Харадинай — Шешель

Гаагаский трибунал 4 апреля 2008 г. освободил Рамуша Харадиная — предводителя албанских террористов Косова. Тот из Гааги возвратился в Косово, где был встречен как герой. Одновременно в заключении Гаагского трибунала более пяти лет находится председатель крупнейшей партии Сербии, Сербской радикальной партии, доктор юридических наук Воислав Шешель. В то время как Харадиная славят в Косове, президент Сербии Борис Тадич в преддверии выборов упорно нападает на Шешеля, осудить которого трибунал так и не смог.

Сначала о Рамуше Харадинае. Он родился в 1968 г. в косовоском селе Глоджане. Закончил только среднюю школу. В 1991 г. он уехал в Швейцарию, где работал телохранителем в ночных клубах. С 1998 года — руководитель террористической группы в Косове. В предисловии своей книги «Повесть о войне и свободе» Харадинай писал: «Еще ребенком я осознал, что решение албанского и косовского вопроса возможно только силой… Я убивал сербских полицейских, сербских гражданских лиц, ликвидировал непослушных албанцев» («Политика», 4 апреля 2008 г.).

Согласно официальным данным сербских властей, представленных Международному трибуналу по бывшей Югославии (МТБЮ), Харадинай отдал приказ о совершении 200 убийств и лично участвовал в совершении более 60 убийств. После окончания войны Харадинай стал «премьером» Косова. А затем добровольно (как и Шешешь) явился в Гаагский трибунал.

Случай с Харадинаем — тот же, что и с Шамилем Басаевым. Как и Басаев, Харадинай — полуграмотный террорист-уголовник, убивавший и грабивший мирных жителей и открыто этим бахвалившийся. Подобно Басаеву, бандит Харадинай на Западе представлен «борцом за свободу», «повстанцем».

А теперь о Шешеле. Доктор Воислав Шешель родился в 1954 г. Он был самым выдающимся студентом в бывшей Югославии, закончившим обучение в университете за феноменально короткий срок — за 2,8 года. Шешель — самый молодой в Югославии доктор наук, докторскую диссертацию он защитил в 25 лет. Из-за своей политической идеологии в коммунистической Югославии он подвергался гонениям. В 1984 г. он был осужден на многолетнее тюремное заключение. Шешеля тогда защищали многие югославские и иностранные интеллектуалы (например, Симона де Бовуар), а также западные правозащитные организации (тогда еще не ставшие инструментом наднациональных центров силы).

После выхода из заключения В. Шешель выступал за сохранение Югославии как федеративного государства. Но с началом гражданской войны в бывшей Югославии и вооруженных нападений хорватских и словенских сепаратистов на Югославскую народную армию (ЮНА), Шешель выдвинул идею создания государства, которое объединило бы сербов из Югославии («Великая Сербия»). В 1991 г. В. Шешель основал Сербскую радикальную партию, посещал сербов в Боснии и Хорватии, поддерживал мобилизацию ЮНА, но, будучи оппозиционным политиком, он не располагал реальной властью ни в Сербии, ни на территориях, контролируемых сербами в Хорватии и в Боснии и Герцеговине.

В обвинительном акте Гаагского трибунала против В. Шешеля даже и не говорится о том, что он лично кого-то убивал или отдавал приказы об убийстве. Он обвиняется в речах, которые он произносил, призывая к «единству сербов» в войне…

Почему же тогда обвинение против В. Шешеля все же выдвинуто, да еще и с опозданием в 10 лет? После прозападного переворота 2000 года В. Шешель непрестанно критиковал правительство Зорана Джинджича. Он говорил, что это марионеточное правительство, которое уничтожило сербское государство, мощную армию, спецслужбы и позорно выдало бывшего президента С. Милошевича Гаагскому трибуналу. Критика прозападной власти быстро принесла В. Шешелю огромную популярность. На президентских выборах в сентябре 2002 г. Шешель получил 23,4% голосов, а уже в сентябре 2002 г. на новых президентских выборах — уже 36%. Спустя всего месяц Гаагский трибунал выдвинул против В. Шешеля обвинение. Такое совпадение дат не случайно.

Прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте многократно проводила переговоры с правительством Джинджича. Например, Флоренс Артман, советница дель Понте, пишет: «Пакт Джинджич — дель Понте… подразумевал устранение Милошевича, чтобы лишить его возможности создать проблемы…, участвуя в политической жизни в качестве главы своей партии, самой влиятельной среди новой оппозиции. Перед лицом подобной перспективы, которую сознавал Джинджич…, Трибунал был наилучшим решением».

На встрече в Лугано 3 марта 2001 г. Джинджич обещал Карле дель Понте выдать Милошевича: «Итак, я вам его передам, если будет нужно — и путем похищения» (Артман Ф. «Мир и наказание», с. 37−38).

Схожая ситуация повторилась, когда вкоре после падения Милошевича лидером патриотической, пророссийской оппозиции стал В.Шешель.

Джинджич даже направил письмо Совету Безопасности ООН, в котором жаловался на успех Шешеля на президенстких выборах: «Последствием подобного развития событий станет, прежде всего, потеря доверия как демократического мира, так и демократической власти в Белграде… Не случайно на последних президентских выборах в Сербии (сентябрь 2002 г.) экстремистски настроенные националисты получили более 20% голосов, что нельзя было представить после октябрьских перемен 2000 года».

Прозападная белградская газета «Политика» поместила статью, в которой говорилось: «Обвинение было обнародовано именно в тот момент, когда Сербская радикальная партия обрела наибольшую популярность…, когда она стала серьезной угрозой для правящего демократического блока… Даже представители из другой, так называемой „оперативной группы“ партий демократического блока, еще в 2002 г. в кулуарных беседах говорили, что проблему с Шешелем решит Гаага». Отсюда ясно, что Гаагский трибунал — это инструмент политики НАТО на Балканах. Это доказывают дела Харадиная и Шешеля в Гаагском трибунале. Трибунал извлекает собственную выгоду из амнистирования террориста-убийцы Харадиная и устранения популярных пророссийских оппозиционных лидеров, каковым является В.Шешель.

Гаагский трибунал позволяет Тадичу и сегодня нападать на гражданина Сербии, находящегося в заключении за границей. Таковы настоящие «НАТО-ценности» — гораздо более значимые, чем пустые фразы с саммита НАТО в Бухаресте о «демократии, которую несет НАТО».

В связи с этим Сербия на выборах 11 мая должна повернуться к России не только по историческим или экономическим мотивам, но также исходя из соображений правды и справедливости. В России оппозиционные политики за политические взгляды не выдаются иностранному суду. В России не амнистируются массовые убийцы. Россия не поддерживает террористов.

Поворот Сербии к России возможен и нужен, если Сербия хочет выстоять и стать состоявшимся государством. И бояться сербским избирателям нечего: Россия медленно, но верно возвращает себе статус великой державы.

Перевод с сербского Филимоновой А.И.

http://kosovo.fondsk.ru/article.php?id=1338