 |
| Русский вестник | Филипп Лебедь | 27.11.2007 |
Мог ли кто-то предположить несколькими годами раньше его избрания или, тем более, в начале его пути, что этот человек станет не только первым патриархом РПЦ спустя долгих 200 лет и новым мучеником, но и останется в памяти православных верующих как один из тех, кто до последнего часа старался защищать веру, правду и народ? В отличие от цареубийц, шпионов и садистов, таким людям эпохи революции у нас не ставили памятников, но зато память о нем в сердцах православных христиан гораздо сильнее и важнее, чем мемориальное изваяние.
Василий Иванович Белавин, сын сельского священника из города Торопца Псковской губернии отца Иоанна, поступил в Петербургскую Духовную Академию в 1884 году. И поныне в этом старинном русском городе сохранился деревянный одноэтажный домик напротив Спасо-Преображенской церкви, где провел он свое детство. Его уважительно называют «Домом Патриарха». Но тогда еще только шла учеба. За его нравственные качества однокурсники прозвали Белавина «Патриархом», а настоящего Патриарха в России не было с 1700 года, поскольку Петр I передал бразды правления Церковью Синоду. Однако это прозвище, придуманное студентами, оказалось пророческим. Василий Белавин принял монашество с именем Тихона в 26 лет, а на 33 году стал епископом и начал управлять отдаленной Алеутско-Аляскинской епархией, вследствие чего прослужил в Северной Америке семь лет. За ответственное отношение к своему делу и помощь переселенцам американцы избрали его почетным гражданином США. С 1907 году архиепископ Тихон возглавлял Ярославскую епархию и местное отделение Союза русского народа. Затем служба в Вильно, война, а в июне 1917 года владыка избран главной Московской кафедры, возведенный через два месяца в сан митрополита.
1917 год принес в Россию смуту, и в то время, когда уже начала постепенно рушиться наша великая страна, Церковь предприняла попытку возрождения для спасения душ падающих в бездну революций людей. В день Успения Божией Матери, 15 августа, в Успенском соборе Московского Кремля открылся Всероссийский Помесный Собор Российской Православной Церкви. Председателем Собора был избран не кто-то из ученых знаменитостей, а выделяющийся скромностью, добродушием и смирением Митрополит Московский Тихон. 4 ноября был принят церемониал избрания и наречения Патриарха, а уже на следующий день, 5 ноября по старому стилю и 18 ноября по новому, торжество состоялось. Когда Митрополит Киевский Владимир, совершавший в тот день литургию, прочел имя митрополита Московского Тихона, народ возликовал. Но смута уже охватила Россию и начала терзать ее вместе с ее лучшими сынами.
В первый день 1918 года в Храме Христа Спасителя отслужили новогодний молебен, и Патриарх обратил внимание на то, что разруха и все недостатки нового государства связаны с тем, что оно строится без Бога, и пока русские люди не вспомнят о Боге, ничего не изменится к лучшему. Также Патриарх предсказал, что позорный Брестский мир «не приведет к братскому сожительству народов».
Наиболее ярким и значимым словом правды в тот темный год стало обращение Патриарха Тихона к Совету народных комиссаров в связи с годовщиной Октябрьской революции. Он не побоялся смело говорить о деяниях большевиков, как например, «реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды».
«Вместо аннексий и контрибуций великая наша Родина завоевана, умалена, расчленена, и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото», — писал Патриарх о Брестском мире.
«Отечество вы подменили бездушным интернационалом, хотя сами отлично знаете, что, когда дело касается защиты Отечества, пролетарии всех стран являются верными его сынами, а не предателями, — продолжал он в своем послании. — Отказавшись защищать Родину от внешних врагов, вы, однако, беспрерывно набираете войска. Против кого вы их поведете?»
Затем он перечислил бесчисленные казни и мучения, что без суда и следствия практиковали народные комиссары, разорение трудового крестьянства, истребление высшего класса, разжигание искусственной классовой войны, словом, всё то, что использовали носители новой власти, чтобы навсегда уничтожить и тело, и дух прежней России. Видя, в какое животное состояние загоняют большевики народ, Патриарх отметил:
«Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть и заглушили в нем сознание греха; но какими бы деяниями ни прикрывались бы злодеяния, убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями».
Отдельно коснулся он тех гонений, которые обрушились на Православную церковь, упомянув о закрытиях монастырей, разрушении общин и братств, глумлениях и кощунствах. Символично и актуально по сей день звучат слова:
«Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества, и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ зверя».
Завершал же свое обращение Патриарх Московский и всея Руси так:
«Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних и истребление невинных, простираем Мы Наше слово увещевания: отпразднуйте годовщину вашего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами проливаемая (Лк. 11, 50), и от меча погибнете сами вы, взявшие меч (Мф. 26, 52)».
Он понимал, чем может обернуться для него подобное обращение, но исполнял до конца свой долг. Казалось, что многочисленные аресты, расправы и расстрелы священников и крестных ходов его не страшили. Предупреждали его о близкой опасности и предлагали скрыться до того, как ЧК возьмется за него, однако Патриарх оставался непреклонным, говоря, что его бегство, особенно в такое тяжелое время, только на руку врагам церкви.
Патриарх Тихон видел корень всех бед, охвативших Русскую землю, не в приходе большевиков, инородцев или иноверцев к власти, а, в первую очередь, в самих русских. Он понимал, что прежде чем искать корень зла в окружающих, необходимо опомниться и заглянуть себе в душу, и пытался открыть глаза другим на их грехи. Он осознавал, что без возврата к Богу, без покаяния, русские так и будут ведомы любым злом, как заносимым извне, так и рожденным в них самих. Патриарх взывал к верующим с тем, чтобы стремились они побеждать зло добром, не уподоблялись большевикам в их ненависти, организуя погромы, и не искушали себя мыслями о мщении.
Когда в 1920 году начался искусственно вызванный большевиками голод, Патриарх обратился ко всем с выразительным посланием о помощи голодающим, благодаря чему в короткий срок удалось собрать около 9 миллионов рублей. Советская власть не могла простить этого и начала насильное изъятие церковных ценностей, в процессе которого произошло до 2 тысяч кровавых эксцессов, и было расстреляно до 10 тысяч человек. Те святыни, на которые посягнули большевики, конечно же, бесценны, но известно, что отобрано их было на астрономические суммы, и большая часть пошла за границу.
В апреле 1922 года начался судебный процесс над Патриархом, что подразумевало бесконечные допросы, давление и угрозы. Он отслужил последнюю литургию на свободе, после чего в ночь на 19 мая Патриарха перевезли с его Троицкого подворья в Донской монастырь, где он провел в изоляции под охраной целый год, а после — месяц в ГПУ на Лубянке. В это время началось движение «обновленцев», считавших, что можно поступиться какими-то постулатами, но сохранить церковную жизнь в целом. Патриарх же призывал сохранять чистоту веры и соблюдать все каноны Святой Православной Русской Церкви.
В июне 1923 года Патриарх был освобожден с заявлением от его имени, что он не враг Советской власти. Момент выхода из тюрьмы запечатлен очевидцем:
«Многотысячная толпа задолго залила всю площадь около тюрьмы. Вдали стоял экипаж. Большой отряд чекистов образовал коридор от ворот тюрьмы к экипажу, разделив толпу на две части. После долгого ожидания раскрылись ворота, и показался Патриарх. Длинные всклокоченные седые волосы, спутанная борода, глубоко впавшие глаза на осунувшемся лице, ветхая солдатская шинель, надетая на голое тело. Патриарх был бос. Потрясенная многотысячная толпа, как один человек, опустилась на колена и пала ниц. Медленно шел Патриарх к экипажу, обеими руками благословляя толпу, и слезы катились по его измученному лицу. И такова была сила момента, что даже головы опричников на мгновение опустились благоговейно пред страдальцем».
До последнего момента жизни Патриарх стремился жертвовать всем, не боясь никаких лишений, дабы помочь сохранить веру и Церковь в безбожном государстве. Он нес этот крест, пока силы позволяли его физическому телу.
А 25 марта (7 апреля по новому стилю) 1925 года земной путь Патриарха завершился. После небольшого забытья он спросил: который час, — и, получив ответ «без четверти двенадцать», среагировал так, будто ждал этого момента.
— Слава Тебе, Господи! — сказал он и перекрестился. — Слава Тебе, Господи, — повторил он и снова перекрестился. — Слава Тебе, Господи! — сказал он и занес руку для третьего крестного знамения…
Так и отошел к Богу Патриарх всея Руси, новый священномученник за веру Православную и Русскую Церковь. На Вербное воскресенье состоялось погребение Патриарха Тихона, и на похороны его пришло больше народу, чем на похороны так называемого вождя мирового пролетариата Ленина. День и ночь, без перерыва, русский народ шел проститься с Патриархом. За первый день только было раскуплено около 60 тысяч свечей. Вот где настоящее признание истинного борца за души людей.
Впоследствии часто упоминался тот факт, что Патриарх, ведя свою борьбу с Советской властью, не благословил Белое движение — главного противника и единственную, казалось, надежду России на спасение. Но суть не в неприятии или непонимании им Белой гвардии, а, скорее, неодобрения того курса непредрешенчества, что провозгласили лидеры антибольшевистского движения и, вследствие этого, разобщенности. Но по духу своему Патриарх, несомненно, был даже больше Белым, чем некоторые из лидеров Белого движения.
На Архиерейском Соборе, посвященном 400-летию установления Патриаршества на Руси, произошла канонизация новых русских святых, и имя Патриарха Тихона заняло свое место в этом списке.
В ноябре мы вспоминаем всех павших от кровавого террора богоборческой власти большевиков. 18 ноября мы вспомним, как начал свой тяжелый, но славный путь защитника Русского Православия Патриарх Тихон.
