В конце января в Москве на конференции «Наука и христианство» иеромонахом Владимиром (Масловым) был сделан интересный доклад «Попытка прочтения Евангелия глазами ученого». В прошлом физик, а ныне насельник Свято-Екатерининского монастыря (в г. Видное под Москвой) предложил совершенно новое объяснение текстовых различий между четырьмя Евангелиями. Открытие о. Владимира не только объясняет эти различия, часто приводившие в смущение исследователей, но и позволяет по-новому взглянуть на историю Церкви и человечества, которую можно разделить на четыре периода: «вечер, полночь, пение петухов и утро». Свою теорию, еще нигде не опубликованную, монах-ученый изложил вкратце. Но после конференции наш корреспондент взял подробное интервью у него. Так что читатели «Веры» будут первыми, кто познакомится с этим исследованием. День начинается вечером — Отец Владимир, что заставило вас взяться за такую тему? — Ну, это витает в воздухе… Сегодняшнее время характерно разными эсхатологическими настроениями. Я говорю «разными», потому-то есть в них и здоровые, и нездоровые проявления. Кто-то, ожидая конца света, держит в голове второе пришествие Христа — и к Нему обращены ум и душа. А кто-то больше увлекается картинами разрушения этого мира и, как следствие, впадает в полное уныние. А есть и такие, кто увлечен пророчествами о дате конца света. Вот это я бы назвал нездоровым. — С чего началось ваше исследование? — С прочтения 13-й главы Евангелия от Марка. В ней Господь говорит о дате второго Своего пришествия: «О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец… Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими» (Мк. 13, 32−36). Здесь ясно сказано, что «о дне том никто не знает». И на этом тему можно бы закрыть. Но, понимаете, я, конечно, прежде всего человек верующий и отношусь к Писанию как к святыне. Между тем научный стиль мышления, воспитанный на физфаке МГУ, тоже никуда не делся. И вот что удивило меня: откуда эта странная периодизация «вечер — полночь — пение петухов — утро»? Ведь во всем мире всегда сутки начинались с утра и заканчивались ночью. И что означает такое время суток — «пение петухов»? Стал я смотреть в Библии. В Новом Завете о «пении петухов» говорится 12 раз. Из них 11 раз это связано с отречением Петра («прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня») и один с Апокалипсисом — то, что я вам уже цитировал. То есть нигде, кроме как у Марка, об этом не говорится. Посмотрим в Ветхий Завет. Здесь о «пении петухов» говорится всего один раз, у Екклесиаста: «И будет вставать человек по крику петуха, и замолкнут дщери пения; и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы» (Еккл. 12, 4). Как и у Марка, здесь звучит эсхатологический мотив, но опять же нет никакого намека на ту странную периодизацию времени. Получается, что «пение петухов» как время суток упоминается только лишь там, где Господь говорит о втором Своем пришествии. — А если искать по другим словам: «вечер», «утро"… — Везде отсчет времени начинается, как обычно, с утра. В том числе и для больших отрезков времени, например: «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел… Они (человеческие дни) — как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает». Это Псалтирь, глава 86, стих пятый. И все же, если внимательно читать Псалтирь, то можно обнаружить и другую временную последовательность: «Вечером, и утром, и в полдень буду умолять и вопиять, и Он услышит голос мой» (Пс. 54, 18). Здесь, как и у евангелиста Марка, отсчет начинается именно с вечера! Теперь подумаем: в чем разница между этими двумя отрывками? В первом речь идет о «человеческих днях», о физическом времени. А во втором — о человеческом общении с Богом. Но ищем дальше… В Библии отсчет с вечера мы находим еще в одном месте — в конце 27-й главы книги Исход, где Господь дает людям инструкции для построения первого храма: «В скинии собрания вне завесы, которая пред ковчегом откровения, будет зажигать его Аарон и сыновья его, от вечера до утра, пред лицем Господним. Это устав вечный для поколений их от сынов Израилевых». — Но это же все знают! Наше богослужение и по сей день так устроено — суточный богослужебный круг начинается с вечера. Например, на субботней вечерне уже вспоминается то, что будет праздноваться в воскресное утро, на литургии. — Да, объяснение на поверхности лежит. Более того. Вы помните, с чего начинается Библия? Господь создает вселенную, когда еще ничего — ни пространства, ни времени — не существовало. Но вот время только что появилось. И что там повторяется шесть раз, в конце каждого дня творения? — «И был вечер, и было утро…» — Отсчет идет именно с вечера. Вас это не удивляет? «И была полночь…» — Как видим, такой временной отсчет (вечер — утро) связан, с одной стороны, с заповеданным богослужебным уставом, с Богообщением (Исх. 27, 21), а с другой — с творением и становлением мира (Быт. 1, 5−31). Мы постигаем Бога и через Богообщение, молитву, и всей своей жизнью, будучи Его творением. И вот получается, что к этому нашему постижению Бога периодизация «вечер — утро» имеет прямое отношение. Теперь перейдем к Евангелию. Применима ли эта периодизация к его постижению? Казалось бы, нет. Но вспомним о том ключике, который дан в 13-й главе у ап.Марка. Динамика творения из книги Бытия предстает уже в развернутом виде: «и был вечер, и была полночь, и было пение петухов, и было утро». Четыре временных отрезка, четыре состояния. Но ведь и Евангелий тоже четыре. И мне пришла мысль сопоставить различия между четырьмя Евангелиями с этой периодизацией. — Похоже, я где-то читал. Там Евангелия, правда, различали по другому принципу. Евангелие от Матфея — это Писание для простых людей, крестьян, поскольку оно самое простое по изложению, повествовательное. Евангелие от Марка — для горожан и ленивых, оно самое короткое. Евангелие от Иоанна — для тех, кого интересует богословская сторона христианства. От Луки, кажется, для интеллигенции… Впрочем, возможно, я ошибаюсь. — Нет, почему же? Господь дал апостолам возможность говорить на разных языках, чтобы все могли усвоить Его учение. И Евангелия могли быть обращены к разным слоям населения. Но я имею в виду другое. Для себя я набросал такую вот схемку и стал сопоставлять. Матфей и Иоанн — это ближайшие ученики Христа, они непосредственные свидетели Света. К ним подходят периоды вечера, когда Луна отражает свет, и утра. Марк и Лука писали со слов, то есть это косвенные свидетельства. Как раз в полночь и в пение петухов света нет. Теперь возьмем Евангелия и сравним их. Как это ни удивительно, но все совпадает. — А научно ли это — сравнивать только четыре Евангелия? Мы же знаем, что есть еще Евангелия, которые приписываются Иакову, Петру. Они просто не вошли в канон. — Но ведь не вошли же. Святым Духом, действующим в Церкви, были приняты именно эти четыре Писания. Истинность выбора как раз и подтверждается найденными нами связями. Главная заповедь Итак, мы говорили о постижении Бога, Его учения. Посмотрим, как это усвоение показано в синопсисе — в трех первых книгах Евангелии, которые имеют много общего. У Матфея, Марка и Луки повторяется один и тот же эпизод, где спрашивается, какая заповедь — наибольшая. Но во всех трех эпизодах это показано по-разному. У Матфея (первый период — «вечер») Сам Господь говорит, что есть главная заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» (Мф. 22, 37). У Марка («полночь») Господь отвечает, а человек, задававший вопрос, подтверждает: «Хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его» (Мк. 12, 32). А у Луки («пение петухов») Господь не отвечает, а уже Сам переспрашивает: «В законе что написано? Как читаешь Писание?» И человек, задававший вопрос, сам повторяет эту первую заповедь. На что Господь говорит: «Правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить» (Лк. 10, 25−28). То есть мы видим динамику, последовательность усвоения того, что было сказано в Писании. В «вечер» заповедь произносится Господом. В «полночь» человек сам способен ее подтвердить. А в пору «пения петухов» он может уже самостоятельно ее провозвестить. Вообще вся история христианства — это история усвоения слова Божьего. Ведь одно дело, что Господь говорит, и другое, как человек понимает. «Ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас» (Ин. 8, 37), — говорит Господь в Евангелии от Иоанна, то есть в «утро», в пору Своего пришествия. Вот ведь проблема какая была даже у Господа. Прошение Теперь рассмотрим эту периодизацию на примере того, как настойчивы люди в прошении. У Матфея (7, 7) и Луки (11, 9) есть фраза «просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам». Но показаны эти «стучите» опять же по-разному. У Матфея («вечер») притча о десяти девах заканчивается тем, что после того, как пятеро из них пришли на пир избранных и увидели, что двери затворены, они ушли ни с чем (Мф. 25, 10−12). А у Луки («пение петухов») в притче человек просит для друга три хлеба, а хозяин дома ему не открывает: «Не беспокой меня, двери уже заперты». Но там же говорится, что «по неотступности», если быть настойчивым, хозяин откроет и «даст ему, сколько просит» (Лк. 11, 7−8). И вообще в Евангелии от Луки характерно получение просимого за настойчивость. Это прослеживается в притчах о неправедном судье, о заблудшей овце, о потерянной драхме. Там пастырь ищет овцу или человек драхму до тех пор, пока не найдут. А у Матфея пастырь ищет овцу, и ЕСЛИ ему случится ее найти, то вот, радуется. То есть разница существенная. — А как это соотносится с «вечером» и «пением петухов»? — «Пение петухов» — это преддверие утра, то есть время перед вторым пришествием Христа. И в эту пору Господь даст нам все, что мы пожелаем. Если будем настойчивы… Но в то же время в Евангелии от Луки звучит предупреждение об опасности множества даров и вообще богатства. Например, вспомните такую фразу: «Берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк. 12, 15). Или это: «Горе вам, богатые, ибо вы уже получили свое утешение» (Лк. 6, 24). Также у Луки есть притчи о богатом юноше, отступившем от Господа, о богатом Лазаре, который тоже плохо кончил. Или, скажем, притча о безумном богаче: получив богатый урожай, он не знал, куда его деть, и в результате и житницы разрушены, и сам жизнь потерял (Лк. 12, 16−20). То есть в последние времена перед пришествием человек по желанию сможет получить множество даров, но горе ему, если распорядится ими бездумно. — Наше время удивительно тем, что всюду мироточат иконы, совершаются чудотворения. И не всегда правильно, мне кажется, к этому относимся. «Еще, еще!» — ждем еще более чудесных чудес. — Такая духовная невоздержанность может привести к обратному результату, когда благодати Божьей просто убоятся. У того же Луки рассказывается история о том, как ученики ловили рыбу. Сначала ничего не ловилось, а затем, после обращения к Господу, рыбы стало так много, что сети от ее тяжести прорывались. В азарте заполнили верхом две лодки, и лодки начали тонуть. И был страх большой от изобилия рыб, что даже Петр попросил: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лк. 5, 6−8). Но, с другой стороны, там же, у Луки, есть положительные примеры использования богатства. Например, притча о неверном управителе, или история о мытаре Закхее, где он обещался раздать пол-имения нищим, а кого обидел, тем воздать четверицей. То есть беда не в изобилии даров, а в человеческом отношении к ним. Жатва С этой темой смыкается интересное сравнение притч о талантах и минах. У Матфея речь идет о талантах, и Луки — о минах. Идея одна и та же, но вот частности весьма различаются. У Матфея Господь дает людям таланты, то есть крупные денежные единицы. Причем много и по-разному. У Луки же Господь дает всем одинаково и помалу (мины — это мелкая денежная единица). Если сопоставлять Матфея с ранними временами христианства («вечер»), а Луку с нашим временем («пение петухов»), то видно, что в первые века христианства дары Духа Святого давались очень изобильно, но каждому по-разному. Сейчас они даются меньше, зато более или менее всем одинаково. В ранние века кто имел пять талантов, получил пять, на два получил два — то есть пропорционально тому, что ему дано было (Мф. 25, 15−17). А у Луки совсем по-другому. Дано было одинаково, но люди прирастили эти дары все очень по-разному — кто пять, кто десять, а кто вернулся ни с чем, не преумножил (Лк. 19, 16−20). О чем это говорит? О том, что в период сеяния, то есть в первые века христианства, человек максимум, что мог сделать, это посеять то, что ему дано, раздать другим. Большего сеятель сделать не может, как только разбросать семена. А в период жатвы (в период «пения петухов») все зависит от умения жнеца, от его старания — и там уже все могут по-разному собрать, приумножить. И главное-то богатство в эту пору даже не сами дары, а то, куда ты их поместишь. То есть нищета духа здесь становится важным богатством. И тут мы переходим к истории о смоковнице. У Матфея («вечер») бесплодная смоковница просто проклинается, и она засыхает (Мф. 21, 19). У Марка этот момент усугубляется тем, что сказано: «ибо еще не время было собирания смокв» (Мк. 11, 13). Действительно, если Марк соответствует «полночи», то полночь наиболее удалена от света, это то время, когда труднее всего принести плоды для Господа. А у Луки («пение петухов») говорится о смоковнице, которая была посажена в винограднике и не давала плода, ее хотели срубить, но виноградарь попросил подождать еще один год, оставить ее. То есть мы видим такую направленность. У Матфея и Марка бесплодная смоковница проклинается, у Луки же забота — о том, что она в будущем, может быть, плод еще принесет. И это дает нам надежду на милость Божью в период «пения петухов», на Его долготерпие. Но будем ли мы достойны этой милости, поймем ли мы, чего Он от нас ждет? В период наступления «утра» в Евангелии от Иоанна Господь говорит: «Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве» (Ин. 4, 35−38). Ученики же смотрят на нивы и ничего не понимают: по всем законам севооборота жать еще рано, только через четыре месяца наступит срок. Но Господь говорит — уже созрели, уже должна быть жатва! И люди все равно не верят. Точно так же и со смоковницей. По законам природы было не время приносить смоквы. Но ведь Сам Господь — Творец природы — приближался к ней, Он был гарантом, что нет, она сможет и должна принести плоды! Она и смогла бы, если бы поняла и поверила, что вот наступило «утро», срок всех сроков, что Сам Господь, Свет Истины, уже стоит перед ней. Но не поняла, не поверила — и была проклята. Пирог и монеты — Отец Владимир, а в Ветхом Завете можно найти деление на эти четыре периода? — В книге Аггея есть четыре обращения Господа к пророку. Эти четыре обращения (одно в первой главе книги и три в следующей) также можно сопоставить с четырьмя Евангелиями и названными периодами. И там очень интересные вещи возникают дополнительно. Во-первых, датировка идет в разном порядке: в 1-м обращении сначала год, месяц, число, а 3-м обращении наоборот. Точно так же родословие Христа у Матфея («вечер») идет от Авраама до Христа, у Луки же («пение петухов»), наоборот, от Христа до Авраама и далее до Адама и Бога. — И каков в этом смысл? — Я понимаю так. Восприятие слова Божьего будет иметь полный цикл не только тогда, когда человек услышит Бога, когда слово Божье говорится через Авраама и до нас, людей, доходит. Но более тогда, когда от людей идет обратно. Полное слышание предполагает, что человек не просто услышал, а сам повторил обратно Богу, и Бог подтвердил: «Да, ты понял хорошо». Не только слово Божье, но и слово человеческое к Богу. В 3-м обращении («пение петухов») есть еще одно, может быть, не такое важное, но совпадение. Там говорится: «Приходили бывало к копне, могущей приносить двадцать мер, и оказывалось только десять; приходили к подточилию, чтобы начерпать пятьдесят мер из подточилия, а оказывалось только двадцать. Поражал Я вас ржавчиною и блеклостью хлеба и градом все труды рук ваших; но вы не обращались ко Мне» (Аггей 2, 16−17). Вот эти же 20 и 50 мер мы обнаруживаем у Луки (Лк. 16, 6−7). В 3-м обращении книги Аггея замечательно еще то, что там есть указание: до сих пор деревья не плодоносили, но начиная с этого момента, т. е. 3-го обращения, они будут плодоносить. И это соответствует изобилию плодов и богатству, о котором говорится у Луки, в период «пения петухов». И замечательно то, что два последних обращения даны Господом в один день. Точно так же тесно связаны «пение петухов» и «утро» — одно незаметно перетекает в другое. Мы ведь не заметим, как наступит утро Христова пришествия. Интересно, что такая же периодизация прослеживается и в житиях святых. Например, в Житии св. Георгия Победоносца есть история о пироге. Купцы, зайдя в храм, обнаружили пирог, который прихожане испекли для Георгия, съели его и после этого не могли найти выхода из храма. Решив откупиться, они сначала заплатили 4 серебряные монеты — и опять не смогли увидеть выхода. Тогда они заплатили одну золотую от всех, а потом четыре золотых — от каждого по одной. Так вот, эти деньги можно сравнить с прочтением четырех Евангелий. 1-е прочтение, это когда мы читаем Евангелия независимо друг от друга, не сопоставляя их — это четыре серебряные монеты. 2-е прочтение, когда при сопоставлении мы пытаемся собрать что-то единое — это один «общий» золотой. И 3-е прочтение, когда мы имеем все четыре Евангелия, сопоставляем и в различиях находим дополнительный смысл. Собственно, этот смысл и раскрывает нам деление на «вечер, полночь, пение петухов и утро». Это получается уже четыре золотых. То есть самую большую ценность имеет именно такое прочтение. Ибо грядет избавление — Отец Владимир, вы сказали, что 3-й период, «пение петухов», перетечет в утро пришествия так, что мы и не заметим. А заметим ли мы 3-й период, что он наступил? — В Евангелии говорится, что «о дне же том, или часе, никто не знает». Заметьте, о дне и часе. Но есть еще историческая ретроспектива, а о ней-то мы что-то знаем. Во всяком случае, три периода — «вечер, полночь и пение петухов» угадываются в ней. Эта ретроспектива была дана в самом начале христианства. На Кресте распятия была табличка с тремя надписями «царь» — на иудейском, эллинском и римском языках. Так исторически сложилось: вначале землей обетованной завладели иудеи, затем их подчинили греки, потом римляне. При тех римлянах было первое пришествие Христа. Сейчас над всей землей фактически владычествуют «новые римляне» — западная цивилизация. И нетрудно предположить, что при этих нынешних римлянах и будет второе пришествие. И нам сейчас важно определиться, чего ждать — грядущего утра или грядущих бедствий? В Евангелии от Луки — в Евангелии «пения петухов» — звучит предупреждение: «род сей лукав, он ищет знамения» (Лк. 11, 29). Не внешние знамения надо искать, а обратиться внутрь себя. Предвестие пришествия — «крик петуха» — не снаружи раздастся, а внутри человека. И тогда он будет готов к испытаниям. Лично я думаю, что период «пения петухов» уже наступил. А потом будет утро — но не с первыми лучами. Уже и петухи пропели, и Солнце на небе светит вовсю, но для нас еще нет утра. Так бывает в жизни: события развиваются, уже происходят, но только в какой-то момент мы вдруг осознаем, что вот оно, УЖЕ СВЕРШАЕТСЯ. Точно так же второе пришествие наступит в тот самый момент, когда мы поймем, что оно уже наступило. — И ждать нам не бедствий, а Христа… — Именно так. Есть дурная эсхатология, апология уныния. Но Евангелие «пения петухов» возвещает совсем другое: «И будут знамения в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народов и недоумение… люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную… и тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою. Когда же начнет это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше» (Лк. 21, 25−28). Записал М. Сизов
