 |
| Русский вестник | Сергей Фомин | 14.05.2008 |
И дано было Свыше
Когда, свидетельствует руководитель археологическим отделом музея-заповедника «Московский Кремль» Т.Д. Панова, в 1963 г. вскрыли погребения в Царской усыпальнице, то «увидели, что все ткани их одежды и саванов сохранили форму тел. […] Но стоило гробы вскрыть, как под воздействием свежего влажного воздуха саваны, быстро утратив жесткость, осели"(1).Удивление гробокопателей читается даже в современном событиям пересказе советских журналистов: «Под темной полуистлевшей монашеской рясой отчетливо читается рельеф сохранившегося скелета. […]…Под обрывками черной ткани едва просматривается рельеф лица Царя"(2).
Как и полагалось, лицо великосхимника закрывалось куколем до бороды, «яко невидену быти лицо».
«Сохранность скелетов, — писал в официальной статье-отчете М.М. Герасимов, — относительно хорошая, но во всех случаях были разрушены черепа"(3).
Причина этого изложена в написанном год спустя «Окончательном заключении»: «…Известковые саркофаги очень гигроскопичны, в результате чего в них скапливалась вода. Эта вода, обогащенная растворившимися солями кальция, в течение сухого времени года постепенно испарялась, так как черепа всегда занимали более высокое положение по отношению к другим костям скелета, процесс испарения происходил через них. Вследствие этого при испарении влаги соли кальция концентрировались в костях черепа и, кристаллизуясь, разрывали структуру кости. Так механически разрушались все черепа"(4).
Так что это чудо, что честная глава Царя Иоанна Васильевича сохранилась.
При этом, по словам специалистов-археологов, «очень важно, что условия залегания останков Царя Ивана 4 и Его сыновей были одинаковыми и по времени захоронения очень близкими"(5).
Вынос праха Натальи Кирилловны Нарышкиной, матери Петра 1 из Вознесенского собора Московского Кремля перед его уничтожением в 1929 году.
В экспертной справке Государственного научно-исследовательского института Министерства здравоохранения СССР рассказывается, пусть и строго научным языком, о других интересных особенностях. Например, об обнаруженных в саркофагах целых «конгломератах мумифицированных тканей"(6). При том, что «захоронение трупов в каменных саркофагах не способствовало сохранению не только мягких тканей, но даже и отдельных костей скелетов и в первую очередь черепов"(7).
А вот другое обстоятельство, вызвавшее удивление ученых: «Представляет интерес отсутствие типичных мертвоедных форм насекомых (трупопожирателей)"(8).
Чрезвычайно важным представляется свидетельство члена Комиссии, старшего научного сотрудника Государственного научно-исследовательского института судебной медицины, кандидата медицинских наук В.И. Алисиевича: «Кости скелета Ивана Грозного были в основном расположены правильно. […]…имели желтовато-буроватый оттенок, сравнительно хорошо сохранились…"(9)
Как известно, согласно Афонской традиции это свидетельствует, по крайней мере, о спасении души покойного. На это обстоятельство недавно уже было обращено надлежащее внимание (10).
Ещё на первом заседании Комиссии (18.4.1964) председатель А.П. Смирнов, как бы между прочим, обронил: «Кое-что будет утеряно в процессе исследования — это неизбежно"(11). (М.М. Герасимов тут же по этому поводу заметил: «Всё будет фиксироваться».)
Позднее это «кое-что» превратилось, похоже, в проблему. Протокол заседания Комиссии ровно через год (10.3.1964) фиксирует следующее высказывание М.М. Герасимова: «Медики-эксперты как будто всё уничтожают. Пусть они это актируют, чтоб не было потом возможности класть ребра в ладони, чтобы «реликвий» не было"(12) (на это высказывание Герасимова затем было обращено особое внимание и в биографическом очерке, посвященном его памяти: «Он предупредил медиков-экспертов о целесообразности актирования всего, что будет извлечено из гробниц, поскольку всегда возникает опасность появления «реликвий"(13)).
Речь, понятно, идет о мощах! Но главный вывод, который можно сделать из этого: выходит, люди, в силу своих служебных обязанностей соприкасавшиеся с Царскими мощами, понимали, с чем они имеют дело!
* * *
«Условия, в которых проходило изучение останков, — пишут очевидцы, — были не из легких: приходилось работать, лежа на саркофагах, на специально введенном в гробницы деревянном настиле. С виртуозной легкостью Михаил Михайлович извлекал из захоронений фрагменты тканей, ломкие и рыхлые кости. […] Наблюдавших за его работой поражал тот удивительный подъем, какой-то совсем молодой задор, который так отличал рабочую манеру Михаила Михайловича"(14).Однако Михаилу Михайловичу, как человеку весьма грузному, не все удалось исследовать самому непосредственно на месте вскрытия. По свидетельству С.А. Никитина, который знал это по рассказам очевидцев, выпало это на долю Галины Вячеславовны Лебединской. «…Будучи тогда еще молодой сотрудницей в лаборатории, она, собственно, в эти погребения спускалась, потому что Михаил Михайлович был достаточно полный мужчина и не мог в щель пролезть, а Галина Вячеславовна туда проскользнула аки мышь и все поисследовала"(15).
«Едва взяв в руки череп, — рассказывал М.М. Герасимов, — я заметил на бровях и подбородке Ивана отдельные сохранившиеся волоски, и мне показалось, что он был шатеном, однако утверждать это не берусь. По фотоснимкам цвета волос сейчас уже не определишь, а исследовать их не удалось: под воздействием воздуха и света они мгновенно рассыпались"(16).
Осмотр честной Царской главы задал впоследствии ученым загадку, так до конца и не разрешенную ими. «…Сначала казалось, — передают впечатления М.М. Герасимова журналисты, — что швы черепной коробки очень молоды, не соответствуют возрасту человека в 53 года. При более тщательном изучении оказалось, что аномалии нет. Но сохранившиеся зубы Ивана? Это задача, над которой стоит поломать голову. Согласно всем медицинским данным, они моложе Царя почти на 20 лет. Зубы ровные, крепкие, не сношенные, как у молодого человека. Два резца совсем не стерты, клыки только прорезались. «Представляете, до сорока лет некоторые зубы у Ивана были молочными. Невероятно!» — говорит Михаил Михайлович"(17).
И узрели десницу Его…
«Положение рук необычное, — фиксировал протокол вскрытия гробницы Царя Иоанна 4. — Левая рука лежит на груди, правая круто согнута в локте, обращена фалангами к лицу"(18).Удивительно, но сообщение об особом положении руки Царя Иоанна Васильевича вызвало у простых людей, узнавших об этом из публикаций в советской прессе, огромный интерес. Так, в журнал «Огонек» пришло множество писем на эту тему. «Загадка руки Ивана Грозного, — писала, например, В. Гнеткина из Даугавпилса в Латвии, — не дает мне покоя. Что бы я ни делала, а мысль возвращается к этому"(19).
Однако в определенных кругах это вызвало снова характерные догадки (не только пакостные, но и, как всегда, глупые): «Почему рука поднята к лицу? Может быть, это был жест защиты, и смерть остановила Грозного Царя в этом движении? Может быть, он умер в судорогах и был так страшен, что к нему боялись подойти даже к мертвому и он так и закоченел? Или рука приняла такое положение еще при жизни Царя, может, это результат болезни?"(20)
Смехотворность такого рода суждений с полной очевидностью показало такое же положение руки в другом захоронении в диаконнике.
«Случайность? Нет, — комментировал М.М. Герасимов. — Через несколько дней, вскрыв гробницу М.В. Скопина-Шуйского, мы увидели точно такую же картину. Время тут не могло оказать своего влияния: погребенные были плотно спеленуты покровом и поверх повязаны жгутом+1). Нельзя объяснить это и анатомическими особенностями. Рука Ивана при жизни совершенно свободно сгибалась в локте, в полную меру работала в плече. Между тем никто из ученых никогда не встречался с таким обрядом погребения. Очевидно, это какой-то особый обряд, до сих пор нам неведомый, и историкам еще предстоит разобраться в нем"(21). Такой же вывод содержался и в «Окончательном заключении» Комиссии (22).
В специальном исследовании, посвященном этому, В.А. Кучкин вопреки сказанному полагает загадку «прозаичной»: «…Положение правой руки Царя Ивана на правом плече объясняется просто механическим сползанием ее вправо"(23). В подтверждение своей версии ученый указывал на то, что Царь был «похоронен в схиме, свивального пояса на нем не было"(24). Но на князе-то М.В. Скопине-Шуйском был. К тому же внутренняя высота саркофага была достаточно высока, чтобы исключить смещение руки при надвигании крышки.
Одновременно с этим В.А. Кучкин, будучи все же добросовестным исследователем, приводит целый ряд сведений о других погребениях с такими особенностями:
«Помимо письменных источников, для характеристики погребального обряда в 14 — первой половине 16 в. могут быть использованы и памятники изобразительного искусства. Несколько миниатюр с изображением погребений князей, монахов, высших церковных иерархов есть в Радзивилловской летописи, датируемой концом 15 в. […] В епископском облачении представлен Стефан, владыка Владимирский (ум. в 1094 г.), в митрополичьем — митрополит Константин (ум. в 1159 г.). У Стефана руки скрещены на груди, хотя изображение и не совсем ясное. У Константина левая рука лежит на груди, а правой он благословляет окружающих. […]…Подобные изображения нередки в житийных иконах русских святых конца 15 — начала 16 вв. Так, с правой благословляющей рукой [в гробах] изображены: Дмитрий Прилуцкий в клеймах на иконе из Вологодского музея; митрополит Алексей на иконе, хранящейся в Государственной Третьяковской галерее; митрополит Петр на иконе, парной предшествующей, из музея Успенского Собора Московского Кремля; Сергий Радонежский на иконе из Государственной Третьяковской галереи. Александр Невский на […] иконе из музея-собора Покрова на Рву в 15-м клейме изображен благословляющим левой рукой и с правой, лежащей на груди. В русских иконах на библейские и византийские сюжеты руки усопших обычно показаны сложенными на груди крестообразно"(25).
Наконец, с подобным случаем благословляющей десницы столкнулись в 1677 г.(26) при осмотре обретенных в 1649 г. мощей св. благоверной Великой Княгини Анны Кашинской, в иночестве Евфросинии (1338), правнучке Великого Князя Всеволода Большое Гнездо, супруги св. Великого Князя Михаила Ярославича Тверского, замученного в Орде 22 ноября 1318 г.
«В Киево-Печерской Лавре, — отмечает один из апологетов Царя Иоанна Васильевича В.Г. Манягин, — среди мощей святых подвижников находились мощи Спиридона-просфорника, чья десница воздета для крестного знамения. В Псалтири (1904 года) так говорится об этом: «Желающий несомненнаго древняго свидетеля собственными очами видети, да идет во святую Киево-Печерскую Лавру в пещеры, к святым мощам преподобнаго Спиридона просфорника и узрит десницу его, яже якоже в час кончины своея троеперстно сложи ю для крестнаго знамения, тако сложенною пребывает и до ныне близ седми сот лет"(27).
Вспомним в связи с этим и благословляющий жест Г. Е. Распутина, принявшего смерть за Царя, обнаруженный нашедшими его тело, и таковое же у сестры Царицы-Мученицы, преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, извлеченной из шахты под Алапаевском…
В.Г. Манягин справедливо называет эту загадку благословляющей Царской десницы одной из самых значимых загадок, связанных с Грозным Государем. Причем, как при этом были сложены персты Его, остается лишь догадываться…
Погребения Сыновей
23 мая ровно в десять утра приступили к вскрытию захоронения Царевича Иоанна Иоанновича.Первая находка — белокаменная плита с эпитафией в семь строк: «В лето 7090 ноября в 19 день преставися Благоверный Царевич Князь Иван Иванович всея Руси на память святаго пророка Авдея и святого мученика Варлаама в четвертом на десять часу нощи».
И снова следы проникновения в саркофаг: «По наружной кромке саркофага есть небольшие сколы (в ногах), которые, видимо, были сделаны при попытке проникновения в него"(28).
«Череп не сохранился, — фиксирует протокол, — осталась в сохранности одна нижняя челюсть. Волосы сохранились хорошо. Челюсть сохранилась фрагментарно. Волосы сохранились бороды и головы. На бороде волосы сохранились хуже. […]
Снимаются волосы каштанового цвета. Изымаются кусочки от черепа"(29).
«Изымаются правые и левые бедра, правая и левая берцовые […] Левая малая берцовая разрушена. Изымаются кости левой стопы"(30).
Более вменяемое описание состояния костей Царевича Ивана Ивановича мы находим лишь в Экспертной справке НИИ судебной медицины, составленной через продолжительное время после вскрытия: «От черепа Ивана Ивановича сохранилась только нижняя челюсть, остальные кости черепа превратились в беловато-сероватую порошкообразную массу. Шейные позвонки, левая ключица, рукоятка грудины, правая мало-берцовая кость и область, пограничная с головкой и телом левой плечевой кости, находились в состоянии разрушения, с образованием указанной выше порошкообразной массы. Остальные кости скелета находились в относительно удовлетворительном состоянии"(31).
Работы были завершены в 15 часов.
Был вскрыт также саркофаг почитавшегося Церковью святым Царя Феодора Иоанновича.
Надпись на надгробной плите белокаменного саркофага гласила: «В лето 7106 генваря в 6 день на Святое Богоявление Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа с пятницы на субботу в девятый час нощи преставись Благоверный и Благочестивый Христолюбивый Государь Царь И Великий Князь Федор Иванович всея Руси Самодержец, а погребено тело Его генваря в 8 день».
Погребение последнего правившего Рюриковича также носило на себе следы попытки проникновения в него (32).
«В саркофаге, — вспоминал М.М. Герасимов, — под покрывалом из красной камки, перевязанный витым шнуром, лежал погребенный, одетый в длинную рубаху, на ногах были онучи, также перевитые тонким витым шнуром. Он лежал в обычной позе на спине, с вытянутыми ногами, с руками, скрещенными на груди. У его правого бедра стоял прозрачный зеленоватого стекла сосуд. Сохранность костей плохая. От черепа остались только лицевая часть и нижняя челюсть во фрагментах"(33).
«Посмотрите! — в напряженной тишине раздается голос Михаила Михайловича, -….на подбородочном выступе черепа Царя Федора хорошо видны волосы, наверно, от коротко постриженной бороды"(34).
«Кости скелета Федора Ивановича сохранились неудовлетворительно, — констатирует Экспертная справка НИИ судебной медицины. — Анатомическую целостность имели только кости нижних конечностей». От черепа сохранилась лишь лицевая часть и часть свода, соответствовавшая лобной, теменным и правой височной костям (35).
«Сохранились отдельные волоски усов, бороды и несколько прядей волос у затылка, — писал проф. М.М. Герасимов. — Они не очень длинные, 5−6 сантиметров, сильно волнистые. О цвете судить трудно, волосы депигментированы, но все же он скорее был светлый шатен с рыжеватым оттенком. Сохранились длинные кости рук и ног, и хорошо сохранились стопы. Весь грудной отдел, позвонки совершенно разрушены. […] Рост был небольшой, в пределах 160 сантиметров. Никаких следов патологии или заболеваний, ведущих за собой изменение костей, не обнаружено. Нет и старческих изменений. Календарный возраст, видим, вполне совпадал с биологическим. Скелет обычного нормального человека небольшого роста"(36).
Монах?.. Не монах?..
Первоначально само пострижение Царя Иоанна Васильевича перед кончиной в монашество не подвергалось сомнению. Во-первых, известно, что монашеский постриг русских государей перед кончиной стал наследственным в роду Калиты (37). Во-вторых, ни для кого не было секретом вполне определенное желание Царя Иоанна Васильевича постричься в монахи. В послании инокам Кирилло-Белозерского монастыря 1573 г. Он писал: «И Мне мнится, окаянному, яко исполу есмь чернец"(38).Комментируя надпись на надгробной плите, М.М. Герасимов говорил: «…во иноцех Иона…» — эти слова согласуются с историческими сведениями об обряде пострижения в монахи, который, по воле Грозного, был совершен над ним в последние мгновения его жизни"(39).
Одна из обычных находок в московских захоронениях 14−17 вв. — сосуды для елея, возливавшегося при погребении на усопших. Не были исключением и погребения в Архангельском соборе. В научной литературе их ошибочно именуют почему-то «сосудами для миро"(40) (это к вопросу о степени компетентности ученых и, соответственно, о доверии к некоторым другим их выводам+2). Особенностью вскрытых в 1963 г. погребений Царя Иоанна Грозного и Его сына Царевича Ивана было то, что сосуды для елея стояли у них в головах (тогда как, согласно грамоте митрополита Киприана (1390−1405), их предписывалось ставить у ног)(41).
При этом принятие Царем на Себя великого ангельского образа всячески профанировалось и высмеивалось советскими учеными самым недостойным образом (прежде всего, конечно, для самих пересмешников). Причем нередко создается впечатление, что правая рука часто не знала, что делала левая.
«Перед нами бедное погребение монаха, — говорил проф. М.М. Герасимов на заседании в Археографической комиссии в 1964 г. — Единственная роскошь — красивый, пестро расписанный темно-синий кубок, положенный в головах Царской гробницы"(42).
А вот как годом раньше информировал широкую советскую общественность в «Известиях» и «Неделе» академик М.Н. Тихомиров: «В гробу лежит скелет уже пожилого человека, отягченного ранней старостью и болезнями — следствием бурной и развратной жизни, поэтому и Его современники писали, что Царь Иван был «нелеп», т. е. некрасив. Мантия схимника, уже истлевшая от времени, стоит в явном противоречии с найденным в гробу дивным кубком из голубого венецианского стекла, содержащим миро. Мнимый монах, отрекшийся от всего мирского, и в последнее путешествие отправился с драгоценной утварью"(43).
Примечательно, что само исполнение Царской воли о предсмертном постриге было поставлено М.М. Герасимовым в вину…Церкви: «Серьезное нарушение обмена веществ, очевидно, не менее отразилось и на сердечно-сосудистой системе. Это могло привести и к инфаркту, и к инсульту. И в то время, как такое состояние требует абсолютного покоя, Ивана 4 соборовали, обряжали в монашеское одеяние, что, вероятно, ускорило его кончину"(44). Словом, Царь пал жертвой «безграмотных попов».
Одновременно была выдвинута иная версия: «Грозный умер внезапно, в припадке ярости, которую, по позднейшим сказаниям, нарочно вызвал один из его приближенных за игрой в шахматы или в шашки. Над трупом совершили обряд пострижения в монахи: надели одежду схимника и назвали умершего Ионой. Так исполнена была воля Грозного Царя, надеявшегося тем самым обмануть и Самого Бога, потому что, по церковным понятиям, принятие монашеского сана прощает все прежние грехи, все жестокости и мерзости, которыми была наполнена жизнь умершего властителя"(45).
Как видим, и та и другая версии толковались не в пользу Царя. Куда ни кинь — всё клин!
В действительности же этот вопрос теснейшим образом связан с обстоятельствами кончины Царя. Если Он был удушен руками или подушкой, либо отравлен ударной дозой единовременно, то вопрос пострига отпадал сам собой.
Но гробокопатели нашли в 1963 г. Царя облаченным в великую схиму.
Предсмертный постриг подтверждает большинство авторитетных источников.
Так, в подписи под миниатюрой Александро-Невской летописи с изображением венчания 31 мая 1584 г. Феодора Иоанновича на Царство Государь обращается к митрополиту и боярам со следующими словами: «Судом Божиим Отец Наш, блаженныя памяти Великий Государь Царь и Великий Князь Иван Васильевич всеа Росия Самодеръжец, оставль земное Царьство и приим ангельский образ и отъиди на небесная, а Меня, Сына Своего, благословил всеми Своими великими государьствы Российскаго Царьствия"(46).
Гораздо более подробнее то же самое изложено в слове Царя Феодора Иоанновича после Его венчания на Царство (47).
Святитель Иов, Патриарх Московский и всея Руси, в «Повести о честнем житии Царя и Великого Князя Феодора Ивановича всея Русии» также писал: «…Благоверный Царь и Великий Князь Иван Васильевич всеа Русии преиде в пятьдесят третьее лето возраста Своего, случися Ему велия болезнь, в нейже проувидев Свое к Богу отшествие, восприят великий ангелъский образ и наречен бысть во иноцех Иона, и по сем вскоре остави земное Царьство, ко Господу отъиде…"(48)
То же самое повторили авторы сказаний о «Смутном времени», а также находившийся в Москве греческий архиепископ Елассонский Арсений. В оставшемся непереведенным на русский язык фрагменте из его мемуаров он писал о том, что Царь Иоанн Васильевич «оставил Царствие Сыну Своему Федору еще при жизни и постригся в монахи"(49). В переведенном тексте владыка сообщал, что Царь Феодор Иоаннович послал нарочитого человека «раздать милостыню в Константинополе по Отце Своем Иоанне, названном в монашестве Ионою…"(50) (Р.Г. Скрынников считал даже, что монашеский постриг Царя Иоанна Васильевича состоялся во время его тяжкой болезни 1553 г. Отсюда-де его любовь к монашескому облачению в годы Опричнины и именование Его игуменом (51). При этом историк совершенно не принимает в расчет последующие браки Царя и рождения детей. В отличие от профессора Государь был человеком всё же православным).
И, наконец, «Новый летописец», составленный в 1630 г. при Патриархе Московском и всея Руси Филарете: «…Тое же зимы впаде в недуг в тяжек и узнав свое отшествие к Богу и повеле митрополиту Деонисию себе постричи, и нарекоша имя ему Иона. На Царство же Московское благослови Царствовати Сына Своего Царевича Федора Ивановича, а Сыну Своему меншему Царевичю Дмитрею Ивановичю повеле дать удел град Углечь со всем уездом и з доходы. Сам же отдаде душу Свою к Богу…"(52)
Всё это свидетельствовало об одном: не было внезапной смерти Иоанна Васильевича (о чем и просил Царь в написанном Им Каноне Ангелу Грозному); отравление же (о чем далее) было постепенное…
Лишь один единственный источник говорит об ином. В него и вцепились все, кому ненавистен был не какой-либо конкретный Царь, а сама идея Самодержавия, Монархии, Русского Царства. Им рыться в отбросах, оставленных всевозможными врагами России, да на диссидентских помойках — самое разлюбезное, привычное дело. В их представлении узреть правду только и можно, что между строк; да еще, пожалуй, изогнувшись, подсмотреть в замочную скважину. Это не критика источников, а извращенное рабское сознание с кукишем в кармане!
Но что же, однако, это за источник? В сложном по своему составу «Московском летописце» наряду с официальными содержатся записи частного порядка. Среди них, вместе с общепринятым, традиционным, находится следующее сообщение о кончине Царя: «Нецыи же глаголют, яко даша Ему отраву ближние люди. И духовник Ево Феодосий Вятка возложил на Него, отшедшаго Государя, иноческий образ и нарекоша во иноцех Иона"(53).
Опять это пресловутое «нецыи глаголют"/"некоторые говорят».
При этом не отвечают на один простой вопрос (более того, даже не задают его!): а кого боялись, идя на каноническое преступление — уже после смерти Грозного Царя — те, кто якобы совершал постриг мертвого тела? Есть вопрос, но нет не только вразумительного, а и вообще какого-либо ответа.
Ну, а сейчас о Царской схиме. Год спустя после вскрытия Царских гробниц, в 1964 г., фрагменты найденных в погребениях тканей были переданы в Реставрационные мастерские музеев Московского Кремля. В ходе реставрационных работ было твердо установлено, что Царь был пострижен в великую схиму (54).
По словам исследовавшей эту схиму Царя Иоанна Васильевича Т.Н. Кошляковой, «монашеская одежда Грозного была сшита из ткани, сотканной из черной некрашеной овечьей шерсти"(55).
Еще более важным было изучение вышивки на куколе. Нити шитья были исследованы во Всероссийском художественном научном реставрационном центре А.К. Елкиной. «Лабораторный анализ красителей подтвердил, что нити на изучаемой схиме были двух цветов — красного (червчатого) и белого. Было установлено также, что венок на Голгофских крестах вышит зеленым шелком. Надпись на куколе шита белым шелком петельчатым швом, а обводка надписи — красным. Все три Голгофских креста на куколе красные, а буквы вокруг крестов шиты белым шелком. Крест на аналаве отличается тем, что он красный внутри и имеет белую обводку. […] Интересной аналогией к погребальной одежде Грозного может служить покров первой половины 16 в. с изображением Евфросинии Суздальской. В вышивке на схиме этой святой также сочетается в изображении крестов белая обводка с красным заполнением изнутри. Вероятно, эта двуцветность имела символическое значение"(56).
Наполнить смыслом эту догадку помогают исследования Н. Козлова (А.А. Щедрина). Они очень важны, но обширны и требуют определенных комментариев. Поэтому отсылаем к ним всех, кто глубже желает познакомиться с этой темой (57).
В выполненной реконструкции, по словам реставраторов, им «удалось воспроизвести не только подлинный цвет схимы, но и показать красоту цветовых сочетаний белого и красного на фоне глубокого черного, на котором белые буквы надписи мерцают словно жемчужное шитье"(58).
Реставраторами Государственных музеев Московского Кремля (Т.Н. Кошляковой, М.Г. Баклановой и Н.Ф. Соцковой) были реставрированы также погребальные рубахи Царя Феодора Иоанновича и Царевича Иоанна Иоанновича. Подобно погребальной обуви, шившейся, как установил археолог Д.О. Осипов, обычно из одного цельного куска кожи, без подметок, эти туникообразные, ниже колен, рубахи строились «из цельного полотна с полным использованием ткани, при котором ни один кусок не пропадал. […] Лаконичная простота отделки придает рубахам строгую выразительность. Покрой их максимально рационален, декоративное решение отмечено высоким вкусом и чувством меры; цветовая гамма построена на эффекте сочетания красного, золотого и белого"(59).
Среди других особенностей погребений как Великих Князей, Царей и Царевичей, так Великих Княгинь, Цариц и Царевен в отличие от захоронений мирян 16−17 вв. стоит отметить не имеющее объяснений на сегодняшний день отсутствие нательных крестов (60).
Примечания:
(1) Панова Т.Д. Самый странный брак Ивана Грозного // Материалы интернета.
(2) Белецкая В., Андреев А. Загадки гробницы Ивана Грозного. С. 30.
(3) Герасимов М.М. Документальный портрет Ивана Грозного // Краткие сообщения Института археологии АН СССР. Вып. 100. М. 1965. С. 139.
(4) Архив Кремля. С. 666.
(5) Панова Т. Д. Кремлевские усыпальницы. С. 71.
(6) Архив Кремля. С. 661.
(7) Там же. С. 663.
(8) Там же. С. 662.
(9) Алисиевич В.И. Череп Ивана Грозного. «Судебно-медицинское исследование останков Царя Ивана Грозного, Его сыновей и князя Скопина-Шуйского) // Записки криминалистов. Вып. 1. М. 1993. С. 163.
(10) Манягин В.Г. Правда Грозного Царя. М. 2006. С. 189−190.
(11) Архив Кремля. С. 655.
(12) Там же. С. 659.
(13) Векслер А.Г., Рабинович М.Г., Шеляпина Н.С. М.М. Герасимов и история Москвы. С. 28.
(14) Там же. С. 29, 30.
(15) Радиостанция «Эхо Москвы». Кремлевские палаты. Суббота, 1 апреля 2006 г.
(16) Новое об Иване Грозном. Рассказывает Михаил Михайлович Герасимов // Культура и жизнь. М. 1964. N 7. С. 44.
(17) Белецкая В., Андреев А. Загадки гробницы Ивана Грозного. С. 30.
(18) Архив Кремля. С. 656.
(19) Десница Грозного. Продолжаем разгадку тайн // Огонек. 1964. N 36. С. 17.
(20) Белецкая В., Андреев А. Загадки гробницы Ивана Грозного. С. 31.
(21) Герасимов М.М. Лицо Ивана // Неделя. 1964. N 14. С. 16.
(22) Архив Кремля. С. 665.
(23) Кучкин В.А. Захоронение Ивана Грозного и русский средневековый погребальный обряд // Советская археология. 1967. N 1. С. 295.
(24) Там же. С. 289.
(25) Там же. С. 292−294.
(26) Там же. С. 294−295.
(27) Манягин В.Г. Правда Грозного Царя. С. 193.
(28) Архив Кремля. С. 657.
(29) Там же. С. 658.
(30) Там же.
(31) Там же. С. 661.
(32) Там же. С. 665.
(33) Герасимов М.М. Портреты исторических лиц // Наука и человечество. Ежегодник. Т. 4. М. 1965. С. 104.
(34) Векслер А.Г., Рабинович М.Г., Шеляпина Н.С. М.М. Герасимов и история Москвы. С. 29.
(35) Архив Кремля. С. 661.
(36) Герасимов М.М. Портреты исторических лиц. С. 104−105.
(37) Скрынников Р.Г. Святители и власти. Л. 1990. С. 188.
(38) Послания Ивана Грозного. СПб. 2005. С. 164.
(39) Новое об Иване Грозном. Рассказывает Михаил Михайлович Герасимов. С. 33.
(40) Кучкин В.А. Захоронение Ивана Грозного и русский средневековый погребальный обряд. С. 289; Кобрин В.Б. Иван Грозный. М. 1989. С. 171; Векслер А.Г. Уникальные раскопки // Архитектура и строительство Москвы. N 6. 1995. С. 30.
(41) Панова Т.Д. Средневековый погребальный обряд по материалам некрополя Архангельского собора Московского Кремля // Советская археология. 1987. N 4. С. 120.
(42) Белецкая В., Андреев А. Загадки гробницы Ивана Грозного. С. 30.
(43) Тихомиров М.Н. Российское Государство 15−17 веков. М. 1973. С. 82.
(44) Белецкая В., Андреев А. Загадки гробницы Ивана Грозного. С. 30.
(45) Тихомиров М.Н. Российское Государство 15−17 веков. С. 81.
(46) Полное собрание русских летописей. Т. 29. М. 1965. С. 219.
(47) Там же. С. 222.
(48) Там же. Т. 14. М. 2000. С. 2.
(49) Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский и мемуары его из русской истории по рукописи Трапезундского Румелийского монастыря. Киев. 1899. С. 76.
(50) Хроники Смутного времени. М. 1998. С. 166.
(51) Скрынников Р.Г. Святители и власти. С. 189−190.
(52) Полное собрание русских летописей. Т. 14. С. 34−35.
(53) Полное собрание русских летописей. Т. 34. М. 1978. С. 229.
(54) Кошлякова Т.Н. Реконструкция схимы из погребения Ивана Грозного // Советская археология. 1976. N 2. С. 195.
(55) Там же. С. 202.
(56) Там же. С. 204.
(57) Козлов Н. Плач по Иерусалиму. Россия. 1999. С. 102−106, 134−138 и др.
(58) Кошлякова Т.Н. Реконструкция схимы из погребения Ивана Грозного. С. 204.
(59) Кошлякова Т.Н. Мужские рубахи конца 16 — начала 17 в. из погребений Царя Федора Ивановича, Царевича Ивана Ивановича и князя М.В. Скопина-Шуйского в Архангельском соборе Московского Кремля // Материалы Интернета.
(60) Панова Т.Д. Городской погребальный обряд средневековой Руси: 11−16 вв. М. 1990. С. 158−161; Богуславский А. Рец. на кн.: Панова Т.Д. Кремлевские усыпальницы… // Вопросы истории. 2004. N 10. С. 173.
