 |
| Правая.Ru | Илья Бражников | 28.11.2007 |
А может, в печах пекли картошку,
А в газовых камерах травили мышей,
А может, было всего понемножку,
А может быть…Стоп! Не для ваших ушей!
Олег Лищенко
В традиционном обществе, когда человек ещё не зависел настолько от рационального планирования и позволял событию в истории случаться с ним, такое явление, как голод, было отнюдь не редким. И если бы кто-нибудь предложил отмечать годовщину какого-то особо страшного голода, то есть фактически почитать голод, ставя ему памятники и возжигая свечи, — то такого человека в самом благоприятном случае сочли бы юродивым. А скорее всего — убили бы как опасного сумасшедшего. Поскольку можно почитать сев, жатву, урожай, хлеб, изобилие, конец зимы и т. д., но никак не отсутствие хлеба, не голод и не смерть! Ведь даже поминая усопших, мы молимся не о смерти, а об их новом рождении и возжигаем свечи как символ вечной жизни. Здесь же Ющенко недвусмысленно называет свечу «символом скорби». Присягавший в свое время левой рукой на Библии, Ющенко и здесь превращает жизнь в смерть. Свеча же, выставленная на подоконник, скорее имеет значение условного сигнала для тех, кто находится по ту сторону стекла и экрана.
Всякую память о голоде человек традиционного склада постарался бы как можно скорее изгнать, забыть (для чего в значительной степени и существовали обряды земледельческого цикла), поскольку помнить о голоде значит приближать его вновь — ведь сознание, память и бытие едины.
Не таков президент Ющенко, для которого память о голоде стала чем-то вроде идеи фикс. Впрочем, его можно понять: с рейтингом популярности 8% Ющенко хватается за тему Голодомора, которая, согласно опросам, объединяет около 60% украинского населения, включая даже нелюбезные и нелояльные ему регионы Востока Украины. Фактически, Голодомор — последнее, что связывает президента с его народом.
Так, например, посещая недавно один из мемориалов недалеко от Харькова, Ющенко посетовал, что в Харьковской области, которая больше других областей Украины пострадала от той трагедии, слишком мало подобных памятных знаков: «Мені боляче, я вам відверто скажу, хоча я гість Харківщини і памятаю, що гість має себе вести коректно, але, на жаль, в Харкові ще залишаються райони, в яких не встановлено такий хрестик».
В ответ губернатор Арсен Аваков бодро рапортует о том, что в регионе уже есть 71 памятный крест, и еще пять планируется поставить в этом году. Ведь именно на Харьковщине от голода погиб каждый четвертый житель. Ответ удовлетворяет Ющенко: он хвалит Харьковскую область как одну из лучших в стране по подготовке к годовщине Голодомора. Однако отмечает, что и здесь есть свои недоработки…
Вам это ничего не напоминает?
Мне — до боли — посещение советскими руководителями мемориальных комплексов накануне очередной годовщины Великой Отечественной войны. Стилистика подобного рода мероприятий здесь выдержана идеально. Как стремительно множились в брежневские годы музеи, памятники, уголки ветеранов и проч., впоследствии забытые и заброшенные, так и теперь на Украине множатся «такие хрестики». Сейчас регионы выполняют и перевыполняют по ним планы, впоследствии они так же станут никому не нужны.
Почему?
А по той же причине, по которой память о пережитых страданиях, страхе, эпидемии, голоде и проч. разыгрывалась и вытеснялась на периферию жизни в традиционном обществе. Общество, пока оно живо, будет всегда праздновать победу над смертью, а не годовщину массовых смертей. Отмечать день голода — всё равно что отмечать годовщину чумы или наводнения. В этом, кстати, заключалась и слабость культа войны брежневских времен. Молодые поколения, сколько бы ни приглашали слушать ветеранов, уже не могли проникнуться чувством священного, которое присутствовало у тех, кто прошёл войну. Это был уже чужой опыт, опыт других поколений. Зато праздник Победы в этой войне праздновался всегда и ныне празднуется в России, как мы знаем, с возрастающим успехом.
Украинское общество гораздо консервативнее российского. Оно меньше подвержено воздействию исторического облучения, гораздо медленнее меняется и принимает новые стандарты жизни. Как видно хотя бы из сцены общения президента Ющенко с губернатором, советский стиль сохраняется там дольше и прочнее. Национализм на Украине насаждался до самого последнего времени по тем же самым лекалам, что прежде марксизм. Одна идеология просто сменилась другой, форма подачи осталось практически неизменной. Культ Голодомора структурно соответствует месту брежневского культа Великой Отечественной войны с ее ритуалами посещения мемориалов, музеев, братских могил и вечного огня. То есть, для восприятия новой идеологии и новых гражданских ритуалов украинцу вообще не приходится что-либо в себе менять. Новое ложится точно на место старого.
В Голодоморе явственно чувствуются христианские аллюзии. Но это именно аллюзии, часто (как и в случае со свечками на подоконниках) задающие смыслы, не имеющие ни малейшего отношения к христианству. В частности, широко используется символика креста — причем с точки зрения православия, как свидетельствуют священники, скульпторами допускаются нелепости, граничащие с кощунством. Например, памятный знак жертвам Голодомора и политических репрессий в селе Попельня под Житомиром напоминает раздвоенный гранитный православный крест, расколотый «от человеческого горя и беды, соединенный с двух сторон светлым крестом памяти нынешнего поколения». Расколотый «крест горя», как и «светлый крест памяти» являются, с точки зрения православия, обыкновенным надругательством над святыней (разумеется, неосознанным), поскольку превращают реальное орудие спасения в какие-то абстрактные и безжизненные аллегории. Если во времена Голодомора голод символизировали старуха-смерть с косой или тощий босоногий старик с известного плаката, и было ясно, что от этих персонажей надо скорее избавиться, то теперь аллегорические изображения креста и Богородицы, напротив, притягивают внимание туриста, становятся местом свиданий, встреч и политических митингов.
Вообще Голодомор — блестящая пиар-идея, и президент Ющенко неспроста держится за нее изо всех сил. Прежде всего, в современном (то есть модернизированном) человеке, отошедшем от традиционной веры, заложена потребность в культе священного. У советского человека это была память о войне. Для Украины, в отношении войны более раздвоенной (о чём речь пойдёт ниже), Голодомор подходит гораздо лучше. Во-первых, он «древнее» войны — а в юбилеях особо ценятся круглые цифры. Во-вторых, тут получается заговор нехорошей «сталинской» (паллиатив «москальской») власти против бедных украинцев с целью полностью их извести. Как говорит Ющенко, Голодомор «задумал тоталитарный сталинский режим с целью сломить независимый дух украинского крестьянства». Учинив Голод, сталинский режим хотел сломать «хребет украинской нации — селянство», его стремление к свободе и независимости. Тем самым подключается ключевой миф Модерна о свободе и делается жирный намек в сторону авторитарной, всегда желающей уничтожить свободу и сломать кому-нибудь хребет Москве. Фантастическое число в 10 миллионов жертв выглядит внушительнее, чем количество погибших украинцев во время войны. «Газета по украiнськи» приводит слова украинского президента из выступления на Михайловской площади: «Президент опускает голову и тихо говорит: — Три, пять, восемь или десять миллионов невинных людей. Сотни тысяч родов, вымерших сел, неотпетых душ. Они хотят домой. Они видят эти огоньки. Они верят нам. Потому что мы — их непрожитая жизнь». Градация чисел здесь (три-пять-восемь-десять миллионов) просто восхищает своей абсурдностью.
Но если точное число погибших определить действительно непросто, то, вводя понятие «геноцида», приходится идти на очевидную ложь, но эта ложь сегодня принимается, увы, примерно половиной населения Украины. По данным последнего социологического опроса (впрочем, полного доверия подобная «заказуха» вызывать не может), 63,2% опрошенных полностью или скорее поддерживают, чем не поддерживают признание Верховной Радой Голодомора актом геноцида Украинского народа; еще 11,9% - колеблются с ответом, а 2,9% ничего не слышали об этом. Причем количество убежденных в геноциде по сравнению с опросом 2005 г. выросло на несколько процентов. То есть, пропаганда не дремлет. Еще с 2006 года Голодомор на Украине законодательно признан геноцидом. Теперь Ющенко подписал указ об установлении уголовной ответственности за отрицание этого исторического события. Задачей-максимум президента Ющенко является мировое признание Голодомора в Украине 1932−1933 годов геноцидом украинского народа и приравнивание его к Холокосту. Однако, пока его успехи в этом отношении скромны.
За пределами Украины, признавая Голодомор трагедией, не спешат считать его геноцидом украинского народа. Так, ЮНЕСКО, признавая факт массовых смертей от голода на Украине, не признала это геноцидом. Украинский историк Сергей Гмыря иронически прокомментировал это обстоятельство: «Мы сегодня находимся в очень пикантной ситуации. Озвучивание официальной резолюции ЮНЕСКО, где говорится о том, что геноцида не было, попадает под действие закона Украины о голодоморе. То есть фактически, озвучивая резолюцию ЮНЕСКО, я совершу государственное преступление», — заявил Гмыря. Историк считает, что цифры жертв Голодомора крайне завышены, и речь может идти о 600−800 тысячах погибших, что, безусловно, достаточно большая цифра.
Понятно в связи с этим, почему не торопится с признанием геноцида ЮНЕСКО. Но вот государство Израиль с его официальным культом Холокоста, казалось бы, должно проявить солидарность со столь родственным начинанием украинского президента? Уже очень долгое время Ющенко всячески добивался внимания со стороны израильских властей. Он предпринял попытку попасть в Израиль в «День Катастрофы», 5 мая. Однако, получил официальный отказ. Правящие круги Израиля сочли в этот день неуместным проведение параллелей между Голодомором и Холокостом, что, как им было известно, намерен сделать Ющенко. Вообще едва ли Израилю вообще нравятся какие бы то ни было параллели с уникальным и неповторимым Холокостом. Да и предсказуемая реакция Москвы в определенной степени заботит израильское правительство.
Раз не получилось пристроить Голодомор к Холокосту, Ющенко решил сделать наоборот и прицепить Холокост к Голодомору. Накануне юбилея, в середине ноября, он повторил попытку посетить Израиль, на этот раз удавшуюся.
Впрочем, и в этот раз коса Голодомора нашла на камень Холокоста. Никто, понятно, не возражал против того, чтобы Ющенко, надев кипу, поцеловал каменную стену плача. Однако даже посещение музея Холокоста Яд ва-Шем не обошлось без неприятных сюрпризов, выходящих за рамки дипломатического протокола.
Так, председатель мемориального комплекса Йосеф Лапид, в прошлом узник нацистских концлагерей, а впоследствии израильский министр и вице-премьер, повел речь о Романе Шухевиче — командире Украинской повстанческой армии (УПА), которого Ющенко в этом году произвел в Герои Украины. «Руководитель мемориала поинтересовался у президента, известно ли ему, что Шухевич в первые дни Великой Отечественной войны возглавил львовский погром, унесший жизни четырех тысяч евреев (и еще множества поляков). „В этом погроме участвовал батальон „Нахтигаль“ (Nachtigall SS), командиром которого был герой Украины Роман Шухевич. Отряды, которыми он командовал в УПА (УПА появилась позже — в 1942 году, в нее вошли в том числе и бойцы „Нахтигаля“, Шухевич возглавил УПА в 1943 году — поправляет Лента.ру), убили за время войны тысячи человек. Мы обязаны довести до вашего сведения, господин президент, что вот такому человеку вы присвоили звание героя Украины“, — заявил Лапид» — так описывает происшедшее украинский журналист Пётр Бологов.
Следующий сюрприз ждал Ющенко в Кнессете. Спикер израильского парламента Далия Ицик выразила обеспокоенность публичными проявлениями антисемитизма, национального экстремизма и неонацизма на Украине. В ответ Ющенко разразился давно заготовленной речью о тождестве Голодомора и Холокоста, а также о том, что антисемитизма на Украине нет. Однако, как и следовало ожидать, эта речь не убедила израильский парламент. В конце концов, немалая его часть является если не непосредственными выходцами с Украины, то детьми и внуками этих выходцев. И мнение их отцов и дедов о наличии антисемитизма на Украине, думается, для них авторитетнее суждений непопулярного украинского президента.
Да и не обязательно вовсе быть потомком украинских евреев, чтобы знать, что антисемитизм на Украине со времен легендарного Тараса Бульбы ничуть не убавился. Тот же Пётр Бологов остроумно замечает: «Пока в Израиле Ющенко объяснял израильтянам, насколько упорно он борется с ксенофобией, в украинских СМИ появились сообщения о забавном ресторанчике во Львове, который навлек на себя гнев местных коммунистов. Заведение под названием „Криївка“ (схрон украинских националистических формирований во время войны и послевоенный период) предлагает посетителям такие шикарные блюда, как жареные караси „Москалики п’яні карасевидні“ (Москалики (мелкая маринованная сельдь) пьяные карасевидные), гречка „Будні вермахту“ (Будни вермахта), запеченный карп „Усміх нахтігалю“ (Улыбка нахтигаля), „Сало кошерне по-гайдмацьки“ (Сало кошерное по-гайдамацки — гайдамаки — участники казацкого восстания 18 века, известные еврейскими погромами комментирует всё та же Лента.Ру)».
Однако, человеком, убежденным в существовании геноцида украинского народа и убеждающим в этом других, подобного рода факты никогда не будут замечены. Современная Украина являет пример моральной шизофрении, когда одна рука президента воздает славу антисемиту, русофобу и нацистскому преступнику, а другая создает крупнейший в мире мемориал жертв Холокоста. Палачи и жертвы равно почитаются: первые как герои, вторые — как мученики. Можно по-разному относиться к государству Израиль, но нельзя не отметить, что там подобное просто немыслимо.
Особую пикантность же всему этому траурно-юбилейному процессу придает фактическое игнорирование Ющенко рядовой, но реальной трагедии наших дней: в ночь на воскресенье, 18 ноября, на донецкой шахте имени Засядько произошел взрыв. По последним данным, погибли 89 человек, их тела подняты на поверхность, судьба 11 шахтеров до сих пор неизвестна. Однако, что значат какие-то несколько десятков «донецких» по сравнению с Десятью Миллионами Свободных Селян, ставших жертвами Бесчеловечного Сталинского Голодомора? Гибель шахтёров не содержит и сотой доли того пиар-потенциала, что обещает Великий и Ужасный Голодомор. В этой связи украинский журналист Андрей Лучников с горечью отмечает: «Если президент страны в день траура по погибшим шахтерам, людям, чьим страшным, смертельно опасным трудом в свое время строилась, а нынче во многом живет Украина, осмеливается театрально „проливать слезу“ — нет, не по жертвам голода! а по несуществующим жертвам „геноцида“, — грош цена и такому президенту, и, видимо, стране».
И тем не менее Голодомор остается для многих украинцев сегодня чем-то вроде национальной идеи. Жертв Голодомора поминали на всем пространстве этой парадоксальной страны — от Тернополя до Донецка. Но если в Донецке это был митинг, то в Тернополе — 33-часовая голодовка.
Конечно, мировое признание украинского голодомора геноцидом — дело долгих лет, а может, и десятилетий. Но поскольку этот проект имеет ярко выраженную антироссийскую направленность, в какой-то момент, когда «мировое цивилизованное» решит дать острастку России, усилия Ющенко и тех, кто подхватит эту идею, могут увенчаться успехом. Конечно, это может произойти только на фоне переоценки итогов Второй мировой войны, частичной реабилитации гитлеризма и конкретных гитлеровцев — таких, как Роман Шухевич. И здесь общепризнанный еврейский Холокост становится серьезным камнем преткновения. Можно уверенно предположить, что пока Холокост не поставлен под сомнение, геноцид украинцев во время голода 1932−33 гг. признан не будет. Впрочем, Ющенко тропу в Святую Землю проложил, и Голодомор с Холокостом сопоставил. Лиха беда начало.
Что же в этой связи делать всем нам, тем, кто будет признан виновным в геноциде украинского народа? Один из ответов предложили семь активистов Евразийского союза молодежи (ЕСМ), которые 17 ноября осуществили погром выставки, посвященной почтению памяти жертв Голодомора в Украине в 1932—1933 годов, проходившей в Украинском культурном центре в Москве. По убеждению лидеров ЕСМ, россиян обвиняют в организации Голодомора, что является пропагандой ненависти между Россией и Украиной. «Эта выставка призвана убедить посетителей в том, что ответственность за голод на Украине в 1932—1933 годах падает на русский народ, якобы сводивший счеты со стремлением Украины к независимости», — сказал газете «Коммерсант-Украина» Александр Дугин.
Поступок молодых евразийцев нравственно, безусловно, оправдан. Они выразили справедливое чувство протеста против искусственно насаждаемой, вредной и опасной лжи. Кстати, было доказано, что ряд фотографий выставки, демонстрирующих якобы ужасы голодомора на Украине, были сделаны в Поволжье, что неудивительно: ведь голод был и там, и в Краснодарском крае, и в Казахстане. Идея превращения голода в сознательный акт геноцида, хотя бы в силу этих бесспорных фактов, рассыпается как карточный домик.
Однако следует иметь в виду, что любые активные действия против культа голода на Украине, особенно с учетом неизбежного информационного искажения, будут восприниматься крайне негативно. Голодомор, сколько бы мы ни спорили о его деталях, действительно способен продуцировать некий зародыш украинской идентичности. Зародыш, появившийся, разумеется, в результате искусственного оплодотворения с привитой ненавистью к исторической России. Потому победить это насилие над исторической правдой может только сама история — если охранительными усилиями позволить ей осуществляться самой. Есть некоторые основания считать, что эпоха искусственного конструирования исторической действительности уходит в прошлое.
А это значит, что приходит время, когда как утробная, зоологическая, так и лицемерная, искусственно насаждаемая ненависть к России станет попросту немодной. И спекуляция с голодомором будет сметена новыми бурными и захватывающими вихрями истории.
