 |
| НГ-Религии | Павел Круг | 21.02.2008 |
«Мы готовы дать нашей армии священников, но ни в коей мере не согласны на призыв наших священнослужителей в качестве рядовых солдат», — прокомментировала президентский указ юрист Московской Патриархии Ксения Чернега 12 февраля. По ее словам, понятие «священнослужитель» законом не раскрыто, и до отмены отсрочки каждая религиозная организация сама определяла, на кого именно распространялось ее действие. РПЦ считает священнослужителями лиц, посвященных в сан дьякона или священника. Соответственно священнослужителями не являются церковнослужители (чтецы и иподьяконы), монашествующие (за исключением монашествующих диаконов и священников) и студенты духовных учебных заведений. 83-е Апостольское правило ясно указывает на то, что «пресвитер или дьякон, в воинском деле упражняющийся, подлежит извержению из священного чина». Именно оно делает невозможным для них службу в Вооруженных силах. Кроме того, проблематично регулярное соблюдение православными священнослужителями правил канонической жизни, например соблюдение постов, при несении военной службы. С похожими трудностями сталкиваются также мусульмане и иудеи. После отмены отсрочки единственным способом для священнослужителей, подлежащих призыву, не брать в руки оружие остается альтернативная военная служба. Но ее перспективы весьма туманны.
Некоторые наблюдатели назвали президентский указ об отмене отсрочек «неожиданным». На самом деле ничего неожиданного в нем нет. Армия испытывает нехватку призывников и стремится по максимуму использовать истощающиеся демографические ресурсы страны. Отмена отсрочек отвечает целям Российской армии как корпорации — призвать в свои ряды как можно больше солдат. С этой точки зрения, неважно, являются ли они священнослужителями, талантливыми представителями российского искусства, работниками налоговых органов и т. д. Однако в случае со священнослужителями корпоративный интерес Вооруженных сил сталкивается с другим, не менее мощным корпоративным интересом Русской Православной Церкви как крупнейшей религиозной организации — отстоять от призыва на военную службу как можно больше своих собственных кадров. В этом отношении духовным лицам повезло — их интересы представляет крупная и уважаемая в стране организация. Непонятно, кто заступится за «отдельных представителей талантливой молодежи», лишившихся отсрочки вместе со священниками по президентскому указу.
Впрочем, так ли уж много в РПЦ молодых священников, не достигших 27 лет и подлежащих призыву, который начнется уже этой весной? Как правило, посвящение в духовное звание совершается в более зрелом возрасте. Гораздо болезненнее для Церкви была отмена летом 2006 года отсрочки для учащихся духовных учебных заведений. Это также вызвало протесты со стороны официальных представителей Московского Патриархата.
Как тогда, так и сейчас со словами о недопустимости отмены отсрочек выступил глава синодального Отдела по взаимодействию с Вооруженными силами протоиерей Димитрий Смирнов. По его мнению, подобные меры «создают большие проблемы в деятельности Русской Православной Церкви, сейчас особенно нуждающейся в притоке молодых образованных кадров».
Эффект неожиданности в деле с отменой «отсрочки для священников» возникает оттого, что это происходит на фоне победных реляций о «плодотворном взаимодействии» между армией и Церковью. Ежегодно проходят сборы военного духовенства, в прессе периодически вспоминают о существующем во множестве стран мира институте военных капелланов, который можно было бы официально узаконить и в России. Собственно, он уже существует де-факто. Как заявил агентству ИТАР-ТАСС протоиерей Димитрий Смирнов, сейчас в России «без всякого призыва в армии трудятся более 2000 полковых священников, которые вместе с солдатами делят тяготы армейской жизни, сопровождают военных в горячих точках, не получая от государства ни копейки». В том же ключе высказывается и Ксения Чернега: «Остается выразить сожаление, что в России институт капелланов до сих пор не введен, несмотря на существующий мировой опыт».
Позиция РПЦ в данном случае ясна: священники готовы прийти в казармы, но только не в качестве рядовых солдат, а именно «по специальности» — с учреждением для них оплачиваемой должности в системе Вооруженных сил. Загвоздка в том, что деятельность полкового священника или капеллана может принести пользу только в том случае, если он является авторитетом для солдат и офицеров. Как посмотрит солдат на капеллана, который сам в армии «без года неделя»? Большинство ныне действующих полковых священников свой долг Родине отдали, еще не будучи «дьяконами и пресвитерами», счастливо избежав «извержения из сана». Но как будет в дальнейшем система всеобщей воинской повинности взаимодействовать с интересами религиозных организаций, сказать трудно. Особенно если учесть, что Вооруженные силы находятся в состоянии, далеком от идеала. Не секрет, что до отмены «отсрочки для семинаристов» в 2006 году учеба в православных духовных учебных заведениях рассматривались студентами как возможность избежать призыва в армию. Теперь же даже сан священника не может служить гарантией от получения повестки в военный комиссариат.
