 |
| Труд | Вероника Вереск | 31.07.2007 |
МАМА, ПАПА, Я…
Заботу о социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, правительство Челябинской области передало региональному министерству социальных отношений 1 января 2006 года. И в этом смысле Южный Урал — единственная в стране территория, где о судьбе самых маленьких и беззащитных членов общества заботятся органы социальной защиты. В других регионах эти задачи переданы или органам образования, или специальным структурам при региональных администрациях. В Челябинске же логично рассудили: не стоит «рвать» ребенка между разными ведомствами, ведь едва ли кто может дать ему больше, чем люди, которые не понаслышке знают о детских проблемах, — органы социальной защиты. И сразу же поставили перед ними совершенно конкретную задачу: защищая права ребенка, дать ему максимально больше шансов остаться в родной семье, с мамой и папой, братьями и сестрами.— С самого начала мы попытались организовать свою работу таким образом, чтобы она была одновременно и оптимальной, и эффективной, — рассказывает заместитель начальника отдела организации социальной защиты семей с детьми, детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, Министерства социальных отношений Челябинской области Анна Шмелева. — Начали с семей, которые входят в группу риска — находятся в некоем пограничном состоянии между нормой и срывом, когда еще нельзя сказать, что единственным спасением для ребенка будет детский дом. Порой им достаточно просто вовремя почувствовать — они не одни, чтобы помочь вспомнить о собственных детях. И мы готовы это делать: отправить на добровольное лечение от пристрастия к спиртному, помочь трудоустроиться, навести порядок в доме, найти контакт с собственными детьми. Все вместе: социальные работники, медики, педагоги, психологи… Если есть даже маленький шанс на реабилитацию семьи — мы его используем.
В результате этой непростой коллективной работы за шесть месяцев текущего года в области сумели реабилитировать, а проще говоря, не позволили распасться 170 семьям. Еще 39 человек сумели за этот же период вернуть свое право называться мамами и папами. Совсем неплохо, особенно если знаешь, что кое-кто из них в свое время потерял по двое малышей сразу.
А в детском доме Коркино — свой маленький праздник: там недавно в родительских правах были восстановлены сразу четыре семьи.
— В таких случаях мы должны сказать спасибо в первую очередь работникам детских домов, — говорит Анна Александровна. — Это они возятся не только с детьми, но и с их непутевыми родителями: разрешают общаться с ребенком, разговаривают, убеждают что-то изменить в жизни, стараются растопить заиндевевшие души. Как видим, эти усилия не проходят напрасно.
Однако возвращение ребенка в семью — лишь первый шаг на ее пути к новой жизни. Мама и папа будут постоянно находиться под самым пристальным вниманием социальных служб, органов внутренних дел, учителей школ, где учатся их дети, сотрудников местных администраций: в регионе создана специальная база данных «Надежда», где собраны сведения обо всех семьях, требующих к себе повышенного внимания. Так будет до тех пор, пока власти не убедятся: с детьми все будет в полном порядке. Но и после работники социальных служб периодически заглядывают в семьи, школы и детские сады. Чтобы самим воочию увидеть: малыш в семье не обделен.
ХОЧУ ДОМОЙ!
Сегодня в регионе работают 54 учреждения для ребят, оставшихся без попечения родителей, 24 специальных заведения для детей, нуждающихся в реабилитации, и 9 домов ребенка. В числе воспитанников этих заведений около пяти тысяч мальчиков и девочек. Показательно, что на 1 января 2006 года в региональном банке числилось 6982 ребенка, цифра эта постоянно росла и только за прошедшие два года значительно «потеряла» в весе, благодаря усилиям работников социальных служб региона, которые стали активно заниматься устройством детей в российские семьи.— Когда мы проанализировали ситуацию, то выяснили, что информации для наших сограждан о том, кто может взять ребенка на воспитание, как это сделать, какие существуют формы опеки и чем одна отличается от другой, крайне и крайне мало, — продолжает Анна Шмелева. — И еще меньше сведений о том, каких именно ребятишек можно взять на воспитание сейчас. Решили публиковать фото детей в местных СМИ, показывать по телевидению, размещать в интернете. Стали проводить дни открытых дверей в детских домах. А в прошлом году сделали то, чего не делали никогда: провели дни открытых дверей в домах ребенка. Было много людей. Было много вопросов. Появились и кандидаты в приемные родители. Люди говорили: наконец-то нам все объяснили, и теперь мы знаем, что можем сделать.
Государство тоже очень старается помочь сиротам обрести родных людей и теплый дом. Благодаря специальному постановлению правительства РФ с 1 января 2006 года семья, принимающая на воспитание ребенка, получает единовременное пособие в 8200 рублей. Впервые с этого года опекуны могут оформить оплачиваемый отпуск по уходу до полутора лет. Причем сделать это могут и те, кто относится к категории неработающих, например, студенты. И, естественно, остается право родителей, усыновивших маленьких детей, получить материнский капитал в размере 250 тысяч рублей, если такой малыш второй ребенок в семье.
Правительство Челябинской области в дополнение к федеральной программе разработало собственные меры, которые позволяют помогать семьям, решившим принять на воспитание ребенка. Это и единовременное пособие на приобретение мебели — 15 067 рублей на каждого ребенка, ежемесячные 160 рублей на приобретение игрушек для него, средства на оплату коммунальных услуг и проведение текущего ремонта. В зависимости от территории сумма последних варьируется от 600 до одной тысячи рублей ежемесячно. И, конечно, заработная плата родителей — 3500 рублей, если ребенок школьного возраста и не имеет отклонений в развитии. При условии, что детей несколько, и они не отличаются здоровьем, зарплата может достигать и восьми тысяч рублей.
Возможно, у кого-то возникнет вполне закономерный вопрос: а так ли это хорошо — приемная семья, как форма трудоустройства?
— Сегодня мы уже можем с полным основанием утверждать: да, это хорошо, — уверена Анна Александровна. — Она нам очень помогает. Ведь есть люди, которые получают небольшую зарплату или пенсию (например, педагоги), но чувствуют в себе силы и потребность отдать детям не только свои знания, но и тепло своей души. Материальная поддержка государства помогает им решиться.
К слову, не стоит путать приемную семью и семейный детский дом, который в свое время в нашей стране был весьма популярен.
Приемная семья для ребенка — это, по мнению специалистов, бесценный опыт семейных отношений, приучение к труду и умение уживаться с братьями и сестрами. Но, главное, возможность избавиться от комплекса «ведомого», так часто ломающего судьбы вчерашних «государственных» детей, оказавшихся вне привычного расписания заранее распланированной кем-то жизни.
За первые 6 месяцев текущего года 58 юных южноуральцев обрели в новых семьях родительский дом. Но самое главное: новые мамы и папы стали брать братьев и сестер, не разлучая детей, позволяя им сохранять родственные отношения.
В поселке Каменское Увельского района Челябинской области живет женщина. Сама в прошлом воспитанница детского дома, из разряда тех, которых никто никогда не брал на усыновление. Сейчас она вполне состоявшийся человек, имеющий крепкую семью, четверых замечательных детей. Память о детдомовском детстве и таких же «неусыновляемых», какой была когда-то сама, так и осталась в глубине души. Потому-то и пришла в детдом. Потому-то и попросила отдать на воспитание четверых не интересных другим малышей. Трое из них — родственники. Двоих сестер и брата пришлось «собирать» из детского дома и дома ребенка. Зато сегодня у них есть самая лучшая мама. И они наконец-то поняли: дом — это не там, где крыша над головой, дом — там, где тебя ждут и любят.
ШАНС СТАТЬ САМЫМ-САМЫМ
— За первое полугодие мы помогли устроить в семьи 1725 детей. Это на 40 процентов больше, чем за то же время в минувшем году, — с гордостью делится своей радостью Анна Шмелева. — Но главная задача для нас не только передать ребенка в семью, но и сделать так, чтобы было как можно меньше ситуаций, когда дети возвращаются в детские дома и приюты.— По какой причине люди чаще всего опускают руки и отказываются от усыновления или опеки?
— Что касается дедушек и бабушек, благородно решивших воспитывать внуков, по какой-то причине оставшихся без родителей, — до недавнего времени основная масса усыновителей, это конфликт поколений и банальное «устали, не справляемся». Что вполне объяснимо: взяв заботы о малыше в 50−60 лет, сложно рассчитывать, что на восьмом десятке жизни, когда у подростка начнется самый сложный возраст, у постаревшего опекуна хватит сил и здоровья справится с ним. Еще одна категория отказников — люди, оказавшиеся не готовыми к проблемам, которые приходят в семью вместе с ребенком, нежелание или неумение их разрешать. При этом надо понимать, что каждый такой факт возврата для самого ребенка — страшная трагедия. Ведь он однажды уже был нежеланным, нелюбимым, отвергнутым.
С 1 января нынешнего года в области на базе регионального центра «Семья» стала работать «Школа приемного родителя». Психологи, педагоги, юристы за последние полгода 15 раз выезжали на места, чтобы выяснить вместе с потенциальными родителями, могут ли они реально стать таковыми. Порой, чтобы в семье, взявшей на воспитание малыша, наступил мир и взаимопонимание, надо помочь приемным маме или папе усвоить: каждый малыш — индивидуальность, личность, с которой надо считаться. Нас радует сегодня тот факт, что в конце концов люди поняли разницу между психологом и психиатром и все чаще стараются разрешить вместе с нами одну проблему, не дожидаясь, когда на их семейную лодку свалится целая лавина.
— Можно ли говорить о том, что такие усилия уже приносят свои плоды?
— Думаю, да. Если в прошлом году к нам возвращалось около 5 процентов детей, устроенных в семью, то сегодня — около 3 процентов. И мы считаем, что это наша пусть маленькая, но все-таки победа. К слову, в 2006 году мы впервые добились снижения числа международных усыновлений по сравнению с российскими. А в текущем удалось еще и увеличить количество российских усыновлений с 78 детей за первое полугодие прошлого до 123 малышей за шесть месяцев нынешнего года. Основная масса усыновленных — новорожденные до годика и крохи от года до трех. Усыновление детей постарше — большая редкость. Но все же и здесь нам удалось сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Пусть это пока только единичные случаи, но в этом году у нас уже усыновили детей четырех и даже семи лет. Сколько для этого пришлось всем поработать, чтобы люди наконец поняли, что дети после трех могут и должны иметь шанс обрести семью — умолчим. А ведь эти ребятишки действительно ничуть не хуже младенцев. Только у них уже многое определилось со здоровьем и умственным развитием. Но главное, получив печальный опыт и помня о нем, такие дети умеют быть благодарными.
— Сегодня мы то и дело слышим: тут мать отказалась от ребенка, там подобрали едва ли не на помойке кроху нескольких часов от роду… А как у вас обстоят дела с отказниками?
— Думаю, так же, как и везде. И это наша очередная головная боль. Мы уже пришли к пониманию, что пора менять направление своей работы на профилактику подобных случаев. Ведь чаще всего от своих малышей отказываются молодые мамы, по неопытности попадающие в безвыходную ситуацию, оставшиеся один на один со своими проблемами. Сегодня в нашем регионе у каждой такой женщины есть реальный шанс не совершить непоправимую ошибку. Мы даем ей год, чтобы забрать малыша домой. И всеми силами пытаемся в этом помочь. Начиная от трудоустройства и жилья и заканчивая возможностью осознать: нельзя сгоряча рвать то, что невозможно будет ни связать, ни склеить. Оставь ребенка в социальных яслях, навещай, не теряй связь с ним — и живи так, чтобы, пусть даже через три года, но у него была самая родная и лучшая в мире мама.
Знаете, у нас на глазах масса примеров того, как неоправданная категоричность одних, например, родителей несовершеннолетних мам или пап способна изломать судьбы не только их детям и внукам, но и им самим. Мы все помним 16-летнюю девочку, которая только что родила. И ее родителей, настоявших, чтобы дочь отказалась от ребенка. Они сами, конечно, отмахнулись от малыша. Естественно, мы занялись его дальнейшей судьбой, нашли ему приемных родителей из России. Решение суда об усыновлении вступило в силу. А спустя два годау нас появилась та самая девочка: «Мне вчера исполнилось 18, я хочу забрать своего ребенка!» Мы все плакали оттого, что уже ничего не можем изменить. Как, вы думаете, сложатся отношения этой девочки с ее родителями?
Вот чтобы таких ситуаций было как можно меньше, в нашей области сегодня реализуется программа «Семьи группы риска». Начиналось все несколько лет назад с Саткинского района. Сегодня уже в пяти муниципалитетах области запущен этот пилотный проект. Если все пройдет удачно, опыт будет растиражирован на весь регион. Суть же программы в том, что создается единый и полный банк данных таких семей. А далее все они попадают под самое пристальное внимание наших служб: социальных работников, сотрудников правоохранительных органов, педагогов, психологов, медиков, служб по трудоустройству. Если есть хоть малейший шанс реабилитировать семью или не дать ей скатиться по наклонной, с мамой и папой будут работать долго и плотно. Найдут возможность не только отправить на лечение, но и помогут отремонтировать жилье. Денег не дадут. Зато купят обои и другие материалы. Чтобы большие и маленькие об уюте в доме заботились сообща, как и должно быть в настоящей семье. Сельским семьям выделят безвозмездно средства на покупку крупного рогатого скота или жилья, если случилась беда, и семья осталась без дома. Положительные тенденции заметны уже сейчас: в районах, где реализуется эта программа, количество детей, оставшихся без попечения родителей, уменьшается. Значит, стоит работать дальше.
