Новобранцы с Кавказа берут в заложники полки

140 солдат-кавказцев устроили бунт на острове Кунашир

Ложь в тумане

В конце января на лентах информ-агентств появились первые (и противоречивые) сообщения о крупном ЧП в армии: в части на курильском острове Кунашир вспыхнул солдатский бунт. Зачинщики — кавказцы. Они якобы даже захватили оружие и отмутузили офицеров. Есть жертвы. Когда редакция «КП» связалась со штабом Дальневосточного военного округа (ДВО) в Хабаровске, там эти сообщения возмущенно назвали «обыкновенной выдумкой СМИ». Но не отрицали, что по приказу командования ДВО большая группа военнослужащих срочно переброшена с Кунашира на соседний остров Итуруп.

Зачем? Нам ответили: «Это плановое комплектование пулеметно-артиллерийской дивизии». В тот момент мы уже знали, что все военнослужащие, «подлежащие экстренной передислокации», — кавказцы. Причины этого странного маневра штабные офицеры объяснять наотрез отказались. А тем временем с Курил ползли слухи о каких-то массовых арестах бунтовщиков, которые, мол, «взяли власть» в одном из гарнизонов. Но слухи эти военные опять-таки категорически отрицали.

Вся эта мутная ситуация требовала прояснения.

Я отправилась на Кунашир…

«Бей шакалов!»

Полк, где в ночь на 22 декабря прошлого года происходило НЕЧТО из ряда вон выходящее, дислоцируется в поселке Лагунное близ райцентра Южно-Курильск. Но даже сегодня, спустя почти два месяца после ЧП, подступы к части охраняются, как ставка Главнокомандующего. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем журналисту — через КПП части, проверяемой бесчисленными комиссиями.

А вот в грозную декабрьскую ночь (по словам очевидцев) дежурка была пуста — заходи хоть враг, хоть бурый курильский медведь. Положенных по уставу вооруженных «привратников» не было вообще. В полку был разгул анархии. По плацу, мимо казарм и медсанбата, носилась неуправляемая толпа солдат. Раздавались крики: «Аллах Акбар!», «Смерть шакалам!», «Бей кусков!»

«Шакалы» и «куски» (так тут называют офицеров и прапорщиков) пытались сбиться в кучку у штаба. Некоторые выпрыгивали из окон казарм и давали стрекача через плац… Того, кто не успевал прорваться к своим, бунтовщики валили с ног, били, затаптывали.

Командир части полковник Зражевский в тот чрезвычайный момент отсутствовал — отпуск. На хозяйстве оставался его зам, подполковник Касумов. Он сквозь разъяренную толпу сумел прорваться к телефону, набрать 02. Дежурная часть Южно-Курильского РОВД приняла SOS из Лагунного. И к месту массовых беспорядков выдвинулся вооруженный милицейский наряд во главе с районным прокурором Юрием Поздняковым.

Солдаты против офицеров

На подъезде к мятежному полку в свете фар увидели троих солдат. Они шагали в сторону райцентра, сжимая в руках железные дужки от спинок кроватей и выкрикивая все то же: «Аллах Акбар!» Вояк задержали. Двинулись дальше.

Подъехали к пустому КПП. Договорились так. Внутрь с одним автоматом на двоих идут прокурор и замначальника РОВД Виктор Форбатюк. При необходимости запрашивают по рации подкрепление. Все. Пошли.

Появились они вовремя. Ситуация напоминала Куликово поле за миг до начала битвы. С одной стороны плаца стояли наизготове солдаты, человек 140. Напротив прикрывая штаб, — офицеры. С обеих сторон неслась злобная мать-перемать, те и другие орали, что возьмут оружие. Подполковник Касумов метался между разъяренными толпами. Только его солдаты подпускали к себе для переговоров.

Поздняков крикнул что было сил: «Я — прокурор района! Со мной замначальника райотдела милиции. При малейшем сопротивлении применяем оружие!» Перебранка затихла, солдаты гуськом скрылись в трехэтажной казарме. И заперлись. Как в крепости. А там на каждом этаже — по оружейной комнате. Сбить замок, расхватать автоматы — легко. Прокурор поставил офицерам боевую задачу: любыми способами внедриться в казарму и обеспечить сохранность оружия. Задачу решили двое — все тот же подполковник Захит Касумов и полковник медслужбы Осман Салманов. Всех остальных при приближении к казарме солдаты посылали на три буквы.

Три дня «крепость» была неприступной. Три дня над островом Кунашир висела угроза, ну если не местной «гражданской войны», то вооруженного конфликта. Наконец (после долгих офицерских уговоров) двери мятежной казармы открылись, и воинство стало сдаваться. Первым шел рядовой Арсен Гаджиев.

Годзилла-заводила

Гаджиев — головная боль офицеров и кумир поселковых пацанов. Они его прозвали Годзиллой. А еще — Роналдо, потому что он хорошо играет в футбол. И вообще, говорят, он веселый. Да уж. Веселить всех подряд парень из Дагестана начал еще на призывном пункте. Так ответил на вопросы военкоматовской анкеты, что его от греха сослали служить дальше некуда — на Кунашир.

«Образование? — Три класса.

Ваше отношение к воинской службе? — Отрицательное.

Что планируете делать после службы в ВС? — Пить, гулять.

Ваши увлечения? — Наркотики».

Полк в Лагунке — как раз для таких юмористов. Часть формируется призывниками по остаточному принципу. Кавказцев — сюда. Ранее судимых — сюда. Недоучек, доходяг — тоже в Лагунку.

А действие, едва не переросшее в вооруженную бойню, началось со дня рождения Годзиллы. Вернее, с одного из его гостей, 22-летнего красавца чечена. Роман Чакораев когда-то служил в Лагунке. А живет с матерью и младшим братом Рахимом в райцентре. «Служил» — это, конечно, сильно сказано. Так, приходил иногда в воинскую часть, надевал солдатскую форму, фотографировался в ней, как ряженый.

— Я не хотела, чтобы мой сын был рабом, — говорит мне его мать. — Подарки командирам носила, платила одному сто долларов в месяц, чтобы Рома мог быть дома, а не на побегушках у какого-то офицера.

Стрельба на поражение

День рождения Арсена Гаджиева гуляли в казарме.

Потом кто-то кого-то ударил. То ли Чакораев — дежурного, то ли наоборот. После этого был доклад подполковнику Касумову: «В части посторонний!» В ответ — приказ: «Задержать!»

Чеченец уходил из части. Дежурный офицер выстрелил в воздух. Чакораев продолжал идти. «Стреляю на поражение!» Выстрел. Прямое попадание в левое легкое, полтора сантиметра от сердца. Пуля навылет.

Чудеса, но с этим ранением парень смог пройти еще метров двести. Добрел до квартиры командира медсанбата Салманова. И упал.

Доктор понял, что до Южно-Курильска раненого можно не довезти. И Романа на носилках потащили обратно в часть. К медсанбату шли сквозь бурлящую толпу солдат под вопли «Убили!», «Бей шакалов!» Несколько человек, «успокоив» кулаками дежурного и сломав по пути рентгенаппарат, прорвались в реанимацию. Салманову ничего не оставалось, как надеть на них белые халаты и смириться — черт с ним, пусть стоят смотрят за операцией.

Врачи спасли Чакораева от смерти. Но не в их силах было спасти честь офицеров и прапорщиков, получивших от разгоряченной солдатской толпы ссадины и фингалы.

Один их них сказал мне: «Память о том унижении для меня, как шрам. На всю жизнь».

«Картошку не чистить, полы не мыть»

В казармах Лагунки доминирует Дагестан — этакий сухой остаток после многократного просеивания призывников сквозь сито материковых военкоматов. Здесь служат представители многочисленных дагестанских народностей — аварцы, лезгины, даргинцы, лакцы, таты, ногайцы, кумыки…

Они сплочены мусульманской верой, обширным родством, землячеством. У них намаз и вековые традиции. У них — Коран, не позволяющий мужчине, гордому сыну Кавказа, чистить картошку и мыть полы. В том числе и в солдатской казарме, в столовой, в наряде.

Но вот вопрос — как все эти национальные особенности совместить с высшим законом воинской службы — Уставом?

— Это вообще не вопрос, — говорят офицеры. — Армия на то и армия, что все должно делаться по Уставу. Сперва Устав, потом традиции.

На словах-то оно так. А на деле… Как приходит срок мусульманскому празднику Ураза-байрам, так начпрод Ксенофонтов и обе поварихи пулеметно-артиллерийского полка в Лагунном встают ранехонько, до утренней звезды, и кашеварят, чтобы поспеть к первому намазу рядовых срочной службы из Дагестана. А уж в сам праздник в столовой пир. А грязную посуду потом моют солдаты других национальностей. Те, которые негордые.

Такие неуставные порядки были в полку не всегда. При командире в/ч Сергее Бондаре не то что дагестанцы — проверяющие и командные чины из вышестоящих штабов столовались из общего солдатского котла и строго по расписанию. Никаких тебе «священных праздников» и спецменю. Никаких намазов в ущерб боевой подготовке. Но ушел Бондарь, его сменил другой командир полковник Космачев, и прежние порядки стали рушиться. Зато крепчали «законы гор».

Разбойники в погонах

К декабрьскому бунту в Лагунном солдаты во главе с Арсеном Гаджиевым специально не готовились. Если бы не было стычки дежурного по части с Чакораевым в «пьяной» казарме, а затем — стрельбы на поражение, то, возможно, все в полку и шло бы своим прежним чередом. Во многом — под диктовку дагестанцев, с учетом их «пожеланий» и «принципов». Да и не только в полку — во всем районе. Потому что горячие южные парни давно пытаются установить свои порядки в округе. Осенью прошлого года «лица кавказской национальности» попробовали островную российскую глубинку на прочность и убедились, что она, сердешная, сглотнет любую «пилюлю». Ограбили — нагло, прилюдно — зал игровых автоматов в Южно-Курильске. До сих пор не наказаны. Вступили врукопашную с милиционерами, пытались отобрать у них табельное оружие. Военная прокуратура почему-то так и не возбудила уголовного дела.

В конце октября — ЧП в поселке Головнино. Бойцы-кавказцы из гарнизона в поселке Дубовом (это подразделение полка в Лагунном) схлестнулись в кафешке с местными парнями. Кровно обиделись, пошли в часть за подмогой. Поселковые, чуя беду, схватились за охотничьи ружья, начали палить в воздух. Вояки отступили, пообещав вскрыть склад вооружения. В соседней погранчасти объявили тревогу, усилили караулы. Глава местной администрации Геннадий Терешко расценил случившееся как угрозу «безопасности населения местного округа» и потребовал проведения районного совещания с участием командования полка.

— И что с того? — сокрушается и сегодня глава. — Приехал особист из Лагунного, походил тут, и все замяли. Дальше избы сор не вынесли. Говоришь офицерам, что жители крайне возмущены поведением «защитников Родины», спрашиваешь, когда наконец солдаты перестанут безнадзорно шарахаться по деревне? Отвечают: «Они нас не слушаются».

Женщины в магазине рассказали мне случай. Офицер местной части шел со службы и застал на КПП спящего дежурного — парня с Кавказа. Разбудил, сделал замечание. А потом всю ночь трясся с домочадцами в своей квартире в ожидании обещанной поножовщины…

Показательные слушания

В эти дни в Хабаровске должен состояться военный совет, посвященный «разбору полетов» в части полковника Зражевского. Уже просочились слухи, что 75 процентов офицерского состава пулеметно-артиллерийского полка на Кунашире будет заменено. Хотя уже половину командиров рот заменили. Зачинщики бунта сидят за решеткой и дают показания. Суды над ними обещают быть показательными, слушания пройдут на территории части.

В отношении Романа Чакораева возбуждено уголовное дело по двум статьям — самоуправство и применение насилия в отношении представителя власти. Сам он объявлен в розыск. Стрельба по нему признана правомерной.

Представитель Генштаба МО РФ заявил на совещании в Южно-Курильске, что в России, в том числе и на Кунашире, везде, где есть военные, будут восстановлены гауптвахты. Замкомандира пулеметно-артиллерийской дивизии по воспитательной работе заверил местную гражданскую власть, что «ни один человек из Северо-Кавказского региона не будет направлен сюда». «Еще в Советской армии, — откликнулся Генштаб, — была негласная квота на кавказцев, потому что, если их больше трех, они роту могут свернуть в другую сторону».

В Лагунном кавказцы «свернули в другую сторону» целую часть. На три дня. Но где гарантия, что такое больше не повторится?..

Окончание в следующем номере.

http://www.kp.ru/daily/23 858/63597/