Епископ Феофан: Со скорбью смотрим на исход русских

Загубив более сорока жизней, декабрьский подрыв на Кавминводах утренней электрички впрямую затронул и Ставропольскую епархию. Среди погибших — и верующие миряне, и дьякон одной из кисловодских церквей Николай Тарабаев, вдове которого надо поднимать теперь троих несовершеннолетних детей. Старая горькая истина: террористы не щадят никого. А что мы можем противопоставить беспощадным убийцам? На этот и другие вопросы отвечает в беседе с нашим корреспондентом Его Преосвященство Епископ Ставропольский и Владикавказский ФЕОФАН.
— Владыка, ведя горестный счет жертвам теракта, обычно имеют в виду убитых и раненых. А ведь жертв гораздо больше! И речь не только о родных и близких тех, кто пострадал. Сотворенное зло порождает зло ответное, поселяет в наших душах недоверие, вражду, ненависть.

— Вопрос непростой. Если бы я говорил как церковный политик, то мог бы дипломатично сказать: да нет, трагедия в Ессентуках не отразилась на межнациональных и межконфессиональных отношениях. Но я был на месте трагедии, навещал больницы, разговаривал с родными пострадавших, отпевал погибших, принимал участие в похоронах. И потому не стану утверждать, что беда никак не повлияла на эти отношения. Тем более беда случилась, но без ответа остаются вопросы о том, где заказчики и исполнители теракта, кто виноват. И не будем лукавить: совершенное террористами злодеяние многие связывают с определенным кругом людей, имея в виду и вероисповедный, и этнический его характер. Задумайтесь над таким фактом. Слова «шахид» раньше никто не знал, а теперь и выражение «пояс шахида» уже в обиходе. То есть меняется, к сожалению, менталитет. Чего, собственно, и добиваются террористы.

— Пытаясь не просто дестабилизировать обстановку, но подтолкнуть людей различной веры и национальности к междоусобице?

— Именно. А путь конфронтации — очень опасный путь. Это дорога к средневековым выяснениям отношений, к кровавой мести. И жизнь тогда превратится в ад, и не только на Северном Кавказе. Отсюда необходимость активных действий на нескольких направлениях. С одной стороны, принципиальная, жесткая борьба с терроризмом. Не декларированная, а конкретная. Люди ждут, когда же убийцы будут найдены и наказаны. И они правы, так дальше жить нельзя.

С другой — нам надо отделять зерна от плевел. Старая известная истина: у террористов нет ни религии, ни национальности, ни родины. Это нелюди, в них потеряно все человеческое. А потому, как бы нам ни было трудно сейчас, мы не должны смешивать понятия, навешивать на каждого верующего мусульманина ярлык террориста. Это и нечестно, и несправедливо. Понять людей, особенно в первые минуты горя, боли и отчаяния, можно. Но наша главная задача — не допустить, чтобы развязалась цепная реакция зла.

— Однако эта реакция провоцируется не только террористами. Не секрет, налицо массовый исход русских из республик Северного Кавказа. Более того. Русское население вытесняется уже и из восточных районов Ставрополья. И это межнациональным согласием тоже не назовешь!

— С большой скорбью мы смотрим на эти процессы. И политики, и те, от кого зависит судьба государства, не должны закрывать на них глаза. Это горькая реальность, и нельзя говорить, что ничего не происходит, все нормально. Не нормально! У нас, к сожалению, нет нормальной национальной политики, мы отдали ее на откуп республикам. И идет перекос, и мы действительно видим, как «выдавливают» русскоязычное население. Главы ли администраций, руководители ли предприятий — первыми они убирают русских. Хотя нельзя в национальной республике строить кадровую политику по национальному признаку. Нельзя! Это бумеранг для самих коренных народов. Я неоднократно бывал, скажем, в Ингушетии, где видно: нет национальных кадров и экономику без русскоязычных не поднять. А поднимать надо. Вечно продавать, воровать, убивать невозможно, настанет время, когда нужно будет просто нормально жить.

— Но понимают ли это в самих республиках?

— Не скажу, что понимания нет. Мне, допустим, нравится позиция нынешнего президента Ингушетии: он и видит проблему, и предпринимает усилия для ее решения. Несколько русских семей из числа беженцев удалось даже вернуть, обустроить с жильем и работой. Кстати, в станице Слепцовской, где, несмотря на все события последних лет, сохранилась православная община, имел место примечательный факт. Когда мы назначили туда настоятелем игумена о. Варлаама, с ним вместе приехали жить в станицу отец и мать. Но, во-первых, не все просто — русские люди все бросили и уехали, и вернуть их обратно… К тому же вытеснение продолжается. Возьмите учебные заведения. И поступить русскому труднее в вуз, чем «своему», и устроиться на работу после получения диплома. Да, мы многонациональная страна. Да, многоконфессиональная. Но все должно быть в определенных пропорциях. Нарушьте позвоночник человека, хорошо ли ему будет? ! А становой хребет нашего государства — русский народ. Это не национализм, не шовинизм, это реальность нашего бытия.

— Владыка, но только ли от властей и политиков зависит решение этих вопросов? Озабочено ли духовенство сложившейся ситуацией?

— Нашу озабоченность вы видите. Встречаясь с мусульманским духовенством в республиках, я говорил, говорю и буду говорить: вы, друзья, много толкуете о правах человека в той же Чечне, о беженцах и так далее. Правильно. Но там, где русские оказались уже в меньшинстве, где есть проявления по отношению к ним экстремизма и фанатизма, возьмите вы их под защиту! Правоохранительные органы — это другое, таков уж уклад жизни на Северном Кавказе, что духовное лицо может сделать больше любого чиновника. И должен отметить: понимание я в этом нахожу. Озабоченность у духовенства в целом есть. Так что мы и диалог продолжим, и постараемся перевести его в плоскость практических дел. Имею в виду «точечную» разъяснительную работу, противодействие тем, кто подбрасывает горячие угольки национализма. Но опять же повторюсь: важно, чтобы и государство не стояло в стороне. Защита русскоязычного населения — это защита и отстаивание нашего конституционного строя.

— Значит, чтобы решить эти вопросы, нужен не только межконфессиональный диалог, но и диалог между Церковью и государством?

— Несомненно. С одной стороны, диалоги религиозных деятелей не просто полезны — крайне необходимы. В октябре мне довелось, например, представлять Русскую Православную Церковь на межконфессиональном симпозиуме, проходившем в Стамбуле. Состоялся очень продуктивный разговор лидеров различных религиозных организаций, который я бы охарактеризовал одним из средств нашего совместного противостояния экстремизму. И подобные встречи стоит проводить и в рамках такого авторитетного института, как Всемирный Русский Народный Собор, и на других уровнях.

— А ваша недавняя, извините, прерву, совместная с муфтием Карачаево-Черкесии и Ставропольского края Исмаилом Бердиевым встреча с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II — из того же ряда?

— Это была очень важная встреча, тем более что муфтий в данном случае представлял мусульманское духовенство всего Северного Кавказа. А я не просто информировал Святейшего о ситуации в нашем регионе, но в определенной степени настойчиво просил его как Печальника земли Русской донести и до Президента России всю сложность положения — не столько даже духовного, сколько общественного характера. И с воодушевлением почувствовал готовность Патриарха вести такой диалог с власть имущими, знакомить их с позицией Православной церкви. И вот это как раз к вопросу о том, необходим ли диалог Церкви и государства. Конечно, необходим! Тем более серьезная проблема в том, что и государство, и общество недостаточно знают потенциал религии и Церкви, сводя все зачастую лишь к обрядовой стороне дела.

— Хотя история Церкви свидетельствует о другом.

— Безусловно. На Церкви, как мы знаем, всегда лежало бремя решения задач общественно-государственного значения. Когда-то социалистическое государство, отказав Церкви «в доверии», взяло эти задачи на себя. Теперь мы видим, к чему все это привело. Социальная сфера, межконфессиональное сотрудничество, та же миротворческая деятельность в ставших «горячими точками» регионах — это те области, где Церковь может и должна быть сильной. В интересах государства и общества! Традиционные для России конфессии всегда показывали и доказывали свою полезность обществу. А если нет понимания роли и потенциала Церкви, то силы, которые хотят дестабилизировать ситуацию, разыграть «национальную карту», начинают использовать религиозный фактор для реализации своих, не имеющих отношения к общественному благу идей.

— Как это было с теми же ваххабитами?

— Тут две стороны. Есть бандиты, которые лишь прикрываются ваххабизмом, хотя сами давно ни во что не верят. И есть ваххабиты, которых породило наше время. Нередко под эгидой властей сотни молодых мусульман отправлялись учиться в арабские страны, где сильны идеи ваххабизма. Их они и привезли на Родину, хотя такие идеи чужды российским мусульманам. А вообще на эту проблему надо смотреть шире. Ваххабизм — разновидность сектантства, которое, увы, получило в России очень широкое распространение. В том числе и усилиями политиков, исповедующих идею беспредельного либерализма в области религии и пытающихся привить на нашу почву нечто вроде американского уклада религиозной жизни. И опять здесь надо говорить об обязанности государства защитить общество от сект, особенно тоталитарных. В том числе и через создание нормальной законодательной базы. Мне доводится беседовать со многими главами субъектов Федерации, и все они в один голос говорят: необходимо менять законы в области свободы совести. Иначе отдельные люди, общество в целом теряют нравственные и духовные ориентиры.

— А отсюда многие беды, включая тот же терроризм. Сеющий не только смерть, но и межнациональную и межконфессиональную вражду.

— И это при том, что среди боевиков и бандитов нет деления на национальности, все у них «друзья» и «побратимы». Почему мы и не должны поддаваться на их провокации, даже самые трагические и кровавые. И постоянно надо вести диалог, искать и находить общий язык. Никаких разовых акций — постоянное общение, как это у меня было с имамами Ставрополья. Я планирую встречаться и с мусульманскими общинами. Важны и нужны различные конференции, но опыт показывает: еще чернила на прекрасном документе не высохли, а уже новый взрыв, новые жертвы. Нужна неброская, кропотливая, повседневная работа. Только так мы одолеем любую беду.

19 декабря 2003 г.