 |
| Правая.Ru | Илья Хаськович | 13.12.2007 |
Все основные игроки на международной арене основной считают нынешнее геополитического устройства мира, сложившееся после окончания Холодной войны временным и переходным, готовясь одновременно к его полному переформатированию. Одним их этапов такой подготовки является пересмотр основных принципов международного права, на которых держится современное мироустройство. Эти принципы, в большинстве своем были выработаны в условиях Холодной войны и служили способом предотвращения прямого столкновения между СССР и США и возглавляемых ими военными блоками.
Одним из таких принципов была фактическая незыблемость государственных границ в том виде, в котором они сложились после Второй Мировой войны. В основе этого принципа лежало убеждение, что мир так или иначе уже поделен и возможно только расширение сферы влияния одной из двух сверхдержав, куда остальные страны могли попадать только полностью, сохраняя при этом свою территориальную целостность. Именно поэтому двумя главными головными болями времен Холодной войны были разделенные в самом ее начале Германия и Корея. По этой же причине вьетнамская война происходившая в период, когда основные принципы послевоенного мироустройства были уже определены полностью и приняты главными действующими лицами, не остановилась на создании двух Вьетнамов.
После крушения советского блока ситуация, конечно, радикально изменилась, но принцип сохранения территориальной целостности государств, пусть и весьма своеобразно, продолжает действовать до сих пор. Все главные изменения на карте мира, произошедшие после окончания Холодной войны, от мирного развода Чехии и Словакии, до мучительного и кровавого югославского кризиса, были распадом (или же намеренным расчленением) федеративных образований по границам субъектов этих федерации, которые становились самостоятельными государствами, сохраняя, при этом, каждый свою территориальную целостность, вне зависимости от того насколько его границы были исторически естественны и логичны.
В свою очередь, принцип территориальной целостности, все время вступает в противоречие с другим главным принципом международной политики времен Холодной войны, также сохраняющим свою актуальность до сих пор — правом наций на самоопределение. Характерно, что этот принцип был введен в международную политику при активном участии СССР, но тут дело в том, что тогда за ним стояло несколько отличное от нынешнего содержание. Под правом нации на самоопределение изначально имелось ввиду, либо право того или иного государства на самостоятельный выбор пути своего развития (соответственно под нацией понималась не этническая, а гражданская общность), либо подразумевалось право колоний на отделение от своих метрополий. Лишь после окончания Холодной войны этот принцип был переосмыслен как право каждой этнической группы иметь свое государство, если она того пожелает.
Такой подход создал огромное количество проблем. Прежде всего, возникло неразрешимое противоречие между принципами сохранения территориальной целостности и правом наций на самоопределение, но помимо этого в процессе распада федеративных государств, в силу, того, что ранее границы между бывшими субъектами зачастую были проведены весьма произвольно, возникло огромное количество межнациональных конфликтов, от Нагорного Карабаха до Косово, так как внутри новых, в большинстве своем моноэтнических, государств образовались анклавы населенные представителями других народов, чаще всего имеющих по соседству свои государства и, соответственно, желающие присоединится к ним. Нередко все это усугублялось и религиозными противоречиями, хотя и не всегда, как например в единоверных Молдавии и Приднестровье или Абхазии и Грузии.
Поэтому, если, как ожидается, в январе 2008 года албанцы объявят в одностороннем порядке независимость Косово, а западные страны признают ее, что они уже обещали сделать, то будет принципиально новый, по сравнению с центробежными процессами 90-х годов, прецедент. Ведь Сербия не является федерацией и нарушение ее территориальной целостности уже никак нельзя будет юридически обосновать. Признание Западом независимости Косово будет означать, что теперь можно все и давно ожидаемый многими период дикого предела мира начался. Поэтому и непримиримая позиция России в косовском вопросе объясняется не только традиционной славянской солидарностью с сербами, но и подспудным стремлением развязать себе руки, так как в ситуации почти неизбежного жесткого противостояния с Западом, который первым решится на открытый слом сложившихся после Второй Мировой войны правил игры, у нас появляются новые возможности для решения своих собственных территориальных проблем и это касается не только Абхазии и Приднестровья.
Относительно короткая история мировых войн, как «горячих», так и «холодных» показывает, что их инициатором всегда оказывается страна оказавшаяся в проигрыше в результате предыдущих войн. Так, Первая Мировая война выросла из тлевшего франко-германского конфликта, подогревавшегося недовольной результатами войны 1870 года Францией. В свою очередь, Вторая Мировая война была спровоцирована жаждущей реванша Германией, а последовавшая практически сразу после нее Холодная война, стала результатом недовольства Западом возникновением, после разгрома Гитлера огромной «красной империи» во главе с СССР, который, поначалу, при Сталине, делал всё, чтобы не обострять ситуацию, да и позже именно советское руководство выступало с многочисленными мирными инициативами. Начинающийся сейчас на наших глазах глобальный конфликт также инициируется проигравшей в прошлый раз стороной, то есть Россией, объективно недовольной тем положением, в котором она оказалась в результате поражения в Холодной войне.
Сейчас в западной прессе участились разговоры о «Веймарской России», в которых наша страна сравнивается с демократической Германией 20-х годов, возникшей как раз в результате поражения немцев в Первой Мировой войне. Действительно, здесь можно найти немало общего, подобно Веймарской Германии, современная Россия появилась на свет в результате поражения советской империи в Холодной войне. Формально, в нашем случае не было огромных репараций ставших главным источником реваншистких настроений в Германии, однако они могут быть с полным основанием заменены огромными долгами западным странам и международным финансовым организациям доставшимися «новой России» от СССР, большая часть которых появилась именно в последние годы существования Советского Союза, то есть как раз тогда, когда стало ясно, кто именно проиграет Холодную войну и кому, соответственно, придется оплачивать все издержки.
Кроме того, результатом поражения в Холодной войне стала частичная утрата Россией своего суверенитета, притом как во внешней политике, так и во внутренней. Новый мир, возникший после окончания Холодной войны, действительно оказался «миром одного хозяина, одного суверена» и здесь можно вспомнить о том, что та самая Веймарская конституция, была, фактически навязана в 1919 году Германии, победившими в Первой Мировой войне Англией и Францией, а, в свою очередь, российская конституция 1993 года создавалась на основе западных образцов и с оглядкой на мнения из-за рубежа. России фактически было предписано придуманное не ей и не для государственное устройство.
Однако, как раз здесь начинается собственно российская специфика. Даже в «золотые» с точки зрения западных и наших доморощенных либералов 90-е года никакой реальной демократии в России не было, режим Бориса Ельцина был вполне авторитарен и во многом не вписывался в предписанные ему заграницей рамки. То ли в силу особенностей своего характера, то ли Промыслом Божиим, Ельцин отказался быть просто руководителем похоронной команды Великой России. Концом отступления России, на самом деле, можно считать 1994 год. Начало первой Чеченской войны стало, что фактически первым проявлением русского реваншизма.
Дело в том, что результаты Холодной войны оказались, в общем-то, промежуточными и распад Советского Союза (то есть, по сути дела отторжение от исторической России большой части ее территории, с последующим переходом этих земель под контроль победивших в войне стран Запада) должен был, по мнению многих стать лишь первым этапом и за этим должен был последовать и распад Российской Федерации. Однако каким-то странным образом этого удалось не допустить и трагический поход русских танков на Грозный в декабре 1994 года показал, что Россия отказывается распадаться дальше, в соответствии с предписанным ей планом.
Нынешняя Россия возникла в результате подписанных в Беловежской пуще, в декабре 1991 года соглашений, вследствие которых на территории Советского Союза появилось 15 новых государственных образований, в том числе и то, которое несколько позже было названо Российской Федерацией. Именно эти договоренности руководителей трех славянских республик, к которым позже присоединились и остальные бывшие советские республики легитимизируют, по сути дела, нынешние границы нашей страны. Но они же ограничивают возможности по возвращению себе исконных земель русской цивилизации, так как заложенный в них принцип взаимного признания старых советских межреспубликанских границ действует во обоих направлениях, сдерживая с одной стороны центробежные тенденции внутри самой России, а с другой препятствуя ее возвращению к своему нормальному историческому состоянию. Поэтому мы можем, по аналогии с Веймарской Германией, говорить о Беловежской России зажатой в неестественных для себя границах, с ограниченным суверенитетом и связанной по рукам и ногам международными ограничениями, являющихся следствием поражения в Холодной войне. Как и для Германии, выходом из промежуточной ситуации, которая, как всем очевидно, не может длится вечно, для современной России может быть только радикальная ломка сложившегося мирового порядка, базирующегося на итогах проигранной нашей страной холодной войны.
Однако начинающийся передел мира открывает перед Россией как новые возможности, так и новые опасности. Нам надо не дать втянуть себя в него раньше, чем мы будем сами к этому готовы, иначе у России есть вполне реальный шанс самой попасть в зону действия вихря всеобщей хаотизации и быть стертым им с лица земли, потому что излишне здесь говорить о том, что в мире более чем достаточно желающих превратить Россию из субъекта грядущего передела мира в его объект. Прежде всего, надо, как можно скорее, заканчивать с бесконечной переходной ситуацией Беловежской России, которая длится у нас вот уже почти 20 лет и, особенно с играми в демократию, даже «суверенную». Поскольку это в любом случае игра по чужим правилам, ставящая нас в заведомо невыгодное положение. И в любом случае стране необходим сильный лидер способный провести ее через предстоящие ей тяжелые испытания, не прогибаясь перед внешним давлением, но в то же трезво оценивающий возможности России в ее нынешнем состоянии.
Проблема только в том, что времени на подготовку у нас осталось очень мало, а может быть уже и вовсе не осталось и новый косовский кризис может стать грандиозной провокацией направленной, прежде всего, против России, с целью втянуть ее в глобальное противостояние, к которому она совершенно еще не готова и в котором ей в ее нынешнем состоянии, несмотря на все достижения последних лет победить будет почти невозможно. Поэтому, рискну сказать, что независимость Косово может оказаться той обидой, которую надо будет, собрав всю свою волю в кулак, проглотить, несмотря на все репутационные издержки, как для самой России, так и для ее нынешней власти. Проглотить, надеясь, что это будет последнее унижение и не за горами то время, когда переставшая быть беловежской и вновь ставшая Великой, Россия вспомнит все свои долги и обиды и тогда новый передел мира закончился для нас не так как он закончится для «веймарской» Германии в 1945 году.
