Русская линия / Библиотека периодической печати / Империя зла или добра?

Любой исторический период можно анализировать по разным критериям: устойчивости государственного механизма, внешней и внутриполитической стабильности, состояния экономики, благосостояния населения, нравственности, развитости культуры и образования и, конечно, — религиозной жизни народа. Люди с разным мировоззрением по-разному выстраивают важность указанных выше критериев оценки того или иного исторического периода.

Для верующих очевидно, что определяющим фактором жизни народа является его религиозная жизнь, а она во многом зависит от отношения государства к религиозной жизни своих подданных. Но национальное самосознание, как отдельного человека, так и всего народа, зависит не только от сущности религиозных представлений, но и от глубины приверженности этим представлением, другими словами — от глубины веры.

Вряд ли кто будет спорить, что фундаментом русскости является Православие, поэтому и критерием оценки того или иного периода можно считать отношение власти к Церкви, к верующим во Христа. Основным аргументом тех, кто считает, что советский период вполне можно включить в поступательное движение исторического развития русского народа, является тезис о якобы постепенном перерождении коммунистической партии в сторону индифферентного отношения к Церкви или чуть ли не сочувствию Православию.

Попытаемся этот тезис опровергнуть.

Верующие во Христа, члены Православной Церкви, очень различны. Причём различаются по самым разным критериям. Различны мы друг от друга и по вере и по готовности следования за Христом (1). Попытаемся сгруппировать по этому критерию верующих христиан.

1. Готовые ради Христа принять мученическую смерть, — это мученики.

2. Хоть и не до смерти, но готовые пострадать за свою веру — это исповедники.

3. Верующие, готовые отказаться от всех благ сытой жизни ради своей веры.

4. Православные, готовые к некоторому компромиссу со своей совестью, но ни при каких обстоятельствах не участвующие даже косвенным образом в антицерковной деятельности.

5. Тайно верующие, вынужденные пассивно содействовать антицерковным силам, сохраняя свою веру в душе.

Все эти типы верующих присутствовали в дореволюционной Церкви. Сколько было верующих в разных группах — неизвестно. Моментом истины стал захват власти в Росси в 1917 году коммунистами-антихристами (2). Большевики пошли навстречу «чаяниям верующих» и всем своим гражданам предложили реальным образом определиться со своей верой.

Всех, готовых ради Христа принять мученическую смерть — расстреляли, исповедников — отправили в концентрационные лагеря, причём с большим запасом, чтобы склонить к предательству малодушных.

Для разделения третьей и четвёртой группы придумали особую школу коммунизма — профсоюзы. Тех, кто соглашался стать членом профсоюза, коммунисты считали хотя бы формально лояльными своей антихристовой власти. Таковым разрешалась жить своей частной жизнью, включая ограниченные культовые потребности. Те же, кто отказывался от профсоюзного членства, становились изгоями общества, не имеющими почти никаких социальных прав.

К пятой группе верующих можно отнести тайно верующих, вступивших в компартию ради карьеры, семьи и пр.

План антихристов-коммунистов состоял в том, чтобы всех тех русских, которые твёрдо стоят за веру — ликвидировать; подождать пока вымрут те, кого перевоспитать во врагов Христа не удастся, а расстрелять и отправить в концлагерь по тем или иным причинам нельзя (к примеру, родители русских коммунистов); а оставшихся малодушных верующих постепенно изжить постоянным давлением.

К началу 40-х годов, согласно этому плану дехристианизации русских, антихристам-коммунистам удалось завершить ликвидацию первой группы, а к середине 50-х — провести через концлагеря практически всю вторую группу нашей классификации.

Между прочим, рассматривая состав верующих таким образом, можно понять и пресловутую декларацию митр. Сергия (Старгородского) и возобновление деятельности священноначалия в 1943 году, которое справедливо соотносят с доброй волей руководства СССР, мотивированного отнюдь не заботой о расцвете русского Православия, а для строго наблюдения за окормлением оставшихся верующих. Декларация митрополита Сергия, как я думаю, не расколола, а разделила священноначалие: одни архиереи готовили к подвигу мучеников и исповедников и, конечно, страдали вместе с ними; другие — окормляли всех прочих верующих, оставшихся в Советской России — в РПЦ МП; третьи — в РПЦЗ — беженцев.

При таком анализе, прекращение открытых гонений на верующих является следствием отнюдь не смягчения политики коммунистов-антихристов в отношении верующих, а того простого факта, что лиц, готовых к мученическому и исповедническому подвигу, фактически не осталось, а если вдруг таковые появлялись, то они немедленно отправлялись в те же самые лагеря. При этом любой священник оставался для власти врагом, только временно терпимым, дабы не пустить процесс на самотёк.

По словам святителя Игнатия (Брянчанинова) «отступление попущено Богом», но Сам Господь и побеспокоился о, пусть и малодушных, но своих чадах, сохранив для их окормления Церковь в СССР.

А что же сейчас, кто мы — современные верующие, по предложенной классификации?

Наверное, и сейчас есть верующие, готовые к исповедническому подвигу. Это — Евгений Родионов, убиенные Оптинские монахи и приходские священники, алтарники, разорившие богохульную выставку Самодурова.

К третьей группе, как наследников нечленов профсоюза, в наше время, наверное, правильно было бы отнести верующих, отказывающихся от паспортов и ИНН. Некоторые из них уходят в леса и пустоши, и пытаются выжить своими силами. Оставшиеся в городах соглашаются на самую незавидную работу, лишь бы не принимать ИНН. Кто-то, отказавшись от пенсии, живёт подаянием близких. Они — наши, хотя мы расходимся с ними во взгляде на печать антихриста. Правда, в этой среде есть и некая болезненность: наиболее активные из этих отказников от благ ради своей веры почему-то борются за разные блага, которые даёт паспорт или ИНН. Это как если бы сознательные верующие — нечлены профсоюза в 30-х годах стали бы бороться за профсоюзные льготы.

Итак, все 70 с лишним лет советской власти были в религиозном отношении всё теми же антихристовыми, а прекращение массовых кровавых гонений обусловлено отсутствием «материала» для них, а не перерождением антихристов-коммунистов. Так чревоугодный человек может остановиться в потреблении пищи не только потому, что раздумал кушать или насытился, но и по более тривиальной причине — если пища закончилась. Гонения же на оставшихся верующих не прекращались до самой Перестройки (3), закончились они только при Ельцине и не по доброй воле коммунистов, а по причине отстранения их от власти.

Резюмируя можно признать, что в религиозном отношении Советский Союз был безусловно империей зла, а советская власть — несомненно антихристианской властью в течение всего своего существования, и целью её была полная и окончательная дехристианизация русских, на что она, эта власть, никогда не жалела не сил, не средств. Удалось ли антихристам-коммунистам достичь этой своей цели? Нужно признать, что скорее — да, чем — нет. Если среди старшего поколения русских к концу 80-х годов крещённых было не меньше половины, то среди людей среднего возраста, молодёжи и детей крещённых оставалось менее десяти процентов, а воцерковлённых верующих почти не было совсем (4).

Но это — с религиозной точки зрения. А как с государственнических позиций? Тут картина иная: налицо последовательное усиление и внутреннего и внешнего положения Советского государства. Если сравнить с религиозным состоянием, то нельзя не заметить, на первый взгляд, парадоксального совпадения: чем меньше оставалось крещённых русских, тем сильнее становилось Советское государство, а как только, в несомненной связи с 1000-летием Крещения Руси, началось массовое крещение русского народа — Советское государство разрушилось. При внимательном рассмотрении это странное совпадение на самом деле вполне логично: сила коммунистической партии заключалась в антихристианской идеологии, и её ослабление ведёт к ослаблению государства, а усиление — к укреплению. Можно сделать и другой напрашивающийся вывод: пика своего могущества русский народ достиг отказавшись от Христа. Точно как при третьем искушении Христа дьяволом: «..берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне» (Мф.4.8−9).

Вернёмся к вопросу в названии статьи: Советский Союз был империей зла или добра? Выходит, для кого — как. Для людей религиозных — зла, а для государственников — добра.

1. Вспомним благочестивого юношу, желающего следовать за Христом, но не готового расстаться ради этого со своим имением (Мф. 19.20−22).

2. Захватившая власть в 1917 году коммунистическая партия ставила себе целью полную ликвидацию религии, и христианство, в первую очередь. Поэтому коммунистов (членов ВКПб-КПСС) справедливо называть антихристами. Нынешняя компартия (КПРФ), насколько мне известно, таких целей, во всяком случае, открыто, не ставит, то есть в отношении религии она ничем не отличаются о других партий.

3. По моим данным только в 1989 году вышли на свободу последние из отбывавших наказание за провоз из-за границы или распространение религиозной литературы.

4. В 5-ти миллионном Ленинграде было не более полусотни мужчин-мирян, регулярно в по воскресеньям ходящим в один из 14-ти городских храмов, потому что почти все не имеющие канонических препятствий верующие мужчины весьма скоро оказывались в клире.