Русский дом | Галина Лебедина | 27.09.2007 |
Среди топкого, непроходимого болота стоит храм. Он кажется маленьким, словно из детской сказки. Подъезжаем ближе. Разбитые ступени, облупившиеся стены.
Вошли. Священник кадил у входа. И мы с трепетом ступили в запах ладана.
Сняли обувь, приложились к иконам, к распятию. Невозможно было оторваться, не подходить к нему снова и снова, не припадать к ногам Христа, не молиться. Что-то с нами происходило сокровенное. Трепетало и смирялось сердце, забывало обо всём и не видело никого вокруг, только молило: «Вырви из болота и тины греха, спаси».
Очнулись, пора ехать. Выходя из храма, увидела слёзы Машеньки и услышала из сердца словно удивленные слова Лены: «Не хочется уходить…».
Из летописи: «И увидели они: явился от греческой стороны от неба до земли свет несказанный и стоял на болоте…
Когда же подошли трудным путём, так как место было непроходимо для людей и скота, через топи великие, деревья высокие и чащу лесную близко к несказанному свету, то вдруг явился посреди света на воздухе Животворящий Крест Господень. На нём образ распятия Господня, лик Божий, а перед ним явился чудотворец великий Николай со святым Евангелием и встал вблизи от пастухов на болоте.
…Едва пришли в чувство, как услышали голос от распятия Господня, говоривший им: „Будет на сём месте благодать Божия и дом Божий; и если кто с верой придет помолиться, будут многие исцеления и чудеса от Животворящего Креста молитв ради Чудотворца Николая“».
Прощаемся с этим дивным местом, увозя с собой духовные «подарки» — умытое слезами лицо, благодатное умиротворение.
— Вы из Годенова? У нас все после Годенова останавливаются, у вас ведь 27 сентября пост.
— У нас у всех пост, — поправляет кто-то.
Около Плещеева озера выходим к источнику преподобного Никиты Переяславского.
Люди быстро окунались и выходили, подбадривая друг друга.
Перекрестившись, с головой окунулась и почувствовала жгучий холод и очень сильный толчок наверх.
— Вот это красота, — сказала Алёнка, — здесь бы не час, а недельку пожить!
Густели тучи. Вот уже за окном потемнел и почернел лес, узнаваемы становились места. «Домой, домой», — пыхтел утомлённый автобус.
Справа по ходу автобуса, далеко блистал среди мрачного леса яркий свет Лавры. «Сергий Радонежский», — потеплело на сердце. Домой! Только бы довезти, донести, не расплескать эту свежую, благостную и тихую радость, этот Божий дар до дома. И не забыть, помнить, как нам было хорошо всем вместе!