 |
| Правая.Ru | Владимир Махнач | 23.11.2007 |
Отсутствие полноценной доктрины «промышленной политики» превратило ситуацию на Дальнем Востоке в национальное бедствие, социальную катастрофу. Сегодня там преобладают «чемоданные настроения». Люди стремятся любым путем и под любым предлогом перебраться в Центральную Россию. И уже открыто говорят — мы понимаем, что завтра здесь будет Китай. Но вот пример: пришел Абрамович на Чукотку и «сотворил чудо». Его уже на моржовых клыках аборигены вырезают. А чего он сделал? Элементарную вещь — управляемость наладил. Может, это все и «под пистолетом» делается, полукриминально, но эффект есть.
Желали единой России и титула «Третий Рим»
Русские попали в Сибирь, за Урал или, как тогда говорили — «за камень», еще в XII веке. Первыми были новгородцы. Они пришли на Югорскую землю в нижнем течении Оби. Освоение это носило не колонистский, а скорее колониальный характер. Мы ходили туда за пушниной, поскольку это был самый дорогой продукт, который вывозила Россия. Хотя уже тогда вывозили и соль, и дерево, и металлы, и даже некоторые изделия. Но пушнина была самым дорогим товаром: европейцы к тому времени свою пушнину потеряли.Так продолжалось недолго. Начались ограничения, связанные с приходом Орды и нашим вассальным к ней отношением. Но Орда быстро распалась — уже в начале XIV века. Ей вышел возраст.
Вышибли турецкого шпиона из Сибири
Ликвидировав Орду, мы вовсе не кинулись на восток. Наоборот, у нас тут же возникли дипломатические отношения с Казанью, появилась дипмиссия у сибирского хана, предка легендарного Кучума. По сути дела, осколкам Орды мы предлагали: будьте независимы, чеканьте свою монету, имейте ханов, но будьте нам верны. Мы же были лояльны к золотоордынским ханам? Теперь вы будьте к нам лояльны. Больше претензий не было: лишь бы пленных в Казань не угоняли.На протяжении 70−80 лет нами велась дипломатия «кнута и пряника» в отношении казанцев. И Москва вовсе не беспокоила сибирцев. Мы хотели одного — чтобы в Казани, Астрахани, Нарыме были лояльные к нам ханы. Когда в 1552 г. русские войска взяли Казань, то это произошло потому, что на казанском престоле оказалась крымская династия. Притом крымцы — это совершенно другие татары, совершенно другой этнос. Названия одинаковы случайно. А крымцы — вассалы султана Консантинополя. Поэтому недалеко от Москвы тогдашнее московское правительство просто не могло себе позволить пребывать турецкому шпиону. А так и сейчас, может быть, существовало бы Казанское ханство.
Мы слишком рано пошли «за камень»
Взявши Казань, мы поглядели на Урал. Вот тут и произошла одна из наших величайших трагедий. Нам рано было «за камень», рано было расселяться в Сибирь. Народа не хватало. Его и сейчас не хватает. Про то, что народа не хватало, знали все: у любого самостоятельного купца был товар, а народа, которому его можно предложить, не было. Любой воевода или земский староста считал людей, подчиненных лично ему, загибая пальцы.Мы бы и сейчас горя не знали, если бы пошли за Урал, восстановив народонаселение. Для начала освоили бы малороссийские земли. Пошли бы туда хотя бы в XVII в. или даже позже. А не в XVI, как это реально произошло. Но было два серьезных основания продвигаться на восток. Во-первых, обнаглел прекрасный военный, сибирский хан Кучум. Ему тоже были нужны деньги, и он начал нападать на Строгановские владения. А семью Строгановых наша царствующая династия примечала особо. Они единственные на всей Руси имели титул «именитых людей» — больше таких не было. Строгановы были богаче любого боярина, хотя боярин по рангу был неизмеримо выше, чем «именитый человек». За счет своих богатств Строгановы могли содержать войска, поэтому еще совсем молодой царь Иван IV даже разрешил им содержать на службе своих казаков. Более того, в Соликамске и Сольвычегодске — неофициальных столицах Строгановых — были свои стрельцы и артиллерия. А Строгановы были, прежде всего, «солевыми королями» и хотели себя защитить. К тому же были они и «королями пушными». Поэтому им было выгодно поддерживать пушные экспедиции наших поморов и казаков.
Кончилось все это блестящим походом, который непонятно откуда взявшиеся современные «русоведы» сейчас любят поливать грязью. Более всего достается Ермаку Тимофеевичу. Хотя отчаянная экспедиция Ермака — это спровоцированная Строгановыми попытка защитить границы их рубежей. Ермак вел преимущественно донских казаков и поморов. Тех, кто прибился. Были у него и свои нехитрые интересы — получить пушной ясак, откупиться от царя. Вот и побили так, что «за камень» стало ходить неопасно.
Тем временем авторитет хана Кучума у своих азиатских соседей — алтайцев, Алтын-хана — сильно упал. Его Сибирского ханства уже не боялись. А больше там никого не оказалось. Вообще никого. А «завоеватели» говорили местным коренным сибирским народам, что московский царь изволит брать меньший пушной ясак, чем брал Кучум. Кто ж не согласится? Им — вотякам (иначе остякам) — нынешним хантам, вогуличам — нынешним манси, почему не присягать российскому царю, если он уменьшил пушной ясак? Места там было сколько угодно для всех, включая и русских. Вот и покатились в Восточную Сибирь: ни у кого отвоевывать ничего не надо — лишь бы дойти.
У русских своя геополитика
Есть такая наука — геополитика. Один из ее жесточайших и абсолютно верных постулатов гласит: границы не устанавливаются международными договорами, а всегда тяготеют к естественным рубежам. Вот и границу Руси можно было установить на Оби. Тем более что до Оби мы еще в XII в. ходили, а тут век XVI. В чем проблема? Знакомые земли. Дошли до Оби, а за Обью — опять никого. Там свободнее, вольготнее, чиновников нет. И пошли еще дальше.Следующий рубеж — Обь — Иртыш. Там еще кто-то был. Это все же кучумовские земли. Но ниже впадения Иртыша в Обь — опять никого. Следующий естественный рубеж — Енисей с Ангарой, и выход на берега Байкала. Естественно, с возможностью забайкальской торговли. Можно было опять остановиться. К тому же, южнее Байкала были буряты, по сути, это северные лесные монголы (лесостепные). Но севернее Байкала, на Ангаре и Енисее, опять никого. Поэтому покатились дальше.
На юг не шли. Почему? А там везде горные гряды — и махать кайлом в забое никто особо не стремился. На востоке же обширные равнины с большим количеством воды и очень неплохим климатом. Последний рубеж, который мог бы быть, — река Лена. Но за ней тоже никого. Вот и получилось, что уже в конце XVI в. основали Томск.
В это время на Дальний Восток прорвались отчаянные вологодцы: Семен Дежнев и Поярков. Потом казаки — Москвитин, Ерофей Хабаров (это уже XVII век).Никто им не мешает: иди на здоровье. Ни убивать, ни гнуть в бараний рог никого не приходилось. Говорили — обижать вас не будем, платите «с дыма», «с чума», «с юрты» в год соболем и белкой. И очередной эвен или эвенк понимал, что ему это нетрудно. А ему везли всякие редкие для него вещи — стальные ножи, утварь и прочее. Мы растягивались все чудовищнее и нигде не могли остановиться.
Нам есть кем гордиться на Дальнем Востоке
Русские добирались и до Аляски. Ее видел еще Семен Дежнев. Добирались до Калифорнии, имели там владения. Пытались даже основать колонию на тогда еще не оккупированных американцами Гавайях. И делали все без помощи государства, сами, при полном его наплевательском отношении. Мы должны были сидеть там: индейцев окрестить и сохранить. Вот тут все «пошло и поехало»: Невельской открывает устье Амура и воздвигает русский флаг на южном берегу лимана — азиатском.Другой достойнейший русский человек — капитан первого ранга Завойко — строит и укрепляет Охотск. После чего, получив сведения Невельского, организует экспедицию и основывает Владивосток. У русских появляется новый генерал-губернатор: Муравьев. Будущий граф Муравьев-Амурский. Он наводит порядок во всей Сибири: делает тракты, ямскую гоньбу, школы в огромном количестве. Сейчас говорят, что в России были одни воры — но при этом были: Кауфман-Туркестанский, Муравьев-Виленский, Муравьев-Амурский.
На Дальнем Востоке было тоже три гиганта. Был и еще один человек, создавший русский Дальний Восток: епископ Камчатский, Алеутский и Курильский — самый первый — Иннокентий. Последние 10 лет он был Московским митрополитом, поэтому зовется Иннокентий Московский. Он — святой, и сейчас почитается. Отличился же он не в Москве, а на Дальнем Востоке, где начал служить еще юношей, постригшись в иеромонахи. Почему у нас в Святцах нет Невельского вместе с Завойко и Муравьевым-Амурским? Неизвестно. Губернатор, архиерей и два настоящих моряка и первопроходца — они все и сделали. «Три богатыря и один святитель» — совершенно точно сказано.
Геополитические тайны «двубереговых» держав
Одна из норм геополитики — «двубереговая» держава должна устойчиво держаться за оба берега и тяготеть к ним всей своей жизнью. Так что с выходом на Тихий океан мы существенно изменили свое геополитическое качество. Так и американцы, как только закрепились на Атлантическом побережье Америки, сразу же полезли на тихоокеанское: из Сан-Франциско в Сиэтл забегал паровозик. Мы же с тех пор так и не имеем Дальний Восток, сомасштабный европейской территории России в сельскохозяйственном, промышленном, научном и культурном отношении. Ничего хорошего из этого не будет. У нас там всерьез должны быть свои Сиэтл, Сан-Франциско и Лос-Анджелес.Между Дальним Востоком и нашей европейской территорией лежит Сибирь. Это довольно широкая полоса с климатом значительно лучшим, чем в Москве. Там суровее зима, но и лето длиннее почти на месяц. Воды хватает, и все бурно растет. На Дальнем Востоке есть практически все. Вокруг Сахалина шельфовая нефть — ее почему-то продают не китайцам, корейцам или японцам, а американцам. Причем месторождения эти явно недоразведаны. А на отмелях Сахалина и Курил без счета рыбы и морепродуктов.
Европейский снобизм и великие географические открытия
В XVI—XVII вв. русские сами составляли карты, читали исторические хроники, летописи и священное писание. А вот в XVIII в. начали читать ученых «европеев». Уж какое они нам зло при этом нанесли! Во времена Чингисхана, то есть во времена Александра Невского, было известно, что река Амур впадает в Лену широким устьем. А еще знали совершенно поразительную вещь — что есть остров Сахалин. Но в XVIII в. про остров Сахалин начисто забыли. А вся Европа, а за ней послушненько и Россия, «убедились», что есть «полуостров Сахалин».Потом до нашего убогого сознания «европейские товарищи» довели, что у Амура вообще «устья нет» и он «исчезает в песках». Хотя в мире есть одна такая река: бешеная «Желтая река» — Хуанхэ. Больше таких рек, которые теряются в песках, на планете нет. Отчего происходила такая тупость? В XVIII в. нам было некогда заниматься Сибирью и тем более Дальним Востоком. Слишком много дел было в Европе: началась «большая европейская политика».
Нашими проблемами в европейской России воспользовались китайцы. В 1689 г. тогда еще сильное Маньчжурское правительство устроило нам хорошую головомойку, заставив подписать Нерчинский договор — унизительный и позорный. На него до сих пор любят ссылаться товарищи с берегов Хуанхэ. Хотя сами после этого подписали Пекинский и Айгунский договоры — по нему граница России и Китая должна проходить по южному берегу Амура.
Только в 1848 г. от стрелки Васильевского острова, то есть биржи в Санкт-Петербурге, ушел в плавание упрямый, но довольный (поскольку пробил такое плавание — почти половину кругосветного) капитан-лейтенант Невельской, Тот, который реально докажет, что вот он — Амурский лиман — и есть устье Амура, а Сахалин — это остров. Именно он открыл нам дорогу на Дальний Восток. До этого добраться терпимо можно было только до Байкала. Оттуда до Охотска вел зимник. Очень тяжелый.
А если уйдем?
Если мы двинемся с Дальнего Востока на запад, то… во-первых, потеряем Транссибирскую магистраль — самое быстрое сообщение между атлантическим и тихоокеанским побережьями. Эту инфраструктуру надо развивать, она для нас может быть дороже нефти.Если мы покатимся оттуда всерьез, ведь исторически мы так и не смогли остановиться ни на Урале, ни на Оби, ни на Енисее, то потеряем самое большое наше достояние — озеро Байкал. Почти одна двадцатая часть мировых запасов пресной воды, возобновляемый ресурс, который питают 360 рек и ручьев.
Беспокойство вызывает и неопределенность с распродажей шельфовой нефти, а также неустойчивая позиция в отношении наших рыбных ресурсов и морепродуктов. Но более всего настораживает вот что — это началось при Горбачеве, а завершал Ельцин: очень старательно разрушали и списывали Тихоокеанский флот — корабли и инфраструктуру. А у нас всего два океанских флота — Северный и Тихоокеанский. Остальные морские — Балтийский, Черноморский. С большой готовностью на Тихоокеанском флоте уничтожили два авианесущих крейсера. А новых пока нет. И вряд ли скоро будут. Это пугает.
На предложение разделить Китай царь-мученик Николай II наложил примерно такую резолюцию: «Китай — древняя и великая страна, и никогда этот народ разделен не будет». Такая модель восприятия китайской цивилизации действует в нашей стране и сейчас. Именно с этих позиций мы взаимодействуем с современным Китаем.
Однако суть в том, что как только мы лишь едва заметно двинемся на Запад, то наше место начнут занимать. Но китайцы — жители довольно теплой страны, они тоже не заинтересованы в мерзлотной зоне. Им интересна Южная Сибирь вплоть до байкальских земель. Там уютно. И тогда не сотни тысяч русских, а миллионы китайцев разместятся на этом пространстве
Они к этому уже приступили, и демографический подпор у них большой, хотя не надо его преувеличивать. Нас пугают, что китайцев на самом деле больше миллиарда. А завтра будет два миллиарда. Но никто не знает, сколько китайцев на самом деле, — эти данные закрыты. В Китае действует законодательство, по которому в семье может быть только один ребенок. В такой ситуации численность населения сокращается. Поэтому не так их много, как кажется. Просто они энергичные. А вся нация — молодая.
На протяжении более чем ста лет Китаем управляла монгольская династия Юань. Это был период Золотой Орды, когда ярлык на княжение ханы Орды получали в Китае, но у монголов. Но прошли века, и уже монголы очень боятся китайцев. Поэтому больше тяготеют к России. Великая Степь: кто бы это ни был — тюрки, хунны — всегда противостояла Китаю. А Китай всегда презирал степняков-монголоидов, как варваров. Мы должны помнить, что проникновение китайцев в Россию идет и благодаря товарищу Сталину, который создал Великий Китай. А можно было и не создавать. Мы могли удержать мусульманский Синьцзян вне Китая. Могли бы удержать Маньчжурию, сделав ее народно-демократической республикой. Маньчжуры были бы только обязаны и благодарны нам.
А сейчас нарастает экспансия китайцев на Дальнем Востоке. Пока она не является результатом государственной политики. Если мы вышлем их завтра — Китай не сможет возражать. Но следует помнить, у нас никогда не будет ничего, если русские не будут владеть своей землей. Если будем говорить, что «черная» иммиграция — не мое дело, а дело милиции, мы обречены. Или мы сами защищаем себя, владеем Байкалом, Транссибом и «вкусно кушаем». Или вообще ничего не будет.
Считается, что приграничное соотношение на Дальнем Востоке таково: приблизительно 120 млн. в Китае против наших 7 млн. человек. И согласно законам физики, законам гравитации, китайцы в ближайшее время заселят Дальний Восток. Тут главное — воля. Для освоения Дальнего Востока нам не хватает именно ее — воли. В этом «сакральный» смысл начала возрождения Дальнего Востока.
На обратной стороне французских пушек образца XVII века чеканили одну совершенно замечательную фразу. Она впоследствии стала крылатой: «последний довод короля». Это начали делать при Людовике XIV. И к этому в Европе относились довольно серьезно: лучше все-таки общаться с французским королем путем переговоров. У него есть последний довод! И с нами будут дружить — чтобы не дай Бог, последний довод не выстрелил. Помните недавние испытания мощнейшей «вакуумной» бомбы? Это как раз «уничтожитель» людей, так что лучше с нами дружить!
Маленький «конфуцианский изъян»
Сегодня Россию в Китае считают представителем Запада, частью западной цивилизации. А к Западу в континентальном Китае отношение резко отрицательное. Между тем в самом Китае специалисты наблюдают некоторые существенные перемены. Например, формирование единой американо-китайской экономики. К подобному выводу склоняются многие не только американские, но и китайские экономисты. Как же это возможно при отрицательном отношении китайцев к Западу?Китайцы достаточно добрый и гостеприимный народ. Но дело в том, что у них есть один «конфуцианский изъян»: если китаец целую неделю никого не перехитрил — он больной. Ничего страшного, но у русских так не принято. Их конфуцианство — это религия без бога, где выше печки ничего нет. Поэтому в III веке до н.э. Китай чуть не стал буддистским, когда к ним прорвались буддисты. И китайцы начали успешно «буддировать».
А потом дважды Китай принимал христианство. Первый раз — на рубеже XVI—XVII вв.еков. Тогда это были иезуиты, ученики великого миссионера Франциска Ксаверия, друга Игнатия Лойолы. А в другой раз — в XIX веке, когда миссионерами оказались мы. Но первый раз процесс придавили маньчжуры. А второй раз — Мао Цзэдун. Сейчас христиане там есть, но их мало. А в конце 50-х годов там было даже три епархии. И одного из епископов звали преосвященный Симеон Ду.
Эстетика — первопричина вероломства Русско-японской войны
Почему англичане и американцы провоцировали против нас китайцев и японцев? В чем был смысл Русско-японской войны? В том, чтобы мы не сели на Тихом океане. Не протянулись по континенту. Не создали бы второй геополитический центр — Владивосток, условно сомасштабный Москве. И даже более отдаленный — Хабаровск.
Самое время вспомнить о самурайской чести. В кодекс «буси-до» (дословно «путь воина») не входит отказ от вероломства. Особо «хороши» синто-буддисты. Они гораздо хуже, чем просто буддисты. В синто все невыносимо красиво — это чистая эстетика, возведенная в ранг религии. А потому религия жестокая предельно. В том числе идеализирующая жестокость. Требования там завышены во всем неимоверно: все неизящное — отмирает. И надо все делать красиво — умирать, кушать и даже спать. Есть такое условие, по которому приличный японец может отвергнуть и выгнать свою супругу, — если она некрасиво спит. Про мидовцев, проглядевших непочтительно чихающего японцаВероломство — оно тоже может быть красивым. У японцев «надуть» можно кого угодно и когда угодно и в этом есть своя особая эстетика. В нашем императорском МИДе это должны были знать: японцы могут быть вероломными, не нарушая кодекса своей самурайской чести. Но допустили… И вели себя отвратительно. Виноваты были не русская армия, не флот, не государь-император. А дипломаты-мидовцы. Отношение японцев к нам становилось все более напряженным, а внутренних предостерегающих документов не было.
Государь Николай II был человеком миролюбивым — это общеизвестно. Среди больших политиков его можно назвать миротворцем той эпохи. И наши дипломаты отрабатывали миролюбивую политику своего императора. Но информировать и предостерегать они были обязаны. Более того, есть старинная европейская поговорка о том, что дипломат — это тот, кто благородно совершает неблагородные деяния. Отрабатывать дипломатическую позицию надо было не раз в месяц, а каждый день — телеграфная линия ведь была. Отсылать данные императору можно было хоть каждый час. Они должны были информировать ежедневно и наместника на Дальнем Востоке — адмирала Алексеева.
Например, о том, что на одной из встреч японский представитель непочтительно чихнул. Японец просто так непочтительно чихать не будет. Информировать надо было не только Петербург. И не по одной инстанции. А МИД, наместника, командующего эскадрой адмирала Старка, коменданта Порт-Артура генерала Стесселя — отдельно. А не через адмирала Алексеева.
У нас был военный агент (сейчас это атташе) и военно-морской тоже был, — они должны были постоянно строчить отчеты о том, что эскадренные корабли «Сакебоно» или «Сазанами» красят в военную маскировочную, то есть серую, окраску. Императору это знать, может, и не нужно было, но все высшие местные чиновники были обязаны знать это и делать соответствующие выводы. Этой писаниной должны были заниматься с утра до ночи и зашифрованно отправлять.
Вообще-то в военном смысле мы не проиграли Русско-японскую войну. Мы просто уступили свой выигрыш японцам. Наша армия не понесла военного поражения. Главным театром там был морской, а вспомогательным — сухопутный. Россия могла воевать, потеряв флот. Но разница в том, что, если бы Россия выиграла на море, Япония капитулировала бы сразу. А так Россия еще могла воевать — резервов у нас было предостаточно. Но предательство на переговорах в Портсмуте совершил граф Витте.
Уйдя с моря, надо было тем более укрепляться на Дальнем Востоке. Но до Транссиба это было невозможно. Невозможно было обеспечить настоящую переселенческую политику. Ее с блеском провалили Петр Аркадьевич Столыпин и главноуправляющий земледелием Кривошеин. Было слишком мало времени для развития исторической России.
Население надо создавать
Что касается советской власти, то она Дальним Востоком не интересовалась. Переселенческой политики не вела. Город с заводами и промышленностью — Комсомольск-на-Амуре — построен заключенными. Но заселить город заключенными — нельзя. Возможно создать локальную цивилизацию ссыльных, как в Австралии, но не заключенных. В СССР этим не занимались.По отношению к другим народам Дальнего Востока у нас не такие большие проблемы. Там не так много нерусского населения.
Но Сталин и здесь ухитрился создать нам проблемы. В результате поражения Японии мы вернули себе Сахалин. И после этого Сталин распорядился под гребенку убрать всех японцев. Но там были и японцы-коммунисты, которые хотели остаться на советском Сахалине. Однако их всех до единого выгнали. А оставили корейцев, про которых известно, что они японцев не любят. Среди корейцев многие хотели вернуться в Корею. Но вот корейцев — не отпустили.
В результате получилось, что сейчас на Сахалине почти 300 тыс. населения. А единственный город, похожий на город, — Южно-Сахалинск. Там живет 150 тыс. жителей — почти половина населения области. Среди них 30 тыс. корейцев, и хотя более половины из них говорят и думают по-русски, а корейского языка не знают, но они сбиваются в кучки.
Вся розничная торговля в Южно-Сахалинске — в корейских руках. А кто они этнически? Да, они не говорят по-корейски, но там же, в университете, на факультете переводчиков около 60 студентов, из них около 50 человек — студентки-кореянки. Понятно, что они изучают язык, чтобы работать переводчиками на связи с Южной Кореей. А это уже похоже на ту самую «агентуру влияния». Они, что, будут радеть там за интересы нашего Отечества? А Южная Корея страна богатая — богаче, чем мы сейчас. Так что население надо создавать.
