Дело Лимонова. Дело Сорокина. Дело Ширянова. У этих дел — разные причины (Лимонова обвиняют в терроризме, а Сорокина — «всего лишь» в порнографии). У этих авторов — разная степень таланта. Но суть не в этом. Суть в том, что они — писатели, которые в своих произведениях затрагивают «неудобные» темы — такие, как политический радикализм, наркомания, гомосексуализм и проч. И они — писатели, которых преследует государство. Очередным козлом отпущения выбран молодой ярославский писатель Сергей Козловский. 13 сентября в Ленинском районном суде г. Ярославля должны пройти слушания по его делу. Как рассказал обозревателю «НГ» Сергей Козловский, дело разворачивалось так: «Меня пригласили выступить на поэтическом фестивале в Карабихе. 6 июля, когда меня объявили, начались беспорядки — на сцену выскочил подвыпивший человек и пытался ударить меня по лицу. Это не в традициях поэтических фестивалей. Я не успел даже поздороваться. И ушел со сцены. Потом люди стали требовать моего выхода. Тамара Дадианова встала и произнесла несколько громких выражений… Симптоматичный факт, когда человек, издавая газету „Ярославская культура“, позволяет так себя вести. Тем более доктор философских наук. После этого началась драка между теми, кто требовал моего выступления, и их противниками. На следующий день в интервью НТМ (Независимое Теле-Медиа. — М.С.) я рассказал, как происходили события. После чего Тамара Дадианова подалана меня в суд „за оскорбление чести и достоинства“. 26 августа пришла бумага из суда. С телекомпании требуют 500 тысяч рублей, с меня — 50 тысяч». На первый взгляд это абсурдное дело вполне в традициях ссоры Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем. Но только на первый: в глубине бытового конфликта лежит конфликт между радикальным писателем и традиционалистами. Сергей Козловский — молодой литератор, который известен в Ярославле — он часто выступает по местному ТВ. Он постоянный участник местных литературных сборников, выпустил собственную книгу стихов и пьес «Экватор». В пьесах Козловского можно найти и обсценную лексику, и тему однополой любви. То же самое, что можно найти, к примеру, в пьесах знаменитого Николая Коляды. С другой стороны — Тамара Дадианова, местный покровитель литературной молодежи, человек консервативных взглядов. Но под поверхностью литературного конфликта скрывается конфликт политический. «Здесь литературный спор имеет место менее всего, — говорит Сергей Козловский, — это конфликт между членом партии „Единая Россия“ и мной. Я являюсь председателем координационного движения „АТТАК — Ярославль“. Вот и появился удобный случай прищучить антиглобалиста. Дать жесткий отпор тем, кто поднял в провинции голову, надеясь на „свободу слова“. „Единоросы“ вслед за „Идущими“ подымаются на борьбу за новую мораль для России. Было бы в чем обвинить врага, а повод всегда найдется. Спор вокруг писателей — это спор о литературе и искусстве? Александр Иванов, издатель книг Сорокина и Ширянова, считает: „Началась новая эпоха борьбы за „моральную чистоту“, как „Идущие“ ее понимают… „Идущие“ потому и оказываются медиаторами между обществом и властью, что они чуть ближе расположены к власти, чуть тоньше улавливают какие-то настроения власти, может быть, то, что власть еще не артикулировала… У власти есть позывы как-то эстетически правильно отделить себя от предшествующего периода России, „Идущие“ это чувствуют и предъявляют это довольно грубо. Есть плохое и есть хорошее, есть моральные устои, а есть — цинизм, нарушение всяких моральных иерархий и так далее“. Еще сюжет: многодетная мать подала иск на журнал „Молоток“, требуя отозвать лицензию у журнала. И выплатить ей компенсацию за моральный ущерб, потому что она усмотрела в этом подростковом журнале порнографию. Сейчас дело кружится между районным, московским и Верховным судами. А в прессе уже развернута кампания против журнала и журналистов. Еще один случай „моральной цензуры“. Писатель Виктор Ерофеев выступил с открытым письмом президенту России В.В. Путину „Травля российских писателей“. Вчера в прямом эфире радиостанции „Эхо Москвы“ он ответил на вопросы слушателей. „Спор есть спор, но когда это не спор, а рукопашная, он переходит в травлю, — заявил Ерофеев. — Говорить, что есть наркотики, — не значит их пропагандировать. Говорить об извращениях — не значит быть извращенцем. Просто литература перестала быть назидательной“. При этом ни у писателя Ерофеева, ни у издателя Иванова нет сомнений в том, кто стоит за спиною „Идущих“. „С кем он — с теми, кто действительно считает, что литература достойна травли, или с теми, кто эту травлю отвергает?“ — хочет спросить Ерофеев у президента. „Если это приобретает характер государственного гонения, то мы действительно — страна несвободная“, — так сегодня говорит Ерофеев, которому уже пришлось пережить на себе эпоху „общественного осуждения“ — в эпоху „застоя“, во время гонений на участников альманаха „Метрополь“. „Действительно, это некрасиво, что в XXI веке власти начинают судить литературу по законам тоталитарного общества“, — считает Ерофеев. Власти для этого не нужно мараться самой. Не обязательно в новых условиях использовать ФСБ как карающий меч. Есть люди, которые с радостью готовы поддержать карающую длань и даже уловить нахмуренный взгляд начальственного ока. Просто из желания „быть вместе“. „Идущие“ пытаются уловить интонацию власти, эстетическую волю власти», — так оценивает процесс Сорокина Александр Иванов. Иногда не нужно прямого приказа. Достаточно показать разок-другой по ТВ ветеранов, рвущих книги в клочья у Большого театра, для того чтобы в провинции поняли: пора и нам рвать! Если нет Большого — будем рвать у Волковского театра (в Ярославле). Да хоть у Театра имени Алишера Навои (там ведь тоже российское телевидение смотрят)! Общественное мнение требует жертв. Чем дальше в лес — тем больше жертв. Дело не в том, что идет вечный бой между разными литературными группами, не в постоянной борьбе между разными политическими силами, не в безостановочной конкуренции издательских групп. Дело в том, что началась охота на ведьм. В которой добровольными помощниками с радостью служат те, кого принято называть интеллигентами. В этой охоте у каждого — свой интерес. И следующей жертвой может стать каждый. Каждой губернии — по Лимонову. А если не по Лимонову — то по Сорокину. А если не по Сорокину — то по Баяну Ширянову. Или хотя бы по ма-аленькому баянчику-ширянчику с мелким молоточком. Но дело уже не в одном (двух, трех, четырех…) писателях. Дело в целой стране. Как сформулировал проблему Алексей Герман: «Никого не расстреливают, но все боятся».
