 |
| Русское Воскресение | Ирина Коростелева | 17.03.2004 |
Что-то мешало назвать экскурсовода старушкой, хотя по годам перед нами была женщина почтенного возраста. Серафима Вячеславовна Данилова, а это была именно она, — основательница музея знаменитого сурянина. Она же мать известного архангельского звонаря Ивана Данилова. Искренний интерес подталкивал меня внимательнее слушать, о чем и как рассказывала Серафима Вячеславовна. Ясность ли взгляда, твердость (но отнюдь не жесткость) первых интонаций при встрече, осанка ли — трудно сказать определенно, но что-то выдавало в ней характер, в общем-то, несвойственный обитателям северной глубинки. И это что-то все больше и больше привлекало внимание к ней самой.
Уже в Архангельске, когда я встретилась с Еленой Ш. Г., невесткой Серафимы Вячеславовны, первое, что услышала о заинтересовавшем меня человеке, было. «Удивительные судьба и личность».
… Дождем или солнцем был наполнен день ее рождения — 17 октября 1927 года, не скажет сейчас никто. Но без сомнения — любовью. Потому и воспоминания ее о малой родине и близких людях такие светлые. Вот малая толика записей, адресованных внуку Мише:
«Я родилась среди гор-сопок, на полуострове Камчатка, на западном его побережье, на реке Папане. В верховье ее находятся горячие источники, куда твой прадед Вячеслав и прабабушка Мария ездили каждое лето на лошадях купаться приезжали помолодевшие, веселые, привозили много вкусной ягоды».
Однажды маленькая Сима отправилась вместе с другими детьми в лес за черемшей. Неожиданно дети заблудились, испугались: куда идти? «Решили идти по ручью. Шли долго. Ручей вывел нас на равнину, и вдруг на склоне горы мы увидели незабудки. Такие цветы, наверное, можно наблюдать только у нас. На Европейском Севере (в Архангельской области) они маленькие ростом — 5−6 см; а там — высокие стебли, крупные синие соцветия, и запах чудесный. Это запало в мою душу. Вот такая память о родине, о местах, где я родилась».
Безмятежность детства была расстреляна. В 1932—1938 годах все братья Лонгиновы, родные и двоюродные Вячеслав, Алексей, Нестор, Африкан, Артамон, Петр, Константин — погибли за веру. Отец Серафимы, Вячеслав Николаевич, сын священника, сам был псаломщиком. Его расстреляли 20 марта 1938 года.
Какой тяжкий след оставили эти страшные события в душе Серафимы Вячеславовны, пятерых ее братьев и сестер. Но, слава Богу, не сломили.
После войны окончен был факультет естественно-географических наук в Институте народов Севера при пединституте им. Герцена в Ленинграде. Там же родился ее первенец, Ванечка. Муж, потомственный сурский крестьянин Василий Иванович Данилов, «углядел», говорят, будущую жену еще в то время, когда служил на Камчатке.
Шестнадцать лет после института проработала Серафима Вячеславовна в восьмилетней школе поселка Белушье, что в Ненецком автономном округе. Там же родились еще трое ее детей: Татьяна, Александр и Анна.
В 1969 году семья перебралась в Суру, где жили родители мужа. В Сурской средней школе Серафима Вячеславовна проработала до пенсии.
Елена рассказывает:
— У нее удивительно развитая историческая память, и с годами она развивается еще больше. Сейчас Серафима Вячеславовна чаще вспоминает: и детство свое, и Камчатку. Больше узнает. Свою родословную «раскопала» до пятого колена. С братом двоюродным переписывалась — о судьбе всего этого рода. У нее корни очень непростые. Это видно по всему.
В школе преподавала географию, биологию, химию. И всегда очень историей интересовалась. Поначалу собирала весь, какой доступен там, в деревне, материал о декабристах. А потом, поскольку она человек пришлый, стала интересоваться историей деревни.
Сама Серафима Вячеславовна в письмах вспоминает:
«С 1975 года стала собирать материалы об истории Суры, ее населении в прошлом и сейчас. И, конечно, о святом праведном отце Иоанне Кронштадтском. С конца 70-х годов стала уже водить экскурсии, проводить беседы о нем в школе. Собрался материал — в воспоминаниях и фото — о потомках этого выдающегося священника, начиная от сестры Дарьи.
Шло время. В 1999 году я тяжело заболела».
По словам Елены, свекровь ее — очень сильная натура:
— Приехала сюда на обследование — ни жалобы, ни слезинки. И вот тогда она и дала обет.
Из письма Серафимы Вячеславовны:
«Близкий мне человек принесла портрет о. Иоанна Кронштадтского, и я просила святого отца об исцелении.
Сказала: «Помоги мне, я же приеду в Суру, и как бы ни было тяжело, создам Музей твоего имени. Помощь пришла — я продолжаю жить, радоваться и работать».
Шестого июня 2000 года музей в Суре был открыт, и Серафима Вячеславовна рассказывает теперь здесь паломникам о родине и судьбе св. пр. Иоанна Кронштадтского.
И вновь вернемся к встрече в Архангельске, к рассказу Елены Ш. Г.
— Интересно, что она всегда могла подняться над бытом. Она бы никогда не стала жить только хлебом насущным. Ей всегда нужно больше. Она и к вере пришла довольно поздно. Именно потону, что ей всегда мало было забот земных. Она очень совестливый человек, всегда считала, что «должна». У нее очень глубокая внутренняя интеллигентность. Эта отдача себя людям — постоянная…
Когда была встреча Ненецкого землячества в Архангельске, все ее «белушские» ученики, узнавая, к ней «бросались», обнимали и целовали. Так ее все помнят и любят.
Подтверждение этому — и в маленькой вырезке из районной газеты «Пинежская правда» за 1996 год, что бережно хранится в семейном архиве. Пишет одна из учениц, Наталья Медведева:
«Наш класс был влюблен в химию. Серафима Вячеславовна представлялась нам доброй волшебницей, творящей чудеса с пробирками и химическими веществами. А как интересно обо всем рассказывала! На ее уроках мы сидели как завороженные. Никогда не забыть ее тактичность и сдержанность. Ее похвала не ограничивалась словами. Она могла подойти, по-матерински погладить по голове или просто одарить взглядом, излучающим такую доброту и нежность, что это вдохновляло нас на следующие успехи».
Очень ответственно, даже в мелочах, к делам школьным относилась не только сама Серафима Вячеславовна, но и вся ее семья. Вот представьте себе такую «картинку». У Серафимы Вячеславовны первый урок — биология. И ей надо показать растение все — от цветочка до корней. А муж, Василий Иванович, пестовал на огороде возле дома подсолнухи. Она выходит на крыльцо и, показывая на подсолнух, говорит: «Василий, сорви мне вот это». Василий беспрекословно вырывает подсолнух и вместе с женой отправляется в школу. Она — позади, совсем махонькая. А он, высокий, идет впереди, несет этот самый подсолнух, чтобы она могла все объяснить детям.
В жизни Серафимы Вячеславовны и Василия Ивановича были и трудные времена. Но что бы ни было, они всегда трепетно и преданно относились друг к другу. По словам невестки, отношения у них прекрасные:
— Она его всегда любила и любит. И он ее всегда любил очень сильно. Поначалу ведь и косились в деревне: кого привез — незнамо.
Василий Иванович — удивительный человек. Он с какой-то врожденной потрясающей деликатностью. Когда ко мне приезжает, если в больницу надо, то его не видно и не слышно, только чтобы никому не помешать. Он малоразговорчивый, но очень мудрый. И добрый. Много передумавший. Поддержка ей очень большая: берет на себя очень много по хозяйству и до сих пор. Это ее главная опора. Он ее оберегает.
Серафима Вячеславовна очень терпимый человек. Очень редко поучает, замечания делает. И при этом, я обратила внимание, может, это из родительской семьи идет: у нее беспрекословное послушание дома. Там интересы старших превыше всего, их требования даже не обсуждаются, они всегда выполняются.
И мне говорит: «любимая дочка». Потому что у нас с ней — общность интересов и общение не на бытовом уровне, а на душеполезном. У нее ко мне «бабьих» претензий никогда никаких. Не делаешь и не надо, будем сидеть, разговаривать. Сделаешь — восторг. Это совершенно не типичная свекровь в этом смысле.
Она на самом деле строгость на себя напускает, но ее очень легко задеть, и совершенно другой увидишь. Ее и разыграть можно. У меня ребенок каждое лето к ним ездил — любимая бабушка. Писем много осталось: его к ней и ему от нее.
Наследство бабушки Симы — удивительное. Может, когда-нибудь и будут опубликованы ее письма-эссе, такие чистые мысли и слова.
«К красоте привыкнуть нельзя — она динамична. Виды (Земли) из Космоса меняются в зависимости от времени года, погоды, состояния ее воздушного покрова, положения Солнца так же, как меняется от возраста, настроения, образования восприятие красоты — искусства, архитектуры, живописи. Красота для человека — это радость открытия ее на фоне невзрачного, но очень необходимого Она дает всплеск эмоций, который порождает прилив энергии, настроения, творчества. Человек обновляется от встречи с красотой».
Люди обновляются и от встреч с Вами, уважаемая Серафима Вячеславовна. Низкий Вам поклон.
16 марта 2004 г.
