Русская линия
Православие и современностьСвященник Дионисий Каменщиков14.05.2008 

Естествоиспытатель

Что значит быть настоящим человеком? Прожить жизнь так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы? Но как же добиться ощущения такой «не бесцельности»? Об этом наш рассказ о знаменитом физиологе Иване Петровиче Павлове.

Загадка ученого

Жизнь великих людей зачастую покрыта тайной. Не только их деятельность, но и духовные искания вызывают пристальный интерес современников и потомков. По прошествии времени, через толщу исторических событий очень трудно отличить ложь от истины, вымысел от реальности. Академик Иван Петрович Павлов — один из крупнейших ученых, благодаря трудам которого физиология сделала колоссальный скачок вперед.

Помню, в студенческие годы, в период страстного увлечения биологией, я преклонялся перед гением этого человека. Его фигура была для меня ориентиром так же, как для военного — образ Суворова, а для монаха — безмолвный подвиг преподобного Сергия Радонежского. Тайны живого организма меня завораживали, я восхищался клеточным миром, его слаженной таинственной жизнью. Уже в пору юности, когда все подвергаешь сомнению, я понял, что бездушная сила эволюции не способна создать биологический организм. Я понял, что жизнь — Божий дар нам всем: плохим и хорошим, верующим и сомневающимся. И поэтому для меня стала неожиданностью новость о том, что Павлов отрицал существование Бога (тогда я еще верил книгам, изданным в советский период). Меня удивило, что человек такого гениального ума не видел очевидных истин. Прошло время, и, отыскав некоторые факты, говорящие нам об обратном, я задумался: а был ли великий физиолог на самом деле атеистом? Или это очередной миф советской пропаганды?

Первые шаги

26 сентября 1849 года в Рязани в семье протоиерея Петра Павлова родился мальчик. Счастливый отец назвал сына Иваном, в честь Крестителя Господня Иоанна Предтечи. Ваня рос, помогал отцу при храме, делал блестящие успехи в учебе.

Вскоре юный Павлов окончил Духовное училище, затем — Рязанскую Духовную семинарию. Но вопреки ожиданиям отца по окончании семинарии он не принимает сана, а поступает в Санкт-Петербургский университет, где, раз и навсегда полюбив физиологию, погружается в изучение естественных наук. Это был блестящий период университета. С кафедры звучали слова Менделеева, Бутлерова, Бекетова.

Среди учителей Павлова был замечательный экспериментатор-хирург, профессор физиологии Илья Фаддеевич Цион. Слушая его, трудно было не полюбить физиологию, но еще больше увлекали демонстрации опытов, в особенности его операции в лаборатории. Павлов старался не пропустить ни одной из этих операций; он внимательно всматривался в них, пытался заимствовать изумительную технику профессора. Однажды он был свидетелем следующей сцены. Профессор назначил операцию на поздний час. Случайно в этот день он получил приглашение на бал. Нужно было пойти обязательно — Цион был светским человеком. Но он не хотел откладывать операцию и явился в лабораторию перед балом в вечернем костюме, в цилиндре и белых перчатках. Быстро сняв пальто и цилиндр, но не снимая перчаток, Илья Фаддеевич без халата приступил к сложной операции над органами брюшной полости (экспериментальная операция, проводилась на собаке). Операцию Цион вел уверенно и очень быстро. Четко отдавал короткие распоряжения помощникам, те едва успевали за ним.

Наконец сложная операция закончена: профессор делает последний шов и откладывает в сторону находящийся в руках инструмент. Окружающие смотрят на белоснежные перчатки профессора, на его белую манишку и с удивлением переглядываются. Ни одного пятнышка крови. Он прощается с сотрудниками, берет цилиндр и уезжает на бал.

«Вот так нужно научиться оперировать», — думает Павлов. Не удивительно, что, имея перед глазами таких учителей, Павлов вырос в ученого мировой величины.

«…не дам даже лягушку!»

Блестящие экспериментальные работы приносят Павлову мировую известность. В 1904 году он первым из российских ученых получает Нобелевскую премию.

Примечательно, что теорию эволюции он категорически не принимал. Существует много рассказов по этому поводу. Например, говорят, что на каком-то европейском симпозиуме Павлов начал спорить со сторонниками теории происхождения людей от обезьян. Потеряв терпение из-за нежелания своих оппонентов выслушивать его доводы, он наконец заявил с высоты трибуны: «Я согласен. Вы произошли от обезьян. Но я произошел от Адама и Евы».

К Октябрьскому перевороту 1917 года Павлов отнесся скептически. «Если то, что делают большевики с Россией, — эксперимент, — говорил ученый в 1918 году, — то для такого эксперимента я пожалел бы предоставить даже лягушку».

В каком бы учреждении ни работал ученый, на дверях лаборатории каждую весну появлялась надпись: «Лаборатория закрыта по случаю празднования Светлой Пасхи». И подпись: «Иван Павлов». Однажды он написал Сталину, что из-за презрительного отношения большевиков к интеллигенции ему стыдно называться русским. В конце двадцатых годов демонстративно не пустил в свою лабораторию приехавшего с визитом Бухарина.

Павлов был прихожанином (по некоторым данным — даже старостой) московского храма в честь Входа Господня в Иерусалим, разрушенного только после его смерти. Однажды, выйдя из церкви после Божественной литургии, он присел на лавочку отдохнуть. Проходивший мимо комсомолец остановился, посмотрел на него и спросил: «Что, папаша, все еще в Бога веруешь?».- «Да, сынок, все еще верую». На это комсомолец, с сожалением посмотрев на Павлова, заявил: «Эх, темнота!».

Когда в высших учебных заведениях начались притеснения детей «классовых врагов», Павлов заявил: «Тогда и меня увольняйте, я сын священника».

Или все-таки — атеист?

Истины ради нельзя умолчать о некоторых высказываниях и поступках великого ученого. Например, отвечая на анкету, присланную от архиепископа Кентерберийского, на вопрос: «Верите ли Вы в Бога или нет?» — Павлов написал: «Нет, не верю». Следующий вопрос был таков: «Считаете ли Вы религию совместимой с наукой или нет?». И ответ Павлова на этот раз звучал: «Да, считаю». Когда ученики подступили к нему с вопросом, как же согласуются между собой эти ответы, он объяснил: «Целый ряд выдающихся ученых были верующими, значит, это совместимо. Факт есть факт, и нельзя с ним не считаться».

Вот еще высказывание Павлова. На вопрос своего знакомого: «Как уживается в вас последовательный материализм с верой в Бога, хождением в церковь?», Иван Петрович отвечал: «Слушайте, господин хороший, что касается моей религиозности, веры в Бога, посещения церкви, то это все неправда, выдумки. Я семинарист и, как большинство семинаристов, уже со школьной скамьи стал безбожником, атеистом. Мне Бога не нужно. Но человек не может жить без веры… Моя вера — это вера в то, что счастье человечеству даст прогресс науки. Я верю, что человеческий разум и его высшее воплощение — наука — избавят род людской от болезней, от голода, от вражды, уменьшат горе в жизни людей. Эта вера давала и дает мне силы и помогает вести свою работу… Почему многие думают, что я верующий человек, верующий в смысле религиозном? Потому что я выступаю против гонения на Церковь, на религию. Я считаю, что нельзя отнимать веру в Бога, не заменив ее другой верой… Вы знаете мою книгу „Лекции о работе главных пищеварительных желез“? Помните посвящение — „Памяти друга, талантливого врача Алексея Степановича Богоявленского“? Этот Богоявленский был моим товарищем по семинарии. Вместе учились и дружили. Он всегда очень уважал меня, говорил, что я служу ему примером. Богоявленский тоже, как и я, не стал священником, сделался врачом, и притом отличным врачом. Так вот, однажды он спросил меня: есть ли что-нибудь „по ту сторону“? Что ждет нас после смерти? Я посмеялся над ним. Ответил, что никакой загробной жизни не будет. Он ушел от меня, ничего не сказал. А на другой день я узнал, что он покончил с собой. Я отнял у него ту веру, что была у него. А другой веры у него не было… Я был его убийцей».

По прошествии стольких лет отличить ложь от истины почти невозможно. После смерти Павлов был превращен в идола советской науки, преподносился как «борец за материализм в естествознании». Можно привести еще массу фактов за и против его отношения к религии. Но все же есть один факт в биографии ученого, который лично для меня многое проясняет.

Последний эксперимент

Павлов умирал от воспаления легких. Окруженный учениками, слабеющим голосом диктовал он им свои ощущения. Явившемуся к нему визитеру передал такие слова: «Павлов занят. Он умирает». Великий ученый принимал смерть мужественно; спокойно и твердо переживал «урок умирания» — самый важный урок в жизни христианина. Перед этой последней чертой невозможно слукавить, покривить душой. Гениальный естествоиспытатель завещал похоронить себя по православному обряду. Его последние слова были: «С помощью науки я познал все. Дальше только Бог!».

Подготовил Денис Каменщиков

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4938&Itemid=5


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика