«Я принципиально в интернет не выхожу..»

В тридцати километрах от Москвы по Щелковскому шоссе стоит старинный монастырь с каменными стенами и величественными храмами, но его территория разделена напополам бетонным забором. По одну сторону живут монахи, а по другую разместилась психиатрическая больница N 16. Интервью с наместником Николо-Берлюковского монастыря игуменом Евмением

ПРАВАЯ.RU: Отец Емений, скажите, когда для вас началась жизнь в этом монастыре?

О. ЕВМЕНИЙ: Я этот монастырь знаю с детства, я родился в семи километрах от него. И собственно тогда уже у меня были вопросы почему его никто не восстанавливает. Я помню себя ребенком, когда отец меня сюда на велосипеде привозил. Поэтому жизнь в монастыре у меня наверное еще тогда началась, по крайней мере в мыслях. А собственно назначен сюда я был в 2002 году. Но до 2004 года меня на территорию монастыря не пускали, потому что это была психбольница и в результате активной переписки с Московским правительством в 2004 году мы вошли на территорию и начали восстановительные работы. Вот тогда и началась моя жизнь на территории монастыря.

— Как шло восстановление?

Департамент здравоохранения вернул церкви часть построек: Храм Христа Спасителя, в котором был холодный склад, без окон и без крыши. Туда складировалось все, что жалко было выбросить. Пришлось впоследствии вывезти оттуда пятьдесят машин мусора, вперемешку с отвалившейся от стен росписью. Затем — стометровую колокольню, в подвале которой до сих пор размещается гараж больницы.

Покрыли крышей храм и начали служить в нем. Поставили на колокольню крест, снесенный ветром 17 мая 1993 года, и, по стечению обстоятельств, установка креста произошла именно 17 мая — спустя тринадцать лет. Восстановили некоторые братские корпуса, которые стояли полуразрушенными без окон и дверей. Отлили колокола. Один колокол принесли азербайджанцы, собиравшие в лесу с металлоискателем цветные металлы. На колоколе была надпись, гласившая, что колокол был отлит для Николо-Берлюковского монастыря при игумене Диодоре, то есть в 1710 году. Правда, на следующий день азербайджанцы опомнились и пришли с участковым, требовать назад 200 кг меди, якобы отобранные у них игуменом, но жалоба их не была удовлетворена. Из обрушавшегося пещерного храма выкопали чугунный иконостас и начали раскапывать пещеры.

— Часть храмов монастыря осталось на территории психбольницы. Что находится в них сейчас?

В надвратном храме располагается администрация больницы, в алтаре кабинет главврача и на месте престола стоит его стол. В храме Всех Святых — это игуменский корпус с домовой церковью, там сейчас палаты для больных, в общем в храме, в алтаре лежат люди. А в Троицком соборе находится пищеблок, а в алтаре посудомойка. В общем три храма заняты больницей и все монашеские корпуса заняты палатами для больных. Т. е в монашеских кельях сделали перепланировку и они теперь заняты больными людьми.

— А кто сейчас населяет ваш монастырь?

У нас три послушника и два монаха. Но монахи пока не прописаны здесь. Мы пока присматриваемся друг к другу. Они к нам присматриваются, мы к ним присматриваемся и если у них создастся внутреннее убеждение, что им здесь спасаться, то тогда и они пропишутся и мы тогда будем с ним как одна семья. И три послушника, которые тоже желают видеть себя в монашеском образе, но для этого конечно еще не готовы.

— Вы сказали о прописке монахов, это, что значит?

Каждый насельник любого монастыря должен брать благословение в епархии и такое благословение и есть прописка. И если епархиальный архиерей разрешил ему быть насельником данного монастыря, то он становится официальным насельником.

— А послушники, кто эти люди?

Прихожане наши.

— А до того как они стали послушниками, кем они были? Или это молодые люди, которые сразу выбрали этот путь?

Это молодые люди. Один из них закончил дорожный институт, сейчас он дослуживает армию. После института ему в офицерском чине два года надо было отслужить. Вот в августе заканчивается его срок службы и он будет поступать в семинарию, чтобы продолжать идти по этому пути. Два других просто миряне ушедшие из мира. Один был поваром, другой без определенной профессиональной деятельности.

— О. Евмений, я видел у вас награду. Расскажите про нее пожалуйста.

Это орден за службу России. Я получил его в предыдущем месте своего служения в храме великомученику Пантелеимону в городе Мытищи

— Т. е. это гражданская государственная награда вручается за службу в храме?

Да.

— Вы сказали, что знакомы с этим монастырем с детства. Как получилось, что вы сюда попали. Это был ваш выбор или судьба так распорядилась?

Частично. Мой потому что был момент когда Московской епархии необходимо было всем монастырям, передан он церкви или не передан, хотя бы номинально назначить настоятеля, чтобы они контролировали ситуацию с этим монастырем и так как это моя малая родина, то я предложил свою кандидатуру и меня сюда назначили номинальным настоятелем. И потом в результате определенных усилий мне удалось войти на территорию.

— Вы говорили, что ваш отец познакомил вас с монастырем. А кем он был?

Он был слесарем. Работал на фабрике, но сейчас, Царствие ему Небесное, скончался от рака.

— Скажите, соседство с психбольницей приносит монастырю какие-нибудь проблемы. Не проникают ли больные на территорию монастыря, не докучают ли монахам?

Нет, никакого докучения нет. Мало того, мы еще ходим их причащаем, исповедуем, некоторых крестили, так что никаких проблем они нам не создают.

— А персонал больницы как к вам относится?

Часть персонала приходят к нам исповедоваться причащаться, а часть персонала неверующие они к нам индифферентны, в частности главврач она спокойно к нам относится. От них не зависит решение вопроса о возвращении монастырю его территории, поэтому мы с ними поддерживаем дружеские нормальные отношения без каких-либо претензий.

— Ваши насельники днем работают, служат в храме, а бывает у них свободное время и если да, то как они его проводят?

Ну конечно же свободное время у них есть и они свободным временем пользуются так как это им необходимо, кот-то молится, кто-то читает литературу, кто-то гуляет.

— Телевидения и интернета нет и не должно быть?

Ну не то что не должно, просто нет. Я принципиально в интернет не выхожу, потому что очень много грязи в нем…

С настоятелем Николо-Берлюковского монастыря беседовал Денис КАРРО

http://www.pravaya.ru/expertopinion/393/15 941