Русская линия
Нескучный сад Татьяна Ватсон10.10.2007 

Племянница Игнатия Брянчанинова: «Мечтаю, чтобы внуки говорили по-русски»

На вологодской земле есть немало мест драгоценных для мировой культуры и дорогих сердцу каждого русского человека: Ферапонтово с фресками Дионисия, монастырь святого преподобного Кирилла Белозерского, остров Спас-Каменный, древние города Белозерск, Великий Устюг, Тотьма… Теперь к этим жемчужинам прибавилось село Покровское, которое до недавнего времени даже окрестным жителям было известно лишь тем, что здесь находился противотуберкулезный санаторий.

Дорога в Покровское

Татьяна Александровна Ватсон
Татьяна Александровна Ватсон
Это маленькое село под Вологдой только появляется на паломнических картах, но несомненно, что вскоре сюда будут стремиться приехать православные люди со всего света. Ведь Покровское — родина святителя Игнатия Брянчанинова — выдающегося духовного писателя, к голосу которого прислушивались Гоголь и Достоевский. Став архимандритом в 27 лет, он возрождал монастыри и своим примером утверждал там подлинно монашескую жизнь. Смиренный аскет и поэт в душе, он умел быть влиятельным администратором, прекрасно владел искусством дипломатии и не случайно был назначен управлять огромной Кавказской епархией в условиях жестокой кавказской войны. В 1988 году Русская Православная Церковь причислила наставника монахов к лику святых.

О том, что святитель Игнатий появился на свет в имении Покровском известно было, конечно, всем, кто знаком с его биографией и творениями. Но только недавно — к 200-летию со дня рождения выдающегося земляка, которое отмечается в этом году — вологжане по-настоящему вспомнили о Покровском: провели сюда дорогу, реставрировали усадьбу Брянчаниновых, восстановили усадебный храм, где когда-то будущего святого крестили с именем Димитрий.

Во всех этих трудах так или иначе участвовала праправнучатая племянница святителя Татьяна Александровна ВАТСОН. Она родилась в довоенной Чехословакии, полвека живет в Австралии, но истинной своей родиной считает Покровское, куда приезжает несколько раз в год.

Мы беседовали, сидя на теплых ступеньках старого деревянного дома, стоящего у самой дороги и первым встречающего всякого путника. Из-за больших окон с широкими ставнями он очень похож на сельпо. Татьяна Александровна улыбается:

… - Я даже объявление повесила: «Это — не магазин», а то многие так считают. До революции здесь жил священник, но в 30-х годах дом забрал колхоз, тут была почта, потом, действительно, магазин. Вот и стучатся до сих пор. На днях один человек пришел: «У вас есть водочка?» А я не поняла и подумала, что он водички просит. У нас тут колодец закрыт на ключ, и я говорю: идите вот в тот дом, там женщина даст вам ключи, и вы напьетесь от души. Он тоже меня не понял, пошел в тот дом и говорит там: «Мне какая-то бабка сказала, что вы можете дать мне водочку… Какая бабка? Да с акцентом…»

Правда, зимой здесь невозможно. Я, когда нынче зимой приезжала, то вошла в избу, а тут все замерзло. Даже уксус в бутылке. Печка есть, но старенькая, плохонькая, ей, наверное, сто лет.

— Всем, кто впервые узнает о судьбе святителя Игнатия, кажется загадкой: как, почему дворянин из состоятельной семьи, аристократ, приближенный к императору, блестящий молодой человек, необычайно одаренный в науках и литературе, вдруг уходит в монахи? Ведь никаких внешних причин к тому не было — любящая семья, прекрасное образование, замечательные друзья, великолепные карьерные перспективы…

- А его с детства тянуло к монашеству. Когда отец вез Дмитрия учиться в Петербург, то спросил сына: «Кем ты хочешь быть?» И пятнадцатилетний мальчик ответил: «Монахом». Я думаю, он учился в Военном Инженерном училище прежде всего по послушанию родителям. Он был там первым учеником, но мыслями он был уже далек от светской карьеры. Когда закончил училище, то тут же хотел уйти в монастырь. Но начальство отказало ему в отставке, вмешался даже Николай I. Родители тоже были против. Отец его, Александр Семенович, отличался страшной строгостью. Но иначе, пожалуй, ему трудно было бы справиться с детьми — а их у Брянчаниновых родилось шестнадцать! Дмитрий был первенцем, ему и в детстве приходилось, как самому старшему, отвечать за младших братьев и сестер. Благодаря суровости и аскетичности воспитания он смог потом вынести монашескую жизнь. А если бы его избаловали, то никакого монаха бы из него не получилось.

Из писем св. Игнатия Брянчанинова

Я захотел удалиться из Петербурга и от шумных должностей навсегда. Не всем быть листьями, цветами, плодами на древе государственном; надо же кому-нибудь, подобно корням, доставлять ему жизнь и силу занятиями неизвестными, тихими, существенно полезными… Одним из таких занятий признаю утверждение ближних в христианской вере и нравственности.

Как помню себя с детства — телесныя чувства мои не были восприимчивы… Я был нелюбопытен, ко всему холоден. Но на человека никогда не мог смотреть равнодушно! Я сотворен, чтоб любить души человеческия, чтоб любоваться душами человеческими! За то и они предо мной — какими Ангелами! — предстоят взорам сердца моего так пленительно, так утешительно! Вот зрелище, вот картина, на которую гляжу, заглядываюсь, снова гляжу, не могу наглядеться. И странно! Лицо, форму, черты тотчас забываю, душу помню…

— При каких обстоятельствах Брянчаниновы покинули Россию?

- Я это хорошо знаю, потому что, когда беженцы из России только прибыли в Чехию и организовали русские гимназии, преподаватели попросили детей написать о своих злоключениях, о том, как они бежали, что пережили. И мама моя тоже написала такое сочинение. В 1925 году профессор Зеньковский и князь Долгоруков издали даже книжку с этими сочинениями (в 2001 году книга «Дети эмиграции» была переиздана в России — авт.).

Так вот, в своем сочинении мама рассказывала, что в 1917 году вся семья осталась в Покровском на зиму, поскольку никто не знал толком, что происходит в Петрограде. Потом моя бабушка с детьми отправилась в Москву, а дедушка один здесь остался. Однажды к нему пришли крестьяне с большим чемоданом и сказали: «Владимир Николаевич! Завтра придут большевики, мы вас защищать не можем. Вот вам еда, мы вас посадим на поезд, поезжайте в Москву…» Дедушку посадили в Вологде на московский поезд и он успел уехать. Так крестьяне его спасли…

— Как все это не похоже на то, что происходило тогда в других поместьях. Ведь даже блоковское Шахматово разгромили и сожгли…

- Знаете, в Покровском отношения были совсем другие! Крестьяне очень любили дедушку и дом не трогали, что и позволило потом устроить здесь санаторий. Дедушка с благодарностью — по именам! — вспоминал крестьян. Увы, я не запомнила подробностей его рассказов, ведь когда я жила у дедушки с бабушкой, мне было двенадцать-тринадцать лет, а в таком возрасте мы еще не понимаем ценности воспоминаний.

Мы думали, что никогда не вернемся. Россия была той частью жизни, вернуть которую нельзя. Из-за этого я даже не спросила деда и бабушку, а что было в этой комнате или в этой, и план усадьбы не попросила нарисовать. К счастью, фотографий много сохранилось.

— Чем для вас было Покровское до 1994 года, когда вы впервые приехали в Россию?

- У меня всегда была любовь к этому месту. Я, хотя и не надеялась увидеть Покровское, хорошо его представляла по рассказам взрослых. Я только и слышала с детства: «Покровское…, Покровское…» И когда я сюда приехала, то сердце сжалось… Я вспомнила, с какой нежностью рассказывали о Покровском дедушка и бабушка. После войны, с 1945 по 1949-й, я жила у них в Праге. Старики много занимались со мной. Бабушка — русской литературой, а дедушка больше моим духовным воспитанием. У нас это было гораздо легче, религию не запрещали, так что дедушка читал мне жития святых и рассказывал о мучениях верующих в России.

— А в Праге и после войны были открыты храмы?

- То, что уцелело, было открыто. Во время войны больше всего пострадала Чешская Православная Церковь. В 1942 году священников пражского кафедрального собора немцы обвинили в том, что они укрывали чешских парашютистов, заброшенных из Англии и убивших гитлеровского наместника генерала Гейдриха. Двадцать два дня они скрывались в катакомбах, а потом их кто-то выдал гестапо. И катакомбы стали заливать водой, все там погибли. А епископа и священников расстреляли. Все храмы Чешской Православной Церкви были закрыты.

У русских же оставался храм Успения на Ольшанском кладбище. Службы были и в профессорском доме, где в одной большой комнате сделали домовую церковь. В конце 20-х годов для русских профессоров и преподавателей в пражском районе Дейвице было построено несколько жилых домов. А в центре Праги оставался открытым Свято-Николаевский храм, там папа с мамой венчались. Кстати, это тот самый храм, где когда-то впервые прозвучала Божественная Литургия Петра Ильича Чайковского.

Но вскоре в Чехию пришел коммунизм, и из-за этого нам опять пришлось бежать. В 1949 году бабушка и дедушка уехали во Францию, а мы в Австралию. Дедушка умер в Монморенси в 1963 году. В прошлом году я перевезла его сюда. То, что он теперь покоится здесь, на родовом кладбище, — я думаю, что это чудо. Ведь столько было трудностей! Когда все уже было подготовлено, российское посольство вдруг запросило документы — докажите, что ваш дедушка русский. А у нас в семье никаких документов не сохранилось. Потом мы были обязаны доказать, что в России есть место, где его похоронить. Выручила Вологда — мне тут выдали чудесную бумажку, где было написано, что мой дедушка, Владимир Николаевич Брянчанинов — внучатый племянник святителя Игнатия и последний владелец усадьбы Покровское. Все было как во сне. Когда церемония завершалась, я думала: «Боже, я надеюсь, что теперь не проснусь…»

— Оглядываясь на традиции своей семьи, что вам кажется главным в воспитании детей?

- Сейчас родители слишком балуют своих детей и позволяют им все, дают слишком много денег. Они думают: «Вот дам ему побольше денег, пусть он будет доволен…» При этом никакого внимания душе ребенка, никто не хочет тратить на это время. Это и здесь, и в Австралии, и во всем свете. А главное-то — научить детей молиться и верить в Бога.

— Молитва — самый большой труд на земле…

- Я не нахожу, что это труд. Я думаю, что это помощь в жизни. Я всегда молилась. Когда я перевозила дедушку, то было так трудно, что я думала: ничего не выйдет. Но молилась каждый вечер: «Господи, помоги мне его привезти на родину!» И святому Игнатию, конечно, молилась. Я бы и уснуть не могла, не помолившись.

Вера мне очень помогла в жизни — и когда я была беженкой, и когда страдания, испытания… Среди эмигрантов после революции почти все были верующие и это им очень помогло. Многие были из обеспеченных семей и лишились всего, абсолютно всего! Они привыкли к прислуге, к комфорту и вдруг очутились нищими. Но они сказали: «Боже, на все воля Твоя! Значит, нам надо это перенести…» Поэтому среди наших беженцев было очень мало самоубийств. Было, но немного. И вот теперь, куда бы вы на свете не приехали, везде будет там православный храм. Вот и у нас в Западной Австралии, в городе Перт на берегу океана, есть храм.

— Ваши дети и внуки связывают свою жизнь с Россией?

- Внуки маленькие, младшему и вовсе четыре месяца. Те, что постарше и в школе учатся, тоже еще в России не были. У нас каникулы около Рождества, когда у вас зима, очень холодно, а когда здесь лето они учатся. Все носят русские имена, только одного назвали Ли, но мы решили, что это Леонид. А дети здесь были, но они вросли в ту жизнь, в Австралии, и не могут уже ее оставить. Вот мечтаю научиться на компьютере, чтобы перевести для них документы из семейного архива. Они ведь и русского языка, к сожалению, не знают.

Мечтаю, чтобы внуки знали русский. Вот учу Соню, мою маленькую двухлетнюю внучку, как когда-то меня бабушка учила — она просто говорила со мной только по-русски. Но бедная Сонечка, наверное, думает: «Какая бабушка странная — со всеми говорит так, а со мной по-другому…»

— Как вам сейчас видится будущее Покровского?

- Я думаю, сюда паломники будут приезжать. Надеюсь, и село оживет. Вот сегодня четырнадцать человек в нашем восстановленном храме крестились! Все они выросли в этих местах, и им захотелось именно здесь креститься.

Рассказывает Марина Геннадьевна Давыдова, казначей вологодского храма Александра Невского (священники и прихожане именно этого храма несколько лет помогали восстанавливать Покровское из руин), а по совместительству — экскурсовод для приезжающих паломников:

- На днях к нам приезжала группа слепых паломников. Как им рассказать о Покровском так, чтобы за словами «родина святителя Игнатия» они увидели парк, усадьбу?.. Мы пошли к старым деревьям, паломники касались их руками, слушали, как шумит листва, поют птицы, веет ветерок. Потом мы вошли в дом, и тут я поняла, что когда он был ветхий, то он был более живой, чем сейчас, после ремонта. Здесь уютно скрипели половицы, пахло не краской и лаком, а сухими травами. Теперь все восстановили по эталонам и штампам дизайна. В этом нет ничего дурного, но вот живем в деревне, а около храма сделали газоны и теперь каждую Божью неделю его надо стричь. Обычной косой не возьмешь, нужна бензокосилка, а это уже вроде из другой жизни совсем. Хорошо, конечно, что усадьба восстановлена так быстро, но если бы такое благолепие наживалось постепенно, годами, то ценилось бы больше. А пока у приезжих благоговения куда больше, чем у местных. Палисадник вот вчера разломали. Так что не надо идеализировать, не все так розово.

Жизнь деревни разделяется вот этой дорогой. Ее до революции не было, но и тогда усадьба жила своей жизнью, деревня своей. Только храм, только святитель Игнатий может все это соединить. И я считаю, что туристам здесь надо рассказывать не о том, как жили баре в ХIХ веке, а о святителе Игнатии, о том, как его детство здесь проходило, о его судьбе, о роде Брянчаниновых. А еще о том, как в советские годы это имение врачевало людей — здесь же был санаторий и его главный врач Александр Павлович Тарасов был не просто верующим человеком, а настоящим подвижником. В 1992 году он встречал здесь Патриарха и рассказывал ему о планах восстановления усадьбы, которые многим тогда казались несбыточными. Патриарх благословил Александра Павловича иконой Божьей Матери. Теперь вот усадьба предстает перед нами во всей красе, а могила так рано ушедшего Тарасова — в двух шагах от родового кладбища Брянчаниновых…

Подготовил Дмитрий ШЕВАРОВ, фото автора

http://www.nsad.ru/index.php?issue=13§ ion=15&article=718


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика