 |
| Русский вестник | Николай Селищев | 10.12.2007 |
Оппонент возражает на мою статью «Тайные пружины Второй мировой войны» (часть 1), опубликованную в «Русском Вестнике», N 12, 2007.
В этой статье я проводил чёткую мысль: всякий, сотрудничавший с Германией, — предатель. Для пересмотра итогов Второй мировой войны в угоду НАТО правду о войне затушёвывают и искажают.
Естественно, моя исходная посылка многим не по нутру. Обычно люди, подкармливаемые немецкими «благотворительными» фондами, пытаются обелить предательство игрой в грубый антикоммунизм. Раз предателя наказал «сталинский суд», то это не суд. Это «расправа», это произвол коммунистов.
Греческий эсминец «Королева Ольга»
Дальше начинается демагогия о «двух правдах войны», о «героях, воевавших по обе линии фронта». Исходный аккорд — немцы-де «не виноваты». Стадо невинных овечек, ведомое плохим Гитлером, на которого хотел напасть ещё более страшный Сталин.Вот и меня упрекают: «Ваше (моё. — Н. С.) внимание почему-то больше привлекла именно Болгария и её тогдашний премьер-министр Богдан Филов, который назван военным преступником, казнённым по решению суда… Хотелось бы знать, в чём состояли его военные преступления, кроме того, что он был главным из лиц, вовлёкших Болгарию в войну на стороне Германии. Читал также, что он был членом масонской ложи. А спрашиваю потому, что он, по-моему, был осуждён на казнь так называемым „народным“ судом под руководством его политических противников, болгарских коммунистов, пришедших к власти после переворота 9 сентября. В объективности этого „народного“ суда я очень сомневаюсь, так как он наверняка был состряпан по примеру наших большевистских революционных трибуналов…».
Значит, Филов уже не преступник, а чуть ли не жертва!
Во Франции был похожий на Филова «политик» — Пюше. Он поддержал захват немцами Франции в 1940 году. Стал министром внутренних дел в марионеточном «правительстве Виши» при предателе маршале Петэне.
Потом, бросив Петэна, бежал во французский Алжир, надеясь отсидеться. Но в Алжире его арестовали и судили по приказу де Голля.
В мае 1944 года генерал де Голль сказал советскому представителю Богомолову: «Я расстрелял Пюше не в угоду коммунистам или в пику англичанам или американцам, а для того, чтобы показать Франции, что де Голль не отвечает за предательскую политику Виши…» («Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941−1945 годов». М., 1983. Т. 2, с. 59).
Другой пример — Лаваль. Бывший премьер-министр ещё довоенной Франции, масон и демагог, он стал главой «правительства» марионеточного «государства» со столицей в Виши при предателе маршале Петэне. Лаваль — военный преступник или гражданский политик?
Сразу после освобождения Франции от немцев Лаваля судил французский суд. И вынес смертный приговор.
Лаваль принял яд, чтобы не быть расстрелянным. Яд подействовал частично. Начальник полиции усомнился, надо ли расстреливать тяжело больного человека и запросил де Голля. Де Голль ответил: «Пьера Лаваля больше нет среди нас. Офицер, командующий отделением, должен исполнить свой долг». И Лаваля немедленно расстреляли.
Петэн, маршал Франции и глубокий старик, за сотрудничество с немецкими оккупантами получил смертный приговор, заменённый на пожизненное тюремное заключение в глухой тюрьме. Петэн умер в 1951 году на острове Иль-Дьё у западного побережья Франции.
Неужели Петэн и Лаваль — «жертвы коммунистов»? Конечно, нет. У нас теперь модно вздыхать о «жестокости Сталина», казнившего власовцев, бандеровцев и им подобных. В таком случае де Голль был не менее «жесток». Только в «жестокости» его обвиняют потомки тех, кто прислуживал нацистам.
В Норвегии норвежский суд расстрелял Квислинга и его министров. Квислинг был главой «правительства» при немецких оккупантах. Норвежская полиция обвинила 90 тысяч человек (более 4% взрослого населения Норвегии) в активном сотрудничестве с гитлеровцами. Норвегия была и остаётся королевством. И, разумеется, король Норвегии Хокон VII не был членом компартии.
В Греции, тоже королевской, после войны судили предателя генерала Цолакоглу, подписавшего капитуляцию греческих войск в апреле 1941 года вопреки требованию законной власти — продолжать борьбу (см. далее). При немцах Цолакоглу возглавлял марионеточное «правительство». После войны его приговорили за «эсхати продосиа» — государственную измену, измену Родине. В Православном богословии есть предмет — эсхатология, наука о последних временах. Слово греческое, как и все богословские термины. И «эсхати продосиа» — это «последняя (высшая) измена», хуже которой ничего нет.
Во Франции расстреляли 40 или 50 тысяч петэновцев. Женщинам, которые сожительствовали с немцами, обривали головы наголо и выставляли на публичный позор. Только человек с направляемым воображением объясняет всенародную ненависть к нацизму «происками большевистских трибуналов».
То же и с Филовым. Он виновен в военных преступлениях. И это не зависит от состава суда, приговорившего его к смерти. Напомню, что у нас во время Великой Отечественной войны были учреждены (Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года) особые военно-полевые суды по борьбе с немецко-фашистскими военными преступниками. Приговоры судов — казнь через повешение — полагалось приводить в исполнение немедленно и публично. Опротестованию они не подлежали. Именно благодаря этим судам многие нацисты были казнены ещё до Нюрнбергского процесса.
Мой оппонент ошибается, утверждая, что Филова казнили «его политические противники болгарские коммунисты, пришедшие к власти после переворота 9 сентября».
С 9 сентября 1944 по 22 ноября 1946 года правительство Болгарии возглавлял отнюдь не коммунист, а военный правых взглядов Кимон Георгиев.
Ещё в мае 1934 года он произвёл в Болгарии военный переворот и стал главой правительства, фактически диктатором. Сблизился с Англией, Францией и, главное, с Югославией. Всё это не понравилось царю Борису III Кобургу и его берлинским покровителям. И в начале 1935 года царь Борис III уволил кабинет Георгиева в отставку.
В сентябре 1944 года Георгиев был среди тех, кто покончил с многочисленной фашистской кликой, облепившей престол Кобургов.
Мой оппонент ставит в заслугу Борису III, что он не отправил болгарские войска против СССР в годы Великой Отечественной войны.
Но Фердинанд Кобург, отец Бориса III, не боялся открыто стать союзником кайзеровской Германии, Австро-Венгрии и Турции в 1915 году — против России, Сербии и Греции. Это был Четверной Союз во главе с кайзером Вильгельмом II.
И Бориса III от объявления войны СССР удержали отнюдь не потаённые благородные стремления, а военный расчёт. Болгарские войска увязли в Югославии и в Греции. Там, в своих болгарских зонах оккупации, они проводили политику «выжженной земли». И свободных сил у Кобурга не было.
Зато, как я и указал в статье «Тайные пружины Второй мировой войны» («РВ», 2007, N 12, с. 9), «Филов снабжал Германию продовольствием, предоставив болгарские порты и аэродромы для немецкого флота и авиации». Добавлю, что Филов всё делал с согласия Бориса III.
Разве это нейтралитет?
Мой оппонент ссылается на болгарских авторов в интернете, признающих, что «… все эти участия Болгарии в мировых войнах на стороне Германии были невольной трагической закономерностью, обусловленной несправедливыми насильственными отторжениями немалой части национальной территории болгарского народа, осуществлённой в своё время соседями Болгарии».
Не знаю, кто всё это пишет. Болгары, ослеплённые узким национализмом, или немцы под болгарскими псевдонимами? Ссылки на «невольную трагическую закономерность» уж очень напоминают немецкий «фатум» — «рок», судьбу". Судьба быть с Германией всегда!
Мой оппонент утверждает: «Правительство Филова, отстаивая национальные интересы болгарского народа и, думаю, выражая мнение значительной части современных ему, и прежних, патриотических кругов болгарского народа, попыталось ещё раз вернуть хоть часть отторгнутой этнической территории болгарского народа. Это Вы назвали в своей статье болгаризацией Югославии и Греции».
Мысль ясна. Общеболгарский подъём под немецким флагом. Похоже на дневники Геббельса, восхищённого болгарским отношением к немцам.
Именно 1 марта 1941 года Борис III и его премьер-министр Филов присоединились к фашистскому блоку — державам «оси». Второго марта пустили немецкие войска в Болгарию.
Геббельс писал в 1941 году об этом так: «1 февраля. Донесение из Софии. Царь хочет иметь гарантии, что сохранит трон, если пойдёт с нами. Но ему не надо идти с нами, достаточно пропустить нас, просто пропустить… 4 марта. Ввод наших войск в Болгарию проходит спокойно, население относится к ним дружественно. До границы с Турцией мы доходить не намерены… 5 марта. Папен передал президенту Турции послание фюрера, в нём говорится, что наша цель — гарантия границ и успокоение. Оно принято доброжелательно» («Военно-Исторический журнал» — далее «ВИЖ», 1996, N 1, с. 42−43).
Так Германия восстановила Четверной союз 1915 года. Австрия и Венгрия вошли в состав «рейха», хотя венгры сохранили внешнюю независимость. Болгария снова — союзник Германии и её добровольная колония. Турция благожелательно «нейтральна» к немцам.
Накануне вступления фашистов в Болгарию, 17 февраля 1941 года, Турция подписала с Болгарией пакт о дружбе и ненападении. Турция доказала, что одобряет скорое нападение на Грецию. К осени 1942 года Турция стянула крупные силы уже на советскую кавказскую границу! Только разгром немцев, итальянцев и румын под Сталинградом отрезвил турок.
Всего этого мой оппонент не замечает. Он постоянно обвиняет сербов и греков — стойких врагов Германии в обеих мировых войнах. И оправдывает Филова и Бориса III. Они-де не виновны в военных преступлениях.
Но ведь немцы с согласия Бориса III и Филова разместили в Болгарии огромные силы, нацеленные на Грецию и Югославию. 6 апреля 1941 года Германия и её сателлиты одновременно напали и на Югославию, и на Грецию.
Из района западнее Софии 1-я немецкая танковая группа (= танковая армия) Клейста нанесла сильный удар на северо-запад — по крупному сербскому городу Ниш. Оттуда — ещё севернее, на Белград! Так Югославия получила удар в спину, когда югославские войска отбивались на северных границах от фашистских войск, вторгнувшихся из Австрии, Венгрии и Румынии, от усташских и словенских мятежей на севере и северо-западе.
Югославию сдавили со всех сторон. 14−16 апреля её король Пётр II Карагеоргиевич и правительство во главе с патриотом-генералом Душаном Симовичем эмигрировали в Грецию (оттуда — в Англию). 18 апреля югославская армия капитулировала.
Второй решающий удар по Югославии и Греции был нанесён тоже из Болгарии. Из района болгарского города Дубницы. Оттуда гитлеровские танки 40-го армейского корпуса устремились через болгаро-югославскую границу на город Скопле, центр Южной Сербии. Скопле был захвачен немцами в ночь на 8 апреля — на третий день войны.
Захватом Скопле была прервана связь между Югославией и Грецией. Это стало стратегическим успехом нацистов на Балканах. Югославский план войны «Р-41» был построен на повторе успешного опыта Первой мировой войны, когда сербская армия, отступая в 1915 году под натиском автро-германцев, оставила Сербию и продолжила борьбу в Греции, на Солунском (Фессалоникском) фронте в 1916—1918 годах.
Прикрывать отход главных сил югославской армии в Грецию в апреле 1941 года должны были войска 3-й армейской области — три пехотные дивизии, один кавалерийский полк, один тяжёлый моторизованный артполк и две роты танков. На отражение немецкой танковой лавины из Болгарии сербский план «Р-41» рассчитан не был.
Днём 9 апреля немцы захватили сербский город Монастырь, южнее Скопле. 40-й немецкий армейский корпус (9-я танковая дивизия, 73-я пехотная и дивизия СС «Адольф Гитлер») наступал из города Монастырь на юг, захватив в ночь на 10 апреля незащищённый город Флорину на севере Греции.
Так гитлеровцы вышли на местность, удобную для наступления в глубь страны. Позже из-под района сербского Ниша нацисты перебросили в Грецию 5-ю танковую дивизию. Эта вражеская лавина захватила греческий город Гревену 16 апреля.
Для греческих войск и английского экспедиционного корпуса создалось крайне тяжёлое положение (английский экспедиционный корпус был невелик — 6-я австралийская и 2-я новозеландские дивизии, 1-я английская танковая бригада и всего 80 самолётов).
Третий решающий удар нацисты нанесли тоже из Болгарии. Из её юго-западной окраины, из Петрича, — опять через болгаро-югославскую границу в угол Южной Сербии, что примыкает к северной границе Греции.
Этим манёвром немецкий 18-й горный армейский корпус обошёл с запада мощную греческую укреплённую линию — линию Метаксаса, построенную незадолго до этого, в 1936—1940 годах, при греческом премьер-министре генерале Иоаннисе Метаксасе. Линия Метаксаса надёжно прикрывала Грецию от удара из Болгарии.
Линия Метаксаса — это сплошной УР (укреплённый район), расположенный в горах на границе с Болгарией. Двадцать хорошо вооружённых самостоятельных крепостей с круговым обстрелом. Каждая крепость имела подземные казармы, госпитали, свои источники воды, системы вентиляции.
Правда, греческие гарнизоны были малочисленны. Большая часть греческой армии была в Эпире — на итальянском фронте (напомню — 28 октября 1940 года Италия напала на Грецию). С 6 апреля 1941 года Греция была вынуждена воевать на два фронта!
Поэтому линию Метаксаса — растянутый фронт в 205 километров до реки Нестос — обороняли только три греческие дивизии: 7-я, 14-я и 18-я и бригада «Нестос» (всего лишь 28 пехотных батальонов и 7 погранзастав). Восточнее линии Метаксаса, от реки Нестос до реки Эврос, лежит древняя греческая область Фракия, объект вожделений «третьего рейха». Река Эврос — пограничная с Турцией. Фракию обороняла одна бригада «Эврос» (7 погранзастав, или около 2 тысяч человек).
Атаки линии Метаксаса в лоб, из южной Болгарии, стоили фашистам много крови. Только после применения отравляющих газов и огнемётов, ожесточённых бомбардировок с воздуха нацистам удалось взять несколько греческих крепостей.
Линия Метаксаса выдерживала немецкий натиск. Но из-за ограниченности сил греки не смогли нанести контрудар по немцам в Южной Болгарии. Опять сказывались тяготы войны на два фронта — против Италии в Эпире и против Германии и Болгарии. Тем более линия Метаксаса не была рассчитана на обходной удар с территории дружественной, но сломленной Югославии.
Этим воспользовались нацисты. И им помогли болгары. 2-я немецкая танковая дивизия из юго-западной Болгарии вошла на сербскую территорию, захватила ряд городов на юге Сербии и рано утром 8 апреля вторглась на греческую землю. Немецкие танки наступали по долине реки Аксиос, удобной для натиска. Нацисты имели также полное господство в воздухе.
В резерве у греков была лишь недавно сформированная, несильная 19-я механизированная дивизия (2 полка и разведгруппа), отдельные пехотные части и кавалерийский полк в районе города Килкис. Кстати, мой оппонент почему-то упоминает именно этот город.
Фашисты, двигаясь по долине реки Аксиос, обошли линию Метаксаса и через Килкис вышли к Фессалоникам. Утром 9 апреля они захватили Фессалоники.
Из-за падения Фессалоник и прорыва немцев в глубь Греции греческие войска в Эпире, успешно бившие итальянцев во время итало-греческой войны 1940−1941 годов, оказались в трудном положении. Итальянцы, в свою очередь, перешли в наступление на греков, идя навстречу немцам, наступавшим из Болгарии и Южной Сербии.
И после всего этого мой оппонент утверждает, что «Болгария отказалась» напасть на греков вместе с Италией в 1940 году!
Но в 1941 году Болгария согласилась напасть на греков вместе с Муссолини и Гитлером. Ведь итало-греческая война не закончилась. Она переросла в другую, ещё более страшную войну. Повторю, без Болгарии Гитлер не достиг бы никакого «блицкрига» на Балканах накануне нападения на СССР.
Гитлеровцам помогли и предатели среди греков — например, генерал Цолакоглу, командир 3-го армейского корпуса. Он отстранил командующего греческой армией в Эпире генерала Пицикаса и 18 апреля послал своего офицера в Афины. Офицер-гонец должен был встретиться с главнокомандующим Папагосом и с премьер-министром Коризисом. С Папагосом встреча была. Папагос отверг капитуляцию.
А вот встречался ли офицер-гонец с премьер-министром Коризисом — неизвестно. Ещё раньше, до нападения Германии на Грецию, Коризис отверг предложение абвера о сделке с Италией при посредничестве Берлина. Коризис был так же твёрд, как и его предшественник Метаксас.
На заседаниях правительства 18 апреля 1941 года (в 10 часов утра и в 2 часа дня) Коризис выступал за продолжение сопротивления. Предложил усилить правительство новыми энергичными министрами. Днём с ним по телефону разговаривал командующий греческими войсками в Эпире генерал Пицикас.
После этого Коризис якобы отправился к себе домой и «покончил жизнь самоубийством»?! Будто он страдал «нервным расстройством». Объяснение никуда не годное. Коризис не был впечатлительным юношей, ему было 56 лет. По профессии — банкир. Подробности и даже час «самоубийства» Коризиса не сообщаются. Не исключено, что его убили немецкие агенты. Напомню, в тот же день, 18 апреля, в 12 часов дня капитулировала армия Югославии. Странное совпадение?!
Когда Коризис был уже мёртв, руки у пораженцев оказались развязаны. И утром 19 апреля из Афин офицер-гонец отправил телеграмму с кодом Генерального штаба на имя Цолакоглу. В телеграмме разрешалось начать с немцами переговоры о капитуляции.
Но греческий Генеральный штаб ничего не знал об этой телеграмме! Главнокомандующий генерал Александр Папагос и сам король Георгий II Глюксбург настаивали на продолжении борьбы.
Король, узнав о смерти Коризиса, утром следующего дня 19 апреля назначил новым премьер-министром генерал-лейтенанта Мазаракиса, но тот, вероятно, опасаясь за свою жизнь, через считанные часы отказался возглавить правительство. Тогда король сам стал премьер-министром, требуя продолжать борьбу до конца!
В тот же день 19 апреля открылась измена Цолакоглу. Он, не имя полномочий, начал переговоры с немцами. С 20 по 23 апреля он подписал с ними три разных протокола капитуляции, полностью развалив греческий фронт. Для придания себе большего веса Цолакоглу объявил себя командующим армией в Эпире и Македонии.
Главнокомандующий генерал Папагос по радио объявил об отстранении Цолакоглу от его прежней должности — командира 3-го армейского корпуса. Его самозванного «командования армией» в Афинах вообще не признавали. Немцы это проигнорировали. В тексте капитуляции ложно говорится, что Цолакоглу — «командующий королевской армией Эпира и Македонии».
К сожалению, эта немецкая подмена вкралась во многие издания. Даже в нашей добротной «Советской Военной Энциклопедии» (М., 1990, т. 1, с. 307) ошибочно говорится: «23 апреля Греция подписала соглашение о капитуляции». Но это неправда!
Король Георгий II не падал духом, несмотря на безостановочные бомбардировки Афин. Королевская семья пряталась в бомбоубежище. Сторонник сопротивления вице-адмирал Александр Сакеллариу стал вице-премьером нового правительства. Было решено сделать остров Крит следующим рубежом обороны.
Немцы хотели возбудить рознь между королём Георгием 2 и его братом и наследником принцем Павлом. И объявить Павла королём. Но Павел отверг немецкие интриги, сказав, что всю оставшуюся жизнь на него будут смотреть на родине, в Греции, и во всём мире, как на Квислинга (имя этого норвежского предателя стало, как известно, нарицательным).
В те дни принцесса Фредерика, жена принца Павла и в 1947—1964 годах королева Греции, написала своим родителям в Германию: «Немцы вторглись в Грецию из Югославии… Я бы хотела знать — если существует хоть один немецкий офицер, способный смотреть без стыда в глаза греческого воина. Восемь миллионов греков против ста восьми миллионов немцев и итальянцев» (цит. по: «Акрополис тис Кириакис», 31.05.1998; письмо из архива нынешней королевы Испании Софии Глюксбург, дочери греческого короля Павла и королевы Фредерики).
Греческий король Георгий 2 отбыл на остров Крит для продолжения борьбы с немцами. Король подписал 23 апреля решительное воззвание к грекам. Большая часть греческого военного флота во главе с вице-адмиралом А. Сакеллариу отказалась сдаться немцам и ушла на Крит. Ожесточённая борьба за Крит продолжалась по 31 мая 1941 года.
С Крита греческое правительство, королевская семья и части армии и флота ушли в Александрию (город в Египте, основанный Александром Македонским). Там была крепкая греческая православная община. В Александрии греки начали переформирование. Оттуда уходили сражаться с немцами и итальянцами на разных фронтах Второй мировой войны.
От греческих военно-воздушных сил уцелело лишь 10 лёгких самолётов — учебных и морской обороны. Самыми сильными из них были «небесные тихоходы» «Авро-652 Ансон», вооружённые двумя пулемётами и развивавшие скорость 303 км/час.
Но греки не отчаивались! В Египте был создан костяк новых ВВС. Деньги на самолёты дал, в том числе, и Патриарх Александрийский Христофор 2 (Даниилидис) (+1967), неизменно поддерживавший Русскую Православную Церковь в годы Великой Отечественной войны.
Среди ушедших в эмиграцию греческих кораблей был и новейший эсминец «Василисса Ольга» («Королева Ольга») (см. фото), названный в честь королевы Греции Ольги Константиновны (+1926). Она — внучка Императора Николая 1 и бабушка греческого короля Георгия II.
Эсминец «Королева Ольга» под командованием лейтенанта Георгия Блессаса только за последний год своей службы (1942−1943) потопил одну итальянскую подводную лодку, один эсминец, один корвет и три менее крупных итальянских корабля.
Эсминец «Королева Ольга» участвовал в высадке американцев на Сицилии в июле 1943 года. Эсминец «Наварин» помогал союзникам высаживаться на юге Франции в августе 1944 года.
Так что захват нацистами Греции в 1941 году не означал прекращения борьбы.
Когда немцы вошли в Афины утром 27 апреля 1941 года, улицы были пусты. Жители даже закрыли окна домов, чтобы не видеть немецкого парада.
Сопротивление Югославии и Греции сорвало планы Гитлера напасть на СССР уже в мае 1941 года. План нападения на Грецию — это директива N 20 «Марита», подписанная Гитлером 13 декабря 1940 года. План нападения на СССР — это директива N 21 «Барбаросса», подписанная Гитлером 18 декабря 1940 года.
Разумеется, Германия не могла напасть на СССР с открытым балканским флангом, оставив нетронутыми Югославию и Грецию.
Маршал Жуков приводит выдержки из донесений военной разведки, сумевшей проследить разработку и понять «суть этого плана» — «Барбаросса». Ещё в феврале 1941 года нападение на СССР было намечено примерно на 20 мая («Воспоминания и размышления», М., 1992, издание 11-е, дополненное по рукописи автора, т.1, с. 380−381). В течение всего марта и апреля 1941 года в нашем Генеральном штабе «шла усиленная работа» по укреплению обороны СССР (т. 1, с. 360).
Маршал И. Х. Баграмян в мемуарах «Так мы шли к победе» (М., Воениздат, 1988) писал, что «вскоре после начала оккупации Югославии» наш Генеральный штаб приказал Киевскому особому военному округу значительно усилить войска, выдвинутые к границе. «Сюда дополнительно подтягивались четыре механизированных корпуса, четыре стрелковые дивизии и ряд соединений и частей спецвойск» (с. 30).
«26 апреля мы получили приказ в течение месяца сформировать пять подвижных артиллерийских противотанковых бригад. Впоследствии они сыграли немаловажную роль в борьбе с фашистскими танковыми дивизиями, хотя к началу войны ещё не были полностью обеспечены транспортом» (с. 32).
Как видим, наши военные учли опыт войны в Югославии и Греции, особенно опасность растянутых, слабо прикрытых границ и нехватку подвижных резервов на танкоопасных направлениях.
В мемуарах Жукова приводится и одна из директив Генштаба по срочному усилению укреплённых районов (с. 352−353).
Когда была издана эта директива? 14 апреля 1941, когда пала линия Метаксаса и немцы рвались к Афинам, на следующий день после захвата ими Белграда. Срок исправления упущений в наших укреплённых районах был определён к 25 апреля 1941 года.
Можно предположить, что руководство Наркомата обороны и Генштаб ждали почти немедленного немецкого нападения на СССР после оккупации Югославии и Греции.
Болгары выслужились перед Германией в войне на Балканах, и в дневнике Геббельса появляется запись: «22 апреля. Фюрер принял царя Бориса. Он заслужил право что-то получить» («ВИЖ», 1996, N 1, с. 48).
Это «что-то» — свои зоны оккупации в Югославии и Греции. Уже 24 апреля болгары, с разрешения немцев, стали входить в греческие области — Восточную Македонию и Фракию. Может быть, моему оппоненту неизвестны эти факты?
Он видит корень зла в Сербии и Греции, но не в нацистской или кайзеровской Германии. И ему нужно оправдать захват Болгарией греческой Македонии и Южной Сербии.
Болгария аннексировала всю Южную Сербию с городами Скопле и Монастырь. Болгары уже 5 мая 1941 года изгнали из Скопле местного сербского архиерея — митрополита Иосифа (Цвиовича) (+1957) Скоплянского. Он прибыл в Белград и перенёс все ужасы немецкой оккупации. Этот выдающийся сербский иерарх в 1945 году представлял Сербскую Православную Церковь на Поместном Соборе в Москве.
Италия захватила сербскую Далмацию с городами Шибеник и Сплит. Венгрия — сербскую Воеводину. Большая часть Сербии была отдана немцами и итальянцами усташам — так называемой «независимой державе хорватской», никогда ранее в истории не существовавшей.
Болгарская зона оккупации Греции — это вся Западная Фракия и Восточная Македония с прилегающими греческими островами северо-восточной части Эгейского моря. Но узкую полоску Фракии на греко-турецкой границе немцы оставили себе, разведя тем самым болгар и турок.
Северная Греция стала «итальянской», вся остальная Греция — «немецкой». Многочисленные греческие острова итальянцы и немцы поделили между собой.
Мой оппонент повторяет — не было-де «болгаризации Греции и Югославии».
Но уже летом 1941 года болгары стали захватывать греческие храмы в «своей» зоне оккупации, изгонять греческих священников и архиереев. Богослужение на греческом языке было запрещено. Греческие надписи на храмах и иконах, названия улиц заменялись на болгарские. Вводилось обязательное поминовение Синода в Софии. Это варварство творилось с полного одобрения немцев в греческих епархиях — Серры, Драмы, Каваллы, Маронии и Фасоса, Александруполя, Зихнона и Сидирокастро.
Болгарский военный губернатор Фессалоник Митков потребовал отдать горстке болгар греческий храм Св. Иоанна Златоуста. Храм был приходским, греческих прихожан — 6 тысяч человек. Но храм стал «болгарским» для мифической «болгарской общины» Фессалоник!
Архиепископ Афинский Дамаскин (Папандреу) (+1949) писал уже 19 августа 1941 года гитлеровскому «наместнику» в оккупированной Греции Альтенбургу о зверствах, чинимых болгарскими войсками. Ничего не изменилось! Сам Альтенбург нагло сказал архиепископу Дамаскину 19 июня 1942 года: «Официальные лица Болгарии точно знают, каково положение дел».
Число жертв болгарского террора — от 15 до 25 тысяч человек. В греческом городе Драма прямо на улицах лежали 2 тысячи тел убитых греков. Это женщины, дети, молодёжь, старики. Болгарские оккупанты насиловали даже девочек! Беженцев, спасавшихся от болгарского террора, было ещё больше — до 200 тысяч человек!
Чтобы закрепить изгнание греков с их древних земель, режим Филова в конце 1942 года издал распоряжение — всем до 31 марта 1943 года выбрать гражданство и фамилию. Хочешь остаться жить в своём городе, меняй фамилию с греческой на болгарскую, принимай гражданство королевской Болгарии. Не хочешь — убирайся вон!
Греческие партизаны вели бои и с немцами, и с итальянцами, и с болгарами. Например, в мае 1944 года болгарские войска начали наступление на греческих партизан под городом Драма. Но потерпели поражение, потеряв свыше 700 солдат и офицеров.
Мой оппонент смело обобщает: «Во время и после Второй мировой войны, когда в Греции шла гражданская война, болгарское население подвергалось в ходе боевых действий убийствам и террору со стороны как греческих войск, так и отдельных отрядов греческих националистов».
К сведению. Гражданская война в Греции началась не «во время» Второй мировой войны, а в 1946 году. Кто подразумевается под «болгарским населением»? Военный губернатор Фессалоник Митков? А кто такие «отдельные отряды греческих националистов»? Греческие партизаны, не дававшие покоя войскам стан «оси»?
С болгарскими войсками воевали партизаны ЭСЕА («Союз товарищей по оружию в национальной борьбе»). Эта подпольная организация возникла в Восточной Македонии в феврале 1943 года под руководством подполковника запаса Антония Фостеридиса. Партизаны ЭСЕА — защитники родной земли. И обвинять их в «национализме» может только совершенно предвзятый человек.
Вряд ли сами болгары интересуют моего оппонента. Пишет же он: «Но суть не в Филове». Тогда в чём?
Похоже, суть — в попытках оправдать Германию, опорочить её противников, обелить её сателлитов. Добавить немецких интриг в старую болгаро-греческую распрю.
Приведу мысли Константина Леонтьева (+1891) из его работы «Византизм и славянство»: «…болгары начинают свою новую историю борьбой не только против греков, но и против православной Церкви, воспитавшей их нацию». «Вдобавок, он (болгарский народ. — Н. С.) вовсе не так пылко и горячо религиозен, как простой русский народ, который вообще гораздо впечатлительнее болгарского».
И далее: «У грека все национальные воспоминания соединены с Православием… Неверующий грек и тот за всё это держится, как за народное знамя. У болгарина, напротив того, половина воспоминаний, по крайней мере, связана с борьбой против византинизма, против этих православных греков. У болгарского патриота в комнате, рядом с иконой православных Кирилла и Мефодия, обучавших болгар славянской национальной грамоте (это главное для них, а не крещение), вы видите обыкновенно язычника царя Крума, которому подносят на мече голову православного греческого царя» (К. Н. Леонтьев. «Избранное». М., 1993, с. 48, 52).
И Кобурги, и Филов знали, на что опереться — на узкий этнический болгарский национализм. В 1999 году тот же слой поддерживал болгарских политиков, обвинявших Сербию в «нарушении прав» албанцев в Косове и Метохии.
Симеон Кобург, сын Бориса 3, вернулся в политику, был премьер-министром Болгарии в 2001—2005 годах. Именно он ввёл Болгарию в НАТО в 2005 году. Когда Симеон Кобург под именем Симеона 2 был болгарским царём, то регентом при нём в 1943—1944 годах был как раз Филов.
Сейчас партия Симеона Кобурга, партия болгарских турок и «европейско-болгарские» социалисты в коалиции. С 2007 года Болгария уже и в Европейском Союзе
Наверное, скоро и Филова реабилитируют. К тайной радости объединённой Германии.
Н. СЕЛИЩЕВ, член Русского Исторического Общества
http://www.rv.ru/content.php3?id=7230
