Мы живем в системе Монархии

Правая.Ру: Валерий Евгеньевич, когда Вы решили заняться изучением отечественной истории? Что именно Вас побудило к этому?

Валерий Шамбаров: Историю любил давно, причем всегда предпочитал документальные книги художественным. Представлялось интереснее, если речь идет о реальных людях, реальных событиях. В конце 1980-х годов собирал материалы по Белой гвардии — писал пьесу о Деникине. А потом тяжело заболел, был комиссован из армии. И мой хороший друг Вадим Михайлов, редактор «Вечерней Рязани» предложил писать и публиковать историю Белой гвардии в его газете. Три года «Белогвардейщина» шла там с продолжениями, а потом вышла отдельным изданием, стала моей первой книгой.

— Как человек с техническим образованием смог стать писателем-историком?

— В данном отношении техническое образование не мешает, а наоборот, помогает. Гуманитарий получает уже готовые мнения и выводы для заучивания. Физик привык доверять только фактам и логике. «А» должно вытекать из «В» и подтверждаться «С». Если это не так, то задача решена неверно. То же применимо к истории. Если авторитетные источники говорят, что русская армия в 1914 г. была отсталой по сравнению с западными, гуманитарий переписывает эту «истину» и дает ссылку. Ну, а физик проверяет факты, и когда оказывается, что в нашей армии оснащенность артиллерией, пулеметами, авиацией, автомобилями была выше, чем в армиях Англии и Франции, а тактика гораздо совершеннее, чем в Германии, отвергает вывод об отсталости. И задается другим вопросом: когда, кому и зачем понадобилось оболгать Россию?

Вот и вся суть метода: верить фактам, а не чужим оценкам. Потому что оценки могут быть ошибочными, предвзятыми, клеветническими, а в целом слагаться в «исторические штампы», которые приобретают статус «общепризнанных» и проверкам уже не подвергаются.

— В своих книгах вы касаетесь не только истории ХХ в., но и других эпох — то Древней Руси, то XVII в. Чем вы руководствуетесь при выборе тематики?

— Для меня представляют особый интерес как раз те периоды, когда реальная историческая картина оказалась искаженной последующими наслоениями. Взять хотя бы допетровскую Русь. Западник Карамзин, который был вообще не историком, а литератором, популярно излагал не объективные, а заимствованные у немцев взгляды на наше прошлое. А последующие авторы, маститые историки, уже основывались на произведениях Карамзина, как на прочном фундаменте, не смея его порушить и в чем-либо усомниться. Вот и отложилась в массовом сознании картина темной, дремучей, отсталой Руси, где ничего важного и яркого просто не могло происходить. Лежала она, горемычная, лениво почесывалась и ждала, когда же придет кто-нибудь и ее «просветит». Недавно вышла моя дилогия о XVII в. — «История воцарения Романовых» (в первом издании — «Бей поганых!») и «Правда варварской Руси», где я постарался привести факты, свидетельствующие об обратном. Это было время не «темноты», а блестящего расцвета Руси! Именно тогда (а не при Петре) произошла промышленная революция, страна покрылась заводами и мануфактурами, втрое увеличила свою территорию. Именно тогда (а не при Петре) Россия сформировала армию «нового строя», солдатские, драгунские, рейтарские полки, в войнах громила сильнейшие державы того времени — Польшу, Швецию, Турцию, Китай. Не через «прорубленное окно», а через широкие двери торговала с Европой, и на экспорт поставляла даже пушки — до 800 орудий в год. Создала мудрое законодательство, великолепную культуру — и еще не на чужеземной, а на своей национальной основе. Какая же это отсталость?

Или возьмите еще один «штамп» — о закрепощенном состоянии русских женщин. Ссылаясь на русофоба Герберштейна и несколько строчек из «Домостроя», историки переписывают друг у друга, насколько бесправной была женщина, сидела в тереме, и на люди ее, бедную, не пускали. Почему-то никто не удосуживается оценить такие рассуждения с позиций обычного здравого смысла. Ведь 90% населения России составляли крестьяне! И что же они, своих баб взаперти держали? А в поле работать кто будет? Десятки современников-иностранцев оставили описания наших городов — и везде упоминают русских женщин, торгующих на базарах, покупающих, суетящихся по своим делам на улицах. Где же затворничество? Может, оно было только у дворян? Но дворяне годами находились на службе. Откроем «Повесть о Юлиании Осорьиной» и другие памятники литературы XVII в., и мы увидим, что дворянские жены в отсутствие мужей вели все хозяйство, управляли поместьями, торговали. А женщины из высшей аристократии и сами состояли на службе. Из них состоял придворный штат царицы, царских детей. Словом, весь миф о «теремах» малейшей проверки не выдерживает и лопается, как мыльный пузырь.

— Таким образом, опираясь на факты, вы пытаетесь провести ревизию нашей истории?

— Ни в коем случае. «Исторический ревизионизм» — дело неблаговидное, нацеленное на поиск дешевых сенсаций или отработку политической конъюнктуры. Допустим, то, что натворил Карамзин — это и есть «ревизия». Я же пытаюсь лишь расчистить нашу историю от случайных или преднамеренно наметенных на нее наслоений мусора и пыли. Возьмите, к примеру, пресловутый спор между норманнистами и антинорманнистами. Если добросовестно исследовать фактический материал, выясняется, что весь этот спор — абсолютно искусственный и яйца выеденного не стоит. Потому что еще в начале XVIII в. в России прекрасно знали происхождение варягов. Светлейший князь Меншиков, придумывая себе родословную, произвел свой род «от ободритов». Что и было поставлено ему в вину, когда временщика низложили. Неужто он знал, кто такие были славяне-ободриты? Конечно, нет. Родословную ему писал анонимный «крючок"-подьячий, взявший за образец самые знатные роды, претендовавшие на близость к Рюриковичам. Ну, а при Петре родословные были отменены, память об ободритах постепенно стерлась, а пришлые западные «учителя» взялись отождествлять варягов со скандинавами.

— В наше время ревизиям несколько раз подвергалась история правления Сталина. Сейчас ее принято изображать сплошным кошмаром репрессий и ГУЛАГов. Что вы думаете по этому поводу?

— Сталин — очень сложная личность. Представлять ее только в темных или только в светлых тонах никак нельзя. Но чтобы понять это, надо учитывать, что и вся компартия была очень неоднородной. Так, Ленин верил, что сумеет сыграть на противоречиях между империалистическими лагерями, и в высших целях революции не грех воспользоваться германскими деньгами. Которые на самом деле были не германскими — у воюющей Германии лишних средств не имелось, деньги лишь «отмывались» в германских банках и поступали из США. Часть видных большевиков — Троцкий, Зиновьев, Бухарин, Свердлов и другие, являлись прямыми эмиссарами англо-американской «мировой закулисы». После рассекречивания ряда документов об этом уже открыто пишут на Западе (например, на эту тему есть работы видных историков Э. Саттона, Р. Спенса и других). Только у нас почему-то помалкивают. Через таких эмиссаров велось разрушение России в гражданскую войну, внедрялись чудовищные «эксперименты», а «благословенный» нэп не только облегчил положение крестьян, но и стал первым периодом повального разворовывания страны. Золото утекало на Запад десятками тонн в оплату фиктивных поставок, иконы древнего письма сбывались за рубеж за символическую цену 50−70 коп. Но основная масса рядовых большевиков, искренне соблазнившихся идеями построения «земного рая», составила в партии «патриотическое крыло». Возглавил его Сталин — верный ученик Ленина, но патриот, не имевший никакого отношения к интригам закордонной политики. Поддержка большинства партии обеспечила Сталину победу в борьбе за власть. Но до начала 30-х гг. он, по сути, продолжал линию, заданную антиросийскими эмиссарами, и самих их использовал как «опытные» кадры.

— Что же случилось потом со Сталиным?

— Где-то в середине 1930-х в ходе расследований дел троцкистов перед Сталиным открылась очень страшная информация. Как Запад целенаправленно «опустил» Россию, как спровоцировали Первую мировую, какие силы поддерживали и регулировали революционные процессы. И как раз это стало причиной резкого поворота Сталиным всей государственной политики — из «революционной» в державно-патриотическую систему координат. Он восстанавливает преемственность Советской России от царской. Из тюрем выпускается целая плеяда видных историков, арестованных в конце 1920-х, меняются школьные учебники, выходят кинофильмы о великих царях и полководцах. Разгоняется РАПП, в литературу возвращаются «изгнанные» Пушкин, Толстой, Достоевский. Прекращается финансирование Коминтерна. Восстанавливаются офицерские и генеральские звания, реабилитируется казачество, а в 1939 году прекращаются гонения на Православную Церковь.

Кстати говоря, с этим поворотом политики связаны и репрессии 1936 — 1939 гг. Впрочем, оправдывать их не берусь. Ведь против врагов народа (пишу без кавычек) была направлена та же машина красного террора, которая создавалась ими против русского народа. И она вобрала под гребенку множество невиновных. Но сами цифры расстрелянных и отправленных в лагеря представляются весьма завышенными и «взятыми с потолка». Мне ни разу не доводилось видеть ссылок на объективные источники. Цифры переписываются авторами друг у друга или берутся из западных «оценок». А подобный подход говорит сам за себя. Стоит отметить и то, что сам поворот, осуществленный Сталиным, при сохранении марксистско-ленинской идеологии не мог быть полным. Что и сказалось, когда к власти пришел бывший троцкист Хрущев, по сути вернувшийся к курсу Троцкого (снова курс на «мировую революцию» с беспрецедентным финансированием «дружественных» режимов, новый разгром деревни, возобновление гонений на Церковь и т. п.).

— Сейчас делаются и попытки пересмотреть итоги Второй Мировой войны. В Эстонии и Латвии говорят о «русской оккупации», чествуют своих коллаборационистов. Как вы к этому относитесь?

— Я уже отмечал, что любые «кардинальные пересмотры» истории — явление заказное и конъюнктурное. Хотел бы лишь предостеречь авторов, кидающихся на сенсации, от характерной ошибки. При «пересмотрах» хода войны советские данные отбрасываются, как «пропагандистские» и недостоверные. А данные из мемуаров германских военачальников и западных работ времен «холодной войны» воспринимаются в качестве безоговорочных истин. Мне доводилось возиться с ними и анализировать, и уверяю вас, подобные источники — это тоже пропаганда, и вранья в них не меньше, а гораздо больше, чем в советских. Я не хочу никого ни в чем убеждать. Просто призываю сравнивать, сопоставлять, проверять. И вы сами увидите, что советские источники о Второй Мировой намного ближе к истине.

Что касается Эстонии и Латвии, то больший интерес представляют не реанимация в них битых эсэсовцев, а отношение к ним на Западе. Обратите внимание, если в России выйдет на улицу группа даже никаких не фашистов, а просто умеренных националистов, средства массовой информации и политики поднимают вонь на весь мир. В Прибалтике маршируют самые натуральные нацисты, и будто так и надо. Никто на них не наезжает, никто не предупреждает, никто не рвет отношений. Вывод? Это не система «двойных стандартов», как порой принято говорить. Это постоянный «стандарт» Запада: поддерживать и поощрять все, что направлено против России и русского народа. Такая линия проводилась и при царе, и при советской власти, продолжается и при демократии. То есть она носит не политический, а геополитический и этнополитический характер. Ну, а если коснуться вопроса о «советской оккупации» прибалтийских республик, то почему бы не вспомнить другое: а кто осуществлял «советскую оккупацию» России в 1918−19 гг. Чьими руками проводился красный террор? Основной вклад внесли латыши и эстонцы (их обобщенно называли «латышами»). Центральный аппарат ВЧК на 75% состоял из латышей. Левоэсеровская газета писала, что «из Латвии едут служить в ЧК целыми семьями, как в Америку на заработки». Царя и его семью расстреливал спецотряд латышей Свикке. На подавление крестьянских восстаний бросали латышей — русские красноармейцы для карательных акций были ненадежны. А разве не буржуазная Эстония ударила в спину армии Юденича, когда она чуть было не взяла Петроград? После чего учинила зверскую расправу с белогвардейцами и гражданскими беженцами, отступившими на эстонскую территорию. Русских убивали на улицах, держали на морозе в открытых концлагерях и неотапливаемых бараках, тысячи людей погибли. За это Эстония по Тартусскому договору получила от большевиков большие территориальные прирезки. И с начала 1920 г. стала вместе с Латвией тем самым «окном», через которое в Советскую Россию шли англо-американские поставки и утекало на запад русское золото… Почему же на обвинения прибалтов мы не отвечаем этими фактами?

— История прошлого всегда вольно или невольно проецируется на сегодняшний день. До сих пор не утихают споры, на чьей стороне была правда — красных или белых. Но неужели вместо того, чтобы сосредоточить силы на нынешние задачи, важнее обличать исторические пристрастия друг друга? Как это преодолеть?

— Это надо именно преодолеть. Важно понять, что русских людей раскололи на «красных» и «белых» искусственно! Раскололи извне. Это получилось не сразу. Раскол внедрялся весь XIX и начало ХХ вв. После чего, как писал казачий поэт Алмазов (за точность цитаты не ручаюсь) «мальчики в погонах и мальчики в буденовках порубали друг друга». Не было полной правды ни в том, ни в другом лагере. В руководстве большевиков, как уже отмечалось, удобно устроились зарубежные эмиссары. Белое же движение было заражено другим западным учением — либерализмом. И шансов победить оно не имело ни малейших. Потому что опиралось на союз с Антантой — сделавшей все, чтобы белые в России не смогли победить. Но и после гражданской войны раскол поддерживался и подпитывался. До 1917 г. в Россию внедрялась с Запада «советчина», с 1920-х гг. оттуда же пошла «антисоветчина». Лозунги противоположные, а цель одна — разобщить народ, ослабить государство. Этот раскол сохраняется и поныне. И опять он искусственно поддерживается! Преодолеть его можно только одним способом. Так, как сделали это наши предки на Земском Соборе в 1613 г. Перед этим дрались друг против друга 8 лет. Кто-то успел повоевать среди повстанцев Болотникова, кто-то в войсках Лжедмитриев I, II, III, кто-то сражался против них. Кто-то обманулся, временно приняв сторону поляков или шведов, кто-то от этого удержался. Счетов друг к другу накопилось ох как много! Но выяснять их — значило возобновить междоусобную резню и отдать Россию чужеземцам, утратить независимость и Православие. И Собор вообще не стал копаться в разногласиях, кто прав, а кто виноват. Признал — все были виноваты. А взаимные счеты и разногласия отбросил, как второстепенные. Напрочь отбросил, не разбирая. Главное — Вера и Отечество. А все остальное по сравнению с этим — мелочь.

— В биографических данных на сайте издательства «Алгоритм» сказано, что вы по убеждениям — монархист. К какому течению вы себя относите — к легитимистам, «кирилловцам», сторонникам других претендентов на престол, или Земского Собора?

— Да, я считаю, что православная монархия — наилучшая форма правления для России. Американцы кичатся, что их демократия существует 200 лет (но лукавят, современные формы она приняла лишь в ХХ в.) А монархия на Руси существовала более тысячи лет, и шла стране и ее народу только на пользу. К легитимизму отношусь скептически. Он базируется на принципах юриспруденции — принципах сугубо западных. Как известно, опытный юрист, привлекая те или иные законы и поворачивая их, «как дышло», может доказать все, что ему угодно. Относительно Кирилловичей не мешает вспомнить, кто их вытащил из политического небытия в современной России — Собчак, Ельцин. «Рекомендация» более чем «солидная».

Но я хотел бы указать и на то, что монархия в нашей стране существует. Напомню, 2 марта 1917 г., в день отречения Николая II, в Коломенском была явлена икона Божьей Матери Державной. Ранее неизвестная, где Пресвятая Богородица изображена с атрибутами царской власти. Таким образом, Царица Небесная сама приняла выпавшие из рук государя скипетр и державу. То есть стала и Царицей России. С тех пор Она — единственная законная Правительница нашей страны. А все сменяющие друг друга власти — временные, и существуют только до тех пор, пока Она их терпит и позволяет им себя проявить. Ну взгляните на любые нынешние выборы: шум, треск, телевизионные вопли, ажиотаж, подработки студентов и пенсионеров раздачей листовок, ряженые в синих, белых, серо-буро-малиновых хламидах, дудки, флажки, символы и чучела животных, фруктов, предметов обихода… Это серьезно, что ли? Скорее, буйные игры. Да еще и однообразные. Да еще и на деньги. А Она терпеливо ждет — когда же нам надоест такой ерундой заниматься.

Важно только осознать, что мы с вами продолжаем жить в системе Монархии. И эта Монархия оказывается гораздо важнее всех «кратий» и «измов» вместе взятых. Кстати, даже в нынешних условиях наша Царица сохраняет на земле все инструменты государственной власти. У Нее есть свои законы — а именно законы Православия. Мы их редко выполняем? К сожалению, редко. Но, тем не менее, они же действуют! И из всех законов, действующих в России, Ее законы оказываются единственными справедливыми. А нарушивший их получает воздаяние всегда, независимо от своего положения и размеров банковских счетов. Есть штат людей, постоянно служащих Царице (и, естественно, Ее Сыну) — священнослужители, монашествующие. Причем большинство из них служит своей Владычице гораздо более честно, добросовестно и бескорыстно, чем аппарат чиновников демократического режима. У Нее есть и свои войска. В каком бы они состоянии ни находились, но они есть. Я имею в виду казачество. Ведь казаки издревле определяли себя как «воинов Христовых» — и служили в первую очередь Православию, родной земле и народу. А позже стали служить русским царям, как оплоту Православия, Помазанникам Божьим. Ну, а когда и кому персонально из земных деятелей Пресвятая Богородица соизволит передать корону России — это уж, конечно же, не нам решать.

— Вы упомянули о казачестве. Недавно вышла ваша книга по той же теме — «Казачество. История вольной России». Расскажите о ней подробнее. Ведь литературы по истории казачества существует достаточно много.

— Да, существует. Но большинство существующих трудов посвящены каким-то определенным периодам истории казачества или какому-то одному Казачьему Войску — Донскому, Запорожскому, Кубанскому, Терскому и т. п. Делались и попытки создать полную историю казачества. Самая известная из них — четырехтомник А.А. Гордеева. К сожалению, эту попытку нельзя признать удачной. Во-первых, она тоже посвящена, в основном, Дону. Немножко об Украине и Кубани, и почти ничего об уральских, оренбургских, астраханских, забайкальских, амурских, уссурийских казаках. Во-вторых, Гордеев был эмигрантом уже не первого поколения, для его читателей требовалось многое разъяснять. И его «История казаков» представляет собой, по сути, пересказ всей истории России — с акцентом на дела казаков. Писалась она на основе тенденциозных западных источников, вобрав в себя их недостатки. Поэтому ценнейшие и интереснейшие сведения получились перемешанными с ошибками и нелепостями.

За книгу о казачестве я взялся не сам, а по поручению круга отряда имени св. блгв. князя Александра Невского и Международного Объединения журналистов казачества. Задача ставилась — создать именно полную историю казачества. От глубинных корней, от зарождения, и до наших дней. И чтобы книга рассказала обо всех Казачьих Войсках (в том числе и о таких, которые впоследствии исчезли — Дунайском, Азовском, Ставропольском, Бугском, Башкирско-Мещерякском и т. п.). Мало того, ведь на Руси существовали и категории городовых, служилых, слободских, беломестных казаков. Существовали казачьи общины и за пределами России — некрасовцы, Задунайская Сечь, эмигранты ХХ века. То есть, книга исследует явление казачества как таковое, в целом — какие казаки и когда были, как они жили, как служили и воевали, какие славные дела совершали. Кроме того, мне была поставлена задача, чтобы работа уложилась в один том и легко читалась. Чтобы была написана не только для специалистов, а для любого, кто возьмет ее в руки. Насколько получилось решить такие задачи — судить уже не мне, а читателям.

— Наверное, Вам, несмотря на то, что у Вас самого казачьи корни, тоже было непросто разбираться в теме казачества?

— При работе над историей казачества тоже пришлось иметь дело с ложными «историческими штампами». Один из них создавался отечественными дворянскими авторами XIX в., но был подхвачен и советскими историками — дескать, казачество составилось из беглых крепостных и скрывавшихся от преследований старообрядцев. При этом напрочь игнорировался очевидный факт, что казачество окрепло и представляло собой внушительную силу уже в XVI в., когда крепостного права на Руси еще не было, и ни о каком церковном расколе еще речь не шла. Другой, противоположный «штамп», внедрялся эмигрантскими историками — что настоящее казачество могло быть только потомственным. Факты говорят о другом. Подпитка извне происходила во все времена, особенно интенсивно в период Кавказских войн. И лишь в полустолетие 1868 — 1917 гг внешний приток прекратился. Потому что завершилось расширение войсковых земель (наоборот, началось их ужимание), и в этих условиях полноправным казаком мог быть только казак по рождению — только он получал земельный пай.

Вообще в процессе сбора материалов для книги и ее написания довелось убедиться, что даже мы, казаки, плохо знаем собственную историю. И иногда это мешает правильному пониманию и решению задач сегодняшнего дня. Приведу пример: в конце 1980-х — начале 1990-х гг., когда пошло бурное возрождение казачества, за образец брались только те формы службы и ведения хозяйства, которые лучше всего нам известны по «Тихому Дону» и мемуарам эмигрантов начала ХХ в. А когда нынешние правители России не позволили реализоваться этим формам, у многих руки опустились, заговорили о том, что «возрождение не состоялось». Хотя на самом-то деле казачество никогда не было жесткой, раз и навсегда заданной схемой. И слепо копировать образцы 100-летней давности — так же нереально, как в начале ХХ в. восстанавливать модели времен Платова, а во времена Платова — казачество эпохи Петра I. Оно очень сильно менялось. Но при этом все равно оставалось казачеством. Сохранялась основа, главные традиции, а второстепенное могло отмирать или трансформироваться. В разные времена и в разных Казачьих Войсках формы службы весьма отличались. Возьмите, допустим, службу сибирского землепроходца, запорожского сечевика и уральского казака на степном кордоне. Различными были и формы хозяйствования. Земледельцами казаки стали только в XVIII — XIX вв., да и то не все. Жили рыбными промыслами, охотой, торговлей, скотоводством, обслуживанием речных перевозов, ради заработка ходили «за зипунами». То есть и формы хозяйствования выбирались такие, которые в данное время и в данных условиях представлялись более удобными. Поэтому нынешнее и будущее казачество неизбежно будет отличаться от моделей прошлого.

— Какие ваши книги ожидать читателям в ближайшем будущем? Над чем, если не секрет, вы работаете сейчас?

— В планах издательства «Алгоритм» на этот год стоит выход новой книги «Великие империи Древнейшей Руси» — она была написана еще до «Казачества» и теперь ждет своей очереди. А рассказывает о до-летописном периоде нашей истории, о государствах киммерийцев, скифов, сарматских народов, древних русов, готов, антов, славянских княжествах. Завершается книга сокрушением Хазарского каганата дружинами Святослава Игоревича и Владимира Святославовича и Крещением Руси — которое и сплавило ряд славянских и неславянских народов Восточной Европы в единый русский народ.

А сейчас я решил вернуться к событиям, которые ранее затронул в книгах «Белогвардейщина» и «Государство и революции» — гражданской войне, первым годам Советской власти. Но хочу взглянуть на них под несколько иным углом, исследовать влияние иностранных держав на процессы, происходившие в России. Предварительное название книги — «Антанта. Все вместе против нас». Но работа над ней только началась, сделать предстоит еще очень много.

C писателем-историком Валерием Шамбаровым беседовал Дмитрий Якунин

http://www.pravaya.ru/expertopinion/393/11 111