Председатель аграрного комитета Совета Федерации Иван Стариков выступил с инициативой вернуть Русской православной церкви земли, конфискованные после революции. На них, считает сенатор, будет произрастать «благодатная, экологически чистая сельхозпродукция, произведенная жертвенным трудом верующих и освященная Церковью». Подробности — в интервью Ивана Старикова обозревателю «Газеты» Екатерине Кац. — Инициатива денационализации церковных земель исходит лично от вас или у законопроекта будут и другие авторы-сенаторы? — Да, мы будем выступать с этой законодательной инициативой. Теперь, когда появились базовые и социальные условия, необходимо восстановить историческую справедливость. Земли, о которых мы будем вести речь, — земли церквей и монастырей. Вообще, я бы просил пошире поднимать вопрос, поскольку земли отбирали и у других традиционных конфессий — мусульман, иудеев, католиков, буддистов. Конечно, доля этих земель была ничтожна по сравнению с угодьями, которыми располагала РПЦ, но они были. — Вопрос поднимался уже не раз — в основном самой Церковью, — но не находил поддержки у светской власти. Что изменилось? — Раньше не было системного земельного законодательства — только куча прецедентов и противоречащих друг другу подзаконных актов. А теперь мы будем скоро отмечать годовщину принятия Земельного кодекса. На днях СФ одобрил также закон об обороте земель сельхозназначения. То есть поддержал земельную реформу президента. Эти два базовых закона позволили сейчас вернуться к церковным землям. Парадоксально, что РПЦ и другие традиционные конфессии остаются без земли. — Ну почему же без земли? РПЦ вернули много церквей, монастырей и землю вокруг них… — А как это было сделано? По договоренности с главой сельской администрации? Сейчас этому необходимо придать четко ограниченные рамки закона. — Вы хотите сказать, что надо вернуть все имущество в том объеме, в котором оно было до революции? — Восстановить земельно-имущественный комплекс традиционных конфессий надо. А сколько вернуть? Сколько Церковь пожелает. Как правило, при церкви было порядка 50 га земли, по 40 га — при монастыре. Всего же речь идет о 2,8 млн. десятин. Это 3 млн. га в нынешнем исчислении. — Прошло 90 лет? Сейчас на этих землях вокруг монастырей возникли поселения, города, там частная собственность… — Это не возврат, а восстановление прав Церкви на земли. Провести реституцию невозможно по ряду чисто технических причин. Но у нас есть фонд перераспределения, то есть 'ничья земля' - государственная. Он составляет более 40 млн. га. Ориентируясь на эту землю, мы можем спокойно принять федеральный закон. Если есть возможность вернуть те земли, которые исконно принадлежали Церкви, допустим, рядом с действующим монастырем, и договоренность с местными властями будет, то ради бога. Если нет такой возможности, ну что ж… — Вы уверены, что Церковь в состоянии обработать 3 млн. га земли? — При наличии земель Церковь будет осуществлять ряд важнейших функций, в том числе чисто экономических. Сельское хозяйство — это не только сфера предпринимательства и бизнеса. Это сфера жизни людей. 10 лет назад действующих храмов было 4 тысячи, сегодня — 20 тысяч. Многие пенсионеры являются собственниками земельных долей, а также прихожанами. Можно говорить о снижении очагов социальной напряженности, создании 'домов призрения'. Может быть, там будут перевоспитываться наркоманы, алкоголики. Забота о прихожанах присуща РПЦ. — При чем же тут экономика и 'благодатные продукты'? — На этих землях в определенных количествах будут производить сельхозпродукты. И не только для собственных нужд. Там можно сертифицировать предприятия по производству экологически чистых продуктов — благодатных продуктов. Они отличаются от остальных продуктов технологией возделывания. — Я понимаю, когда страны ЕС с помощью субсидий переориентируют своих фермеров на производство экологически чистых продуктов. Наше государство должно дотировать такую программу? — А не надо государству ее дотировать — рынки этих продуктов наиболее динамично развиваются в мире. В среднем за год потребление вырастает вдвое, за пять последних лет — в 9 раз, сегодня рынок — 30 млрд. долларов в год. У нас нет денег на дотации. Но мы можем инфраструктурно поддержать таких производителей. Пока у нас в стране ни одна фирма не сертифицирована как экологически чистой продукции. — В мире такие продукты — самые дорогие. Нашим гражданам они по карману? — Это — проникновение российских рынков на западные. Внутреннего спроса на продукцию в ближайшее время не будет. С другой стороны, мы можем выйти на мировые рынки только с таким продуктом. Потому что экологическое ведение сельского хозяйства — экстенсивное. Это как раз для нас, с нашим главным национальным богатством — землей. Кушать хочется всегда. Наконец, это просто благородный бизнес. У нас есть зарубежные епархии, через которые можно продвигать продукты на западные рынки. — Речь идет о целостной концепции? — Конечно. Основными экономическими принципами восстановления земельной собственности РПЦ и иных традиционных конфессий должны стать целостность, сохранность, неотчуждаемость, неделимость, неприкосновенность земель. А также гарантии их целевого использования, участие в рыночном обороте через механизм аренды на рыночных условиях, в том числе их аренда под производство экологически чистой продукции. — Вы обсуждали свои идеи с Патриархом, председателем правительства и президентом? — Закона пока нет — мы его пишем. С президентом и правительством мы этот вопрос не обсуждали. Я жду встречи с Патриархом. От нее будет зависеть очень многое, но мне кажется, что вернуть землю Церкви необходимо.
