Голос церкви в мейнстриме жизни

Священником стал в 1992-м. Первым местом служения молодого батюшки была церковь в тюрьме в Металлострое, затем больше десяти лет — служба настоятелем церкви в Колпинской детской колонии. Он уже очень много знал о бедах нашей беспутной, греховной жизни, когда соглашался возглавить епархиальный отдел, занимающийся социальными программами, которые призваны поддержать человека…

— Отец Александр, Русская Православная церковь прошла в двадцатом веке очень тяжелый путь, но, по крайней мере со стороны, кажется, что сегодня очень многое изменилось. Так ли это на самом деле? И какое место, по вашим наблюдениям, занимает Православная церковь в жизни всего общества?

— Церковь в сегодняшней жизни получила свободу, и это главное. Мы имеем возможность молиться, проповедовать. Имеем некоторую возможность осуществлять свою веру в конкретных делах, что важно, поскольку естественно вытекает из самого строя жизни церкви. Евангелие насыщено вниманием Христа к тем, кто страждет, и поэтому помогать ближним, детям, старикам, больным — естественное стремление верующих.

Очень важно донести эти ценности до людей, и не только верующих. Мы имеем трибуну, чтобы обращаться к тем, кто сам пришел в храм. Но как обратиться к более широким слоям людей? К тем, которые, может быть, просто по незнанию создали себе свой образ церкви, весьма далекий от того, что есть церковь на самом деле? Для них, полагаю, было бы весьма важным услышать слово, которое может сказать церковь, о внешней, мирской жизни, о том, наконец, что волнует всех: о жизни и смерти, страдании, сострадании, любви… Но обратиться к широкой аудитории священники не могут.

— В самом деле, мы в повседневной жизни, главным образом по телевидению, постоянно узнаем, что именно думают о том или ином событии или явлении политики, звезды шоу-бизнеса, спортсмены, персонажи гламурной хроники, но совершенно не слышим голоса церкви. В чем тут дело, на ваш взгляд?

— Дело прежде всего в том, что церковь не имеет голоса в светских средствах массовой информации, тем более я благодарен вашей газете за возможность выступить на ее страницах. Что мы обычно видим на экране телевизора даже в тех сюжетах, которые посвящены церкви? Картинка богослужения, Патриарх, пара слов, чаще всего вырванных из контекста. Это не дает содержательной информации ни о деятельности церкви, ни о ее позиции по тому или иному вопросу.

— Не оттого ли это происходит, что сюжеты о церкви не имеют коммерческого наполнения и тем решительно неинтересны телевидению?

— Пожалуй, так… Ни коммерческого, ни сенсационного наполнения… И еще церковь явно не вписывается в мейнстрим современной жизни, где людей убеждают, что надо потреблять как можно больше, не думать о грядущем, развлекаться, получая здесь и сейчас полный набор земных благ и удовольствий. В центре же церковного сознания стоит вопрос о смысле жизни. Кто я такой? Зачем живу?

— Давайте попробуем сейчас хотя бы в какой-то мере восполнить информационный пробел, касающийся деятельности Православной церкви. Чем конкретно занимается отдел по благотворительности Санкт-Петербургской епархии?

— Социальная деятельность церкви — это существенная часть церковной проповеди, ибо важно не только слово, но и дело; важно, чтобы слово свидетельствовалось поступком. Если говорить о конкретной социальной деятельности, то мы ведем ее в нескольких крупных направлениях. Первое — работа с детьми и подростками.

Вот уже пять лет на 16-й линии Васильевского острова работает основанный приходом св. Анастасии «Центр Василия Великого» — реабилитационный центр для условно осужденных подростков. По статусу — это светская некоммерческая организация, а работают с подростками люди верующие — руководитель центра, психологи, социальные работники. Поступают к нам ребята по решению суда, живут три с половиной месяца — столько длится интенсивный реабилитационный курс. Результаты очень хорошие: рецидивов почти нет. Большинство выпускников сегодня учатся или работают, многие трудятся у нас волонтерами, помогают нынешним подопечным. Им хочется оставаться в том потоке жизни, который наши сотрудники вместе с ними создают. Государство нам предложило расширить работу и передает в социальную аренду дополнительные помещения, за что мы очень благодарны.

Еще один центр работы с несовершеннолетними — приют «Дом милосердия» — располагается на набережной Лейтенанта Шмидта, 39, в здании православного братства св. Анастасии. Центр является государственным учреждением и успешно действует уже 15 лет, но сейчас вокруг него сложилась тревожная обстановка. Василеостровская администрация, в ведение которой приют поступил из городского подчинения в 2007 году, неожиданно заявила, что не
должно детское учреждение находиться в такой близости от церкви, и приюту предлагают более тесное и куда менее подходящее помещение. Вот парадокс: пятнадцать лет центр мог находиться в церковном помещении, а сейчас вдруг это стало невозможным?!

— Наверное, власть опасается, что дети и молодые люди придут к Богу?

— Возможно. Некоторые в самом деле начинают посещать богослужения, интересуются церковной жизнью. Но сугубо добровольно. Ни здесь, ни в центре для условно осужденных молитва и богослужение не являются обязательной частью жизни воспитанников.

А то, что с проблемными детьми работают верующие люди… Так, знаете, это говорит лишь о том, что в их деятельности есть дополнительная духовно-нравственная мотивация. И это, по-моему, можно только приветствовать.

Кстати, это так не только у нас. Я бывал во многих странах и могу сказать, что католические и протестантские организации выполняют очень большую долю социальной работы в европейских странах. Власть там прекрасно понимает, что монополизм вреден везде, в том числе и в социальной сфере.

— И часто ли там государство передает учреждения социальной сферы негосударственным организациям?

— Есть страны, где почти вся социальная сфера отдана негосударственным учреждениям. Государство формирует этим организациям социальный заказ, финансирует и контролирует их деятельность. Потому что знает, что такой подход — эффективнее.

Завершая детскую тему у нас, отмечу, что есть детдом семейного типа, небольшой приют в Ольгине, созданный при поддержке муниципальной власти, Детский кризисный центр с ночлежкой для беспризорников. При многих приходах ведется работа в режиме дневного стационара: активные прихожане организуют кружки — художественный, театральный, музыкальный, столярный. Здесь же детей и покормят, и помогут с уроками. Много ребят из малообеспеченных семей, которые в результате нового увлечения уходят с улицы и занимаются интересным содержательным делом.

— Наши читатели, побывав в больнице в качестве пациента или просто навещая родственников или знакомых, познакомились с верующими, которые бесплатно ухаживают за больными. Это еще один ваш проект?

— Это сестричество. Сегодня примерно 200 — 300 женщин, православных верующих, обычно имеющих семью и работу, не связанную с медициной, регулярно, один-два раза в неделю приходят в больницы, психоневрологические интернаты, дома престарелых и ухаживают за тяжелыми лежачими больными. Трудятся бесплатно. И, знаете, сложно сказать, кто получает от этого больше положительных эмоций — пациенты или сестры. Дело в том, что человек, который несет такое служение, получает огромное духовное удовлетворение.

— Епархиальное училище сестер милосердия готовит волонтеров именно для этой работы?

— Да — вот уже больше десяти лет. Служат сестры-волонтеры и в церковных богадельнях — на сегодня у нас есть около 60 мест. Люди там окружены домашним теплом и вниманием.

Церковь работает и с инвалидами, и с наркозависимыми (у нас пять собственных реабилитационных центров), и с бомжами, хотя это направление представлено пока только двумя организациями.

Еще одно большое направление — работа с ВИЧ-инфицированными. Мы ведем профилактическую работу силами специально подготовленной верующей молодежи. Эти ребята проводят беседы в школах, училищах, вузах. Такая форма передачи опыта «ровесник — ровеснику» оказывается наиболее эффективной. Основа профилактики — здоровый и, главное, нравственный образ жизни.

— А как, интересно, церковь трактует эту болезнь? Она ведь нередко является следствием неправильной жизни.

— Мы признаем и прямо говорим о том, что вирус иммунодефицита человек часто получает в результате греховной жизни — потребления наркотиков, беспорядочных половых связей. Эта страшная болезнь — знак всему современному миру: так жить нельзя, безнравственная жизнь — это смерть.

Но вот следующий вопрос: что делать с инфицированными людьми? Клеймить? Отталкивать?.. К сожалению, такие настроения нередки в нашем обществе. Это и следствие страха от незнания особенностей болезни, и нравственное очерствение. И здесь христиане призваны проявить подлинное милосердие…

— Отец Александр, все, о чем вы говорите, очень интересно, важно для общества, но, это очевидно, — требует немалых финансовых затрат. Откуда средства у Православной церкви?

— Материальные и финансовые ресурсы — это серьезная проблема для современной Православной церкви. Во-первых, не хватает помещений. Дело в том, что государство обычно возвращает нам только храмы, без помещений, которые строились при них и в которых можно расположить благотворительную столовую, приют, богадельню — как это всегда бывало на Руси.

Первую финансовую помощь, когда в стране началась перестройка, мы получали главным образом от западных христиан — католиков, протестантов. Самоотверженно помогала старая русская эмиграция, но они сами не слишком богаты. А когда наше государство вспухло от нефтедолларов, когда выезжающие за рубеж россияне стали выбрасывать тысячи долларов за один вечер в ресторанах и скупать содержимое самых дорогих бутиков, нам сказали: наведите у себя в стране порядок, и у вас будут деньги. «Навести порядок» церковь, как вы понимаете, не в состоянии. В сфере благотворительности сложилась непростая ситуация. Правда, появляются отечественные меценаты, но очень понемногу.

— А, как главный редактор православной радиостанции «Град Петров», вы затрагиваете эти темы в эфире? Говорите со слушателями о проблемах светской жизни?

— Вещание мы строим таким образом, чтобы передачи были интересны всем людям, не только церковным. Как официальный орган Санкт-Петербургской епархии наше радио предлагает прежде всего духовные программы, однако они составляют не более половины вещания. В остальное время мы говорим на самые разнообразные темы: и об истории, и о философии, и о литературе, и о музыке. Даем не только церковные, но и городские, культурные новости. Обсуждаем и острые общественные темы. Несколько передач посвятили, например, «Газ-пром-сити».

— И как, интересно, участники ваших программ воспринимают этот проект?

— Наши — все, кто был в эфире, — оказались на стороне защитников исторически сложившегося облика города. Звучали культурные аргументы. Что город центрируется вокруг невской акватории, главная его улица — это речная гладь с хорошо распределенной системой доминант, и вторжение новой доминанты, несоразмерной тому, что есть, неминуемо сделает город игрушечным, по сути, разрушит его облик.

Приводились аргументы и нравственно-духовные. Что если раньше высшей точкой города был ангел с крестом, то теперь, как символ времени, будет башня богатейшей корпорации. Что эта постройка обнажит комплекс неполноценности нашей власти, когда, по примеру Арабских Эмиратов или Малайзии, надо обязательно построить что-нибудь такое, как в Америке…

У нас есть своя культура, которую знает и ценит весь мир, и ее нужно беречь.

— Сегодня в обществе снова разгораются споры о преподавании в школах основ православной культуры. Каков ваш взгляд на эту проблему?

— Необходимо четко разграничить культурологический и религиозный курс. Цель первого — ознакомить с памятниками культуры и идеями, их породившими. Цель второго — привить и укрепить веру в Бога.

Во многих странах, например в Германии, религию преподают в школах, причем дифференцированно: католики получают католицизм, лютеране — лютеранство, евреи — иудаизм, дети агностиков изучают этику. Кстати, в некоторых землях преподается и православие. Родители имеют право выбора.

Чтобы ввести такое у нас, необходимо внести изменения в существующее законодательство. А вот предмет «Основы православной культуры» — курс культурологический. Что в нем нужно изучать? Мы считаем себя страной тысячелетней истории и культуры. Но все древние памятники литературы, архитектуры, живописи теснейшим образом связаны с православным мировоззрением. Не ознакомившись с ним, понять их невозможно: продукты культуры суть воплощения духа. Но и XIX — Золотой век русской культуры не порвал с этой традицией, а развил и обогатил ее, впитав западную секулярную культуру. Полагаю, такой курс очень был бы полезен в школах, особенно сейчас, когда общество переживает кризис самоидентификации.

Подготовила Инна ИВАНОВА

http://www.spbvedomosti.ru/guest.htm?id=10 246 639@SV_Guest