 |
| Комсомольская правда | Андрей Моисеенко | 07.02.2007 |
«Вниманию ценителей русской старины предлагаются останки православного святого (череп в хорошей сохранности, плечевая кость), попавшие в частные руки из Казанского собора Санкт-Петербурга в 20-е годы XX века. На черепе имеются дореволюционная надпись, содержащая имя святого, год поступления в хранилище Казанского собора (1899 г.) и инвентарный номер». Далее указан телефон в Санкт-Петербурге и адрес электронной почты продавца.
Телефон вчера не отвечал. Впрочем, удалось выяснить, что он принадлежит некоей частной фирме, никак не связанной с торговлей древностями. Вероятно, продавец или его посредники попросту работают в этой фирме.
А по электронной почте удалось пообщаться с владельцами сего «раритета».
Мол, мощи принадлежат некоему «благотворительному фонду», находящемуся в Петербурге. На черепе есть надпись «Св. Филиппъ Апостол». И инвентарный номер — 4337−37. Вроде бы эти кости были привезены в 20-е годы прошлого века в Казанский собор, где тогда большевики устроили Музей атеизма, предположительно из Великого Новгорода. Особой ценности они не представляли и всегда хранились в запасниках. А в 90-е годы, когда уже Государственный музей истории религии возвращал Русской православной церкви все экспонаты, имеющие религиозное значение, останки «апостола Филиппа» странным образом попали в частные руки некоей жительнице Петербурга. И сейчас она решила их продать.
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Чьи это кости?
Согласно Новому Завету святой апостол Филипп — один из 12 «ближних» спутников Иисуса Христа. После его распятия отправился с проповедями в Малую Азию. Был распят в 90-м году н. э. в возрасте 87 лет. Однако считается, что «глава апостола Филиппа» хранится в серебряном ковчеге в храме Святого Креста на Кипре. ДОСЛОВНО
Заместитель председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Всеволод (Чаплин):
— Продажа мощей — это чудовищное кощунство. Даже если эти останки не являются святыми мощами, то происходит надругательство над прахом… Человек пытается продать то, чем он, с точки зрения христианской и простой человеческой морали, распоряжаться никак не может.
