 |
| Вечерний Новосибирск | 29.11.2007 |
Некоторые наши читатели высказали сомнение: а на самом ли деле убитые были священниками? Этому сомнению способствовала и названная одним из местных коммунистов общая цифра казнённых — 63 человека. Откуда, спрашивают читатели, столько священников? По этому поводу можно вспомнить случай, рассказанный местными жителями: однажды во время казни освободившийся от пут священник вступил в схватку с палачами. Поднявшейся суматохой воспользовался приговоренный к смерти дьякон и убежал в лес. Из этого рассказа следует, что среди казнённых могли быть не только священники, но и дьяконы, псаломщики, регенты и прочий церковный причт, который народ и называл «попами». Это, во-первых. Во-вторых, в те времена практически в каждом селе была церковь, а известно, что в Волчанку на казнь привозили церковнослужителей и из соседних районов. Так что в цифре 63 нет ничего преувеличенного. Сама же эта конкретная цифра вселяет надежду, что всё-таки где-то имеются точные сведения не только о количестве казнённых, но и их списки, и конкретные места захоронения.
В-третьих, сразу же после полученной информации о найденных в поле за селом Волчанка останках, представители Новосибирской епархии тщательно расспросили местных жителей: на каком основании они утверждают, что эти останки принадлежат именно священнослужителям? Оказывается, в селе никто в этом даже не сомневался — то, что за селом похоронены замученные служители Церкви, было известно всегда. Вопрос же, почему до сих пор молчали, так и остался открытым. Видимо, мучила совесть. Подспудная, запрятанная в уголки сознания, эта совесть при первом же случае вдруг выплеснулась в виде свидетельских показаний коренных волчанцев, как на духу поведавших, что ещё в детстве слышали от взрослых рассказы о том, как за поскотиной «убивали попов». И, помимо известного всем палача — местного конюха при МТС Митрохи Ширина, назвали ещё несколько фамилий тех, кто непосредственно участвовал в казнях. Фамилии эти мы публиковать не будем, так как, в отличие от полностью исчезнувшего рода Ширина, у других палачей остались потомки.
И вот здесь мы подходим, пожалуй, к самому важному моменту этой истории. Часто приходится слышать: зачем все эти публикации о репрессиях? Ну, было и прошло. Значит, того требовала историческая ситуация. Зачем ворошить прошлое и искать крайних? Поговорили в 1956 году на XX партсъезде и хватит. Но дело в том, что крайних, а точнее — виновных, никто не ищет, они известны. А вот сама историческая ситуация требует осмысления.
Что же происходило в нашей стране в 20−50-е годы прошлого столетия? Почему с молчаливого согласия населения, а зачастую и при его активной поддержке в течение десятилетий методично уничтожались сотни тысяч человек? По этому поводу написано множество трудов, но однозначного ответа, удовлетворяющего всех, так и нет. Одно лишь ясно, что все эти неслыханные репрессии — плата по счетам, и не всегда по счетам чужим. Не секрет, что практически все российские сословия приложили руку к революциям Февральской и Октябрьской) 1917 года, по крайней мере некоторые — своим равнодушием и декларируемым нейтралитетом. Но даже за это молчание пришлось, в конце концов, ответить, не говоря уже об ответе за содеянное. И отвечать приходится до сих пор.
Среди иных жителей Доволенского района сильна тоска по канувшим в Лету советским временам. Дескать, раньше закрома зерноскладов были забиты, в клубах собиралась молодёжь, а в школах звенели детские голоса. Но вот что пишет в своей книге «Календарные обряды» профессор Елена Фурсова: в отчёте 1939 года «Доволенский райисполком перечислил сёла, где церкви к моменту подачи отчёта были уже закрыты: Довольное (хлебопункт зерна), Индерь (хлебопункт зерна)… Волчанка (школа + изба-читальня), Баклуши (заготзерно), Ильинка (клуб + изба-читальня)… Ярковская (клуб), Утянка (школа)…». Может, потому и опустели сейчас все эти учреждения, поскольку сооружали их из порушенных церквей?
В наших российских сёлах живут ещё либо те, кто сами когда-то крушили храмы, либо молчаливо наблюдали, рачительно присматривая: что бы из порушенного приспособить в своём хозяйстве. Выросли дети, которые на школьной переменке бегали в нужник, построенный на месте алтаря, а у себя дома прыгали по ступенькам, сооружённым из храмовых икон. Так, может быть, корни деревенской разрухи уходят в более далёкие времена, нежели во времена перестройки?
«Мне отмщенье и Аз воздам». Эти слова Бога недвусмысленно говорят, что за любое неправедное деяние придётся отвечать. Так как же поставить точку в череде Божьих наказаний? В этом году двойного юбилея — 90-летия Февральской и Октябрьской революций и 70-летия Большого террора, часто звучит слово покаяние. Покаяние в церковном понимании — это осознание содеянного и исправление себя, дабы этого содеянного не повторять. В прежние времена на Руси был обычай в знак покаяния строить церкви, которые в народе называли покаянными, и ставить Поклонные кресты. Мысль о Поклонном кресте возникала и у сельчан из Волчанки. Вышеупомянутая статья в «Новосибирском епархиальном вестнике» заканчивается следующей припиской: «Жители села Волчанка просили передать владыке Тихону просьбу поставить на месте разрушенной церкви в честь Казанской иконы Божией Матери Поклонный крест, чтобы их потомки помнили об этом святом месте и берегли его». Вроде бы растрогаться нужно, но уж больно напоминает эта просьба выражение из известной сказки: «Битый небитого везёт». Невольно возникает вопрос: чьё же покаяние должен выразить этот Поклонный крест, и отчего сельчане заботу о своих потомках перекладывают на чужие плечи? Это половинчатое раскаяние волчанцев, а также показательно равнодушное отношение жителей Довольного к истории с обнаруженными останками лишний раз подтверждает, что полного осознания происшедшего в нашем обществе так и не произошло. Следовательно, нет и покаяния.
В православной газете Севера России «Вера» как-то прошла информация о том, что в районе бывших сталинских лагерей Республики Коми состоялся покаянный крестный ход. В этом крестном ходе приняли участие и несколько десятков потомков тех, кто когда-то отбывал срок в северных лагерях. Думается, что когда в подобных крестных ходах также примут участие потомки тех, кто в эти лагеря отправлял безвинных людей, а жители российских сёл сами начнут устанавливать Поклонные кресты и возводить храмы, разрушенные их предками, вот тогда-то и наступит в нашей стране момент истинного покаяния, гарантирующего, что страшные времена репрессий уже не вернутся.
