 |
| Московский комсомолец | Владимир Шуваев | 15.03.2004 |
Не можете служить:
Богу и мамоне.
Евангелие от Матфея
СПРАВКА (с комментарием).
За 20 с лишним лет руководства Воронежско-Липецкой епархией митрополитом Мефодием введено в действие около полутора десятков храмов (было 3), возрождены 2 монастыря, возвращены мощи святителя Митрофана и Задонского чудотворца Тихона. К 2000 году восстановлено и зарегистрировано 352 прихода. Начала действовать семинария. При многих приходах открылись воскресные школы. Почти полностью построен крупнейший в Европе Благовещенский собор.
Митрополит Мефодий: член Президентского совета, член Юбилейной комиссии 1000-летия Крещения Руси, член оргкомитета торжеств 2000-летия Рождества Христова, руководитель комиссии урегулирования на Западной Украине, председатель комиссии реставрации Свято-Данилова монастыря.
* * *
Мефодий не входил в круг ельцинского духовного клана. Он не связан с властными политическими фигурами ельцинского периода. В то смутное время он как истинный созидатель создавал и пестовал вверенную ему епархию и возглавил Макарьевский фонд и Историко-правовую комиссию. Именно ему одному из первых Президентом РФ Путиным вручен орден Дружбы. Такое усиление роли митрополита, его неиссякаемая энергия, популярность среди провинциальных епископов и самих верующих России не могли не насторожить и не привести в действие всю машину интриг бюрократической части руководства Русской православной церкви.
Неожиданно для всех накануне 300-летия святителя Митрофания и Дней славянской письменности в Воронеже — всероссийских торжеств мирового значения, подготовленных и венчающих деятельность Мефодия в одной из мощнейших и опорных епархий России, — Священный синод Русской православной церкви совершает кадровую и структурную революцию. Один из вероятных и заслуженных претендентов на патриарший престол, известнейший всем верующим страны, митрополит Мефодий переводится в Казахстан, а сильнейшую Воронежско-Липецкую епархию подвергают расколу и дробят на несколько частей.
Это событие определило — ни больше ни меньше — судьбу церкви на ближайшие десятилетия.
I. ПОДВИЖНИК ВЕРЫ
Когда Мефодий был назначен владыкою на Воронежско-Липецкую епархию, чуть не вся она стояла в руинах. Этот некогда могущественный край в силу своих особенностей заключал в себе мощнейшую самостоятельную духовно-православную цивилизацию. Здесь когда-то государственным чутьем почувствовал молодой Петр I надежду и спасение ослабленной России и именно здесь стал закладывать флот, а вместе с ним и будущее России. Здесь встретил он своего духовного наставника, одного из самых загадочных и богоблизких владык, святителя Митрофания, и до конца дней сохранил верность его заветам. Вместе в Успенской церкви, у впадения реки Воронеж в Дон, впервые освятили они славный Андреевский флаг.
Вот в эти места в 70-х годах уже XX века, как с фронта, приехал уже другой владыка — митрополит Мефодий. Впервые увидел разбитие и запущение, некогда славные храмы России и оказался один на один с православной разрухой, непониманием властей и отчуждением народа.
Как при Петре, началась огромная, титаническая работа. И этот донской край, эта древняя сердцевина России стала медленно оживать. Молитва за молитвой, кирпич за кирпичом закладывал Мефодий крепь епархии. Бухгалтер и каменщик, дипломат и завхоз, богомаз и кадровик — все в одном лице и в одних руках. Вскоре вокруг него сформировался верный круг православных друзей и подвижников.
Медленно, со скрипом, но разворачивалась лицом к церкви и задубевшая коммунистическая элита. Всюду на холмах красивейшего края — от Тулы до Ростова, от Тамбова до Курска — забелели церкви и соборы, засветились свечи, засияли кресты.
По-настоящему же развернулся талант подвижника Мефодия в годы перестройки. Он сумел крепко сплотить и объединить раздробленные области края в один единый мощный административно-духовный центр.
Все здесь работало на возрождение церкви и России. Поладили: и политики, и хозяйственники, и священники. Это был образец возрождающейся России во всей ее духовно-экономической будущей мощи.
Но кому-то это очень не нравилось. Мефодий ведь работал и служил в глубине России, в ее народной толще, а не в столичных высокопоставленных покоях, где создаются не большие дела, а большие бумаги.
II. ТЕНИ У АЛТАРЯ
Когда в миру Владимир Гундяев, а в священнослужении — владыко Кирилл, устав выступать с проповедями по телевидению и заниматься табачно-водочным бизнесом на базе Отдела внешних сношений Русской православной церкви, вдруг задумался о здоровье патриархии и о преемственности церковной власти, первой мыслью, которая пришла ему в голову, была мысль о владыке Мефодии.
Не будем живописать, как и какими путями достигалось удаление Мефодия в Казахстан, вызвавшее бурю недоумения во всей стране и непонимание этой ошибки даже в президентских кругах. Все знают, кто наносил визиты Святейшему во дни его последних болезней, какие аргументы нашептывались на ухо больному старцу.
Но суть не в этом. Суть — в самом облике идущих вслед за этими «пастырями» новых поколений, их сторонников и учеников. Осмысленно ли делаются такие замены? Чтобы это понять, давайте посмотрим, кого направили противники Мефодия на его место.
Сразу же после удаления Мефодия в осиротевшую Воронежско-Липецкую епархию была направлена оперативно сформированная московская группа во главе с управляющим делами Московской патриархии (в то время) владыкой Сергием.
Управление патриархией — обременительная и сложная работа, и, конечно, Сергий большую часть времени пребывал в Москве, не оставляя дел в столице. А «опергруппу» московских «новых» на время отсутствия митрополита возглавлял его правая рука — секретарь епархии игумен Андрей (в миру Тарасов).
Игумен Андрей — молодой человек 28 лет от роду, из Барнаула, весьма грозной наружности и очень вспыльчивого характера. В свои двадцать восемь лет этот не в меру ретивый священник добился уже очень и очень многого и уверовал в свою полную правоту для всех и во всем. Именно он полновластно, в лучших традициях новых русских, приступил к реформированию всей епархии.
Десятки честных и трудолюбивых сотрудников епархии, семинарий, монастырей, храмов, церквей и приходов, не один десяток лет проработавших и отдавших церкви, были мгновенно, безо всяких причин, уволены только за то, что работали с прежним владыкой.
Многие из них, подав в суд, уже выиграли дела и восстановили свое честное имя и работу, но работать с «новыми русскими», как их окрестили, напрочь отказались. Многие новые, отреставрированные при Мефодии церкви стоят без настоятелей. Тысячи писем идут в епархию и в газеты с просьбой дать священника и не имеют ответа…
А людей продолжают косить административной церковной косой. Несколько работников были уволены только за намек, что уважаемый секретарь епархии с подружками из Москвы, ныне экономками епархии, по ночам частенько появляется в популярном ночном казино «Дискавери», где поигрывает… в рулетку. Но на это уже не намекают, а открыто говорят прихожане и жители областного центра.
Во всей епархии культ веры резко сменился культом денег. Поборы с приходов, невероятное подорожание всего, махинации с церковными кассами, открытый грабеж при туманных обстоятельствах Покровского кафедрального собора на сумму в полмиллиона, а по слухам — в несколько миллионов. Следов никаких. Более того, непродажа товара вовремя стала караться начислением процентов. На такой «счетчик» были поставлены все приходы епархии.
В поисках денег отыскиваются «новые технологии». Так, были сокращены чуть ли не все сторожа и рабочие, и стали на их месте использовать бомжей, расплачиваясь за работу спиртным. Один из них умер прямо в подвале Покровского собора.
Свечи, стоившие 2, 3 и 10 рублей, стали стоить, соответственно, 20, 30, 50 рублей. Цены взлетели непомерно. Вот она, истинная «божья забота» о прихожанах.
Словом, деньги в епархии любят. И не любят противоречий. Когда работница требны Татьяна Пронько через суд была восстановлена и появилась в храме, взбешенный игумен Андрей, получив это известие, прервал на два часа воскресную службу и, потеряв самообладание, на глазах оторопевших прихожан ушел домой. В общем, этот юноша из Барнаула так резок в общении с коллегами и прихожанами, что диву даются: откуда такое в священнослужителе? После «бесед» с ним получила инсульт и скоропостижно умерла бухгалтер-кассир Покровского собора Роза Попова, 15 лет верой и правдой отслужившая на своем месте.
Изгнан даже ректор Духовной семинарии, кандидат богословия отец Василий за то, что имел неосторожность возразить молодому игумену.
Под стать игумену и другой член команды «новых» — Людмила Шувалова — доверенное лицо и единомышленница. Недавно уволенная со скандалом за недостачу из Софринского прихода Московской области, пробыв три месяца без работы, она была неожиданно востребована в Воронеж, на должность главного бухгалтера крупнейшего Покровского кафедрального собора с ежемесячным доходом, превышающим 1 млн. рублей.
Теперь именно через ее руки проходят немалые обороты наличных и безналичных денег Покровского собора и многие другие доходы. Во всяком случае, и на Академию красоты, что напротив собора, где она постоянная клиентка, и на казино «Дискавери» в компании с игуменом Андреем, и на богатые застолья в соседнем драматическом театре — вполне хватает.
Замыкает группу «новых» главных бухгалтер епархии Ирина Бондаренко — тоже из московского новоцерковного «бомонда». Таким образом, реконструкция епархии завершена. На всех денежных потоках — свои люди.
Самому митрополиту Сергию остается только заниматься политикой, что он с успехом и делает. Достаточно включить телевизор — и в двух случаях из пяти увидите владыку. То он на инаугурации нового мэра Воронежа, то на пиаровских открытках другого претендента в мэры, то на других светских событиях.
А общение с прихожанами, поскольку в епархию на прием не попасть, заменили (додумались же!) посредством Интернета, открыв там на сайте линию связи…
Деньги, деньги, деньги — вот основные молитвы команды, сменившей опального Мефодия. В самые первые дни новый владыко через секретаря Петрова получил на руки около полумиллиона наличных денег и отбыл с ними в Москву. Больше этих денег никто не видел — остались только приходные ордера (ксерокопии имеются в редакции). Вот с такого «освящения» и началась деятельность «новых».
А на Благовещенский собор — любимое детище Мефодия, да и всех горожан, на которое не жалели ни сил, ни энергии, ни денег, — сегодня не отпускается ни копейки. «Не дам денег!» — так и заявил новый глава епархии. Крупнейший, четвертый в Европе по величине и вместимости (8000 прихожан) собор стоит почти завершенным и брошенным в центре Воронежа — как память о Мефодии и как укор «новым».
III. «О'КЕЙ, СТАРУХА!»
Не давшего трехсоттысячного дохода бедного отца Иоанна выбросили из Казанской церкви на улицу. На его место был срочно из Москвы выписан еще один член «новой команды». Молодой шустрый служитель божий, прибыв на «доходное место», приготовился к денежному Клондайку. Но покрутился месяц в церкви и, поняв, что здесь надо зарабатывать честным служением, собрался да ночью сбежал, не доложив ни митрополиту, ни службе церкви о своем побеге.
Сам наблюдал вместе с толпой изумленных прихожан, как молодой батюшка, едва отойдя от алтаря на десяток метров, отвечал по сотовому телефону на срочный телефонный звонок. Сначала под рясой раздался вызов в форме популярной мелодии, перепугавший райцентровских старушек, затем батюшка отстегнул «мобилу» с пояса, подняв рясу, и что-то резко и недовольно ответил. Смягчившись к концу разговора, попрощался громкой фразой: «О'кей, старуха».
Зайдите в любую церковь! Деньги звенят прямо под святыми иконами. Те же сотовые телефоны чуть ли не у каждого «служителя божия», иномарки, припаркованные ими прямо у церкви, грубые, резкие, хамские разговоры внутри самой братии, отдых и досуг святых отцов, не выдерживающий никаких сравнений, смыкание братии и братков, все более увеличивающаяся «бухгалтерия», непомерные деньги, крутящиеся вокруг «божьего служения"…
Вспоминаются самим патриархом Алексием горячо сказанные слова на одном из первых Синодов в Свято-Даниловском монастыре 9 октября 1998 года:
«Нельзя не сказать о тлетворном влиянии «духа времени» на некоторую часть нашего духовенства, которая стремится подражать стилю жизни так называемых новых русских. Ведь это не что иное, как греховное проявление эгоизма, самодовольства, сибаритства, тщеславия, вседозволенности, превосходства над другими ввиду своего богатства, нередко нажитого незаконным, преступным путем… К сожалению, некая часть нашего столичного духовенства подпадает влиянию этого «красивого» стиля жизни. Отсюда стремление перещеголять друг друга в модной одежде, соревнование в пышности и обилии праздничных столов. Отсюда кичение иномарками автомашин, сотовыми телефонами и другим подобным. И это тогда, когда половина населения живет ниже черты бедности!»
Как предвидел святейший!
Совестливые, от Бога идущие слова.
Не вняли, не поняли тогда ученики своего Учителя — а может, не хотели понять с самого начала. Помнит ли сегодня сам Алексий эти слова под сладкими речами своих наушников?..
IV. ВЛАДЫЧЕСТВО КИРИЛЛА ПОД КРЫШЕЙ ЦЕРКВИ
В годы перестройки через Отдел внешних сношений Русской православной церкви, возглавляемый уже упомянутым нами владыкой Кириллом, вместо гуманитарной благотворительной помощи потоком хлынули сигареты и алкоголь.
Именно в это время начал закладываться фундамент грядущего коммерческого преображения двухтысячелетних нравственных основ Русской православной церкви. Вот тогда-то и наметился прообраз нашего сегодняшнего новомодного «продвинутого» хозяина свечей и алтарей. Откуда столько расчета и цинизма в сегодняшних церковных делах? Может, ее духовная элита сама ушла от Божьих заповедей и давно уже тайно поклоняется другим богам? Кто воспитывает и поддерживает в среде духовенства ценности, противоречащие самому понятию Бога?!
Сегодня на вторую роль после Бога в одной из сильнейших религий мира претендует один из самых сомнительных и богатых священников русского духовенства — митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Иерарх и миллиардер, руководитель Отдела внешних сношений РПЦ, митрополит самой западной епархии, полностью контролирующий сигаретный и водочный импорт и рыбные бизнес-интересы в калининградских портах, обладатель роскошных дач за границей, член совета директоров коммерческого банка «ПЕРЕСВЕТ» — в общем, всего не перечислишь, чем занимается эта «божья душа»!
Владимир Гундяев, он же Кирилл, сделав головокружительную карьеру на связях с силовыми структурами КПСС, быстро поднялся по служебной лестнице и возглавил Отдел внешних сношений церкви. Должность ключевая и прибыльная. С понедельника до пятницы контролировал святоша товары и деньги, а по воскресным дням с ясными глазами читал с утра проповеди по телевизору заблудшим россиянам. Получалось проникновенно и неплохо!
Сегодня же этот миллиардер и продавец сигарет, интригами и богатством расчистив себе дорогу к Святому престолу, претендует на высший пост на церковном небе России. Было все в истории Отечества, но чтобы торгаш, делец и коммерсант — в Патриархи Святой Руси?! Этого, видит Бог, еще не было!
«Кирилл не Мефодий» — так хотел назвать я эту часть статьи, эту предпоследнюю записку на алтарь, да язык не повернулся: так велики различия этих двух священников, двух соперничающих сил в Русской православной церкви, двух крайних направлений Веры, чтобы поставить их рядом, хотя бы в словах!
Вот что с горечью сказала мне прихожанка на паперти Покровского собора: «Не от денег, не от нищеты, не от собачьей жизни скорблю, а от того, что крест сегодня в руках мошенников, лжепророков и лицедеев!..»
V. ЧИСТЫЕ ЗВОНЫ
«Все что мог, все силы, какие были, я отдал даже не столько самой церкви, а самому народу, выбирающемуся из бед, народу как носителю веры. Только с верой и благодаря вере пройдем мы все наши испытания, ниспосланные Богом!» — из последней проповеди владыки Мефодия в Покровском соборе.
По ком же надсадно поет сегодня колокол? Не по нас ли с вами, что, резко потеряв почву под ногами, перевернулись в историческом пространстве XX века, потеряли нравственную вертикаль и, подвешенные вниз головой, смотрим на все перевернутыми глазами.
Мир государственных провокаций и предательств, мир политических роботов, потерявших всякое представление о совести, мир поводырей, абсолютно не знавших куда идти и оттого сокрушительно врущих, — такой мир навис над нами. А самое главное, что мы к нему, устав от всего, все больше и больше привыкаем. Ловлю себя на мысли, что практически повторяю бессмертные бунинские слова из «Окаянных дней», с разницей только, что именно сейчас засветился наконец свет в конце нашего векового тоннеля. И этот свет — наша вера!
В фильме Андрея Тарковского «Андрей Рублев» есть ключевая сцена. Князья и вся феодальная знать с иностранцами празднуют открытие нового, всем миром отлитого колокола-великана, объединителя и спасителя Руси. Уходят в пространство первые его мощные удары…
А в стороне от празднеств лежит на земле и плачет главный мастер литья, инок-подросток. «Что ж ты плачешь в свой праздник?» — спрашивают его. «Звон не тот! Отец секрета до конца не передал!» — рыдает инок.
