 |
| Радонеж | Алексей Харитонов | 11.12.2007 |
Можно говорить о лицемерии, о двойных стандартах, или вернее, об отсутствии каких-либо моральных или правовых стандартов; по каким критериям, например, абхазы или южные осетины это «плохие» сепаратисты, а косовары — «хорошие» борцы за свободу. Но об этом уже говорили, я бы обратил внимание на другое — на историческую глупость и безответственность, на решительное нежелание смотреть дальше своего носа. Госсекретарь США Кондолиза Райс говорит, что независимость Косова не создаст прецедента; беда в том, что прецеденты (т.е. решения, которые предопределяют будущие решения и, таким образом, будущее развитие событий) возникают — или не возникают — совершенно независимо от воли Кондолизы Райс. Сегодня Запад объявляет вполне легитимным тактику иммиграционного захвата — когда некая этническая группа сначала появляется на территории чужого государства как меньшинство, затем становится большинством, затем вышвыривает старых хозяев, и объявляет эту территорию своей.
В лозунге «Косово будет независимым» меня поражает не его лицемерие, а его фантастическая глупость. Если, к примеру, Ваш сосед пустил квартирантов, потом они рассорились и квартиранты его выкинули, объявив квартиру своей, не стоит горячо поддерживать квартирантов. Даже не потому, что Вам сильно нравится сосед или Вы полагаете, что он был во всем прав — а потому, что скоро Ваше собственное пребывание в Вашей квартире скоро может оказаться под вопросом.
В очень многих местах Европы косовский сценарий «проникновение иммигрантов — преобладание иммигрантов — изгнание коренных» дошел пока только до второй стадии; кое-где пришлое население, люди совершенно других обычаев и культуры, уже заметно преобладает над местными, а местные — пока более-менее добровольно — перебираются в другие районы. Но если «Косово будет независимым», то почему, скажем, парижские пригороды не будут независимыми? Суверенитет французского государства над ними уже, мягко говоря, неочевиден. Сегодня, по самым сдержанным оценкам, каждый четвертый житель Лондона — иммигрант; в некоторых районах британской столицы англичане уже составляют меньшинство. Если «Косово будет независимым», то как скоро борцы за свободу Лондона взорвут ненавистные символы английской оккупации — Букингемский Дворец и собор св. Павла, как косовские албанцы взрывают сербские храмы, а остатки англичан побегут куда глаза глядят, спасая свою жизнь? Это, увы, может произойти несколько быстрее, чем мы могли бы ожидать.
Могут сказать, что иммиграция происходила всегда, это процесс по-своему естественный и вовсе не всегда приводящий к косовскому развитию событий. Да, но только тогда, когда иммигранты готовы воспринять ценности, язык и обычаи принимающего их общества — или, вернее, когда принимающее общество так или иначе, экономически или законодательно, более мягко или более жестко побуждает иммигрантов к ассимиляции.
В современной Европе ассимиляция выражена достаточно слабо, иммигранты образуют замкнутые общины с достаточно слабо выраженной лояльностью к принимающей стране; вспомним, например, что устроителями террористических актов в лондонском метро были молодые, образованные, достаточно успешные пакистанцы, родившиеся в Британии. Тем не менее, эти люди воспринимали пассажиров лондонской подземки не как сограждан, а как врагов, которых убивали без колебаний, полагая, что совершают дело героическое и похвальное.
Для оправдания вмешательства НАТО на стороне албанцев указывали на жестокости, совершенные сербами в ходе борьбы с «Армией Освобождения Косова» Никоим образом не оправдывая самих жестокостей — кто бы их не совершал — я бы заметил, что когда, скажем, англичане будут вести неравную борьбу с какой-нибудь «Армией Освобождения Лондона», мы тоже услышим о множестве безобразных эксцессов, совершаемых звероподобными английскими империалистами против свободолюбивого лондонского народа, который, конечно, имеет право на независимость.
Разница будет в том, что у коренных британцев не будет никакой «континентальной Британии» куда они могли бы бежать. Разве что в Америку? Но и в Америке демографические тенденции напоминают европейские, и будет ли она безопасным местом, куда можно будет убежать, не рискуя пасть от рук какой-нибудь «Армии Освобождения Техаса» — вопрос тоже довольно неясный.
