 |
| Фонд стратегической культуры | Александр Мезяев | 12.08.2008 |
Агрессия
И с политической, и с военной и с моральной точек зрения, режим Саакашвили совершил агрессию против Республики Южная Осетия. Здесь двух мнений нет. Что касается юридической квалификации этих действий, действующее на сегодняшний день международное право оставляет грузинскому президенту лазейку. Главные страны-агрессоры современного мира — США, Великобритания и некоторые другие до сих пор блокируют принятие договорного определения агрессии. В настоящее время юридическое определение агрессии установлено только в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 1974 года «Определение агрессии». В договорном порядке такое определение, по вышеназванной причине, установить пока не удается — в рамках Международного уголовного суда всё ещё идут переговоры по этому вопросу. До принятия договорного определения действует Резолюция 1974 года, устанавливающая, что термин «агрессия» применим только для нападения одного государства на другое. Правда, статья 1 резолюции имеет примечание: «Употребление термина „государство“ не предрешает вопроса о признании…». Данное примечание работало бы в пользу позиции России, требующей наказания агрессора, если бы Российская Федерация признала Республику Южная Осетия в качестве независимого государства.Геноцид
На фоне истребления гражданского населения, разрушения школ, больниц, инфраструктуры и т. д. правомерность применения термина «геноцид», с политической точки зрения, не вызывает сомнений. Юридическое определение геноцида сложнее. Вспомним, сколько писали западные СМИ о геноциде во время югославского конфликта. Однако даже Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) признал совершение геноцида лишь в одном случае из всех событий той войны.Заявив 10 августа, что действия грузинской стороны в Южной Осетии «приобрели массовый характер и были направлены против… гражданского населения», что «людей убивали, жгли, давили танками, резали горла», Президент России Д. Медведев выделил, прежде всего, признаки массовости и жестокости действий грузинских военных. Массовость преступлений и их направленность против гражданского населения, с точки зрения международного права, являются признаками военных преступлений и нарушений законов и обычаев войны.
Главная проблема квалификации преступления именно как геноцида — доказательство умысла на уничтожение определённой национальной или религиозной группы. Однако, еще до того, как подобный умысел будет доказан, и независимо от того, какую Саакашвили преследовал цель (например, он твердит о восстановлении «территориальной целостности» Грузии) ясно, что методом достижения цели стали террор и убийство населения Южной Осетии. Больше того: ход военных операций, их характер, выбор объектов абсолютно ясно показывают, что убийство, террор и изгнание всего населения Южной Осетии с населяемой им территории были и остаются ЦЕЛЬЮ совершенного нападения. Речь не идёт о нападении на военные цели, во время которого, как это происходит на войне, страдает и гражданское население. Речь идёт об «очищении» территории, на которую претендует Грузия, от всего или значительной части населения.
Подчеркнем: Конвенция 1948 года установила, что геноцидом являются не только убийство или нанесение тяжких телесных повреждений, но и создание невыносимых условий для жизни населения. Точечные удары с целью уничтожения коммуникаций, делающие выживание населения невозможным, — еще одно доказательство умысла грузинских властей на геноцид.
Умысел военной операции, начатой по приказу Саакашвили 8 августа 2008 года, состоит именно в уничтожении осетинского народа: нынешнему режиму в Тбилиси нужна территория Осетии, а не люди, живущие на этой территории.
Конвенция о геноциде 1948 года не требует, чтобы причиной умысла уничтожения народа или его части была связана с расистскими взглядами преступника, — главное, чтобы был установлен сам умысел. В уголовном праве умысел устанавливается объективными обстоятельствами каждого конкретного дела. Действия Саакашвили не просто демонстрируют его умысел на геноцид: президент Грузии ЖЕЛАЕТ, чтобы его умысел был понятен всеми жителями Южной Осетии, чтобы они «очистили» от своего присутствия свою же землю (что сейчас и происходит)!
Выводы
Квалифицируя действия Саакашвили, можно уверенно говорить именно о геноциде на основании признака умысла на ликвидацию всего или части населения, живущего на территории Южной Осетии.Действия нынешних властей Грузии полностью подпадают под положения Статута Международного уголовного суда (МУС): статьи 5 («Преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда»), 6 («Геноцид»), 7 («Преступления против человечности»), 8 («Военные преступления»).
Грузия подписала статут Международного уголовного суда 18 июля 1998 года и передала депозитарию ратификационную грамоту 5 сентября 2003 года. Таким образом, Саакашвили и его генералы предстают уголовниками и подпадают под юрисдикцию Суда в полном объёме.
Статут Международного уголовного суда применяется в равной мере ко всем лицам, без какого бы то ни было различия на основе должностного положения, в частности, занятия должности главы государства или правительства (статья 27 статута МУС).
* * *
В официальной биографии Саакашвили значится: «окончил Гаагскую Академию международного права». Для неспециалистов звучит внушительно. В действительности, «окончание» Гаагской Академии международного права означает прохождение 3-недельного ликбеза по отдельным международно-правовым проблемам. Возможно, в силу специфики своего образования Саакашвили, действительно, не знает, что ему грозит за совершённые и совершаемые им преступления. Зато это прекрасно знает бывший председатель парламента Грузии Нино Буржанадзе, юрист-международник, неоднократно участвовавшая в работе Российской ассоциации международного права. Впрочем, сейчас Нино может помочь своему бывшему соратнику немногим — разве что уточнить сроки тюремного заключения, грозящего нынешнему грузинскому президенту.Не полагаясь на своевременное оказание услуг госпожой Буржанадзе, мы уведомляем гражданина Саакашвили о том, что за совершённые им преступления ему грозит, самое меньшее, пожизненное тюремное заключение (статья 77 Статута Международного уголовного суда).
Александр МЕЗЯЕВ — член Российской ассоциации международного права
