 |
| Храм Рождества Иоанна Предтечи на Пресне | Николай Головкин | 03.11.2007 |
Памяти Святейшего Патриарха Московского и всея Руси
Сергия (Страгородского)
Возрождение Церкви
В 1943 году в Ульяновске, где владыка Сергий находился в эвакуации, он получил извещение свыше. По воспоминаниям келейника, «в день Богоявления Господня Святейший возглавил крестный ход на Иордань. Это были дни решающих боев за Сталинград, и Святейший особенно горячо молился о ниспослании небесной помощи нашему доблестному воинству. Неожиданная болезнь заставила его слечь в постель. В ночь на 2 февраля 1943 года Святейший, пересилив свой недуг, попросил меня помочь ему подняться с постели. Встав, Владыка с трудом положил три земных поклона, воссылая благодарение Господу. Когда я помогал Святейшему снова лечь в постель, он мне сказал: „Господь воинств, сильный в брани, низложил восстающих против нас. Да благословит Господь людей Своих миром! Может быть, это начало будет счастливым концом“. Утром мы по радио услышали радостную весть о разгроме немецких войск под Сталинградом».31 августа 1943 года православные верующие Москвы с почетом встретили на Казанском вокзале истосковавшегося вдали от своей паствы Первосвятителя. Присутствовавший при этой встрече епископ Молотовский Александр (Толстопятов) записал такие впечатления об этом дне: «С нескрываемой радостью Блаженнейший вошел в свои скромные покои в Бауманском переулке. Все было ему любо, все по душе: и привычная мебель, и угольник с иконостасом, и портреты святителей на стенах, и живые лица любезных ему москвичей. Все располагало его к спокойствию и уюту, к уединенной молитве, к размышлениям и трудам. Иноческие подвиги прочно сложили монашеский быт Первосвятителя Русской Православной Церкви, и его душа не искала и не хотела ничего большего, ничего лучшего. Блаженнейший принципиально отрицал богатство и роскошь в личном имуществе, всю жизнь уклонялся от личной славы и не без труда уступил, когда перед ним развернулись перспективы ожидающих Русскую Церковь событий в ближайшие дни».
А 4 сентября 1943 года Патриаршего Местоблюстителя перевезли из его скромных покоев в Баумановском переулке, которые он занимал в продолжение 15 лет, в роскошный особняк в Чистом переулке — бывшую резиденцию германского посла графа Шуленбурга.
Митрополиту Сергию объявили, что вечером ему предстоит визит в Кремль… Сталин и Молотов приняли тогда трех иерархов Русской Православной Церкви — митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского), митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского) и экзарха Украины, митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича).
Сталин поинтересовался нуждами Церкви. Митрополит Сергий спокойно и с достоинством указал на необходимость широкого открытия храмов, выборов Патриарха, которого со дня смерти Первоиерарха Тихона в СССР не было 18 лет, открытии духовных учебных заведений, так как у Церкви отсутствуют кадры священнослужителей.
«А почему у вас нет кадров? — спросил Сталин. — Куда они делись?».
Митрополиты Алексий и Николай смутились: кто ж не знал, что «кадры» перебиты в лагерях. Митрополит Сергий нашелся: «Кадров у нас нет по разным причинам. Одна из них: мы готовим священника, а он становится маршалом Советского Союза».
Довольная усмешка тронула уста диктатора.
«Да, да, как же, — сказал он. — Я семинарист. Слышал тогда и о вас».
Затем он стал вспоминать семинарские годы… Сказал, что мать его до самой смерти сожалела, что он не стал священником.
Разговор диктатора с архипастырями принял непринужденный характер. Была поднята и самая больная, рискованная тема — освобождение архиереев, находившихся в ссылках, тюрьмах и лагерях. Сталин сказал: «Представьте такой список, его рассмотрим».
Тогда митрополит Сергий поднял вопрос о праве священнослужителей на свободное проживание и передвижение внутри Союза, о снятии с них ограничений, связанных с паспортным режимом, и о том, чтобы власти разрешили богослужение тем священнослужителям, которые вышли из заключения.
Одним словом, эту встречу можно с полным основанием назвать исторической. Во время неё были обговорены устав Церкви и те условия, в которых она существовала до кончины СССР.
После четверти века большевистских гонений на веру и верующих церковным иерархам было дано разрешение созвать архиерейский Собор и избрать на нём патриарха Московского и всея Руси, а также образовать Синод. Когда митрополит Сергий сказал, что Собор можно созвать через месяц, Сталин с улыбкой поторопил: «А нельзя ли проявить большевистские темпы?». Он предложил доставить иерархов в Москву военными самолетами.
Церкви для размещения Патриархии передали здание в Чистом переулке. Кроме того, Сталин дал разрешение на открытие богословского института и пастырских курсов, которые позже были преобразованы в Московские Духовные академию и семинарию. Поначалу эти учебные заведения Русской Православной Церкви размещались в Новодевичьем монастыре, а в 1948 году их перевели в Троице-Сергиеву Лавру, где за два года до этого была возобновлена монашеская жизнь.
Однако иерархи едва ли обольщались относительно истинного положения вещей. Там же, на встрече в Кремле, митрополитам сообщили об образовании при Совнаркоме СССР специального органа — Совета по делам Русской Православной Церкви во главе с генерал-майором НКВД Георгием Карповым, который готовил встречу в Кремле и присутствовал на ней. Когда Сталин объявил церковным иерархам о том, что Церковь будет «курировать» Карпов, у митрополита Сергия вырвалось: «Но разве это не тот Карпов, который нас преследовал?». Сталин ответил: «Тот самый. Партия приказывала преследовать вас, и он выполнял приказ партии. Теперь мы приказываем ему быть вашим ангелом-хранителем. Я знаю Карпова, он исполнительный работник».
Беседа затянулась до 3 часов ночи. В заключение разговора Сталин предложил Молотову составить проект коммюнике для радио и газет. В обсуждении его текста участвовали Сталин, митрополиты Сергий и Алексий. Текст был опубликован на следующий день в «Известиях». Сталин проводил гостей до дверей своего кабинета, а митрополита Сергия, взяв «под руку, осторожно, как настоящий иподиакон, свел по лестнице вниз и сказал на прощание: «Владыко! Это всё, что я могу в настоящее время сделать для вас!».
Конечно, Сталин не случайно вспомнил о Церкви. Он готовился к первой встрече в верхах в Тегеране и надеялся на увеличение помощи со стороны союзников. Немалую роль в этом могли сыграть религиозные организации за рубежом. Комитет помощи Советскому Союзу в Великобритании, например, возглавлял один из священнослужителей Англиканской церкви Х. Джонсон, настоятель Кентерберийского собора. Сталин был уверен, что «легализация» Церкви в СССР будет отмечена на Западе и вызовет благожелательную реакцию.
Сталину докладывали, что по инициативе Патриаршего Местоблюстителя во время войны Церковь организовала сбор средств на нужды обороны Отечества. На них были сформированы танковая колонна имени Дмитрия Донского и авиаэскадрилья имени Александра Невского. Священнослужителей можно было увидеть на подготовке рубежей обороны. Церковь собирала теплые вещи для бойцов, детей, осиротевших во время войны. При храмах создавались санитарные пункты и убежища для престарелых людей и для бесприютных детей. Многие священники помогали партизанам, несли слово правды верующим. Всю войну в храмах возносилась молитва о даровании Победы, о тех, кто сражался с оружием в руках, о трудившихся в тылу, об исцелении раненых, об освобождении пленных, об упокоении павших. Кроме того, в годы войны стало очевидно, что, несмотря на «безбожные пятилетки», народ по-прежнему в большинстве своем верит в Бога и идет в храмы. Тяготы военного времени еще более усилили религиозное чувство в советских людях.
Одним словом, то, что Церковь и народ были едины в горе и борьбе военных лет, прекрасно поняли и Сталин, и его окружение. Патриотизм солдат, большинство из которых были крестьяне с крестиками под гимнастеркой, и искренний отклик народа на призыв Церкви заставили власть одуматься, прекратить гонения против нее.
Архиерейский Собор Русской Православной Церкви — первый после 1918 года — состоялся через четыре дня после встречи в Кремле. Собор открылся 8 сентября, в день Сретения Владимирской иконы Божией Матери, особо почитавшейся митрополитом Сергием, в новом здании Патриархии в Чистом переулке. В нем участвовало 19 архиереев — все, кто в это время находился на кафедрах на неоккупированных территориях: митрополиты Сергий (Страгородский), Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич), архиепископы Красноярский Лука (Войно-Ясенецкий), Сарапульский Иоанн (Братолюбов), Казанский Андрей (Комаров), Куйбышевский Алексий (Палицын), Уфимский Стефан (Проценко), Горьковский Сергий (Гришин), Ярославский Иоанн (Соколов), Рязанский Алексий (Сергеев), Калининский Василий (Ратмиров), Новосибирский Варфоломей (Городцев), Саратовский Григорий (Чуков), епископы Молотовский Александр (Толстопятов), Курский Питирим (Свиридов), Кировский Вениамин (Тихоницкий), Ульяновский Димитрий (Градусов) и Ростовский Елевферий (Воронцов). Почти все они были исповедниками, прошедшими через тюрьмы, лагеря и ссылки. Архиепископ Сарапульский Иоанн (Братолюбов) и епископ Молотовский Александр (Толстопятов) были освобождены незадолго до Собора.
Выступая на Соборе и сравнивая Великую Отечественную войну с Отечественной войной 1812 года, митрополит Алексий определил нравственные условия успеха русского оружия, общие для всех времен: это — «твердая вера в Бога, благословляющего справедливую брань; религиозный подъем духа; сознание правды ведомой войны; сознание долга перед Богом и Родиной. Это источник неисчерпаемый, никогда не идущий на убыль, источник веры с порывом покаяния, исправления жизни, желания чистоты нравственной. Он питается и возгревается молитвами, подвигами и — вместе — в них находит свое выражение».
Затем митрополит Алексий заговорил об избрании Святейшего Патриарха, ради чего и был созван Собор епископов: «Я думаю, что этот вопрос бесконечно облегчается для нас тем, что у нас имеется уже носитель Патриарших полномочий, поэтому я полагаю, что избрание со всеми подробностями, которые обычно сопровождают его, для нас является как будто бы и не нужным. Я считаю, что никто из нас, епископов, не мыслит себе другого кандидата, кроме того, который положил столько трудов для Церкви в звании Патриаршего Местоблюстителя». Ответом на предложение митрополита Алексия был возглас Преосвященных: «Просим, просим! Аксиос, аксиос, аксиос». Один из архиереев сказал: «Полное единодушие всего епископата». Все встали и трижды пропели «Аксиос».
Интронизация новоизбранного Патриарха состоялась в Богоявленском Патриаршем соборе 12 сентября, в день памяти святого князя Александра Невского, небесного покровителя Русской Земли. Перед началом Божественной литургии настоятель собора протоиерей Николай Колчицкий огласил деяние Архиерейского Собора об избрании митрополита Сергия Патриархом Московским и всея Руси.
Митрополит Киевский и Галицкий Николай поднес избранному куколь с херувимами. При пении «Аксиос» Патриарх Сергий возложил его на себя. После своей интронизации на Престол Московских Первосвятителей Патриарх Сергий произнес слово, в котором подчеркнул особую важность своего нового служения: «В моем положении по внешности как будто ничего не изменилось с получением Патриаршего сана, фактически я уже в течение 17 лет несу обязанности Патриарха. Это так кажется только по внешности, а на самом деле это далеко не так. В звании Патриаршего Местоблюстителя я чувствовал себя временным и не так сильно опасался за возможные ошибки. Будет, думал я, избран Патриарх, он и исправит допущенные ошибки. Теперь же, когда я облечен высоким званием Патриарха, уже нельзя говорить о том, что кто-то другой исправит ошибки и сделает недоделанное, а нужно самому поступать безошибочно, по Божией правде, и вести людей к вечному спасению…».
8 октября 1943 года был образован Совет по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР под председательством Георгия Карпова. Новая политика советского государства по отношению к Церкви, к сожалению, не предполагала равенства сторон и взаимных обязательств. Абсолютное всевластие Сталина и Политбюро исключало всякую возможность для Церкви эффективно настаивать на соблюдении своих прав.
По существу же никакого договора между Церковью и государством, который определял бы новое положение вещей, не было. Был широкий жест «милости» безбожной власти к прежде гонимой ею Церкви. Проистекал он вовсе не из личного произвола и каприза Сталина. За всем этим стоял трезвый политический расчет и понимание того, что искоренение религии — цель утопическая и недостижимая.
Предпочтение было отдано иному, более трезвому соображению: Карпов и его ведомство отныне должны были не гнать Церковь, а наблюдать за умонастроениями в церковной среде, выявлять нелояльные элементы и искоренять их. И все же…
После встречи митрополита Сергия со Сталиным Церковь получила возможность назначать епископов на вакантные кафедры, открывать новые приходы, возобновлять духовное образование и церковную печать. На фотографиях этого периода, которые хорошо известны, святитель Сергий — убеленный сединами старец с закаленным духом и волей, с какой-то особой силой во взгляде, мудро и уверенно ведущий церковный корабль сквозь житейские бури XX века.
Не дожил до Победы
14 мая 1944 года Святейший Патриарх Сергий совершил в Ризоположенском храме хиротонию во епископа Можайского архимандрита Макария (Даева). Вечером он обсуждал с управляющим делами Патриархии протоиереем Николаем Колчицким вопросы, связанные с предстоящим заседанием Синода.Святейший проснулся 15 мая в 6 часов. Но когда в 6 часов 50 минут его келейник архимандрит Иоанн (Разумов, впоследствии митрополит) вошел в спальню, он застал Святейшего бездыханным. Врач определил смерть от кровоизлияния в мозг. В 8 часов того же дня в здание Патриархии прибыл митрополит Крутицкий Николай и совершил первую литию у одра почившего.
В 9 часов 30 минут члены Священного Синода вместе со срочно приехавшим Г. Г. Карповым прошли в патриарший рабочий кабинет, осмотрели письменный стол, обнаружили запечатанный личной печатью Святейшего Патриарха Сергия конверт с духовным завещанием и вскрыли его. Тем временем священнослужители одели почившего в полное патриаршее облачение и положили во гроб, который установили в зале-ризнице перед открытыми дверями домового храма. Иерархи во главе с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Ленинградским и Новгородским Алексием совершили у гроба панихиду.
К тому времени верующие москвичи стали заполнять залы резиденции Московской Патриархии. Отдельными группами прибывали представители приходов со своим духовенством, у гроба не прерывали чтение Евангелия священники, заупокойные служения следовали одно за другим до тех пор, пока гроб оставался в Патриархии.
16 мая тело Святейшего Патриарха Сергия было перевезено в Богоявленский кафедральный собор. Смиренное приятие Промысла Божия, дар рассуждения и чистая пред Богом совесть поддерживали его силы, и упование не посрамило: через восемнадцать лет крестной ноши управления Церковью, увидев восстанавливающиеся храмы, открывающиеся монастыри и семинарии, он мирно почил в Господе в дни Святой Пасхи.
18 мая 1944 года состоялось погребение Святейшего Патриарха Сергия в Никольском приделе Богоявленского кафедрального собора. На отпевание Первосвятителя к собору стеклись многотысячные толпы православного народа. Храм был заполнен молящимися и оплакивающими почившего Патриарха. Народ запрудил все пространство, примыкающее к собору. «Для него дорога была Правда Церковная, — сказал на отпевании Святейшего настоятель собора протоиерей Николай Колчицкий, — он жил только ради Церкви, ради ее благ».
Чин погребения возглавил митрополит Московский Алексий. Ему сослужили митрополиты Николай, Иоанн, восемь архиепископов и епископов и сонм пресвитеров. В надгробном слове, произнесенном перед отпеванием, митрополит Алексий сказал: «В муках скорби глубокой и тяжкой стоим мы у гроба Святейшего Отца нашего и Патриарха и провожаем дух его «в путь всея земли"….Церковь Православная скорбит об утрате его! Он весь принадлежит Церкви Божией. С самых юных лет он отдал ей все свои силы, все свои дарования и до конца был верен этому служению….Когда Промысл Божий поставил его во главе православной русской паствы, тогда во всей полноте раскрылись его пастырские дарования, и он подлинно стал Отцом и мудрым Кормчим для самих пастырей и архипастырей…. На короткое время судил ему Господь воспринять высокое звание Патриарха Московского и всея Руси, главы Церкви Российской, как бы для того только, чтобы дать ему полноту славы церковной в воздаяние его великих заслуг церковных… Господь сподобил его величайшего дара — тихой, безболезненной, мирной кончины и призвал его в дни, когда Церковь духовно празднует торжество жизни над смертью, когда она воспевает победную песнь: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав», и мы веруем, что земной подвиг его будет увенчан Господом нетленным венцом блаженства в вечных обителях».
Вот, что писал о почившем великий русский святой — архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий): «Людям высокопоставленным часто свойственна величавость, сознание собственного достоинства и превосходства, неровность в обращении с людьми. Ни тени этих отрицательных свойств никто не видел в почившем великом Святителе, всегда сознававшем себя рабом Божиим и потому полном смирения. Знаем мы, что такие светлые и благие свойства духа приобретаются только великими подвигами служения Богу и неустанной, ставшей потребностью, молитвой. Верным и великим служителем Богу и славой Церкви Христовой был в Бозе почивший Патриарх на протяжении всей своей долгой жизни и усердно черпал благодать Божию в долгих и частых молитвах, богослужениях и таинствах.
При таких светлых нравственных качествах Святейший блистал исключительно большим и ясным умом, просвещенным глубокой богословской ученостью. Незабываемы его полные глубины мысли знания канонов и истории Церкви, обширные ответы его противникам, оспаривавшим его права на местоблюстительство престола Патриаршего. О нем уже на соборе 1918 года говорили, что он видит на аршин под землей».
А вот отзыв почитателя Святейшего Патриарха Сергия, известного богослова, историка Церкви Владимира Николаевича Лосского (Франция): «До конца времен Церковь сохранит память великого святителя, наряду с другими именами, которые знает каждый христианин. Когда умер Василий Великий, его друг и сотрудник святитель Григорий Богослов мог сказать: «Все было велико в тебе, великий Василий, одно лишь было мало: всего только 8 лет ты был епископом Кесари». То же можно сказать о почившем возглавителе Русской Церкви. Все было велико в жизни великого Сергия, который всего лишь несколько последних месяцев своего епископского служения носил сан Патриарха Московского и всея Руси. Но как Патриарший Местоблюститель он почти 18 лет управлял Русской Церковью.
Старый мир, мир византийских традиций, восходивших к Константину Великому, тот мир, который казался многим миром самого христианства, внезапно распался до основания, и на его месте возникал новый мир, вне христианства, но не вне Божией воли, определяющей исторические судьбы. Чтобы руководить церковной жизнью в столь исключительных условиях, в Москве — столице нового государства, в центре строящегося нового мира, надо было обладать непоколебимой верой в богоустановленность Церкви».
Неожиданная кончина Святейшего Патриарха Сергия, оставившего по себе огромное духовное наследие, заставила многих почувствовать, какой выдающейся личности лишилась Церковь, иерархическую структуру которой восстановил её почивший Первоиерарх.
«Богословская наука потеряла выдающегося ученого», — так телеграфировал из Токио митрополит Сергий (Тихомиров), старый друг и почитатель Патриарха Сергия.
В день блаженной кончины Святейшего Патриарха Сергия было вскрыто его завещание, составленное в начале Великой Отечественной войны. В согласии с волей почившего Первосвятителя Священный Синод утвердил Местоблюстителем Патриаршего Престола митрополита Ленинградского Алексия.
В 1948 году над могилой Святейшего Патриарха Сергия было воздвигнуто беломраморное надгробие, увенчанное православным крестом — последняя, покаянная работа известного зодчего академика Алексея Щусева. До октябрьского переворота по его проектам строились храмы. Потом был мавзолей Ленина…
Помним
В дни рождения и памяти Святейшего Патриарха Сергия в Богоявленском кафедральном соборе Москвы у его гробницы особенно много богомольцев, которые приходят почтить память святителя, с Божьей помощью сохранившего для них Церковь в годы гонений.Вот что сказал с позиции дня сегодняшнего о роли Святейшего Патриарха Сергия, «Предстоятеле Церкви мучеников», его преемник на Московском Первосвятительском Престоле — Святейший Патриарх Алексий II:
«Святейший Патриарх Сергий, долгие годы возглавлявший церковное управление в должности Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и собственно Местоблюстителя, взошел на Патриарший Престол в 1943 г., менее чем за год до своей кончины. Выдающийся богослов и церковно-общественный деятель, отличавшийся глубокой, но отнюдь не „кабинетной“ ученостью, он столкнулся с попыткой тоталитарных властителей полностью уничтожить канонический церковный организм. Перед лицом этой опасности — а она для православного христианина угрожает не просто кризисом церковной администрации, но прежде всего утратой возможности прибегать к богослужению и Таинствам, без которых немыслимо спасение, — Патриарх Сергий употребил все усилия, чтобы, не поступившись верой и канонами, как это сделали обновленцы, сохранить для верующих возможность припадать к духовной сокровищнице Церкви… Поистине поражает, что в годину самых лютых репрессий, когда многие некогда бескомпромиссные политики целиком отказались от своих убеждений, возглавитель Русской Церкви столь ясно свидетельствовал о вере перед лицом всемогущего тоталитарного государства.
В годы первосвятительского служения Патриархов Тихона и Сергия Церковь услышала апостольский призыв: „Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного. Но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете“ (1 Пет. 4, 12−13). Сонмом мучеников Церковь Русская засвидетельствовала свою веру и уготовила свое будущее возрождение. Среди исповедников Христовых мы можем в полной мере назвать святителя Тихона и Святейшего Патриарха Сергия, проведших немалое время в заключении и тяжко пострадавших от гонителей Церкви.
Надобно особо отметить труды первых послереволюционных Патриархов по сохранению и воссозданию единства Церкви. Поддержанный безбожниками обновленческий раскол, а также различные неканонические группировки, не смирившиеся с новым государственным устройством, стали не меньшей опасностью, чем гонения. Твердость в отстаивании канонического церковного устройства привела к тому, что большинство верующего народа не покинуло Церкви-Матери, а основная часть раскольников вернулась в нее… В последнее время прошлое нашей Церкви нередко выставляется в искаженном свете, ее епископы становятся объектом злонамеренной клеветы. И делается это сознательно — „поражу пастыря, и рассеются овцы“ (Мф. 26, 31). Хотелось бы напомнить, что наши предшественники, Предстоятели Церкви мучеников и исповедников, сталкивались с этими тенденциями с момента возрождения Патриаршества в 1918 г….Недолго судил Господь осуществлять Святейшему Патриарху Сергию его Патриаршее служение. Менее чем через год Господь призвал его в Свои вечные Небесные обители…
Сегодня разные силы пытаются доказывать, что деятельность Святейшего Патриарха носила характер соглашательства с государственной властью. Нет, он пытался доказать властям, что Церковь хочет продолжать свою миссию и переживает радости своей Родины, как свои радости, и печали и горе, как свою печаль и свое горе. Одной из главных заслуг Святейшего Патриарха Сергия, видного богослова, иерарха Церкви нашей, является то, что он сохранил в тяжелейшие годы Церковь, провел ее через бури, треволнения и испытания к моменту восстановления Патриаршества».
В сентябре 2007 года на родине Святейшего Патриарха Сергия — в городе Арзамасе — прошли торжества, посвященные 140-летию со дня его рождения. Торжества открылись в здании администрации Арзамаса. На заседании присутствовали архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий, мэр Арзамаса Анатолий Мигунов, председатель Законодательного собрания Нижегородской области Виктор Лунин, представители правительства и духовенства Нижегородской области. На празднике присутствовала делегация из города-побратима Арзамаса — Зарайска, где в годы Смутного времени погиб отряд арзамасцев, который шел на освобождение Москвы.
Участники торжеств возложили цветы к памятным местам, связанным с Патриархом Сергием — мемориальному камню, установленному на месте дома, где родился будущий Патриарх, и мемориальной доске, установленной на здании бывшего духовного училища, которое он окончил. На площади Патриарха Сергия состоялись освящение и закладка камня в основание памятника Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Сергию. До недавнего времени площадь была в запустении, но благодаря усилиям арзамасских властей теперь это место облагораживается. Возможно, в будущем площадь Патриарха Сергия станет одной из главных достопримечательностей Арзамаса.
Гостям праздника, студентам арзамасского пединститута и учащимся школ был показан фильм о Патриархе Сергии «Ангел Русской Церкви против отца всех народов». После его просмотра состоялась встреча с автором — режиссером Валерием Золотухой. Перед молодежной аудиторией также выступил архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий, который отметил, что мы никогда не должны забывать о тех страшных гонениях на Церковь. «И помня об этом, мы не можем, не имеем права выступать судьями людей, которые оказались в таком трагическом времени и должны были принимать какие-то судьбоносные решения в жизни Церкви», — сказал Владыка.
