 |
| Правая.Ru | Дмитрий Меркулов | 27.10.2007 |
Другой причиной неоднозначности оценок «октября 17-го», является проявившаяся в ходе новой демократической революции откровенная безнравственность власти и, как следствие, всё более углубляющаяся пропасть социальной поляризации, разделение недавно ещё достаточно однородного общества на богатых и бедных. Это неожиданно оживило в умах миллионов «классовый подход», вызвав протестные настроения и симпатии к идее социальной революции.
Попробуем еще раз уточнить, что же принесла на русскую землю так называемая «Великая октябрьская социалистическая революция», можно ли было без неё обойтись, была ли она благом для народа или, наоборот, его трагедией?
«Весь мир насилья мы разрушим…» или первые плоды революции
Интегральным критерием оценки исторических событий, по нашему мнению, должен быть характер изменений духовно-нравственного и материального состояния народа и уровня благополучия государства.Исходя из этих критериев, Российская Империя как страна тысячелетней Русской государственности, в начале ХХ века (до революции) имела явные преимущества перед СССР двадцатых-тридцатых годов того же века (после революции).
По численности населения, уровню производства, уровню жизни… Россия от революции много потеряла и ничего не приобрела.
Действительно, какой могла быть жизнь народа в стране «победившего пролетариата», на развалинах культуры и хозяйства, в стране перенесшей ужасы террора и гражданской войны, экспроприацию имуществ, геноцид, голод, расказачивание, коллективизацию, потерявшей миллионы трудового и служилого населения, имеющей миллионы разрушенных семей, сотни тысяч беспризорных детей, миллионы политзаключенных, и на началах коллективизма строящей «новую жизнь» в условиях диктатуры большевиков? Можно ли её сравнить со свободной жизнью того же народа в Российской Империи в начале Царствования Николая II, в стране быстро экономически развивавшейся, с возраставшим мощным культурным, демографическим и социально-экономическим потенциалом, претендовавшей на роль одной из первых стран в мире…
Сравнивая нашу страну в двух ее состояниях, разделенных двумя-тремя десятилетиями, нельзя не задаться вопросом: зачем всё это было, для чего надо было делать эту революцию, какими разумными причинами можно её оправдать? (Кстати, коммунисты, объясняя свои провалы разрухой гражданской войной и сопротивлением контрреволюции, регулярно сравнивали статистику СССР со статистическими данными о России 1913 года, всячески стремясь этот уровень превзойти).
Экономические характеристики двух периодов значительно различаются — еще бы, революция и разруха не прошли даром, несмотря на начинающуюся индустриализацию; продолжительность рабочего дня, социальная защищенность, материальная обеспеченность граждан, доступность и насыщенность рынка товарами российского производства — всё в императорской России было, как говорится, «более передовым"…
Национальная культура, наука, высшее образование — все это не могло нормально существовать в условиях революции. К тому же одни деятели культуры и науки большей частью вынуждены были эмигрировать, другие преследовались за свои взгляды, попадали под расстрел или становились узниками ГУЛАГа… Новая власть ненавидела «старую» культуру, как несущую в себе «буржуазный классовый дух», предложив вместо нее некий «пролеткульт» со своими убогими, далекими от совершенства поделками.
Сельское хозяйство понесло тяжкие потери, прежде всего, в утрате традиций агрокультуры, носителями которых был класс крестьян-производителей, казаков, кулаков, середняков — земля осталась без заботливого хозяина, кормившего Россию и половину Европы. Оставшиеся люди, насильно согнанные в колхозы, чаще всего работали как рабы, за «трудодни», нередко перебиваясь с хлеба на воду… Заводы, лишенные слоя опытных управленцев и инженеров, надо было восстанавливать заново…
Моральное падение общества после революции ещё более очевидно: какая мораль звучала в ленинском лозунге: грабь награбленное, в политике экспроприации и продразверстки, в повседневно разжигаемой ненависти к классовым врагам, в безжалостных и бессудных расстрелах классово чуждых и «подозрительных», в варварском уничтожении церквей и монастырей, в убийствах священников и монахов, в расправах с семьями казаков и кулаков, в возвеличивании героев типа Павлика Морозова, донесшего на своего отца, в свободных от ответственности отношениях полов, в отказе от патриотизма и воспитании презрения к предкам, к героическому прошлому страны?
Какого «человека будущего» могла воспитать внушавшаяся большевиками безбожная классовая мораль и практика репрессий? Только циника, шкурника, убийцу, подхалима, предателя. Страшно представить себе, что было бы с Россией, если бы в народе вопреки этим обстоятельствам не жила другая, христианская мораль, воспитанная историей Православной цивилизации, если бы в душах большинства вопреки обстоятельствам не сохранялась в течение советских десятилетий совесть и вера в Бога.
Сказанное — не более чем иллюстрация к очевидной истине, что революция есть состояние национального самоуничтожения. Как пели революционеры: «Весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем…» Что это за таинственный «мир насилья», думается, сегодня вполне очевидно: это было созданное русским народом тысячелетнее Русское государство. Таким образом, должно быть очевидно, что близкие (в пределах двадцати лет) последствия октябрьской большевистской революции 1917 года были для страны и народа явно негативными.
«Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем…»
На месте Русского государства новая власть намеревалась создать совершенно новое, экспериментальное, невиданное на Земле общество и государство. (Оставим в стороне тех, кто вообще не хотел ничего строить и прозябал в ожидании обещанной мировой революции). Что же это такое? На каком фундаменте оно должно было вырасти?Как известно, Российская Империя основывалась на Православии, Самодержавии и Народности. Новая власть религию и традиционные ценности отвергла с презрением, основываясь на научном материализме и марксистской теории «диктатуры пролетариата».
Вместо Православия официально проповедовался воинствующий атеизм. Вместо Самодержавия — партийное руководство и культ обожествленных вождей. Вместо Народности — пролетарский интернационализм. Вместо Отечества — «долой отечество», то есть всемирная революция и «светлое будущее победившего пролетариата». Прошлое объявлялось проклятым. Никакой истории и всё с нуля. Уничтожение последних препятствий: классов, наций, Церкви и веры в Бога объявлялось целью господствующей коммунистической идеологии, целью диктатуры и целью социализма.
Однако замах теоретиков был слишком широким. А жизнь оказалась твердым орешком. Новые революционные «ценности» не выдерживали проверки практикой.
Насилуя народ ради торжества марксистской «науки», перемолов в революционной мясорубке миллионы людей, машина террора сначала вышла из-под контроля, а потом и забуксовала.
В дальнейшем, развитие советского государства происходило тем успешнее, чем более решительно руководство СССР отказывалось от революционных догм. Так Сталин под давлением обстоятельств практически отказался от «наследия Октября»: от культа старых большевиков, от мировой революции, от практического коммунизма, от воинствующего атеизма, от антипатриотизма и русофобии, от уничтожения семьи и государства, от однозначно негативных классово-русофобских оценок российской истории… И здесь надо отдать должное прагматичному вождю всех народов. Именно это сыграло решающую роль в разгроме фашизма, то есть в победе над духовно сильным и хорошо вооруженным противником.
После Сталина, в значительной мере совершившего контрреволюцию, СССР послевоенной эпохи был уже совершенно другой страной, во многом ревизовавшей свои основы. Коммунизм выдохся. У страны появился шанс мирным путем перейти к воссозданию классического, традиционного Российского государства. Ссылки на Ленина и Октябрь 1917 года в устах послевоенных вождей звучали скорее как полезная для управления массами демагогия, основанная на утвердившихся в обществе мифах, чем как серьезная идейная основа. Идейный кризис сопутствовал расколу партийной верхушки.
К сожалению, окончательный отказ от идей Октября произошел в условиях, когда страну возглавляли либералы-западники, поставившие своей целью совершить новую революцию, на сей раз компрадорско-олигархическую, чтобы уничтожить СССР и сделать из России сырьевую колонию Запада. Имевшие наследственные связи на Западе, они оказались более подготовленными для окончательной и открытой смены курса.
В этом смысле революция Ельцина, как и революция Ленина, удалившие Россию от ее национального пути, выглядят частью столетнего плана по уничтожению России.
На заявления, что СССР стал великой державой благодаря октябрю 1917 года, можно ответить словами выдающегося церковного деятеля ХХ века митрополита Санкт Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева): СССР стал великой державой не благодаря, а вопреки всем обстоятельствам, то есть на пути преодоления русским народом последствий революции.
Какие «уроки Октября» необходимо извлечь
Современные стронники Октября говорят, что несправедливо сваливать вину за разрушение Империи на Октябрьскую революцию, ибо она была всего лишь завершением революционного цикла 1917 года, что большевики, наоборот, своими решительными действиями спасли страну от анархии, в которую она погружалась после февральской революции и прихода к власти масонского Временного правительства.В этих словах есть доля правды. Временное правительство было не способно обуздать анархию, да и не стремилось к этому. Во всяком случае, генералу Лавру Корнилову не удалось получить у Керенского чрезвычайные полномочия для спасения армии и страны, и, более того, за такую попытку его арестовали как узурпатора власти.
Но это только часть правды, поскольку революционная партия большевиков тоже несла в себе антигосударственный заряд, позаимствованный у якобинцев, и начала свою деятельность с силового разгона сначала несимпатичного Временного правительства, а потом демократически избранного Учредительного собрания, в котором большевики были в меньшинстве. (Это напоминает разгон Верховного Совета СССР и последующий разгон Верховного Совета РСФСР и местных советов в октябре 1993 года, когда те же методы захвата власти были применены «демократами» — необольшевиками Ельцина).
Следующим объектом атаки большевиков в 1918 году — стала духовная основа русской государственности и жизни народа — Русская Православная Церковь, которая особым декретом Ленина была отстранена от всякого влияния на школу и государство. А дальше власть принялась с методической последовательностью выкорчевывать все остальные основы общества…
По существу, Октябрьская революция, которой многие в России, к сожалению, ещё сочувствуют, была следующим, после отстранения Царя от власти, еще более решительным шагом к прекращению преемственности русской жизни, отказом от традиций русской культуры и государственности. Не удивительно, что во главе этой большевицкой революции, а затем, и большевицкого правительства стояли ненавидевшие Россию мрачные личности, положившие начало геноциду русского народа: Ленин, Троцкий, Свердлов, Дзержинский и другие, имя им легион, названные в последствии за свои деяния «коллективным антихристом».
Это была катастрофа Русской цивилизации, «бич Божий» для русских людей.
За что же послал Господь свой «бич» на русскую землю?
Ответ на этот вопрос давно был дан святыми Русской Православной Церкви: преподобным Серафимом Саровским, святителем Игнатием Брянчаниновым, святителем Феофаном Затворником, праведным Иоанном Кронштадтским и другими, которые, с горестью наблюдая отступление от Православия своих современников, предрекали России страшную революцию, в результате которой прольётся много крови, погибнут миллионы людей, усадьбы будут разорены и ангелы не будут успевать принимать души погибших… Так всё и произошло.Начиная с эпохи Петра I техническое развитие страны сопровождалось утратой национальных традиций и распространением западнических атеистических учений. В то же время росло и непонимание между народом и господами. Вина образованного слоя заключалась в отказе от основных духовно-нравственных ценностей народа, в подражательном стремлении построить жизнь России на принципах западного секулярного государства, парламентаризма и многопартийности.
В начале ХХ века экономический рост и технический прогресс России отнюдь не сопровождался ростом духовного благополучия народа и общества. Напротив, богатства служили источником соблазна для большинства, в обществе получали распространения революционные идеи. Религиозный смысл российского государства был большинством утрачен. В то же время, европейски образованные граждане жаждали политических перспектив и охотно вступали в подпольные организации, что и привело в конце концов к могуществу масонства и свержению Самодержавия, а затем и к злодейскому убийству Царской семьи.
В то же время простой народ, после крушения легитимной монархии, воспринявший происшедшее как беззаконие и анархию, искал возможности посчитаться с господами, заодно решив свои вечные имущественные проблемы. Поэтому победили лозунги: «Мир — народам!», «Земля — крестьянам!», «Фабрики — рабочим!».
Революция февраля 1917 года, подорвав основы православной государственности и правосознания, тем самым подорвала и социальный мир, сделав различные классы противниками в самоубийственной гражданской войне друг против друга.
Не значит ли это, что верны утверждение защитников октября, что катастрофа наступила именно в феврале, а не в октябре, и все дальнейшие беды следует отнести за счет последствий февраля, а вот «рождение советского государства» и всё позитивное, что с ним связано, это — заслуга октябрьской революции…
Можно ли с этим согласиться? Можно, но с оговорками.
Да, действительно, крушение Православной монархии и было тем главным катастрофическим событием, с которого началось национальное падение России.
Да, в октябре большевики овладели хаосом и победили, опираясь на инстинкты толпы, которые обычно сдерживаются культурой, совестью и законом. Не стеснявшие себя нравственностью, большевики знали, что идут на обман, на кровь, на захват.
Продекларировав свободу совести, они лишили значительную часть своих сторонников угрызений совести. Объявив войну классов, освободили народ от традиций культурного общения и уважения между людьми. Провозгласив принцип революционной целесообразности, избавили от ответственности перед Законом. Таким образом, ничто больше не сдерживало толпу в разрушительных порывах якобы праведного «классового» гнева. Именно этой освобожденной разрушительной энергией большевики и воспользовались.
Однако верно ли, что именно они заложили основу будущего советского государства? В этом, исходя из исторических фактов, вполне можно усомниться.
Действительно, взрыв и разрушение какого-либо здания, едва ли можно считать началом строительства того, что планируется на этом месте. Тем более, что большевики, по существу, ничего и не планировали. Эта задача, похоже, свалилась на них совершенно неожиданно. Не считать же «планами» утопические сочинения Сен-Симона, Фурье, Оуэна? Других планов у большевиков не оказалось. Большевики планировали, что завоевав власть, смогут обратиться к пролетариату всего мира и везде немедленно начнется такой же революционный хаос. Но ничего подобного не произошло. «Мы Россию отвоевали…, мы должны теперь Россией управлять» — без восторга писал главный разрушитель страны Ленин.
Для строительства государства требовалась совсем другая энергия, творческая, и другая нравственность, требовались уважение к культуре, к собственности и созидательному труду, поэтому спустя некоторое время большевикам пришлось уступить место другим людям, обладавшим другими, созидательными качествами. Так началась эпоха строительства социализма, связанная с именем Сталина и других деятелей СССР, тоже, конечно, далеко не ангелов, но это уже совсем иной период истории, требующий отдельного рассмотрения.
Бесспорно одно: победа революции октября 1917 года принесла нашему народу катастрофу гражданской войны и геноцид. Что касается самого строительства «новой жизни», то началось оно позже, спустя десять лет, когда кровавый революционный туман рассеялся.
Считать этот период прямым следствием «большевицкой революции», на наш взгляд, было бы заблуждением.
Во всяком случае, именно большевики неоднократно обвиняли Сталинское руководство в отступлении от идей революции, и к этим обвинениям нельзя не прислушаться.
К тому же, по ходу истории выяснилось, что большинство развитых стран мира, не подвергавшиеся революционным экспериментам, и не потерявшие в них миллионы своих сограждан, смогли на эволюционном пути государственного строительства наладить социальную жизнь, основываясь на здравом смысле и христианской нравственности, дав более привлекательные образцы «социализма», чем были в Советском Союзе. То есть революция и кровавая гражданская война для достижения социального благоустройства общества была вовсе не обязательна.
Здесь вновь можно провести аналогию с близкой нашему времени революцией 1991 года и столь же мрачным и исполненным страданий и жертв народа ельцинским периодом, в котором так изрядно проявили себя необольшевики-либералы, и который наконец-то заканчивается, освобождая место менее эффектному и не столь триумфально начатому периоду возрождения национального государства…
В отношении же всех революций нам необходимо усвоить, что ничего, кроме страданий, они народу не приносят, поскольку прямо связаны с нарушением заповедей Божиих: не убий, не укради, возлюби Господа Бога твоего и ближнего твоего как самого себя…
К тому же, хорошо сегодня известно, что революционерам ещё здесь, в этом мире приходится нести ответственность за свои преступления. «Поднявший меч мечом погибнет» — эта Божья заповедь нашла свое подтверждение в гибели практически всего руководства большевистской партии.
В то же время, с точки зрения Православной веры, принимавшим участие в революционных деяниях, как и их потомкам, необходимо каяться перед Богом в грехах революции. Через всеобщее покаяние, сделав наконец правильные выводы, мы сможем вернуть себе социальный мир и, наконец, научиться слушаться слова Государя, прислушиваться к нуждам разных социальных слоев, уважать не только себя, но и своего «социального партнера», а по-христиански выражаясь, брата во Христе, научимся по братски распределять материальные блага, то есть выстраивать истинно добрые гражданские отношения друг с другом. (Заметим, что деятельное и искреннее покаяние предполагает также отказ от приобретений, совершенных путем греха).
Да поможет нам Господь!
