Интервью с преподавателем Российского Православного Института св. ап. Иоанна Богослова (РПИ), философско-богословского факультета дисциплины «агиография» Бездетко Еленой Владимировной

— Елена Владимировна, Вы преподавали не только в РПИ, но и в других духовных богословских заведениях. Как Вы оцениваете уровень богословского образования на сегодняшний день?

— Ну как его оценить? Это же очевидно. До революции выпускник академии (других учебных заведений подобного профиля в то время не было) знал несколько древних языков, стало быть, имел возможность в подлиннике читать святоотеческую литературу. Он также в совершенстве владел одним-двумя иностранными языками, то есть мог свободно знакомиться с трудами современных богословов. К учёбе в академии он готовился, проведя несколько лет в духовном училище и в семинарии, где не только формировался богословский фундамент, но и личность самого богослова. Фактически, пребывание в высшем учебном заведении предполагало, прежде всего, начало серьёзной научной работы, к которой воспитанник был подготовлен и духовно, и интеллектуально. Я уже не говорю о материальном содержании студентов. Имелась масса благотворительных фондов, и такого рода благотворительность поощрялась и церковью, и государством. Дореволюционный студент был подготовлен и духовно, т.к. воспитывался в атмосфере православия с детства. Даже если он приходил из расцерковлённой среды, всё равно обстановка в религиозном государстве сама по себе заставляла усваивать многие вещи на уровне быта, да и «втянуться» в духовную жизнь тогда было значительно легче, чем сейчас.

С другой стороны, руководители духовных учебных заведений заботились и о преподавателях. Существовали казённые квартиры и достойная зарплата, на которую можно было содержать семью и даже покупать научную литературу. Поэтому после работы (до которой не надо было полтора часа ехать, а можно было дойти за две минуты) преподаватель не нёсся сломя голову в другое учебное заведение на подработку, а, отдохнув, спокойно шёл в библиотеку, которая в том же вузе имелась и по объёму была сопоставима, например, с фундаменталкой МГУ. Вы понимаете, что качество преподавания от этого сильно выигрывало. И, разумеется, уровень подготовки студентов тоже.

— Можно ли образование, которое студенты получают в РПИ назвать духовным? Что определяет духовное образование, в чем его отличие от богословского?

— Начну с ответа на второй вопрос. Богословское образование — это не просто объём информации и определённый уровень её понимания и усвоения. И на Западе и на Востоке имеется немало профессоров богословия, которые даже не являются верующими людьми. Некоторые из них переходят в ислам или в иудаизм. Духовное образование — это, прежде всего страх Божий, который, как известно, является началом премудрости. В определённой мере это формируется знанием. Но в значительно большей степени — участием в богослужениях и непосредственным общением с духовными людьми. Что касается РПИ, то в последние годы у нас появилось достаточно много преподавателей, которые имеют серьёзный духовный багаж, поэтому рискну сказать, что в этом плане у нас имеется весомое преимущество по сравнению с другими духовными вузами. Я знаю студентов, которые приходили к нам металлистами и рокерами, а заканчивали РПИ по-настоящему воцерковлёнными людьми.

— В настоящее время уровень дореволюционного богословского образования оценивают достаточно высоко. На Ваш взгляд современный уровень превосходит дореволюционный или нет?

— Я на этот вопрос уже частично ответила. Для того, чтобы поднять уровень современного образования (не только богословского) нужно создавать независимые благотворительные фонды и резко улучшать материальные условия как студентов, так и преподавателей, а также создавать соответствующую духовную и материальную базу. Студент, который ночь работает, а днём дремлет на занятиях, не может стать отличником учёбы.

— Философско-богословский факультет РПИ прежде всего ориентирован не на подготовку пастырей, а научных исследователей. Можно богословие ставить в один ряд с академическими науками: химией, физикой, математикой или все-таки богословие нельзя воспринимать чисто с научной точки зрения?

— Сербский святитель Николай Велимирович совершенно справедливо полагал, что законы природы подчинены Закону Божию. Сейчас это становится очевидным для многих учёных. Разумеется, богословие отличается от академических наук так же, как основание и вершина горы отличаются от её середины. Богословие — начало и конец всякой науки, если, конечно, её представители честны и глубоко копают.

— Как студенты относятся к подвижнической жизни святых, о которых Вы им рассказываете?

— Вначале как к сказке. По зрелом размышлении как важному и необходимому жизненному ориентиру.

— Насколько в наше время возможно подражать подвигам и жизни тех, кого Церковь причислила к лику святых?

— Как известно, «в жизни всегда есть место подвигу», было бы желание. Начинать надо с малого — некоторое молитвенное правило, регулярное причащение, стандартная постовая дисциплина, посильная помощь нуждающимся, церковная десятина, то есть отчисление на церковь десятой части доходов. Это то, с чего начинали большинство подвижников. Когда человек в этой малой добродетели утвердится, Господь незаметно поведёт его к большим.

Интервью для «Prokimen.ru» подготовила Семенова Светлана

http://www.prokimen.ru/article_2777.html