 |
| Русский дом | Владимир Жилкин | 27.09.2007 |
В годы правления царевны Софьи древний собор Новодевичьего монастыря был окружён невиданным прежде в Москве регулярным архитектурным ансамблем, исполненным в западнорусском стиле, сформировавшимся под сильным польским влиянием. Являющий в своем облике прививку к московской художественной культуре католического стиля барокко, Новодевичий дошёл до нас, как памятник культуры, как яркий памятник правления царевны Софьи, с которой была связана и сама царевна, и её окружение. После разгрома Петром эта культура была отброшена на периферию российской жизни и обречена на маргинальное существование в стороне от магистрального пути России.
В истории государства Российского царевне Софье Алексеевне принадлежит весьма значительное место, оно — в эпохе Петра Великого. История хранит немало примеров того, как соприкосновение с колоссальной харизмой Петра делало значительными людей вполне заурядных, но в случае царевны Софьи всё было иначе. На первый план выступает именно её «самость» — личностная независимость и самодостаточность, поразительная для русской женщины, воспитанной в допетровское время. «Мужска ума исполненная дева», — сказал о ней один из современников. Софья стала фактической правительницей государства, когда Петру было десять лет, правила самостоятельно и деятельно и уступила власть юному Петру, потерпев поражение в упорной борьбе. Исполненный драматизма эпилог этой борьбы вдохновил В. И. Сурикова на создание картины «Утро стрелецкой казни», а И.Е. Репина — картины «Царевна Софья в Новодевичьем монастыре».
Царевна Софья Алексеевна родилась в сентябре 1657 года. Она была третьей дочерью Царя Алексея Михайловича. Из 16 детей Царя, родившихся в его двух браках, в истории России Софье была суждена яркая память, Петру — великая. После смерти Алексея Михайловича московский престол наследовал его сын Феодор Алексеевич. Его шестилетнее правление не ознаменовано ничем значительным. Продолжали стихийно развиваться процессы, связанные с открытием «окна в Европу» при Алексее Михайловиче. Культурно-бытовые формы жизни московского дворянства активно «европеизировались» по образу и подобию польских и западнорусских соседей, а рядом и в глубине России шло мученическое переживание духовного кризиса — старообрядческий раскол. В 1681 году был сожжён протопоп Аввакум.
Софья росла непохожей на московских царевен прежних времён, робких теремных затворниц. Как и ее царственный брат Феодор, она проходила школьное обучение у высокообразованных просветителей-западников. Это были Сильвестр Медведев, Карион Истомин, учёнейший Симеон Полоцкий… Умная и честолюбивая Софья после смерти царя Феодора решительно включилась в политическую борьбу. Уже при жизни Феодора «на верхах» предельно обострилось соперничество двух боярских группировок, сложившихся вокруг семей цариц — Милославских и Нарышкиных. В этой междоусобице и те, и другие стремились опереться на вооружённую силу — полки московских стрельцов. Стрелецкие полки формировались на добровольной основе из физически здоровых посадских людей, способных ходить в строю и обращаться с огнестрельным оружием. Стрельцы жили своими домами и исполняли в городах полицейские функции, что, разумеется, не мешало им заниматься мелкой коммерцией. Это воинство было в городах (особенно в столице) шумной и легко возбудимой плебейской толпой, всегда готовой пойти за ловким демагогом и так же готовой в любой момент его предать. Бессилие верховной власти во все времена позволяло подобной толпе выступать как политической силе. Так произошло и в Москве после кончины 20-летнего Феодора Алексеевича 27 апреля 1682 года.
Земский собор решил вопрос о престолонаследии в пользу десятилетнего Петра, сына второй супруги Алексея Михайловича Натальи Кирилловны Нарышкиной. Немедленно Милославские и их сторонники бросились за помощью к стрельцам, обвиняя в своих действительных и мнимых невзгодах Нарышкиных. Наконец был пущен слух об убийстве Нарышкиными царевича Ивана, и разъярённая толпа бросилась в Кремль. Орущие бородатые мужики заполнили Соборную площадь, угрожающе потрясая оружием, требовали выдать им на расправу убийц царевича. Царица Наталья Кирилловна вывела на Красное крыльцо обоих царевичей. На мгновение это толпу обескуражило, но расправа всё-таки состоялась. После убийства нескольких знатнейших бояр — сторонников Нарышкиных — были провозглашены царями Иван и Пётр. Недееспособны были оба. Первый по болезненности, второй по малолетству. Это открыло Софье путь к верховной власти. Стрелецкое войско приговорило ей стать правительницей, но, получив власть от стрельцов, Софья становилась их заложницей. Московские стрельцы выговорили себе особые привилегии, объявили себя чем-то вроде дворцовой гвардии, а своего «батьку» — князя Хованского — распорядителем престола и власти. Но Софья не желала с этим мириться и, обратившись к дворянскому ополчению, стала под его защиту в селе Воздвиженском. Туда был вызван князь Хованский с сыном, и 17 сентября 1682 года оба были казнены. Оставшись без «головы», стрельцы пришли к Софье с повинной. Начальником Стрелецкого приказа был назначен преданный Софье думный дьяк Фёдор Шакловитый.
В русской истории годы 1682−1689 стали временем регентства Софьи. Её главной опорой в делах правления стал князь Василий Васильевич Голицын. Далеко опередивший в западничестве свой век, он более походил на европейского вельможу, чем на московского боярина. Этот блестящий человек стал фаворитом Софьи и возглавил при её регентстве международные отношения. На внешнеполитической ниве был достигнут выдающийся успех: был заключен «вечный мир» с Польшей. Польша признала за Россией права на Киев, Чернигов, Новгород-Северский, Смоленск, Запорожье и всю Левобережную Украину. Старая вражда ушла в прошлое, Россия и Польша стали союзниками. Но за дружбу и щедрость западного соседа надо было платить. Россия должна была включиться в противостояние христианской Европы и мусульманской Азии. Только что король Ян Собесский одержал под Веной историческую победу над турками. Для закрепления её результатов весьма желательно было военное усилие России с целью обезопасить европейский тыл от Крымского ханства, и в 1687 году русское войско под началом Василия Голицына выступило в поход на Крым, но не дошло даже до Перекопа. Последовавший вскоре новый поход был столь же безуспешным. Но участие России в европейской стратегии обеспечило Западу помощь, в которой он крайне нуждался. Сколько раз такое ещё повторится! Внешнеполитический эффект голицынских походов в России не обсуждался, зато был налицо их военный провал, и это погубило князя Василия в мнении русского общества. Сильной опорой для Софьи Голицыну стать не удалось.
Тем временем в подмосковном селе Преображенском в бессильном негодовании на Софью проводила месяцы и годы царица Наталья Кирилловна, а при ней подрастал царственный отрок Пётр. В отличие от братьев и сестер Милославских сладостных плодов польско-латинской культуры он не вкушал. Мать, на радость Патриарху Иоакиму, как и он, страшившаяся всего иноземного, старалась воспитывать его «по-старинному», но эта идиллия была недолгой. Пётр взял в собственные руки дело своей подготовки к царскому служению. Он сам находил для себя воспитателей и учителей, жадно овладевал науками, ремёслами, военным делом, а вокруг него «потешные» ребята росли вместе с ним, мужали и становились гвардией.
Поначалу Софья радовалась тому, что Пётр проводит время вдали от Кремля — в Преображенском и в Немецкой слободе. Но по мере его взросления неуклонно таяла легитимность её правления. В январе 1689 года Наталья Кирилловна женила «Петрушу». Это значило, что во всех отношениях «совершенный» царь мог приступить к государственным делам, просто не глядя на Софью. Между тем Софья теряла союзников, и когда дошло до открытого столкновения, Патриарх и духовенство, боярство, дворяне — все приняли сторону Петра. За Софьей оставалось стрелецкое войско, подчинявшееся преданному ей Фёдору Шакловитому, но в ситуации открытого противостояния Царя и Правительницы стрелецкие полки стали переходить на сторону Петра. Покинули Софью и служилые иноземцы, а стрельцы, от Софьи не ушедшие, приступили к ней с воплем, требуя выдать Царю Шакловитого. Кончилось тем, что Шакловитый был арестован, пытан и казнён, в дальнюю ссылку был отправлен В.В. Голицын, а Софья заключена в Московский Новодевичий монастырь.
Писатели, художники и даже многие историки политическую ситуацию последних десятилетий XVII века оценивали поверхностно, как конфликт между «стариной» и «новизной» в жизни России, но Софья враждовала с Петром ради власти, а отнюдь не ради «старины». Стрельцы, эта ненадёжная опора Софьи, в роли идейных приверженцев старины — продукт позднейшей идеализации. Бороды, колпаки и бессмысленная ненависть к «немцам» — не идеология. Их преданность Софье держалась энергией и волей Шакловитого, пока они его не «сдали». Что же осталось? Удалённые из Москвы, на непривычно скудном содержании, стрельцы горевали о том, как при Софье им сладко елось-пилось и служилось — и это оказалось сильнее Шакловитого, при котором они чувствовали себя хозяевами Москвы. Порешили: идти походом на Москву и ставить на царство Софью (благо Пётр находился за границей). Конец известен: молниеносное подавление мятежа и смертная казнь его участников. Софья была пострижена в монахини под именем Сусанны и скончалась в 1704 году. Как Царевна она была удостоена погребения в соборе Новодевичьего монастыря.
Говоря словами Тютчева, Пётр Великий «завоевал нам просвещенье — не нас поработил ему». В отличие от «западников», бывших до него и пришедших после, Пётр стремился поставить достижения европейской науки и цивилизации на службу России и успел сделать многое. Но для взошедших на российский престол после него эта титаническая задача была и непосильна, и непонятна. Царицы XVIII века — от Екатерины I до Екатерины II, были в большей степени наследницами Софьи, чем Петра, и это стало своеобразным реваншем сестры за поражение, которое ей нанёс брат.
