О модернизме в Церкви

Основная проблема многих нынешних богословствующих, на мой взгляд, заключается в специфическом повреждении самого отношения к вере, которое иногда называют модернизмом. Православного человека, страдающего этим недугом веры, отличают несколько признаков:

Во-первых, поставление своего мнения во главу угла. Отсюда — неверие и недоверие святоотеческому преданию. На словах, конечно, всякий модернист превозносит отцов, однако ссылается он лишь на то, что, как ему кажется, подтверждает его собственные идеи, а как только встречает свидетельство, что Преданию они явно противоречат, то немедленно начинаются разговоры про то, что «и отцы ошибались» (конечно, «не ошибаются» только модернисты), или что «их слова нельзя понимать буквально» (а вот если святые говорят нечто угодное модернисту, то, конечно, в таком случае понимать их буквально можно и нужно), — то есть, начинаются разного рода приёмы и ухищрения, цель которых одна — лишить смысла и силы свидетельство отцов или соборов, заставить молчать голос истины.

Во-вторых, модернист всегда толкует Писание «от ветра главы своея», совершенно пренебрегая святоотеческим его пониманием. Из-за этого библейские цитаты, выдранные из контекста, часто наделяются совершенно произвольным и несообразным смыслом — лишь бы приладить их для оправдания своих идей. Для модерниста и Писание и Предание — лишь материал для нарезки «нужных» цитат, или «конструктор» для самовыражения.

В-третьих, собственный ум для модерниста — мерило истины. От чего проистекает множество соблазнов. Потеря твердых вероисповедальных ориентиров ведёт к протестантскому субъективизму, порождающему скептическое отношение к догматике, заводящему в сумрачное болото «равнозначных точек зрения», и делающему веру непрочной, как дом на песке. Оттого так легко некоторые отпадают от Церкви, уходя в расколы, ибо изначально имели доверие не к Богу и Церкви, а к своему рассудку, и едва лишь дьявол покажет для их рассудка какие-либо «аргументы», на которые падший разум модернистов не в силах ответить, тут же смущаются, унывают, колеблются и спешат уйти из Церкви.

В-четвёртых, модернисты непременно стараются пропагандировать свои мнения как учение Церкви, привнося тем самым новые догматы. А поскольку даже очень стараясь, не могут подобрать для них достаточного основания в Писании и Предании, то предпочитают ссылаться друг на друга, оттого в их сочинениях чаще встретишь цитату из какого-нибудь неканонизированного писателя ХХ века, чем из древних святых отцов. Однако и эта «корпоративная солидарность» не спасает, ибо всякий богослов или мыслитель, который тому, что сказано в Писании и у святых отцов, предпочитает собственные размышления, автоматически помещает себя вне той живой духовной традиции, которая идёт от Писания через святых отцов. И, соответственно, те, кто находятся в этой традиции, — то есть, в Церкви, — никогда не примут чуждые идеи.

Не вчера возник этот соблазн, вот что говорит о нём свт. Феофан Затворник: «Вера искренняя — отрицание своего ума. Надо ум оголить и как чистую доску представить вере, чтобы она начертала себя на нем как есть, без всякой примеси сторонних речений и положений. Когда в уме остаются свои положения, тогда, по написании на нем положений веры, окажется в нем смесь положений: сознание будет путаться, встречая между действиями веры и мудрствования ума. Таков и был Симон волхв — образ для всех еретиков; таковы и все, с своими мудрованиями вступающие в область веры, как прежде, так и теперь. Они путаются в вере, и ничего из них не выходит, кроме вреда: для себя — когда они остаются безгласными, для других — когда не удерживается в них одних эта путаница, а прорывается наружу, по их жажде быть учителями. Отсюда всегда выходит партия лиц более или менее погрешающих в вере, с несчастною уверенностью в непогрешимости и бедственным позывом всех переделать на свой лад» (Мысли на каждый день года, 11.04).

По сути и «либерализм» и т.н. «ревнительство» есть лишь две стороны одного и того же явления, называемого модернизмом. Ибо у тех и других те же самые характерные особенности, перечисленные выше, то же навязчивое стремление привнести свои личные мнения в Церковь, оправдать и догматизировать их, отличаются только сами идеи: у одних — «экуменизм» и «всеобщее спасение», а у других — «обличение ереси сергианства» и «ИНН как предпечать антихриста».

И до тех пор, пока не будет преодолён соблазн модернизма, он будет порождать всё новые и новые исчадия, ибо всё новые и новые люди, приходя в Церковь, станут привносить свои мнения и пытаться их догматизировать; снова мы увидим те же новомодные толкования Писания, ту же установкуа: «отцы-были-глупые-не-понимали-а-мы-умные-понимаем», преследующие одну прозаическую цель: подогнать Евангелие и Предание под себя. Вместо того, чтобы себя изменить в соответствии с Евангелием и Священным Преданием, доверяя не своему ограниченному и падшему рассудку, а Церкви Божией, содержащей всю полноту Истины, преподанную Господом Иисусом Христом, и Духом Святым через апостолов и учеников их — святых отцов.

Помня, «что наш долг — не религию вести, куда захотели бы, но следовать, куда она поведет, и что христианской скромности и достоинству свойственно не свое передавать потомкам, но хранить принятое от предков», потому-то «в Церкви всегда процветал обычай, что чем боголюбивее был кто, тем скорее выступал против новых вымыслов» и потому все мы, православные христиане, призваны «сокрушать впредь авторитетом освященной древности дерзость непотребной новизны в отношении к каждому суесловию заблуждений».

Интернет-журнал «Русская неделя»