениям, наблюдениям. Недаром оба портрета так впечатляют…

Уже позже, вернувшись из Москвы, Аапо сказал, что совершенно отчетливо видел на лице Патриарха, где-то возле глаз, золотистый оттенок кожи. И это его поразило. Тем более что где-то в Библии он вычитал: нечто подобное происходит с нравственно чистыми, святыми людьми. Насчет святости, не будучи церковным человеком, судить не берусь. Но сила личности этого человека ощущается явственно. Между прочим, Рихард Сикк и Иво Парбус рассказывали, что в парадном зале Патриаршей резиденции в Чистом переулке, где происходила церемония передачи картин, было довольно многолюдно: собрались священнослужители, корреспонденты российских газет. Патриарх вошел тихонько, как-то совершенно незаметно. Но тотчас же смолкли все разговоры, головы мгновенно повернулись к нему, так велика была сила притяжения этого человека. Это, кстати, видно и по фильму, который был сделан в момент передачи картин в Москве, кассету с фильмом Аапо Пукк, Рихард Сикк и Иво Парбус привезли с собой в Эстонию. Очень четко ощущается атмосфера этой встречи, удивительно трогательная, какая-то раздумчивая, задушевная. Рихард Сикк, обращаясь к Патриарху, сказал, что эстонцам приятно сознавать: именно на их земле родился человек, который, пройдя духовное самосовершенствование, занял высочайшее положение в церковном мире, став предстоятелем Русской православной церкви. Он сказал также, что очень надеется: портреты, передаваемые в дар Патриарху, будут всегда напоминать ему о его малой родине. А Патриарх, принимая дар, с благодарностью отметил, что «Аапо Пукк запечатлел в своей памяти» дорогие для него, Патриарха, минуты пребывания в Пюхтицах и «точно передал настроение этого события». Он сказал, что картины, привезенные ему из Эстонии, «станут украшением Патриаршей резиденции и всегда будут напоминать о доброте эстонского народа».

Продолжая свою мысль, Патриарх сказал, что хранит самые теплые воспоминания о храмах Эстонии, и прежде всего, конечно, о Пюхтицком монастыре, который, кстати, он спас от гибели в 1961 году, когда его собирались закрыть. Он, по его словам, отстоял в те времена и еще 36 эстонских приходов, которые властями были объявлены «нерентабельными». Патриарх отметил, что в разные времена — и после войны, и в период раскулачивания эстонских крестьян, общего упадка сельского хозяйства в Эстонии — хозяйство Пюхтицкого монастыря оставалось образцовым, являя собой пример гармоничного отношения к земле, природе, крестьянскому труду. И все это Пюхтицкая обитель сохранила до сих пор. Уже потом, позже, за чашкой чая Патриарх задумчиво сказал, что хотел бы быть похороненным в Пюхтицах. Он хотел, чтобы мысль его была четко понята, и повторил еще раз, что рад тому, что общественное мнение его малой родины изменилось в пользу Русской православной церкви, всегда осуществлявшей важную духовную и культурную миссию на эстонской земле, возводившей храмы и монастыри, занимавшейся активной благотворительной деятельностью среди народа Эстонии.

Он также отметил, что после образования независимого эстонского государства была явная попытка прервать связи между Эстонией и Россией, что, по его мысли, негативно сказалось и на церковной жизни. Однако, отметил Патриарх, новое руководство Эстонии во главе с президентом Арнольдом Рюйтелем создало условия для развития добрососедских отношений между нашими странами. Именно благодаря этому стал возможен и визит предстоятеля Русской православной церкви в Эстонию осенью прошлого года.

Встреча продолжалась не менее полутора часов. И Рихард Сикк, и Иво Парбус, и Аапо Пукк, вспоминая об этом, говорили, что никак не ожидали, не думали, не предполагали, что им будет уделено так много времени. Уже нервничали приближенные, сотрудники Патриарха, делали за спиной «страшные глаза», посматривая на часы: срывался весь рабочий график Патриарха. А он продолжал спокойно разговаривать. Расспрашивал гостей, вспоминал собственную юность в Эстонии. Снова сказал, что хотел бы видеть прихожан Русской православной церкви Московского патриархата в Эстонии лояльными, преданными стране, в которой живут, и в то же время не теряющими связей с Россией, помнящими, что они — дети Русской православной Матери-церкви.

Разговаривая, слушая гостей, Патриарх часто, как говорит Рихард Сикк, посматривал на свой портрет у стен Пюхтицкого монастыря, на видневшиеся за его спиной зеленые купола, будто он, этот портрет, притягивал его, давая пищу для размышлений, воспоминаний. А потом вдруг с неким легким лукавством спросил Аапо Пукка, чем помогала ему жена во время работы над портретом. Хельге Пукк, сидевшая тут же, очевидно, несколько смутилась. А сам художник, как он вспоминает, сказал, что все это время она держала его, Аапо, сердце в своих ладонях. И я думаю, это не просто красивая фраза. Аапо вообще, как я заметила, не склонен к разглагольствованию, к легко и бездумно бросаемым фразам. А в портретах его жены, которую он часто, если судить по его работам, рисует, так много задумчивой, какой-то трепетной нежности, мягкости, необыкновенной прелести, что видно, какое большое место занимает она в жизни Аапо и как художника, и как человека.

Его портреты вообще хороши. Некоторые из них парадны, как, например, портрет Тоомаса Сави, который, очевидно, будет висеть в парламенте. Другие удивительно притягивают настроением. В них хочется всматриваться подолгу, чувствуя, как передается тебе это настроение художника, заложенная им в портрет мысль.

Люди на портретах очень разные, очень живые, каждый как будто со своим характером, своей историей, своей судьбой. Недаром Рихард Сикк, предваряя своей маленькой вступительной статьей живописный альбом Аапо, написал, что его портреты — это, в сущности, история человечества, сложенная из разных судеб.

Особенно хорош, пожалуй, автопортрет художника. Наверное, Аапо хотел подчеркнуть в нем то, что наиболее важно для него. Глаза… Глаза, живущие очень напряженной внутренней жизнью. Сам Аапо как-то мимоходом сказал, что очень внимательно смотрит на людей. Это, в самом деле, так. И это очень чувствуешь, разговаривая с ним. Как будто он старается заглянуть внутрь, за все эти слова, за внешнюю сторону разговора. И на минуту становится страшно: вдруг он увидит не то, что тебе хотелось бы. Но он все равно увидит. И все поймет… Недаром, кстати, его автопортрет был очень высоко оценен на международном конкурсе в Чикаго «Искусство портрета-2001», став финалистом и призером. И столь же высоко был оценен на Международном конкурсе в Филадельфии в 2002 году портрет Пеэтера Крейцберга. Впрочем, подобных наград у него немало.

Между прочим, Патриарх с большим интересом рассматривал живописный альбом Аапо «55 портретов», узнавал знакомые лица, вспоминал, расспрашивал о них. И было жаль, что невозможно тут же записать эти воспоминания, в них были такие детали, о которых не узнаешь больше нигде.

…А на следующий день Рихард Сикк, Аапо Пукк, Иво Парбус и ездивший вместе с ними Сергей Мянник, член Синода Эстонской православной церкви Московского патриархата, были приглашены на прием к Карин Яани, послу Эстонской Республики в России. В общем разговоре прозвучала мысль, что в истории еще не было случая, чтобы человек из Эстонии поднялся на такую высоту, став Патриархом всея Руси.

И вряд ли что-либо подобное когда-нибудь еще в истории будет. И надо уметь это использовать. В общих интересах…

Что можно было бы еще добавить? Небольшая группа людей, о которых я рассказываю, вовсе не представляла ни политиков Эстонии, ни какие-либо государственные структуры. Но, быть может, она сделала и продолжает делать больше, чем иные политические и государственные деятели. И если бы, Боже мой, если бы таких частных инициатив становилось все больше…