Здравствуй, Святой Петербург!

Группа паломников — прихожан храма в честь иконы Божией матери «Утоли моя печали» — недавно вернулась из поездки в Санкт-Петербург.

Как в хорошей православной семье, в этой паломнической группе, основу которой составили ребята из воскресной школы храма с родителями, были представители разных возрастов и разных поколений: шумные школьники-младшеклассники, снисходительные к возне «малышни» юноши и девушки, женщины и мужчины активного возраста, бабушки… Особый статус поездке придавало то, что возглавлял группу настоятель храма игумен Нектарий.

Те, кто ехал в столь дальнее паломничество впервые, конечно, переживали: как-то скажется на здоровье и настроении дорога? Почти сутки автобусом до Питера — не шутка! Но бывалые паломники, которых в группе оказалось немало, спешили развеять опасения: «С Божией помощью всё устроится. В паломнических поездках усталость не чувствуется!» Забегая вперед, на собственном опыте могу сказать: это действительно так; непостижимым образом даже сон в прокрустовом ложе заднего (не раскладывающегося!) автобусного сиденья может быть практически столь же безмятежным, как в собственной спальне. Впрочем, возвратившись из паломничества, совершенно не хочется углубляться в сторону бытовых вопросов. Разве что, может быть, в порядке «обмена опытом» стоит отметить, что надувные дорожные подушки-«ошейники» оказались нелишними во время сна, а специальные компрессионные гольфы (продаются в ортопедических салонах) многим помогли справиться с неизбежными в сидячей поездке отеками.

Автобус двигался на север, менялся вид за окном: деревья по обочине становились выше, трава гуще, а проселочные дорожки манили желтизной песка. Первая остановка — Рязань. Здесь, в тихом храме в центре города, нас ждала Любушка Рязанская — святая, чье житие в чем-то перекликается с житием Ксении Петербургской. Снова дорога, и вот — Петербург, Смоленское кладбище, часовня… «Святая блаженная Ксения, моли Бога о нас!» — многие из нашей группы имеют опыт пения на клиросе, и мы честно стараемся попасть в тон с местным батюшкой. На улице, у стеночки часовни, тоже молятся верующие. Эта традиция сохранилась с советских времен, когда часовенка была закрыта и заброшена, и приложиться к мощам святой, попросив ее помощи и заступничества, возможности не было. На вечерней службе в соборе Свято-Иоанновского женского монастыря (на Карповке), где покоятся мощи святого праведного Иоанна Кронштадтского, — исповедь у отца Нектария, а назавтра за литургией мы причащаемся уже в храме Александро-Невской лавры…

«В Питере холодно, и зонт не забудьте!» — беспокоились родные и близкие перед нашим отъездом. Но паломничество — время чудес. Зонт в северной столице нам не понадобился ни разу, мы даже умудрились загореть. Солнечное настроение погоды оказалось как нельзя кстати — оценить всю прелесть нарядных аллей и фонтанов Петергофа в полной мере у нас вряд ли получилось бы под дождем и пронизывающим ветром со стороны Финского залива. Ну, а в том, что безжалостность кинжальных ветров и холод гранитных мостовых города-призрака — отнюдь не литературный образ, мы убедились лишь перед самым отъездом. Температура понизилась всего-то чуть-чуть, и даже светило солнце — но на теневой стороне прямых, как стрела, улиц не грела даже теплая шерстяная кофта, и пальцы рук леденели моментально. Город Петра может быть и таким.

— Этот город не похож ни на какой другой, — делятся впечатлениями Аня и Ксюша (обе девочки учатся в саратовской Свято-Покровской Православной классической гимназии).- Сначала нам он показался очень строгим, даже неприветливым. Но потом понимаешь: ведь здесь в каждом доме, в каждом камне — столько судеб, столько историй!

В нашей паломнической группе была молодая семейная пара, молодожены: Максим и Лена обвенчались за неделю до поездки.

— Ни я, ни муж в Питере не были, хотя каждому очень хотелось, — рассказывает Лена.- Когда перед венчанием я узнала, что готовится такая поездка, очень обрадовалась. Такое начало семейной жизни — это настоящий подарок!

Два дня… Как мало для Питера! Но даже за это короткое время мы побывали в Исаакиевском соборе, увидели печально знаменитый Спас на Крови (храм был построен на месте смертельного покушения на царя-освободителя Александра Второго, а в советское время там устроили овощехранилище) и многое другое…

Обратный наш путь лежал через Вырицу. Здесь, среди сосен, на уходящих в небо гладких стволах которых, кажется, навсегда застыли отблески закатного солнца, — бревенчатые сосновые храм и часовня. Здесь покоятся мощи преподобного Серафима Вырицкого. А последняя наша остановка была под Рязанью, где далеко над разнотравьем полей разносился звон с высокой старинной монастырской колокольни. Вперед, к горизонту, перекатывались зеленые волны лесов, золотыми каплями вспыхивали под солнцем далекие купола. И взгляду было радостно по этому зеленому ковру бежать от одного храма к другому, и дальше — к третьему, который четким белым силуэтом виднелся вдали. И было радостно думать, что и там, за горизонтом, тоже продолжается этот путь — от храма к храму…

P. S. После паломничества как-то не очень ловко становится, когда спрашивают о «впечатлениях от поездки». Потому что слова эти словно бы из какого-то другого, внешнего, мира — холодные и поверхностные. Так можно спросить о туристиче­ском вояже, но так обычно не спрашивают о чем-то близком и родном душе. А ведь дорога к святым мощам для настоящего паломника — это дорога к живым святым. Мы приезжаем к матушке Ксении, к отцу Иоанну, к отцу Серафиму… Говорим с ними, плачем, просим. И в том числе просим простить нас, суетных и нерадивых, постоянно соскальзывающих с пути духовного на путь «впечатлений». Разве расскажешь об этом?

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5371&Itemid=90