Церковь сохранила большую часть человечества от преступлений

Союз религии, науки и образования

Все мы, учившиеся в школе в советское время, довольно твердо должны были усваивать истину о том, что чем больше мы будем знать о природе, чем глубже мы будем понимать ее тайны, тем дальше от нас отойдет религия. Это вполне тривиально и абсолютно всем известно. Но вот следующая позиция, не только лично моя, но, думаю, и очень многих ученых, которым пришлось непрерывно заниматься какой-нибудь очень сложной проблемой.

Всю свою жизнь посвятив изучению мозга человека, я прихожу к выводу, что понять создание такого чуда без понятия Творца практически нереально.

Я пишу в своих книгах и думаю, что меня, конечно, за это будут ругать, как ругают за многое, что представить себе эволюцию мозга так, как ее рисуют антропологи (хотя сейчас от многого уже отказываются), почти невозможно. Мозг человека в отличие от всех остальных органов человеческого тела и от мозга животных (хотя в этом отношении мы не так уж много знаем, чтобы категорически настаивать) как бы обладает опережающим свойством. Он заранее готов ко всем возможным и невозможным сложностям, которые предъявит ему жизнь. У мозга человека имеются собственные механизмы самосохранения, самозащиты, имеется много других механизмов, которые позволяют мозгу решать одну и ту же задачу разными его зонами, разными образованиями. Мозг устроен таким образом, что если из строя выйдет какой-то очень важный участок, заведующий, скажем, речью, строение этого органа позволит компенсировать и такой трагический дефект, равно как и многие другие.

Как же исследователи мозга человека пришли к такому взгляду на мозг? Дело в том, что в XX веке произошли события глобального масштаба. Это создание условно-рефлекторной теории, которая по существу, если взглянуть на нее здраво и непредвзято, роднит человека со всем остальным животным миром. И позднее были осуществлены два прорыва (мы сейчас работаем во втором прорыве), которые имеют самое прямое отношение к мозгу человека. Эти прорывы — результат развития технологии.

Первая технология — технология прямого контакта с мозгом. Я говорю: технология, а не техника потому, что там оказалось возможным помогать больным с болезнями мозга и в то же время получать значимые результаты исследований функций мозга, мозговой организации мыслительной деятельности. Для этого нужна была современная технология стереотаксиса, проникновения в заданные по медицинским показаниям участки мозга по предварительным расчетам и наиболее щадящим методом.

На основе первого технологического прорыва — прямого контакта с мозгом человека, и было показано, что мыслительная деятельность, это собственно человеческое качество, обеспечивается совершенно иной системой, чем обеспечивается, скажем, функция движения, различные так называемые соматические функции, обеспечивающие просто жизнедеятельность организма. Это система, которая может черпать из мозга бесконечно много, и благодаря этому человек в состоянии думать и за письменным столом, и под шум водопада, и посреди толпы, и тогда, когда с ним пытаются разговаривать.

В 70-е годы появилось еще одно чудо: нсинвазивная техника исследования мозга. Тогда еще было не очень ясно, что сулят эти принципиально новые технологии, позволяющие, не проникая в мозг, видеть, что там происходит. Оказалось, что эти методы позволили изучать организацию и речи, и мыслительных процессов, творчества, логики и так далее. Сейчас существуют приборы, которые и у здорового, и у больного человека обнаруживают те участки мозга, которые активируются при любой заданной деятельности. Дело исследователя, в данном случае врача, проследить за тем, что происходит в мозгу в какой-то ситуации — либо в связи с болезнью, либо когда человек решает заданные ему задачи. И вот оказалось: задайте человеку сложную задачу и меняйте условия, в которых он ее решает. Человек будет решать задачу разными структурами, разными зонами мозга.

Богатство мозга позволяет человеку не только приспособиться к ситуации, но и приспособить ситуацию к себе. Тех нологические прорывы, о которых я говорила, позволили посмотреть, какими участками, пусть меняющимися, мозг обеспечивает мыслительную деятельность и другие виды деятельности. Эти исследования не отвечали на вопрос: а что же, собственно, отвечает в мозгу человека, скажем, простейшему слову «мама»? Можно ли найти в мозгу человека такие перестройки, которые лежат в основе конкретных мыслительных процессов? Не типов мыслительных процессов, скажем, арифметических операций или речи, чтения вслух, пересказа текста, а конкретного текста, скажем: «Я иду домой»? Что в мозгу в это время происходит такого, чтобы, увидев это, можно было сказать — человек подумал: «Я иду домой»?

Материалисты-философы и, в частности, Ленин в этом отношении решали проблему очень просто; они разделяли идеальное и материальное. Считали, что человек мыслит при помощи мозга, чего, естественно, никто не отрицает полностью, но идеальное, во всяком случае, непосредственно с мозгом мостиком никак не связано. Этих слов нет в «Материализме и эмпириокритицизме», однако все вы прекрасно знаете, что именно это имелось там в виду.

Сейчас задачей исследователей в области мозга, человеческого мышления, являются поиски мыслительного кода, этих тончайших перестроек в мозгу, которые соответствуют конкретному мышлению. Но здесь встает вопрос: а есть ли такой код? Двадцать лет назад мы начали такие исследования. Их очень трудно было продолжить и мы их приостановили, хотя и опубликовали по этому поводу книжку «Мозговые коды психической деятельности». Мы начали эти исследования на основе изучения динамики разрядов нервных клеток. И действительно оказалось, что в словах общего смыслового поля, скажем, в названиях фруктов или деревьев: «вишня», «яблоня», «абрикос», можно найти общее изменение в импульсе активности нейронов. Но продолжить эти исследования оказалось невозможным — не было технологии, не было достаточно совершенных программ.

Когда мы сейчас снова ставим эту задачу как задачу третьего прорыва в изучении мозга человека, мы не мыслим себе продолжение исследований без прямого контакта с теми, кто рассматривает этот вопрос с религиозных позиций. Нам это сейчас нужно. Эти слова, произносимые с сегодняшней трибуны, уже были обращены к митрополиту Владимиру, который обещал нам помощь в лице занимающихся наукой служителей Санкт-Петербургской епархии. Это моя собственная любимая линия в науке. Мне очень часто задают вопрос: а не мешает ли вам то, что вы верите в Бога? Мне это никогда не мешало, но в моей собственной жизни, в моих болезнях и трудностях очень помогало.

Есть еще проблема, которую поднимать рискованно, но я считаю, что необходимо. Подойти к этому вопросу и в нравственном, и в научном аспекте без Церкви невозможно. Церковь вовлечена в этот процесс уже сегодня — на этот счет есть труды преподобного Серафима Роуза. Я говорю о наблюдениях так называемого выхода из тела.

Мнения научного сообщества по этому поводу разделились на две неравные части. Одни очень спокойно говорят, что этого нет. Но вот у нас в институте профессор-психиатр Л.И. Спивак занялся вопросом исследования психики женщин в процессе родов, то есть того физиологического процесса, который происходит каждодневно, где можно набрать статистику, провести формализованные исследования. Оказалось, что примерно у 6−10% женщин, какое бы количество вы ни взяли для исследования, есть этот феномен. Что это такое? Это мысли умирающего мозга. Тогда что видит это нечто, вышедшее из тела, как оно видит свое тело со стороны, видит то, что происходит за пределами возможности видения глазами, если бы глаза у этого уже умирающего человека были открыты? А женщина при родах — это выжившая женщина. Что это такое — незамеченная кратковременная смерть или физиологический феномен облегчения? В этот момент женщина испытывает удивительное облегчение, это обычно тяжелые роды.

Вот вопрос, от которого отмахиваться бесполезно, потому что он все равно встанет не в наших, так в других исследованиях. Исследователи, которые работают в этой области, сейчас просто констатируют, что такой феномен существует. Религия обсуждает этот феномен и в лице Серафима Роуза говорит о том, что переживания, которые испытывает, назовем это «душа», при выходе из тела, не соответствуют тому, что написано в Священном Писании: здесь нет мытарств, нет рая (что-то вроде рая бывает), нет ада. И очень важно понять, с чем мы действительно имеем дело?

Маленькая группа людей, которая непосредственно занята этим вопросом уже много лет и накопила большую статистику, будет продвигаться в этом направлении. Мы будем стараться понять, что же это такое. Мы пытаемся связать это с мозгом, исследуя физиологические процессы в мозгу. Но это не есть чисто мозговой феномен.

И последнее, на чем я хотела бы остановиться. Занимаясь все время исследованием мозга человека, мы наблюдали довольно простое явление, которое дает свободу мышлению, освобождает территорию мышления. Это формирование стереотипов. В мозгу все время идет формирование стереотипов: растет маленький человек, он делает первые шаги, и если вы его окликнете в этот момент, он упадет, он не сможет идти, потому что весь его мозг в этот момент занят ходьбой. Но вот он научился ходить. Что это значит с мозговых позиций? Это значит, что в мозгу сформировался стереотип, который обеспечивает движение без того, чтобы о нем думать. И во время движения, любого движения человек сохраняет способность думать.

Церковь на протяжении веков внедряла нравственные стереотипы, которые затем охраняли большую часть человечества от преступлений, от того, с чем мы столкнулись сейчас, фактически отлучив Церковь от государства. Как мы видим на сегодняшнем форуме, Церковь не ограничивает творческое мышление. Вера не есть ограничение проникновения в глубины знаний в различных областях. Но Церковь использовала свойство мозга, может быть, стихийно. Она формировала устойчивость к жизненным искушениям. Мозг запоминал это. Механизмы мозга и, в частности, такой удивительный механизм как детектор ошибок, все время как бы отслеживал отклонения от стереотипов. И людей, у которых нравственные основы были достаточно глубоки, искушение миновало.

Выступление на Соборных слушаниях Всемирного Русского Народного Собора «Вера и знание: наука и техника на рубеже столетий», 18−20 марта 1998 года, Москва — Сергиев Посад

Наталья Бехтерева, академик АМН и РАН

http://www.voskres.ru/idea/bechtereva.htm