 |
| Столетие.Ru | Алексей Тимофеев | 26.12.2006 |
Открывая «круглый стол», заседание которого состоялось 14 декабря в здании Государственной Думы, Нарочницкая говорила о том, что меньше всего хотелось бы превращать это обсуждение в митинг, выражать какие-то симпатии и антипатии. Комиссия исходит из своей задачи серьезно обсуждать те аспекты деятельности некоторых международных институтов, в частности МТБЮ, которые призваны поднимать престиж международных учреждений, поднимать престиж демократии и правосудия. Но не всегда их деятельность удовлетворяет мировую общественность.
В мире существуют десятки, даже сотни правозащитных организаций, которые только тем и занимаются, что изучают ситуацию с правами человека, концептуальные основы и стандарты в отношении не собственных, а других государств. Это не значит, что мы должны закрывать глаза на грехи и несовершенства в этой области, которых у нас предостаточно в своей стране. Но, тем не менее, если мы хотим полноценно участвовать в общей международной дискуссии по этой проблематике, мы должны участвовать и в выработке обоснованных стандартов в области прав человека и участвовать в слежении за тем, чтобы эти стандарты применялись не дискриминационно. Зачастую, мы это все знаем: одни страны объявляются исчадиями ада в этой области, а другим позволяется все.
Гаагский трибунал был основан в соответствии с резолюциями Совета Безопасности, с целью расследования и осуждения военных преступлений, совершенных на территории Югославии после 1991 года. Наталия Нарочницкая задала тон обсуждения проблемы:
«Я — историк и не являюсь юристом-международником, но мне казалось всегда, что трибунал этот прежде всего создан не только для того, чтобы оправдать агрессию НАТО против Югославии, не только для того, чтобы примерно кого-то наказать и показать, что может произойти с некоторыми другими политическими лидерами в разных уголках мира, но и для того, чтобы опробовать саму тенденцию, когда некий орган судит гражданина суверенной страны за действия, совершенные им в своей стране, не терявшей свой суверенитет, за действия, которые по законам этой страны не квалифицируются как правонарушение… Основополагающий принцип поствестфальского международного права, суверенность государства наций, здесь, на мой взгляд, подвергается некой эрозии.
С другой стороны, правозащитная проблематика и вовлеченность всего мира в моральное суждение о происходящем, конечно, является естественным процессом, мир меняется. Но для того, чтобы он не менялся без нашего участия и собственного позиционирования, наверное, и полезны такого рода обсуждения».
Выступивший затем депутат Госдумы, видный дипломат и юрист Юлий Квицинский, побывавший в начале года в Гааге в составе группы депутатов и наблюдателей, отметил, что МТБЮ сложился в огромную структуру, которая потребляет более 250 миллионов долларов в год и которая на 132 обвиняемых имеет 1200 человек персонала. Будет ли такая структура по собственной воле убыстрять ход своей работы? Хотя в соответствии с решениями Совета Безопасности все расследования должны были быть завершены к концу 2004 года, судебные процессы в первой инстанции — в 2008 году, а работа трибунала свернута к 2010 году. Побывав после Гааги в Сараево, наблюдатели убедились, что суверенные государства, образовавшиеся на территории бывшей Югославии, имеют свои органы правосудия, вполне готовые принимать дела к производству и самостоятельно решать все вопросы, возникшие в результате войны, которая разорвала на части Югославию…
Депутат Госдумы Сергей Собко напомнил собравшимся, что Воислав Шешель находится в тюрьме трибунала с 24 февраля 2003 года, почти четыре года! Причем приехал туда добровольно, чтобы дать показания, являясь не военным, а доктором юридических наук.
«И ведь никакого обвинения в адрес Воислава Шешеля до сих пор нет… И более того, его жену начинают шантажировать тем, что она будет не допущена на свидание к супругу, если будет прессе рассказывать о состоянии здоровья Воислава Шешеля.
Все это я воспринимаю только как стремление угодить своему „старшему брату“, что Гаагский трибунал идет в кильватере НАТО. И нахождение Шешеля в Гаагском трибунале объясняется исключительно стремлением убрать его из Сербии в тот период, когда там происходят определенные политические процессы… В Сербии нет, наверное, на сегодняшний день более популярного человека, чем Воислав Шешель».
Все это свидетельствует, подчеркнул Собко, о двойных стандартах демократии, которые навязывает миру Запад во главе с США.
Научная оценка деятельности МТБЮ прозвучала в выступлении профессора международного права Бахтияра Тузмухамедова. Трибунал был учрежден Советом Безопасности во исполнение VII Устава ООН, однако согласно данной главе СБ может учреждать вспомогательные, но не судебные органы. Профессор также отметил:
«Возражения правовые против международного трибунала по бывшей Югославии касаются, конечно, и его превалирующего положения по отношению к национальным органам юстиции. Суд довлеет над национальным органом юстиции, что особенно, по-моему, звучит парадоксально применительно к бывшей Югославии — государству с очень развитой правовой традицией и с очень развитыми правовыми институтами.
…Юридический нонсенс, с моей точки зрения, это то, что МТБЮ, наделенный материальным правом, то есть уставом, составами преступлений, которые содержатся в его статуте, а статут ему дал Совет Безопасности, процессуальное свое право творит сам.
Так не бывает, так не принято, так нельзя…»
Профессор Александр Ковалев, заведующий кафедрой международного права Дипломатической академии МИД России, выделил следующее:
«Во-первых, явная предвзятость трибунала, которая выражается, прежде всего, в откровенной антисербской направленности проводимых им разбирательств и выносимых решений. 80 процентов дел, рассматриваемых трибуналом, касаются сербов.
Нарушение трибуналом права на справедливое судебное разбирательство, которое закреплено в Международном пакте о гражданских политических правах 1966 года и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года. В частности, выделение обвиняемому меньшего времени, чем обвинению; навязывание адвокатов, неприемлемых для обвиняемых; отказ в предоставлении им надлежащего медицинского обслуживания и многое другое. То есть явно нарушены все права так называемых обвиняемых».
Профессор кафедры международного права МГИМО МИД России, член Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным проблемам Юрий Колосов сказал, что никогда не поздно признавать собственные ошибки. К таковым профессор отнес само учреждение трибунала Советом Безопасности. А также то, что Россия не добилась направления Слободана Милошевича на медицинское обследование в нашу страну…
Наиболее обстоятельным и насыщенным фактами было выступление Александра Мезяева, заместителя заведующего кафедрой международного права Академии управления (г. Казань).
«Скажу не только как юрист, любой нормальный человек оказывается в состоянии шока, когда он присутствует на таких судебных заседаниях. И я скажу, что в первую очередь испытал состояние шока, когда был в этом трибунале и наблюдал за процессом Слободана Милошевича.
Я еще хочу сказать о том, что я не совсем могу согласиться с тем, что в таких конфликтах нет невиноватых. Потому что когда речь идет о судах, проводимых в данном трибунале, то в деле Слободана Милошевича мы видим, что судят человека, который внес наибольший вклад в попытку мирного разрешения конфликта. Более того, Слободана Милошевича убили не просто так, а именно потому, что во время защитной части процесса были представлены доказательства того, что те обвинения, которые выдвинуты против него, в частности по Косово, в этих преступлениях виновны именно страны НАТО. Такие убедительные показания были даны в том числе и российскими свидетелями, Евгением Максимовичем Примаковым, Николаем Ивановичем Рыжковым, Леонидом Григорьевичем Ивашовым. Во время этих показаний их постоянно прерывали и даже были угрозы этим свидетелям. Они показали, что те преступления, в которых обвиняют Милошевича, совершались странами НАТО, а трибунал покрывает этих лиц.
Поэтому выигрыш дела Слободана Милошевича означал не выигрыш его конкретного дела. Это бы означало разрушение трибунала.
…Следует сказать, что в деле Воислава Шешеля главное преступление, которое совершается против него, это его незаконное содержание в тюрьме без суда почти четыре года. Обоснование этого беззакония, опять-таки, явно издевательское: нехватка судебных комнат и нагрузка судей.
…Подобный подход применяется только к некоторым обвиняемым, прежде всего сербам. Что касается хорватов, мусульман и косовских албанцев, то в большинстве своем они ожидают, якобы, освобождения судебных комнат на свободе.
Следует назвать отказ расследовать обстоятельства смерти Милана Бабича и установить ее реальные причины. В официальном документе о самоубийстве Бабича указывается, что действительно следы на его шее значительно меньше размера того ремня, на котором он, якобы, повесился. Однако следующее предложение после этой фразы звучит так — в то же время дальнейшее расследование считаем нецелесообразным…
Фактически дело Слободана Милошевича было выиграно до начала защитной части процесса, так как было доказано, что свидетели лгали.
…Откровенная расправа над обвиняемыми сербами происходит на фоне фактического оправдания деятельности террористической организации „Армия освобождения Косово“ и особенно ее лидеров.
К сожалению, приходится констатировать, что на глазах у всего мира происходит настоящая расправа над высшим военным и политическим руководством целого государства…»
В подтверждение своих тезисов Мезяев привел много вопиющих фактов несправедливости…
Доктор юридических наук Николай Костенко (Институт государства и права РАН) предложил: России как члену Совбеза ООН выйти с требованием прекращения деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии.
Объективности слушаний способствовало выступление полковника запаса ФСБ, кандидата юридических наук Николая Михайлова, который шесть лет работал в Гаагском трибунале в качестве руководителя одной из следственных групп. Михайлов говорил о необходимости беспристрастности и объективности в оценке работы МТБЮ, об отсутствии давления на подследственных и пыток в работе трибунала, о сильных и слабых сторонах его кадрового состава.
Подводя итог слушаниям, Наталия Нарочницкая говорила о сложности и политизированности поднятой темы, по-разному трактуемой в мировом сообществе, в СМИ. Было сказано о том, что важно сейчас обратить внимание на юридические аспекты, обобщить этот опыт, оценить его холодным рассудком, хотя это трудно, когда вспоминаешь о судьбе погибшего президента Югославии и о многом другом.
