 |
| Русская неделя | Алексей Осипов | 16.05.2007 |
Как мы своими глазами можем глядеть и на доброе, и на худое, так и божественная любовь не изменяется от свойств человека, всегда остается любовью, даже если этот человек есть сущий антихрист. Святые Отцы показывают это на образе людей, которые достигают совершенной любви. Св. Исаак Сирин в своем знаменитом «Слове о сердце милующем"1 пишет о таком человеке. Будучи спрошен, что есть сердце милующее, св. Исаак ответил: «Возгорание сердца у человека обо всем творении, о человеках, птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы от великой и сильной жалости, объемлющей сердце».
И дальше: «Достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворятся сим».
Макарий Великий был назван «земным богом"2. За что? Не просто, как мы скажем, «за совершенство». Мы не понимаем, что такое совершенство. Но, как сказали святые Отцы, за его удивительное снисхождение к грешному человеку, за удивительную любовь к тем, от которых мы с презрением отвернулись бы, с кем бы и разговаривать не стали, эта удивительная любовь к согрешающему человеку, сделала его богоподобным.
Итак, прежде всего жертва Иисуса Христа открыла человечеству, что Бог есть не царь, который одного казнит, а другого милует, и во что бы то ни стало требует исполнения своей воли. Нет! Он есть совершенная Любовь, оставляющая в полноте и неприкосновенности человеческую свободу.
И еще эта Жертва открыла нечто, более потрясающее и фантастическое для религиозной мысли всех людей и всей истории, что Бог есть абсолютное смирение. Разве Он не мог родиться императором, всемирным царем и повелителем? Мог, но Он добровольно взошел на крест и это свидетельство не просто потрясающей любви, но и потрясающего смирения, которое нам трудно себе представить.
Подумайте, кто, обладающий полнотою власти, который может предоставить 12 легионов ангелов (Мф. 23, 56), позволит себя оскорблять, терзать, распинать? Вот смирение, которое нам открыла жертва Христа.
Отсюда проистекает потрясающее для человеческого сознания следствие. Оказывается, будучи смирением, Бог не может насильно ни одного человека заставить делать добро. Самое большее, что Он может сделать, выражусь нашим бедным человеческим языком, — просить, умолять человека: «Голубчик, сиди на мягком кресле, не садись на кол. Тебе, конечно, кажется, что ты будешь сидеть на колу и вертеться, и это будет так интересно. Нет, тебе будет плохо, ты погибнешь». Я говорю о заповедях Божьих, они — мольба Бога к человеку не делать себе зла. Не осуждай — ты себя ранишь, не завидуй — ты себя уничтожаешь, не ненавидь — ты попадешь в руки дьявола. Здесь дано принципиально новое понятие о грехе. Грех это не нарушение закона деспота, за которое тебя накажут. Нет! Грех — это нарушение самой природы нашей души и тела. Мы же знаем, почему нельзя садиться на горячую сковороду, наша кожа это прекрасно знает. Грехом нарушаются законы нашего духовно-телесного организма. Вот что такое грех, а ведь он во всех религиях понимался как нарушение воли грозного Судьи.
Недавно я был в городе Гусь-Хрустальный. Там, в одном закрытом храме, есть музей, и в нем есть редкая картина В.М. Васнецова «Страшный суд». Экскурсовод-женщина мне объясняет: «Вот видите, здесь Христос сидит. А вот Его Мать, а вот Иоанн Креститель, они умоляют Его: «Помилуй этих грешников, которые страдают в аду». А Он говорит: «Нет, они слишком много нагрешили, должна восторжествовать правда, хватит». Бог — справедливый Судья».
Мне понравилось, как замечательно экскурсовод выразила нашу языческую психологию. Но нет, не Бог нас отвергнет, а мы можем не принять Бога. Бог есть величайшая Любовь и Смирение. Он только стучит в наше сердце — «Откройте!» А мы Ему: «Отойди, не мешай мне с Твоей совестью, Твоими заповедями. Я без Тебя знаю, как мне жить». А Бог снова просит, как последний нищий: «Откройте!» 3
Только подумайте, не Бог отвергнет человека, но человек, зараженный своими страстями, не захочет Бога.
Приведу другой пример. Однажды довелось ехать в поезде с одним моряком, молодым симпатичным человеком, и разговор у нас зашел насчет ада и рая. Он говорит: «Да чтоб я в рай пошел? Ни за что! Зачем он мне нужен, что я там буду делать, в этом раю? По садочку ходить, на цветочки смотреть? Да вы что? Водочка, девчонки, музыка — вот мне что надо. Никакого Бога мне не нужно».
Он так искренне говорил, потому что ад представлял себе как свободную жизнь, а Бога как узы: нельзя того, нельзя другого. Он совсем не понимал, что такое грех. Он думал, что грех — это нарушение запретов деспота — Бога, который придумал заповеди, чтобы нам похуже было жить. На самом деле все не так, грех — это нарушение законов нашей человеческой природы. Грех — это то, что несет нам страдание и может принести смерть. Бог только умоляет и говорит: «Не делай себе зла».
Однажды в детстве моя маменька сказала мне: «Лёшенька, смотри, не вздумай на морозе язычком лизать железную ручку двери». Только маменька отвернулась, Лёшенька тут же прилип к ручке. И был вопль велий. Этот опыт мне очень помог в понимании того, что такое грех. Ведь не маменька меня наказала, она только сказала, чего нельзя делать. Так и наш Бог христианский открыл нам, что Его заповеди есть только просьба к нам не делать себе зла. В этом смысле жертва Христова открыла совершенно новую эпоху в понимании Бога и в отношении человека к Богу. Мы с вами счастливые, потому что христиане и знаем это.
— Какой смысл в Ветхом Завете имеет слово «Элохим»?
— В Библии есть целый ряд имен, которыми называют Бога. Все они имеют один корень «Эл», то есть «Бог». Этимологически все эти названия не имеют существенного значения: «Бог сил», «Бог власти», «Господь» и т. д. Это взаимозаменяемые понятия и более ничего. Но известно, что некоторые придают этим именам чуть ли не магический смысл. Христианство решительно выступает против магии, против предания имени определяющего, спасительного смысла. У нас эту идею имени сильно развивал отец Павел Флоренский, который дошел до заблуждения, что нельзя почитание имени Иисусова заменять почитанием Самого Иисуса.
Для нас нет существенного значения, какое из имен Божиих мы употребим.
2. «Об авве Макарии Великом утверждали, что он был, как сказано в Писании, бог земной; потому что как Бог покрывает мир, так и Авва Макарий прикрывал согрешения, которые он, и видя, как бы не видел, и слыша, как бы не слышал» Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. — Изд-во Свято-Троицкой Сергиевской Лавры, 1993, с. 109.
О житии Макария см. также гл. 19 «Лавсаика» и гл. 30 «Истории монахов».
3. «Любовь Бога к человеку так велика, что она не может принуждать, ибо нет любви без уважения… Таков Божественный Промысл, и классический образ педагога покажется весьма слабым каждому, кто почувствовал в Боге просящего подаяния любви нищего, ждущего у дверей души и никогда не дерзающего их взломать». — В.Н.Лосский. Догматическое богословие. Гл. 10. Образ и подобие. — М., 1991.
Интернет-журнал «Русская неделя»
