 |
| Храм Рождества Иоанна Предтечи на Пресне | Диакон Павел Бубнов | 10.04.2008 |
ЦЕЛЬ И СТРУКТУРА ДУХОВНЫХ ШКОЛ
Эти два связанных между собой аспекта нашли однозначную оценку у большей части Преосвященных. Так, епископ Алеутский Тихон, будущий патриарх и святитель, отмечал: «Главный недостаток наших духовных школ тот, что они преследуют две цели, которые сами по себе весьма почтенны, но на практике не всегда мирно уживаются. Духовные школы существуют, во-первых, для того, чтобы давать воспитание детям духовенства, во-вторых, — чтобы приготавливать кандидатов на священство"[ii]. Почти все епископы отметили этот недостаток, но мнения о путях его устранения разошлись.17 Преосвященных предложили существовавшую систему духовного образования реформировать по принципам Устава 1867 года, то есть, расширив в младших классах общеобразовательный курс, перенести богословское образование в старшие классы. По их мнению, общение богословской школы с общеобразовательной придало бы последней тот колорит, которым она выгодно отличалась бы от светских школ. Призвание к пастырству вырабатывается образованием и воспитанием, поэтому необходимо с юных лет, с младших классов общеобразовательной школы, самим строем этой школы внушать воспитанникам мысль о высоте пастырства.[iii]
22 епископа предложили структурно разделить систему духовного образования так, чтобы школы низшей ступени (варианты названия — духовное училище, духовная гимназия, прогимназия со сроком обучения от 6 до 8 лет) давали общее образование детям духовенства, приближенное к программам светских гимназий и реальных училищ. Школам высшей ступени (пастырское или богословское училище, школа со сроком обучения от 2 до 4 лет) они усваивали задачу подготовки кандидатов священства из представителей всех сословий. Считая необходимым удаление задачи пастырской подготовки из школ низшей ступени, они ссылались на то, что осознанное стремление к пастырству не может возникнуть у детей и подростков до определенного возраста, и насилие в этом вопросе пополняет духовную школу и духовенство невольниками.[iv]
В то же время, общее образование для детей духовенства виделось некоторыми из владык, как помощь Церкви своим пастырям. 9 епископов, признавая необходимость разделения общего и богословского образования, считали необходимым сохранить за школами обеих ступеней общую задачу подготовки к пастырству. Они также считали недопустимым решение церковными школами нецерковной, сословной задачи среднего светского образования детей духовенства. Аргумент о невозможности богословского образования подростков без сформировавшегося призвания к пастырству, епископ Приамурский Никодим охарактеризовал как «…простое недоразумение, или ложный аргумент либеральных иереев, желающих на средства Церкви воспитывать своих детей для светской жизненной карьеры"[v]. Как видно, этот аргумент использовали не только иереи, но и значительная часть российского епископата. Продолжая свою мысль, он замечает: «…призвание есть результат настроения, а настроение воспитывается….». В конце концов, он приходит к совершенно преувеличенному заключению: «От истинного пастыря не требуется более того, что требуется от истинного, ревностного христианина, с присоединением ревностного исполнения своего долга, что требуется даже от всякого служащего гражданина"[vi]. Вот, например, что думает по этому поводу святитель Иоанн Златоуст: «…священство столь выше всякой власти, сколько дух превосходнее плоти…Они (священники) возведены на такую степень власти, как бы уже переселились на небеса, превзошли человеческую природу и освободились от наших страстей"[vii].
Продолжая тему пастырского призвания, один из епископов замечает: «У громадного большинства людей, у так называемых средних людей, призвание к известного рода деятельности вырабатывается, а не дается, как что-то готовое, и не может быть предоставлено силам и способностям самих детей, из которых при наличии такой свободы самоопределения может выйти? ни то, ни се?"[viii].
Пастырское призвание по-разному понималось пасторологами. Хотя в задачу данной статьи не входит детальное рассмотрение этого вопроса, частичное его освещение необходимо, чтобы дать определенную оценку содержащимся в «Отзывах» мнениям. Святитель Иоанн Златоуст, например, вообще не пользуется этим понятием и больше заостряет внимание на личных качествах христианина, при наличии которых он может быть признан достойным для возведения в священный сан. Главным таким качеством, он, основываясь на призвании Спасителем апостола Петра к пастырству (Ин 21, 15−17), считает большую любовь к Богу. Право же избрания достойных и призвания их к пастырству, по его мнению, принадлежит епископу[ix]. Из приведенной точки зрения можно заключить, что задачей пастырской школы, в первую очередь, должна быть выработка и развитие в христианине необходимых для священника качеств. Понятно, что этот процесс, начавшийся уже с ранних лет христианским воспитанием в семье, должен основываться на личном религиозном опыте человека. Пастырская школа должна окончательно выявить пригодность конкретного человека к пастырству и воспитать необходимые качества. Так как возможность наличия «непригодных» вполне реальна, необходимо создать для них возможность максимально безболезненного выхода из пастырской школы до ее окончания. Понятно, что осуществление всех этих идей и задач на практике в России начала XX века встретило бы много серьезных проблем, первая из которых — кадры. И в целом, условий для проведения в жизнь многих ценных проектов в то время фактически не было, поэтому наибольшее внимание привлекали те проекты, которые исходили из реальностей жизни. «Ведь недостаточно только издать соответствующие программы для данного учебного заведения, — отмечал один из Преосвященных, — и поставить ему требование выполнить известную специальную задачу; но должно поставить его в такие условия, которые вполне гармонировали бы с последнею, обеспечивая наилучшим образом ее осуществление"[x]. Поэтому, как заметил в своем отзыве епископ Финляндский Сергий (Страгородский), будущий патриарх, «когда дело идет о выработке общего правила, закона, тогда всякие возможности в расчет не могут браться; простое благоразумие требует выбирать такую форму, которая, при средних условиях, наиболее обеспечивала бы требуемые качества…."[xi].
Принимая во внимание все вышеприведенные рассуждения, наиболее приемлемым для того времени представляется проект епископа Волынского Антония (Храповицкого).[xii] Он предлагает разделение системы школ на шестилетнее училище и четырехгодичную семинарию. В первом, он считал нужным сохранить задачу начальной подготовки к пастырскому служению с элементами общего образования в такой мере, в какой это необходимо для тех, кто, по окончании этого училища выберет все же светскую карьеру и захочет поступить в седьмой класс гимназии. Семинария же, по его идее, — исключительно пастырское учебное заведение со строго церковным духом. При таком разделении на специальное богословское образование отводится больше времени, чем в проектах других преосвященных. Владыка Антоний предлагает, также, и новую образовательную структуру — училище начетчиков. Основной его задачей он видит подготовку кандидатов священства там, где семинарии не выпускают их в достаточном количестве, а по его сведениям в некоторых епархиях вакантными оставались от 50 до 90% священнических мест. Состав учащихся — в основном взрослые, известные правостью веры и благочестием. Срок обучения 2−3 года. Учебная программа — все самое необходимое для непосредственного совершения пастырского служения. Епископ Антоний ссылался, также, на опыт существования подобных училищ в окраинных миссионерских епархиях. Наконец, они мыслятся им как переходная ступень к выборности духовенства.
Таким образом, большинство Преосвященных, в том числе и наиболее авторитетные из них, считавшиеся специалистами в области духовного образования, признали то, что духовные школы России, призванные готовить пастырей, не справлялись со своей задачей. Основной причиной сложившегося положения они назвали совмещение в этих школах двух целей: подготовки пастырей и предоставления общего образования духовному сословию. Большая часть епископов для решения этой проблемы предложила разделение существовавшего курса духовных училищ и семинарий на общеобразовательные и богословские классы, либо создание отдельных общеобразовательных учебных заведений для детей духовенства в ведении Духовного Ведомства и отдельных всесословных богословско-пастырских школ. Меньшая часть, напротив, выступала за сохранение задачи подготовки к пастырству в школах обеих ступеней, а, следовательно, и за сохранение их сословного характера. Однако главным контраргументом последнего положения была сама действительность жизни духовных школ того времени, сохранявшая эти принципы. Безусловно, правильные требования об изменении, в первую очередь, качества образования, а не структуры, не учитывали реальное отсутствие условий для их выполнения надлежащим образом.
[ii] Отзывы. 1, 535. Здесь и далее ссылки на «Отзывы» приводятся по первому изданию. Первая цифра означает номер тома, следующее после запятой число — номер страницы.
[iii] Там же, 1,170; 1,525; 3,365 и другие.
[iv] Наиболее известные и последовательные сторонники этой точки зрения — митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский) и Арсений (Стадницкий), епископ Псковский. Отзывы, 1,15; 3,94.
[v] Там же. Прибавления, 38.
[vi] Отзывы… Прибавления, с. 38.
[vii] Святитель Иоанн Златоуст. Шесть слов о Священстве. Полное собрание творений в 12-ти томах. М., 1991. Т. 1. Кн. 2. С. 423 426.
[viii] Отзывы. Прибавления, 176.
[ix] Святитель Иоанн Златоуст. Указ. соч. С. 413.
[x] Отзывы. 2,339.
[xi] Отзывы. 3,274.
[xii] Там же., 2,125−145.
