В Сергиевом Посаде архимандрит Герман помогает избавиться. от нечистой силы
— Мы вас всех призываем: прекратите разводы в семействах ваших, отстаньте от блуда, пьянства, воровства, чародейства — это все демоны соблазняют вас на погибель души…Голос архимандрита Германа (Чеснокова) гремит под сводами храма Иоанна Предтечи, что в Троице-Сергиевой Лавре. Он читает особую проповедь. Сразу после нее священник начинает, если говорить церковным языком, чин отчитки, или изгнание злых духов из тех, кто ради этого и пришел сегодня в храм. — Мне поручили вести ее в свое время, — расскажет потом архимандрит Герман. — Почему выбрали меня, не знаю. Служба как служба, — уверяет собеседник. — Любой священник, получивший благословение епископа (но никак не меньше), — имеет право этим заниматься. Конечно, отцу Герману виднее. Но сам набор ключевых слов проповеди, чина отчитки — «бесы, колдуны, порча…», как и сам «процесс», вызывает противоречивые чувства. У кого-то невольный озноб, у кого-то, возможно, иронию. То, что происходит в храме, вполне иррационально. Это не наука, не медицина и не может таковыми быть по определению. И сами православные священники, с кем довелось говорить на заданную тему, по-разному относятся к отчитке. Некоторые принимают, некоторые осуждают. Но слух о том, что помогает, что у отца Германа можно «обрести исцеление», расходится далеко. Среди тех, кто стремится попасть на его службу, немало, по терминологии о. Германа, одержимых демонами. И они идут «на изгнание нечистой силы». В больницах диагноз «одержимости бесами», разумеется, не ставят. И сам храм никоим образом не больничная палата, а служба — не прием пациентов в районной поликлинике. Но речь идет зачастую об известных психиатрам болезнях, которые в Церкви называют «порчей» и «беснованием». — Если произошло очень серьезное потрясение психики личности, — объясняет мне после проповеди священник, — то я в таких случаях говорю, что бес вошел в сердце человека. Но стоит ли спорить о терминах? Тем более не собираюсь кого-то переубеждать. Все это очень личное, свое. Сюда, в знаменитую Лавру, к о. Герману приходят, приезжают из самых отдаленных уголков России те, кто во все это верит. В чудо в том числе. Или те, у кого, кроме надежды, ничего не осталось. У каждого, с кем довелось общаться, — своя боль, свои проблемы. Что-то в семье не заладилось. На работе — неурядицы. Но вдруг отец Герман поможет?.. Надежда на невероятное, когда опускаются руки, умирает последней. Приходят на службу в храм Иоанна Предтечи заранее, чтобы успеть занять место. Иначе внутрь вообще можно не попасть. Напряженное внимание и какая-то особая таинственная тишина под сводами. В храме, заставленном строительными лесами, тесно. Жарко. Люди терпеливо стоят плечом к плечу. Чуть ли не каждый день собираются по 600- 800 человек. Прихожане, зная, что служба предстоит долгая (более трех часов), заранее снимают верхнюю одежду, укладывая ее на подоконниках и строительных помостах. Открывают окна — чтобы был приток свежего воздуха и чтобы те, кому досталось место на ступеньках, у входа, могли услышать слова проповеди. Толпа верующих — самого разного возраста. Пожилых не больше, чем молодых. Средний возраст тех, кто сейчас в церкви, примерно 40 — 50 лет. Все прилично, а некоторые даже по-праздничному одеты. В лохмотьях, грязных никого не вижу. Мужчин и женщин примерно поровну. «Бесы», если в это, конечно, верить, судя по всему, одолевают в одинаковой мере россиян обоих полов… Во взглядах людей — ожидание и настороженность. Когда бесы выходят, объясняют мне знатоки, человека корчит, он даже кричит. В какой момент это происходит, никто из соседей точно сказать не может. Мне, воспитанному на воинствующем атеизме, воспринимать все это всерьез не просто. Остается присматриваться к окружающим. И к себе на всякий случай тоже. Вспоминаю, что случилось на работе, дома. Гаишник вот придрался, только на демона вроде не был похож, хотя достал… Знаю теперь, что службы бывают тихими и громкими, когда демоны выходят не из одного-двух, а из десятков молящихся. Что бесы не любят, когда священник кропит прихожан святой водой. А отец Герман делает это щедрой рукой. В сей напряженный и, наверное, самый ответственный момент проповеднику его помощники подносят один за другим большие серебряные чаны с освященной водой… Рядом со мной Нина, фельдшер «скорой» из подмосковного Королева. — Я никак не могу излечиться, — доверительно рассказывает мне женщина. — От какого недуга — и сама не знаю. К медикам ходила, лекарства принимала — не помогает. Водитель мужа мне на днях сказал, что я, мол, таю на глазах. Слабость страшная. Не могу даже долго стоять. На той неделе приходила к отцу Герману на отчитку, так после этого несколько дней отлеживалась -спина страшно болела. Поэтому сегодня принесла с собой табуреточку. Думаю, виной всему зависть коллег. Они говорили мне одно, а за спиной — совсем другое. — Помогло после первой службы? — Вряд ли. Но сказали, что надо приходить сюда раза три… -…На нас лежат грехи родственников, — вступает в наше перешептывание женщина помоложе. — Они передаются от одного поколения к другому. Это как бы духовная генетика… У меня вроде бы в целом в семье нормально, но тоже есть проблемы со здоровьем…Откуда они, не знаю… Какая-то бабушка терпеливо держит в руках цветную фотографию. На ней молодой парень обнимает девушку. — Это мой внук Андрей с женой, — объясняет старушка. — Он служил в армии, все было нормально. Потом работал на фирме бухгалтером. И вдруг как оборвалось — и сердце, и желудок прихватило… Чем дальше, тем хуже. Сейчас он на излечении в военном госпитале, что рядом со станцией Лось. Сам не мог приехать, так я принесла его фотографию. Когда о. Герман читает молитву, бабушка повыше поднимает фотографию, чтобы слова священника «дошли до внука». — Это демоны, — раздаются под сводами храма слова проповедника, — нам наносят раны, болезни, скорби. Они нас обманывают, соблазняют на всякий грех… Принимает о. Герман не всех. Только православных и при условии, что есть у прихожанина нательный крестик. Об этом священник особо и строго предупреждает: «Без креста присутствие в храме, тем более на таких молитвах, недопустимо». Вся церковь жадно ловит слова проповеди. — Жил человек, жил-курил, блудил, воровал, пьянствовал, и все было хорошо, а теперь вот лежит расслабленный. Отчего? От своей греховной, порочной жизни… Грешники говорят: «Это мне порчу навели. Злодеи люди, колдуны…» А ты не греши! Грех смотреть телевизор, который показывает развратные фильмы, сцены убийства… «Все это дети смотрят и завтра сами точно такое начинают творить. Спрашивается, как же можно при этом воспитать человека доброго, милосердного?» Грех читать любовные романы и лживые развратные брошюры. Грех лечиться у гипнотизеров, экстрасенсов… «Ко всем этим целителям церковь запрещает обращаться… У нас есть больницы и поликлиники — туда можно ходить, а к этим лицам нельзя обращаться… « Грех кодироваться, что есть по сути «умышленное, сознательное вселение демона в человека с согласия больного и под его расписку. Это явное насилие над природой человека». Пастырь призывает всех встать на колени. Голос священника еще громче. — Повелением Бога отходит всякая болезнь… …- Демоны убегают, недуги отходят… Напряжение под сводами храма нарастает. Молодой симпатичный человек неподалеку от меня начинает вдруг широко зевать. И все чаще. А потом вдруг заходится в вое. То там, то здесь в толпе раздаются крики. Кто-то еще начинает завывать, кто-то заходится в истерике… -…И мучителя твоего низложи… Слова молитвы, изгоняющей злых духов, не придуманы архимандритом Германом. Они — родом из 4 века, когда чин отчитки был особенно распространен. …После службы народ еще долго не расходится. К о. Герману выстроилась очередь. И он сам не торопится, выслушивает, дает советы. Мы с ним потом тоже долго говорили после службы. — Не всем, кто имеет тяжелые недуги, надо обязательно идти на изгнание бесов, — уверяет священник. — В тех случаях, когда человеку требуется, скажем, хирургическая операция, я просто даю телефоны врачей. Но чаще врачи направляют больных к нам. — Крики людей, которые раздавались во время службы — насколько все это искренне, отец Герман? — По-разному. Я знаю, когда бесы действительно выходят, после какой именно молитвы. Есть очень сильные молитвы… И потому узнаю лукавство, когда умышленно изображают исцеление, притворяются. Подойду поближе, успокаиваю, похлопываю по плечу: не надо, мол, не театр… Я научился видеть людей. Бывает, что у нас матерятся, воют, рычат, бьются об пол — и это все естественная реакция на молитвы: бесы сопротивляются, проявляют себя нечеловеческими голосами. Один раз на отчитку приходил генерал. Упал, стал кататься вот по этому коридору по полу, плакал, умолял: «Батюшка, помоги, спаси"…Один раз я слепую здесь водил. И вдруг она прозрела… Иногда привозят душевнобольных, связанных веревками или даже цепями… Становятся нормальными… — Влияет ли на вас все это, не меняетесь ли сами? — Думаю, что нет. Меня защищает Бог. И характер мой, поверьте, не меняется. Да и особой философии в службе как таковой нет. Для тех, кто надеется на Церковь, важно понять, что «исцеление» прежде всего зависит от желания, воли самого человека, самовнушения — от того, поможет Господь или нет. Если что-то заболело, то это еще и повод задуматься: от каких ваших грехов недуг возник… — И тем не менее вы же изгоняете бесов. — Это не совсем так. Я читаю молитву с просьбой, чтобы Бог помог. — С какими недугами к вам чаще приходят? — С шизофренией, много эпилептиков, тех, кто страдает галлюцинациями. Из-за детей собственных приходят. Взрослые жалуются, что молодежь пьет, старших не слушается. Женщины умоляют вернуть мужа. Я в таких случаях предлагаю и супруга привести на проповедь, чтобы прочитать над ним молитву. — Какие самые распространенные и опасные грехи вы бы выделили? — Пожалуй, более всего вредит нам гордыня. Потом в моем представлении идут убийства, пьянство. Телевидение очень опасно. С Запада в Россию идут порнография, разврат- ничего почему-то не запрещается… Чародейство, гипноз, кодирование… Заговоры всякие — тоже грех. Уныние, зависть. Тот, кто сигаретами увлекается, тот курит фимиам дьяволу. -А вот то, что сейчас происходит на Кавказе, с чем связано? — С ненавистью прежде всего. Явно нарушены Законы Божии о любви друг к другу. — А что бы вы пожелали читателям «Труда»? Пастырь взял у меня из рук блокнот, нарисовал крестик и под ним написал: «Желаю им здоровья, исправления греховной жизни, чтобы наследовать жизнь Вечную. С христианской любовью архимандрит Герман». …В Москву после той встречи с о. Германом мы приехали поздно вечером. И тут по радио сообщили, что в Театральном центре на Дубровке бандиты взяли в заложники зрителей. Бесы пришли в столицу. Этих, как известно, изгоняли по-другому… Комментирует Вадим ГИЛОД, заведующий кризисным отделением московской городской клинической больницы N 20: — Все, что делает православная церковь (но ни в коем случае не всякого рода секты, «целители», для которых главное — деньги) для успокоения, излечения, если хотите, душ сограждан, вполне разумно. И чин отчитки, «изгнание бесов» — не исключение. В этом я убедился на своей практике. Священнослужитель имеет хорошую подготовку как психолог. Он — духовник, наставник. И если к нему приходят люди, которые в него верят, нуждаются в совете, помощи, и он эту помощь оказывает, то это вполне нормально. Хороший священник не все берет на себя. Если видит, что прихожанин нуждается в медицинском вмешательстве, то рекомендует обратиться к врачам. И с этим мне не раз приходилось сталкиваться. В то же время мы постоянно приглашаем в отделение священнослужителей, чтобы они поговорили с пациентами, особенно с теми, кто решил свести счеты с жизнью, успокоили их, «отпустили им грехи». И такое помогает. Вадим Карпов
