 |
| Русское Воскресение | Юрий Лощиц | 25.07.2008 |
«В здешних школах введён новый предмет (вернее, восстановлен в своих правах старый, традиционный) — вероисповедание, Закон Божий… И сделано это по волеизъявлению всего народа, а утверждено самим Радованом Караджичем, первым сегодня на Балканах национальным вождём, открыто исповедующим православие. В Пале, столице Республики Сербской, размерами своими смахивающей на какой-нибудь российский райцентр, вам обязательно покажут новенькую церковь, где по воскресеньям во время литургии Караджич читает с амвона Апостол. Не это ли исповедничество, по сути и является единственной виной „военного преступника“? После десятилетий государственного атеизма он дал своему народу возможность вернуться к вере святителя Саввы и князя Лазаря, митрополита Петра Негоша и богослова Иустина Поповича. Он вооружил своих соотечественников, от млада до стара, мечом евангельской истины. Ну, разве не преступление — с точки зрения „общечеловеческих ценностей“? По шкале этих „ценностей“ человечеству рекомендуется как можно меньше знать и рассуждать и о Христе, и о таких деловых людях как Иуда».
Что изменилось с тех пор? Мир по-прежнему живёт под глобалистской пятой, тянет на себе ярмо безбожного миропорядка. По-прежнему подчиняется закону Мамоны, тому самому, про который русский ум давно уже смекнул: «Закон, что дышло…». И если что в таком мире изменялось, то лишь в соответствии с буквой его циничной казуистики, его жестоковыйной юриспруденции. А потому на скамье подсудимых оказался Слободан Милошевич. И потому же Гаагский трибунал содержит в камере Воислава Шешеля. И потому все эти годы заморские ищейки свободно шастали по Сербии, вынюхивая след Радована Караджича.
Да, он вынужден был покинуть маленький Пале. Его многолетнее отсутствие породило благочестивые легенды. Говорили, что он поселился на Афоне, в древнем сербском монастыре Хиландаре. Другие утверждали: Радован в России, по приглашению её руководства и живёт чуть ли не на берегу Байкала. А он оставался у себя на родине. Он вынужден был прибегнуть к самой простенькой конспирации — сменить имя и фамилию. Но признанный духовный лидер современного сербства и не думал при этом изменять самому себе. Он снова занялся клинической практикой врача-психиатра, знакомой с молодых лет. И он внутренне готовился к тому, что рано или поздно ему предоставится возможность сказать вслух свою правду о пережитых годах героического сопротивления, когда боснийские сербы как один встали с оружием в руках на защиту древней своей прародины.
Эту его твёрдую, неколебимую готовность выйти даже на самое неправедное судилище мы почувствовали сразу же, как только (обратим внимание — почти сразу после дней скорби по расстрелянной семье последнего русского государя) прозвучали в эфире зловещие сообщения из Белграда. Безбожный мир может ликовать и потирать руки. Ещё один жертвенный агнец у него в руках. Но поражает эта всегдашняя незрячесть жрецов всесветной Мамоны. Им почему-то, как и всегда, невдомёк, что каждой такой акцией лишь укрепляется воинство мучеников, снова и снова встающих за веру, за правду, за други своя.
Радован Караджич, что бы ему там ни уготовало разлагающееся на глазах гаагское лжесудилище, постоит за себя, за честь сербского имени, за славянство, за православие.
А что мы? Что наша православная, — по крайней мере, по всем внешним приметам — власть России? Неужели будем, как и прежде, когда Слободан Милошевич, в предчувствии близкой смерти, просил у Москвы хоть небольшого «отпуска» на излечение, молчать молчанием робких политических ягнят?
Не думаю, что промолчит Александр Проханов, гостивший у Караджича на Яхорине. Не думаю, что промолчат Игорь Шафаревич и Леонид Бородин, навещавшие Караджича в Пале. А Юрий Бондарев и Сергей Михалков, которые награждали Караджича Шолоховской премией?..
Что все мы?
