 |
| Фонд стратегической культуры | Гурия Мурклинская | 24.09.2007 |
Большинство «новых независимых государств», каковыми стали в 1990—1991 годах союзные республики СССР, были отнесены — в соответствии с американской классификацией — к разряду «недееспособных государств (failed states)». Рост зависимости этих новых политических образований от сил «внешнего управления» стал неизбежным.
Насколько обратим этот процесс?
«Выступление В.В. Путина на международной конференции по вопросам безопасности в Мюнхене обозначило поворотный пункт в мировых процессах, происходящих последние 15−20 лет, — считает президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Леонид Ивашов. — По исторической значимости мюнхенская речь В.В. Путина — это та же речь У. Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 года, только с обратным знаком. Если после выступления бывшего британского премьера началась „холодная война“, то речь Президента России придала позитивную динамику развороту мировых процессов от однополярного мира к биполярному. И если посмотреть направление недавних визитов главы российского государства — Китай, Индия, арабские страны, — то можно с уверенностью сказать, что сегодня Россия сделала серьезную заявку на лидерство в том лагере, который противостоит притязаниям США на безраздельную мировую гегемонию».
С мнением Леонида Ивашова перекликается оценка, которую дает председатель президиума Всероссийского социалистического народного движения «Отчизна» Юрий Прокофьев (член Политбюро ЦК КПСС в 1990—1991 гг.): «…России удалось в значительной мере покончить с Внешним управлением в международной политике. Политика России на мировой арене стала носить многовекторный характер. Отказавшись от исключительной ориентации на Запад, Россия укрепляет свои отношения с Китаем, восстанавливает прежний, периода Советского Союза, уровень взаимоотношений с Индией, развивается деловое сотрудничество с рядом стран Латинской Америки.
Россия стала чаще выступать на международной арене как самостоятельный субъект. Примерами служат отказ поддержать агрессию США в Ираке, отличная от США позиция по Косову, Ирану, выдвижение сбалансированной концепции глобальной энергетической безопасности в ходе саммита „восьмерки“ в Санкт-Петербурге. Очень перспективно участие России в Шанхайской организации сотрудничества. При расширении числа членов ШОС эта организация может стать одной из самых влиятельных в Евразии. Попытка Запада и, прежде всего, США превратить Россию в энергетический, сырьевой придаток стала давать неожиданный эффект. Диверсификация рынков сбыта углеводородного сырья (проекты прокладки трубопроводов в Китай и Японию), строительство Североевропейского газопровода, трехстороннее соглашение о строительстве Трансбалканского газопровода через Болгарию и Грецию в Южную Европу, переговоры с основными газодобывающими странами о возможной координации деятельности на этом рынке явно обеспокоили Запад. Все прекрасно понимают, что, если Россия не на словах, а на деле станет одной из ведущих энергетических держав мира, ее статус в мировой политике автоматически возрастет. И многие на Западе категорически противятся этому».
О том, какие острые формы принимает сопротивление курсу на возрождение международно-политического могущества России, пишет доктор исторических наук, профессор МГИМО МИД РФ Андрей Володин: «В настоящее время Вашингтон предпринимает в отношении России „непрямые действия“ на двух главных направлениях: 1) стремление воздействовать на расстановку внутриполитических сил в РФ; 2) попытки путем военно-силового давления (размещение близ наших границ элементов системы стратегической ПРО и др.) перевести отношения с Россией из разряда „старший партнер — младший партнер“ в разряд „суверен — вассал“».
* * *
Особенно уязвимой с появлением новых технологий ведения войны делает Россию ее полиэтничность и поликонфессиональность.Полиэтничные (многонациональные) государства по сути своей являются государствами имперского типа, где государствообразующий народ берет на себя ответственность за безопасность всего государства и каждого из проживающих в нем народов. В российской конституции 1993 года ведущая роль русского народа как государствообразующего не предусмотрена. Соответственно, отсутствуют мобилизационные механизмы, позволявшие во все времена собирать народы при наличии внешней угрозы. В сходной ситуации и при наличии сходных внешних вызовов союзная Югославия была насильственно расчленена и поставлена на колени объединенными силами Запада. Сербы — становой народ государства южных славян — были лишены возможности мобилизовать для защиты целостности своего государства другие народы, и федеративную Югославию стерли с карты мира.
Между тем, для государств имперского типа сохранение и конституционное закрепление государствообразующей роли станового этноса — необходимое условие, обеспечивающее безопасность государства в целом и взаимодействие всех живущих на данной государственной территории народов.
В государстве, где малые этносы не обременены чувством солидарной ответственности за судьбу своей страны или где становой этнос (государствообразующий народ) берет дело государственного управления исключительно на себя, отстраняя других от рычагов власти, либо, наоборот, обезличивается до состояния, подобного «россиянству», перестает существовать общее для всех культурно-историческое (цивилизационное) пространство. Сопротивляемость внешней угрозе в таких случаях резко падает.
Представители малых народов начинают ощущать себя «людьми холопского звания», а значит, начинают подумывать о переходе под другое «иго», причем новых хозяев себе ищет элита, а народу внушается, что следует бороться за «национальную независимость».
Однако о какой «независимости», о какой самодостаточной государственности можно говорить, если народ насчитывает 2, 3, 5 миллионов, а то и несколько сот тысяч человек? В современном мире даже крупные государства, если у них нет ядерного щита, оказываются беззащитными перед шантажом и насилием со стороны «мирового гегемона». А если еще малый народ исторически расселен на стратегически важной территории, дающей выход к морю, являющейся перекрестком торговых путей, богатой полезными ископаемыми и т. д., то без принятия протектората более сильной державы ему физически не выжить, свои территориальные интересы не отстоять.
* * *
Разрушение полиэтничных (многонациональных) государств доведено сегодня до уровня самостоятельной военной науки и поставлено на поток.О террористической сети нового типа, точнее, о той ее части, которая функционирует под прикрытием риторики радикального политического ислама, нам уже приходилось писать. Участвует такая сеть и в сборе информации, и в информационном противоборстве. Зачастую эта деятельность по сбору и обработке информации принимает очень специфический характер. Например, Всемирный банк, спонсировавший «цветные революции» на постсоветском пространстве, в 2005 году предлагал проект исследования на тему «Переходный период от образования к трудоустройству и вовлечение молодежи в общественную жизнь на юге России». В ходе исследования предполагалось провести опросы и собрать информацию по ряду вопросов. И вот как выглядел пункт о конфиденциальности проекта: «В отношении конфиденциальности информации команда местных исследователей не будет обсуждать содержание исследований со средствами массовой информации, организациями гражданского общества и даже с членами семьи. Данные будут собираться в таком виде, чтобы позволить Всемирному банку получить достаточное количество информации для проведения демографического анализа, но сохранять конфиденциальность в отношении самих респондентов. Руководитель команды местных исследователей будет отвечать за конфиденциальность всех данных, записей и пленок, полученных в ходе полевых исследований, и сообщит Всемирному банку о всех случаях упущений в обеспечении конфиденциальности».
В западных центрах, занимающихся изучением нашей страны, давно создан атлас конфликтогенных зон юга России. Такая информация ценна не только для прогнозирования социальных взрывов и межнациональных конфликтов, она дает возможность направлять развитие социальных процессов в выгодном для заказчика русле. В частности, события в Кондопоге и Ставрополе связывают именно с проведением такого рода исследований и использованием их результатов для перевода бытовых ссор в плоскость открытых межэтнических столкновений.
* * *
Как правило, миграционные процессы внутри страны не представляют угрозы для полиэтнического (многонационального) государства при соблюдении двух основных условий: 1) государство должно строго пресекать анклавизацию заселяемых земель (городов, сел, кварталов) на этнической или конфессиональной основе; 2) необходим запрет на приобретение земли в частную собственность (только аренда — даже под приобретенной в собственность недвижимостью).Между тем сегодня во всех республиках юга России тлеют конфликты, основанные на территориальных претензиях народов друг к другу. Пока земля была собственностью государства, такие конфликты решались мирно, в рамках совместного проживания на спорных территориях. «Парад суверенитетов» начала 90-х годов, а затем передача земли в частную собственность привели к обострению уже полузабытых конфликтов. Вообще, могут ли такие конфликты быть однозначно решены в чью-либо пользу? Возможно ли, скажем, однозначное решение проблемы Пригородного района или здесь неизбежно бесконечное противостояние? Пригородный район, за который спорят ингуши и осетины, — это территория России, как и Северная Осетия, и Ингушетия. Почему на всей остальной территории России совместное проживание осетин и ингушей возможно, а здесь — приводит к кровавому противостоянию? В конечном счете, в основе конфликта — вопрос о собственности на землю. Однако в отличие от Косова здесь есть надежда на мирное развитие процесса, если обе стороны признают единственно возможным решением совместное смешанное проживание и административное управление территорией по особому статусу.
Естественно, что окончательное преодоление осетино-ингушского конфликта сузило бы возможности влияния на ситуацию в данном регионе антироссийских сил. Однако стала появляться информация о том, что события в Ингушетии будут использоваться Западом в новой информационно-психологической атаке на Россию и В. Путина в ходе начавшейся предвыборной борьбы на рубеже 2007−2008 гг.
Много застарелых земельных конфликтов в Дагестане. Часть из них имеет еще дореволюционную историю, часть связана с организованным переселением горцев на плоскость в годы Советской власти. Переселение на плоскость — миграция — естественным путем происходит везде и имеет свои объективные причины. Главная из них — это трудоизбыточность горных районов, их большая экономическая отсталость при меньшей рентабельности, а то и убыточности большинства производств.
Если бы население Дагестана было этнически однородным или собственником земли оставалось государство, переселение не играло бы роли конфликтогенного фактора. Возможно, и сегодня эта проблема не обострилась бы, если бы миграция не приняла лавинообразного характера. Причем, если в советское время разницу между новыми и старыми мигрантами удавалось нивелировать, то теперь этого не происходит. Новые мигранты несут с собой смесь чуждых культурных особенностей и агрессивных поведенческих установок.
Что делать? Миграции населения — объективный процесс, его не остановят ни националистические движения, ни даже вооруженные формирования. Более того, попытки решать миграционные проблемы и земельные конфликты путем вооруженных противостояний особо опасны, в перспективе они приводят к вмешательству извне и, в конечном счете, сначала к «афганизации» всей территории до полного обескровливания сторон, потом к переходу региона под протекторат внешних сил. Для того, чтобы подтолкнуть развитие конфликтов в таком направлении, составляются атласы конфликтогенных зон, поощряются националистические настроения на местах.
Многонациональное государство крепко тогда, когда в нем есть становой государствообразующий народ, хорошо сознающий эту свою роль и собирающий под своим покровительством малые народы, которые в свою очередь берут на себя посильную долю солидарной ответственности за общую судьбу страны. Тогда у многонационального государства есть будущее.
