 |
| Радонеж | 11.02.2004 |
Против сказанного им, кажется, и возразить нечего. Так телевидение и не стало возражать — оно просто умолчало о чтениях и том, что там говорил Патриарх. И культурная элита тоже не стала возражать — она просто присудила престижную премию сериалу о нравственных исканиях молодых российских бандитов. Видимо, чтобы предложить детям и юношеству реальные примеры. Так сказать, чисто конкретные.
Зато российские СМИ, у которых нравственные искания прекратились окончательно, наговорили очень много всего интересного. Вот минобразования, которое выразило намерение все-таки знакомить российских школьников с основами православной культуры. Ату его! «Министр Филиппов вынес святых за рамки школьной программы» (это «Коммерсант» — о факультативном преподавании православной культуры), «Вопрос „кто виноват?“ чужд православному. Проясняется цель церковно-министерских инициатив»: цель, оказывается, — «взращивание послушного электората» («Новая газета»). А бывший протоиерей Ардов (в «Новых известиях») договорился до «православной принудиловки», ссылаясь при этом на «собственный плачевный жизненный опыт» (и ведь действительно, плачевный): «школьная программа по литературе внушила мне полнейшее отвращение к поэзии Маяковского». Можно предположить, что воистину плачевный уход Ардова из Церкви был вызван не изучением истории Церкви, ввиду отсутствия оного предмета в советской школе, а, наверное, обязательным школьным курсом арифметики или химии. Вот ведь как опасна принудиловка. Так и закроем тогда школы. Будем искать примеров нравственного совершенства в поэзии самоубийц и мемуарах расколоучителей.
Но чемпионом как всегда оказался интернет-портал Кредо, опубликовавший стенограмму передачи Радио «Свобода» под заголовком «Представители традиционных религиозных конфессий в России заявляют, что не приветствуют идею ввести в средних школах предмет „Основы православной культуры“». Интересно — накануне в новостях появились сообщения о том, что Межрелигиозный совет России (в который именно и входят «представители традиционных религиозных конфессий») высказался за введение в школах преподавания основ православной культуры. Вот странность! Так все-таки «за» или «не приветствуют»? При внимательном рассмотрении обнаруживается, что в так лихо озаглавленной передаче «Свободы» участвовали корреспондент все той же «Свободы» Лиля Пальвелева и редактор «НГ-Религий» Марк Смирнов. Вот они именно и не приветствуют, а представители конфессий, не участвующие в передаче, как явствует из приведенной нарезки их высказываний, заявляют: «мы, работая в Межрелигиозном совете, выступаем как единомышленники» (Р. Гайнутдин), «эта тема никогда не разделяла. Каждый понимает, что закон дает возможность факультативного преподавания основ вер» (митрополит Кирилл). Выходит, что интернет-портал рассматривает в качестве традиционной конфессии представителей «третьей беды» России — «аналитиков» и «экспертов» СМИ, а про остальные конфессии попросту наврали. При этом главное, что беспокоит «бедовых экспертов» — в нашей стране очень много атеистов, и вот именно их права могут быть нарушены введением изучения православной культуры.
То есть, совершенно жуткая картина представляется. Родитель-атеист своими руками ведет любимое чадо в общеобразовательную школу, где в классе вместо лукаво улыбающегося дедушки Ленина (а мог бы ведь и ножичком…) висит ненавистная икона (пока еще недорубленная прогрессивным художником), из соседнего храма доносится вызывающий корчи колокольный звон (эх, не все колокола с колоколен поскидывали!) и церковное пение. Просто какой-то духовный Освенцим, да и только! При этом здесь же, в соседнем абзаце, «аналитик» может доверительно предупреждать, что от обучения православной культуре может произойти утрата веры. Вот, мол, в дореволюционной России всех детей закону Божию учили, а сколько из тех детей атеистов выросло? Так вам же того и надо? Вашего же брата безбожника от этого и прибавится? Хотя бы перечитывали, что ли, что наплетут…
Впрочем, что же искать порядка в аду безбожного сознания… Лучше прислушаемся к призыву Патриарха и обратимся к изучению духовного опыта новомучеников. Но, оказывается, и тут, в сфере, можно сказать, квинтэссенции православной культуры есть свои проблемы. «Церковный вестник» к открытию Рождественских чтений опубликовал, под заголовком «Можно ли спешить с канонизацией», интервью с секретарем синодальной комиссии по канонизации. Интервью продолжает тему «военно-полевой святости», столь остроумно затронутую полтора года назад «НГ-религиями». В редакционном предисловии говорится, что «в последнее время широкое распространение получили брошюры о Евгении Родионове, погибшем в Чечне в 1996 году, и даже его иконы, которые можно встретить не только в домах верующих, но и в некоторых храмах». Подзаголовок интервью: «Синодальная комиссия не нашла оснований для прославления в лике святых солдата Евгения Родионова».
Итак: был солдат Евгений Родионов, который попал в плен к боевикам в Чечне, отказался принять ислам и был убит. Теперь, сообщает секреталь синодальной комиссии о. Максим Максимов, какие-то люди приезжают на могилу Евгения, сами служат панихиды и в соседний храм к священнику не обращаются. «Что, кроме сектантства, можно в этом увидеть?», — вопрошает о. секретарь. Да кто ж его знает, что можно увидеть в служении панихид? Разное, наверное… В зависимости от состояния души. На все тех же Рождественских чтениях, например, отмечалось, что почитание новомучеников в России начиналось во многих случаях сразу же после их мученической кончины — служились панихиды, в которых, как тогда, так и сегодня, видится не сектантство, а благоговейное почитание христианского подвига.
Так то ж новомученики, отвечает о. секретарь. А теперь время новомучеников прошло (в смысле, постановили так): «Когда Евгения Родионова причисляют к новомученикам и исповедникам российским, происходит очевидный подлог. Современная история России — это совершенной иной период». Какой иной? Безбожия, что ли, меньше стало? Да ведь и то надо учесть, что иной очень православный грек может и о. секретаря в сектантстве обвинить — у греков ведь новомучениками называют подвижников, приявших венцы в эпоху турецкого гнета (за отказ принять ислам, заметим кстати). Какие, скажет такой ревнитель канцелярско-календарного подхода к святости, какие-такие новомученики в XX веке, это что за подлог? Эпоха новомучеников, мол, прошла еще два столетия назад.
А еще припоминается одно интервью, данное как раз во времена новомучеников. Там объяснялось, что вообще никаких новомучеников нет, а есть лишь лица, совершившие политические преступления перед советской властью. А потом семьдесят лет от «сергианства» отмывались…
Но в самом деле было ли мученичество? Свидетелей нет, ничего неизвестно точно. Вот если бы акт от прокуратора, да девять тысяч обратившихся в христианство легионеров… А тут всего только свидетельство матери убитого. И вот авторитетная комиссия, под магнитофон, опрашивает мать, потерявшую единственного сына, и выясняет, что доверять ей нельзя — нецерковная она, в храм рядом с домом не ходит (просто искушение какое-то с этим соседним храмом — вообще что ли туда никто не ходит?). И про отказ принять ислам точно не знает — полевой командир, который что-то мог рассказать о кончине Евгения, ничего определенного не сказал, а теперь и не скажет. Поэтому не было и факта мученичества. А вот в помянутой остроумной публикации в НГ отмечалось, что бандит Хайхороев, в присутствии представителей ОБСЕ вроде бы говорил, что предлагали принять ислам. «Снял бы крест — был бы жив». Так ведь не снял. Ведь был верен до смерти. «Канонизация», очень точно говорит о. Максим, — «это призыв Церкви обратить очи сердца к тому, кто верил во Христа и до конца сохранил эту веру».
А он, может, и не верил — отметаются все вопросы. «Нет никаких сведений о том, что Евгений или кто-либо из погибших вместе с ним воинов вел сознательную церковную жизнь» — это выяснили из беседы под магнитофон. А решение не снимать крест — не «сведение»? Выбор между жизнью без Христа и смертью за Христа — это не «сведение»? И что вообще тогда «сведение»? Только справка из НКВД? Так зачем тогда комиссии — можно одним НКВД и обойтись.
Опять же, не припоминается как-то, чтобы, например, госпожу Аглаиду, у которой служил мученик Вонифатий, под магнитофон допрашивали о том, вел ли Вонифатий сознательную христианскую жизнь (наверное, не нашли магнитофона…), или чтобы подробно выяснялось, все ли сорок мучеников севастийских были девственниками. Не предлагается в житии преп. Феодора Сикеота обращать очи сердца к важнейшему каноническому вопросу — состояла ли мать преподобного в законном браке. Потому что их действительно не к этому надо обращать. В общем, что много говорить — очень своевременная публикация. Как раз для недели о мытаре (и еще кто-то там второй упоминается).
Но самую гениальную находку в борьбе с «военно-полевой святостью» приберегли под конец. «В заключение подчеркну: Православная Церковь никогда не причисляла к лику святых тех, кто был убит на войне». Ой. Лучше бы не подчеркивать. Лучше просто почитать жития — житие св. мученика Меркурия Смоленского, например. По слову Пресвятой Девы, защищая город и храм, он вышел на бой с неприятельским войском, очень неполиткорректно сразил множество татарских воинов и пал на поле битвы, усеченный мечем. А Церковь причислила его к лику святых. Без всякого магнитофона.
А, может быть, и тут поторопились?
10 февраля 2004 г.
