 |
| Русский дом | Наталья Лактионова | 12.06.2008 |
И ныне Россия уже обязана идти универсальным, антихристианским путём. Мы будем воспитывать неких «граждан мира», не имеющих духовно-нравственных ценностей и любви к своему Отечеству. И об этом нас оповестили постфактум, не было даже широкого общественного обсуждения предстоящей смены модели нашего образования.
Ещё со времён «перестройки» из системы отечественного образования была изъята необходимая воспитательная компонента. Воспитание — это неконъюнктурно. Нравственность не приносит прибыли. Рынок определяет нашу образовательную систему. Учитель становится участником рыночного процесса.
По сути дела, задача официальной политики — внедрение специально разработанных методик, направленных на снижение уровня образования. Главное в этих методиках — тестирование, которое заменяет экзамены. На тестах базируется и единый госэкзамен, который таким образом как бы определяет способности будущих физиков, врачей и музыкантов. Очень многие базовые понятия не имеют однозначных определений, а их пытаются втиснуть в рамкинекоей «угадайки». Сознание учащегося засоряется, в поисках правильного ответа он должен знакомиться и с неправильными, а зачем? Естественно предположить, что господа реформаторы, получившие нормальное образование, не могут не видеть грядущих последствий навязываемых ими новшеств.
Образование в нашей стране всегда было элементом культуры. И задачи его определялись необходимостью передать новому поколению базовые ценности, сформировать у него целостное образное мышление, воспитать творческую личность.
В современной России системные знания заменяются набором разрозненных сведений. В то время как наша педагогическая традиция всегда использовала системный подход преподавания, формировала личность с целостным творческим взглядом на мир.
У нас в основе государственной идеологии ныне либеральная идея, она формирует такие этические нормы в обществе, которые порождают нравственную недееспособность учителя, медика, журналиста или учёного. Кстати, у нас даже после революции ничего подобного не было. Мы воспитывались на классических образцах русской литературы, в основе которой христианская этика. Потому был нравственный стержень. Многое из педагогического опыта прошлого можно было бы использовать в настоящем.
Многие знают, как легко усваивают дети школьный материал, изложенный в старых учебниках (у кого они, к счастью, сохранились). Например, учебник физики Пёрышкина, по которому училось не одно поколение наших школьников. С него начинали постигать науку наши великие физики. Те учебники были написаны просто, интересно, грамотно. Сегодня, напротив, материал подаётся запутано, фрагментарно, скучно.
И воспитательную компоненту необходимо возвращать. Однако сегодня происходит противоположное: система тестирования будет постепенно вытеснять из школы и студенческой аудитории личность преподавателя. Идёт разрушение главной связки: учитель — ученик. Этот процесс должен быть остановлен. И ещё: у нас всегда была сильная инженерная школа, развиты естественнонаучные направления. Специалисты ещё есть, однако в условиях сырьевой модели экономики они всё чаще выбирают сферу торговли.
Зависимые от денежных поступлений частные вузы заинтересованы просто «выпустить студента», его знания им не важны. Несомненно, есть и достойный опыт. Тем не менее наше коммерциализированное высшее образование девальвировано самой возможностью его получения без обязательного посещения вуза — платили бы только вовремя. Поэтому некоторые так и продолжают читать по слогам. Нынешние студенты совершенно не умеют работать с текстом. Им не под силу даже списать его, чтобы ответить по теме. И это — будущее России?
Сегодня можно ставить вопрос о всё меньшей доступности качественного образования. Высокие образовательные стандарты Россией утрачиваются. Системные знания заменяются на бором разрозненных сведений. Переход на двухуровневую систему образования снижает качество подготовки специалистов. Болонская модель совершенно не соотносится с традициями России, и у нас бакалавры всегда будут числиться «дипломированными недоучками».
Видимо, каждому на своём месте надо научиться отстаивать те христианские ценности, которые сегодня изымаются из нашей образовательной системы, вытесняются некими заданными универсальными стандартами. И, к сожалению, наш учитель или преподаватель высшей школы нередко сам находится в плену у этого универсализма. Он стремится быть современным, соответствовать новым веяниям — в результате такой учитель, сам не имеющий опоры под ногами, никак не может повлиять на становление личности ученика. Сегодня родители объединяются в общественные организации, которые пытаются отстаивать духовно-нравственные ценности. Многое сделано на этом пути. Но в масштабах страны — мало. Наших детей уродуют в современной школе. А голоса православной общественности почти не слышны. Общество атомизировано, ближнего никто не замечает. И мы не замечаем наших детей, которые курят, сквернословят. Мне доводилось слушать воспоминания знакомых, чьё детство пришлось на послевоенное время. Какими защищёнными и счастливыми себя чувствовали дети той поры. Для них каждый взрослый был как отец и мать. Не было равнодушных среди тех выигравших войну Победителей. Все чувствовали ответственность за всех, и за детей особенно.
Помощь отстающим, неравнодушие к слабым, шефство над малышами, ответственность за стариков, — это всё у нас было. И было недавно. Необходимо преодолеть эту нашу теперешнюю, я бы даже сказала, сознательно внедряемую как норму, теплохладность.
Культивирование греха в России ныне считается нормой. А вот в Белоруссии, например, не слышно сквернословия, в Белгородской области губернатор Евгений Савченко штрафует за мат. Вслед за Белгородом на путь исправления речевой культуры вступили власти Липецкой области: там могут оштрафовать не толькоза мат, но и за брошенный окурок.
Это «не либерально»? А жить нашим детям в атмосфере сквернословия и грязи либерально?
