 |
| Правая.Ru | Дмитрий Данилов | 13.03.2008 |
Что же такое — наследовать землю? Это значит — исчерпать терпение.
Егор Летов
Вообще, сербы — довольно странный народ. Начиная с 1389 года, практически вся история Сербии — это история сплошных поражений, пусть даже и героических. Поэтому русским понять героическое сербское самосознание не всегда бывает легко. Это как представить на мгновение, что Суворов был зарублен турками, занявшими всю Малороссию, или что Сталин был отдан под суд какому-нибудь Международному Лондонскому Трибуналу за «военные преступления». Но именно сербское бытие постоянно осажденной вневременной Брестской крепости дает нам наиболее точное представление о нас самих.
Сегодня эта история снова повторяется, причем события развиваются достаточно стремительно. После воскресенья 17 февраля, когда т.н. «косовский парламент» в одностороннем порядке объявил о независимости сербского края Косово, именно с этого момента окончательно рухнул пост-ялтинский мир. После того, как начался европейский «лав-парад» признания суверенитета Косово, именно с этого момента начинается пересмотр Второй мировой войны. После ялто-хельсинкской эпохи не было ни одного случая, когда в Европе, а тем более — европейскими странами признавалась аннексия чьих-либо территорий. Этого не было никогда. Это делает завтра вновь актуальным вопрос относительно Пыталовского района Псковской области, Финской Карелии, Южно-Курильской гряде и Южном Сахалине.
Но все же не это самое главное. Косово — это не только прелюдия для новой волны сепаратистских волнений во всем мире, это еще и последний рецидив для сербского национального сознания. Наверное, правы те, кто утверждает, что все прогнившее лечится только скальпелем и огнем, а шизофрения — электрическим током. Потому что ситуацию, когда после бомб, поздравляющих сербов с Пасхой, фактической оккупации части территории страны войсками НАТО, позорной сдачи лидеров Югославии гаагским линчевикам-затейникам, кто-то в Сербии говорит о «большой европейской мечте», о звездатом европейском паспорте в обмен на национальное унижение, иначе, чем шизофренией это не назовешь. Но о шизофрении подчас трудно говорить, когда речь идет о стране, которая с 2000 года фактически оккупирована продажными прозападными элитами, пришедшими к власти в результате первого в постсоветской истории успешно реализованного «оранжевого» сценария. Без этого фактора нам не понять современную Сербию, чье сознание насилует евромираж в качестве панацеи от всех бед и от фантомной боли собственной истории, за что до сих пор голосует значительное число сербов, а в Белграде 2008 года до сих пор встречаются людоедские демонстрации местных новодворских тетенек с призывами «Руки прочь от памяти Джинджича!»
Пока отдельные крикуны обвиняют сербов в том, что они рабы, что нужно поскорее выбрать силовой вариант, я вспоминаю один недавний эпизод, показывающий, что оранжевые технологии разделения действуют, они живы. В ноябре я встречался с черногорскими священниками. Они мне рассказали, что два года назад, когда произошел референдум по независимости в Черногории, на самом деле там огромное количество людей, больше 90%, были против независимости Черногории, хотели оставаться с Сербией в одном государстве. Тем не менее, почему-то этот референдум показал совсем другие цифры. Сербам не принадлежит их страна, как черногорцам не принадлежит Черногория. Но волк, даже больной и слабый, которого приперли к стенке, в любой момент может броситься на того, кто его припер. И глядя на сегодняшнего Воислава Коштуницу, легко понять, что это рано или поздно произойдет.
Не знаю, насколько ниже сербы еще должны нагнуться, чтобы осознать, наконец, этот противоестественный «стокгольмский синдром» внутри самих себя. Может быть, критической точкой нагиба станет размещение военной миссии ЕС в Белграде или президентом Сербии будет избран албанец? Где же находится заветная точка сербского кипения, когда буквально за последние дни сербское правительство, трещащее по швам, большинством голосов отклонило проект резолюции Скупщины об отказе сближения с Евросоюзом, а президент страны Борис Тадич высказался за вступление Сербии в Евросоюз даже при условии признания ЕС независимости Косово?
Прошедшие президентские выборы в Сербии действительно показали то, что на Сербию в очередной раз надавили и ей в очередной раз был навязан инерционный «демократический вариант» развития ситуации по косовскому сценарию. Униженной донельзя Сербии в очередной раз было предложено до конца сохранять «хорошую мину» при плохой игре, придерживаться правил самой этой игры, которые уже давно никто не соблюдал. Любопытно, что сразу же после одностороннего объявления независимости Косова генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун всячески пытался уклониться от жесткой резолюции, от жесткого осмысления ситуации. Единственное к чему он призвал — это к неизменному соблюдению сторонами придерживаться рамок соглашения резолюции N 1244, которую толком, естественно, никто не исполнял.
И вот, вскоре после беспорядков в Белграде, после начала правительственного кризиса, министр иностранных дел Сербии Вук Еремич послушно продолжает вести эту маниакальную линию бесконечных призывов к диалогам и переговорам, в которые никто больше не верит, и которых больше никто не хочет. В Нью-Йорке он подчеркнул, что Сербия отказалась вводить экономические санкции в отношении Косово, потому что «благополучие всех этнических общин, населяющих край, является жизненно важным интересом Белграда». «Именно поэтому Сербия не намерена накладывать эмбарго и прибегать к силовому решению проблемы», — считает Еремич.
Что же означает на самом деле весь этот либеральный мазохизм? Разводка сербов очевидна и традиционна, как разводка любого другого большого пространства, в несвойственной роли которого, волею судьбы оказалась Сербия. Это всегда шантаж соотечественниками, анклавами и статусом «своего». Точно также Россию «нагибают» с Украиной. Нам говорят: как, вам не нравится наша прекрасная власть? Но если вы хотите иметь Украину зоной своего влияния, держите открытыми для нас экономические и государственные границы, не забудьте исправно поставлять газ, а то мы перестанем быть «своими» и вообще здесь будет скоро НАТО. И не забудьте о Восточной и Южной Украине — там ведь ваши, как бы им хуже не было.
Сербам сейчас говорят примерно то же самое: ребята, давайте оставаться в рамках резолюции N1244, не надо бряцать санкциями, не надо закрывать границы с Косово. В конце концов — там ваши анклавы. Понятно, что в случае обострения ситуации сербы готовы закрыть границу с Косовом, а это приведет к неминуемой гуманитарной катастрофе. Если мы дистанцируемся от ситуации с косовским наркотрафиком, то рынок труда Косова, вообще рынок социальной активности Косова, приблизительно на 80−90% находится в Сербии. Но раз Запад так ратует за независимость Косова, почему он не поддержит его экономически? Почему за все опять должна платить Сербия?
Возможно, этот процесс уже начался, когда премьер Воислав Коштуница в прошлую пятницу заявил, что больше не верит в то, что партнеры по коалиции из Демпартии и «Группе 17 плюс» искренне борются за сохранение Косово, после чего он подал в отставку, что означает роспуск правительства и парламента. Причиной кульбита Коштуницы оказался тот самый проект резолюции, отдаляющей Белград от Брюсселя, против которого высказались министры, которые принадлежат к пропрезидентским и проевропейски настроенным партиям.
Теперь вообще все становится непонятным: партия Коштуницы угрожает, в случае если ведущие страны ЕС будут настаивать на своей позиции признания Косово — объединиться с новой «осью зла», образованной националистами из Сербской радикальной партии Томислава Николича и двинуться в сторону прочного союза с Россией. Между прочим, на парламентских выборах год назад за сербских радикалов проголосовало большинство избирателей, а на недавних президентских выборах в феврале Николич уступил Тадичу менее 3%. Теперь вместе с партией бывшего премьер-министра они смогут заблокировать соглашения о сотрудничестве и стабилизации, предложенные Евросоюзом. Между тем, Коштунице до сих пор принадлежал решающий голос на арене сербской политической борьбы: премьер занимал промежуточную позицию между националистами Николича, и еврозападниками Тадича. Вообще, политическая эволюция Коштуницы не может не радовать: из умеренного либерала начала 2000-х годов он превратился сначала в умеренного консерватора, а затем — в умеренного националиста, постоянно сдвигаясь по сербской политической шкале вправо. В итоге на прошедших президентских выборах Коштуница отказался поддержать Тадича, а теперь он планомерно двигается в сторону политического союза с радикалами, которым принадлежит почти треть мест в Скупщине, и они не пришли к власти только потому, что Коштуница на тот момент все же согласился разделить власть с Тадичем. Теперь же, видимо, у Коштуницы пробудилась совесть, потому что у всего на свете есть своя мера допустимого цинизма.
Однако отставка Коштуницы из-за отказа двигаться в сторону Евросоюза, усиляющая блок сербские патриотических сил, почему-то радует их противников в Косово. Эта отставка является «добрым знаком», свидетельствующим о том, что Белград не хочет оглядываться на прошлое, сказал на административной границе Косово Хашим Тачи. Тачи даже подчеркнул, что Приштина будет сотрудничать со всеми сербскими политическими силами, которые не разделяют точку зрения Коштуницы о целостности Сербии. Почему же усиление его врагов так радует бывшего полевого командира? Видимо, Тачи многое знает, потому что часто летает в Брюссель. Кстати, и Вук Еремич намекнул, что грядущее новые выборы в Скупщину никак не отразятся на решении Белграда воздерживаться от экономических и военных санкций против Косова. Не означает ли это витка нового противостояния властей Сербии, грозящего новым тупиком, так выгодного сегодня всем тем, кто боится тотального сербского пробуждения? Однако, у сербов нет другого пути, как попытаться убрать либералов из власти раз и навсегда.
Но при этом хочется напомнить, что в 2004 году путинская Россия на фоне общесербского вопля «РУСИJO — ПОМОЗИ!!», поддержала не Николича, а Бориса Тадича на выборах. Россия выбрала евроцентристов. И многие сербы не дураки — сербы видят и помнят все прекрасно. И они прекрасно знают, что серьезно помогать им никто не будет. Ни Россия Путина, ни Россия Медведева не станет серьезно вмешиваться в потенциальный военный конфликт с Западом, чтобы защитить сербов и отстоять Косово. Поэтому сейчас для Сербии, если говорить непосредственно о варианте развития ситуации, сейчас вопрос звучит так: кто первым займет сербские анклавы в Косово? Причем не только в Сербской Митровице, но и в Грачаницах, Штрпце и Ранилуге. Геополитически вопрос очень прост: либо первыми будут сербские войска, либо это будут войска НАТО или стран ЕС, что на самом деле одно и то же. Сейчас речь идет о том, чтобы можно было защитить то, что еще можно защитить. Ведь в Сербии все больше людей начинают понимать, что европодачек им никто давать не собирается и что свой суверенитет принято защищать с оружием в руках.
И все же до конца остается непонятным, почему же сербов так ненавидят во всем т.н. «цивилизованном мире»? Неужели дело только в том, что они — православные? Вон, Болгария и Румыния- тоже православные, а это не мешает им входить в ЕС и быть членами НАТО. Думается, дело тут в другом: Сербия, а раньше — Югославия — это последний островок прежнего имперского пространства, островок древней Византии, умудрившейся ментально уцелеть в водовороте времен. Поэтому и рвут ее на части, тренируясь, думая о России. Потому что Сербия — это всегда проекция Византии и России одновременно. И глядя на агонию умирающего сербского пространства, как перманентной Брестской крепости, нам придется выбирать, какой именно России эта проекция — прошлой или будущей.
