«Исламская опасность» — не наш лексикон"

К 2050 году Россия наполовину станет мусульманской страной

Исламский мир сегодня — это значительная часть земного шара, огромный людской и экономический потенциал. Население исламского мира составляет, по последним оценкам, около 1,5 млрд человек, его валовый национальный доход приближается к 2 трлн долларам США. В нашей стране проживает почти 15 миллионов мусульман (более 9% населения). Россия и исламский мир — на эту тему говорит в беседе с нашим корреспондентом кандидат экономических наук, консультант Администрации президента России Владимир Дергачёв.

— Владимир Борисович, известно, что некоторые наши политические деятели с определенным скепсисом относятся к курсу власти на укрепление связей с исламским миром. Почему?

— Думаю, они просто недооценивают геополитической роли мусульманских государств для России.

Напомню, с исламским миром Россия соприкасается такими своими мусульманскими ареалами, как южное Предуралье, Поволжье, Северный Кавказ. Из-за свертывания нашего влияния здесь уже образовался «пояс» с проявлениями религиозного радикализма.

Следует иметь в виду, что низкий уровень жизни в самых крупных государствах, входящих в Организацию Исламская Конференция (ОИК), создаёт питательную среду для распространения здесь наиболее одиозных форм экстремизма (использующего ислам как политическое оружие).

— Известно, что с начала 90-х годов в России наблюдается естественная убыль населения. Миграционный приток, состоящий в основном из мусульман, становится чуть ли не единственным источником роста численности россиян. Этот фактор, наверное, тоже придает особое значение связям России с исламским миром?

— Безусловно. Кстати, аналогичные процессы происходят и в других странах, относящихся к группе экономически развитых. По прогнозам, на середину нынешнего столетия число иммигрантов и их потомков в России, нравится нам это или нет, превысит половину ее населения. В результате к 2050 году Россия превратится более чем наполовину в мусульманскую страну. Это, конечно, существенно увеличит значение исламского фактора для России. Поэтому экономическая составляющая взаимоотношений России с исламским миром представляется исключительной.

— При этом внешнеэкономические связи России, насколько известно, пока что мало ориентированы на исламский ареал.

— Вот именно. В основном они представлены поставками природного газа в Турцию, крупномасштабным по стоимостным объёмам сотрудничеством с Ираном (благодаря строительству АЭС в Бушере) и разворачивающимся военно-техническим партнерством с отдельными государствами Азиатско-Тихоокеанского региона. На торговлю с остальными странами исламского «зарубежья» приходится дополнительно не более 2−3 млрд. долларов.

— А на что, по-вашему, должно опираться наше сотрудничество?

— Сотрудничество должно опираться, прежде всего, на имеющиеся у нас возможности и реальные потребности государств региона.

Отдельные шаги в этом направлении уже предпринимаются некоторыми российскими компаниями. ОАО «Стройтрансгаз», например, в начале нынешнего года выиграло тендер на строительство нефтепровода в Саудовской Аравии. Эта же компания строит нефтепровод в Сирии. Проект на 70% уже завершён и будет сдан к началу 2008 года. Следующий шаг — строительство газоперерабатывающего завода и модернизация НПЗ в Баниясе (Сирия).

Газпром выражает намерение поставлять сжиженный газ на азиатский рынок. Саудовская Аравия заявляет о своём желании увидеть Россию среди разработчиков программы ядерной энергетики для своей страны. ЛУКойл и Катар Петролеум подписали меморандум о взаимопонимании по вопросам сотрудничества в области разведки, разработки и реабилитации нефтегазовых месторождений. ОАО «Российские железные дороги» заявили о достижении принципиальной договорённости с властями Саудовской Аравии о выходе на местный рынок; АвтоВАЗ намерен организовать сборку «Лады» в Аммане…

Однако, проектов явно недостаточно. К тому же они никак не подкреплены должными политическими шагами, не получают соответствующей информационной поддержки, которая должна была бы сделать акцент на экономическом и социальном эффекте от этого сотрудничества.

— Почему это происходит?

— К сожалению, мы порой явно запаздываем со своими прогнозами и разработкой методов реагирования, что стало особенно очевидно в 90-е годы прошлого века. Так, когда в 1996 году к власти в Афганистане пришли талибы, — никаких практических шагов с нашей стороны предпринято не было (хотя бы из чувства исторической ответственности за всё произошедшее там!). Итог — «миротворческая операция» сил НАТО в этой стране и превращение Афганистана в мировую «житницу» опиума, обеспечивающую более 92% «поставок» на мировые чёрные рынки.

Ещё пример — Ирак, страна, которая традиционно была нашим крупнейшим партнёром по всем направлениям сотрудничества, демонстрировавшая пример межконфессиональной терпимости. После бездумной операции США она стала рассадником террора и материальной базой для «Аль Каиды». Внутренняя ситуация ухудшилась до такой степени, что сунниты в Ираке вынуждены обращаться к оккупационным войскам США за поддержкой и защитой от нападений шиитов. Всё это нанесло урон привлекательности России как партнёра в глазах мусульман, подорвало доверие к нам, восстановить которое будет весьма непросто.

— А что-то изменилось с вступлением России в ОИК в качестве наблюдателя? Ведь это событие фактически определило особое место России, как поликонфессиональной страны?

— К сожалению, пока мало что. Об упущенных возможностях на этом направлении говорят и настроения в мусульманском мире. Ведь любая наша активность очень позитивно им воспринимается. Подведение же под эти настроения «экономической базы» могло бы открыть самые широкие перспективы для нас на рынках их стран. О существующем интересе к экономическому партнёрству с нами говорилось и на 3-м Всемирном Исламском Экономическом Форуме, который проходил в мае этого года в Малайзии.

Причём партнёрство могло бы обрести и новые черты — это не просто строительство объектов под ключ на территории стран-партнеров, поставка оборудования и оказание технического содействия в эксплуатации промышленных объектов, но и взаимодействие в финансовой сфере. Здесь интерес России весьма значителен: сотрудничество могло бы дать новый импульс развитию целого ряда наших регионов.

— Что же мешает нам все это осуществить?

— Одно из главных препятствий, сдерживающих процесс полномасштабного восстановления хозяйственных связей в современных условиях — это отсутствие информационного обмена между предпринимателями из России и государствами-членами ОИК. Другое — нерешительность и незавершённость шагов в данном направлении. Особенно со стороны хозяйствующих субъектов современной России. Они почему-то потеряли интерес к этому ареалу, больше ориентируясь на страны Запада. Есть и третье, сугубо субъективное препятствие — волокита и неповоротливость наших органов управления, порой откровенно игнорирующих заявленные президентом приоритеты.

Только решив все эти проблемы, мы сможем выйти на новый уровень экономико-политического взаимодействия со странами мусульманского региона. Что, безусловно, будет способствовать модернизации наших обществ, искоренению бедности, созданию атмосферы доверительности, ликвидации питательной базы для экстремистских настроений в соседних с нами регионах. А, в конечном итоге, позволит убрать для нас проблему исламизма как таковую. Выражение «исламская опасность» — не наш лексикон.

Беседу вела Дарья Муравина

http://stoletie.ru/russiaiworld/70 822 155 559.html